Дмитрий Веряскин
Бури над Реналлоном
Часть первая
Лесная история
Удел Левенорд, восточная граница с нарскими владениями
568 оборотов до Вторжения
Было раннее утро, лучи светила пронизывали листву, превращая все вокруг в причудливую мозаику темных и светлых пятен. Лес казался знакомым и незнакомым одновременно. Очень не хватало птичьего щебета, треска долбильщиков, шуршания мелких грызунов. Только ветер играл листвой, порождая шепоты и шелесты. По лесной тропе, неведомо кем и для чего проложенной, двигался усталый следопыт. Так далеко в Остодат Линд еще не заходил. За порогами Студеной начинались владения наров, вылазка из щекочущей нервы давно обернулась самоубийственной, но еще не принесла ожидаемого результата. Каковы планы воинственных соседей, юноша до сих пор не знал, хотя наткнулся на несколько воинских лагерей и тщательно запомнил бунчуки и раскраску щитов. Однако все это было не то… Совет жрецов в этот раз собирался далеко от границы. И хотя это давало смутную надежду, что степняки направятся в другую сторону, Линд хотел знать точно.
Прошлой весной дружины местного владетеля изрядно потрепали вторгшиеся полчища кочевников. Теперь, насколько понимал молодой человек, нары или пойдут мстить, или выберут менее зубастую жертву.
В любом случае магистрат Карастона хотел знать, чего ждать от собиравшихся со всей Степи воинственных соседей.
– Эй, человек, – вырвал его из задумчивости насмешливый оклик. – Что ты ищешь здесь так громко? Все ягодаи тебя уже услышали…
Линд готов был поклясться, что пару мгновений назад у развесистого явора никого не было. А теперь у корней сидел, скрестив ноги, шейри. Причем вся его поза указывала, что сидит он тут давно: лук лежит отдельно и не под ухват, тул со стрелами отстегнут, но «шапочка», закрывающая хвостовики стрел, надета. Ну и на бедре, словно в издевку над человеком, была разложена тряпица, поверх которой лежал кусок хлеба и какие-то клубни.
Линд покачал головой. Встретить шейри так глубоко в нарском лесу сродни чуду.
– Наров, – коротко ответил Линд.
Шейри демонстративно огляделся по сторонам, заглянул под корни, хлопнул себя по бедрам и развел руками:
– У меня нет. Но если ты продолжишь так же громко пугать ягодаев пол-леса шагов вперед, то там рабы наров валят деревья. Там ты можешь найти охрану и патрули наров, и они с удовольствием с тобой побеседуют… А кстати, зачем ты топаешь так громко?
– Устал, вот и топаю. Я-то, в отличие от некоторых, в лесу не живу…
Шейри довольно ухмыльнулся:
– Это мне рассказывает следопыт, насквозь пропахший лесом… Так уж и скажи: слаб ты за Стылый порог ходить.
– Может, и слаб, – не стал спорить Линд. Спорить с шейри вообще было глупо: «дети леса», как они сами себя называли, получали от спора огромное удовольствие и зачастую доводили оппонентов до попыток рукоприкладства… Именно попыток, потому что всерьез повредить в поединке шейри могли очень немногие люди. А вспыльчивый спорщик получал на лоб заметный синяк в виде стилизованного листа и какое-нибудь обидное прозвище, под которым в дальнейшем его знали все шейри.
Шейри понял, что забавы не предвидится.
– Ладно, в самом деле, отдохни. Если ты всерьез решил добраться до круга жрецов, тебе понадобятся и силы, и ловкость, и осторожность, и удача. Ты взялся за весьма сложную и опасную задачу…
– С чего ты решил, что мне нужен круг? – приподнял бровь Линд. – Белка нашептала? Так цена беличьему стрекоту… Или правы слухи и ты все, что в лесу делается, знаешь?
– Не в этом дело, – отмахнулся шейри. – Что с этой кучи деревьев возьмешь, если в ней нет корней Великого леса?
– Как так?! – удивился Линд. – А я думал…
– Меньше думай, человек. За умного сойдешь, – насмешливо сощурился лесовик.
Следопыт пожал плечами:
– Зачем? С умного спрос больше…
Шейри искренне рассмеялся:
– Крайне редко встретишь человека, который не хочет казаться умнее, чем есть на самом деле.
– Ну и зачем это мне? Чтобы всякий выползший из самой дальней лесной глуши, где даже корней Вечного леса нет, замшелый шейри надо мной потешался? Так он и так потешаться будет, но хоть не столь обидно.
Лесовик пару мгновений раздумывал, не обидеться ли, но все же тряхнул волосами и вновь рассмеялся.
– Один – ноль, человек.
Линд покачал головой:
– Я насчитал два – один с твоей стороны…
– Откуда?! – очень натурально удивился шейри. – Я еще не начинал. Не время сейчас. Кстати, человек. В двух сотнях шагов отсюда те самые нары, с которыми ты желал пообщаться… И это не дозор…
Шейри вдруг оказался на ногах, полностью готовый к походу:
– Это рейдеры. И они за кем-то из нас. Хочешь – оставайся, спроси. А мне, пожалуй, пора. Не уверен, что поступаю правильно, но… Советую присоединиться ко мне.
Линд кивнул:
– Бегом?
Лесной житель не ответил, бесшумно срываясь с места.
Они бежали так, что кустарник по бокам просеки слился в сплошную полосу. Линд следовал за шейри без раздумий, положившись на инстинкты сына леса. Потом человек стал отставать – несмотря на выносливость и большой опыт перемещения по лесу, головоломный бег не был его любимым занятием. Шейри с тревогой оглянулся, сбавляя ход.
И тут все закончилось – впереди с громом и хрустом, прямо поперек дороги рухнуло огромное, в несколько обхватов, дерево. Линд не сомневался, что легконогий лесовик без труда взлетел бы по стволу и продолжил бег. Но для него такие трюки были недоступны. Следопыт остановился, тяжело хватая ртом воздух и вытаскивая меч. Раз спастись не получилось, человек приготовился продать жизнь как можно дороже.
Нары появились спустя четки – кочевники бегали небыстро, но могли держать темп целый день, не сбавляя скорости и не сбивая дыхания.
Шейри встал рядом с Линдом, хмыкнув:
– Убежать не получилось. Придется убить их всех.
– А сможем? – выдохнул Линд, борясь с дыханием.
– Придется. Как всегда, вариантов всего два: или мы их, или они нас. Я живым сдаваться не буду.
Огромный нар, крупный даже по меркам своего немаленького народа, хрипло проговорил:
– Человек. Уходи. Ты не нужен. Мы пришли за ним, – и указал на шейри.
Тот стоял с легкомысленной улыбкой, чуть оттянув пятником стрелы тетиву.
Вообще предложение щедрое. Нары никогда не нарушают своего слова. Но…
Линд покачал головой, с трудом переводя дыхание:
– Нет. Мы вместе пришли и вместе уйдем.
Нар хрипло хохотнул:
– Глупец! Пришли вы порознь, и порознь вас унесут. Тебя – в пищу гончим!
– Дорого же ваши жрецы ценят меня, раз послали целого тебя, Гортаг, – подал голос шейри.
– Ничего не знаю. Мне приказали – я отправился. Полагаю, сам ты не пойдешь?
Линд с благодарностью понял, что внезапный попутчик дает ему восстановить дыхание этим разговором.
Шейри мотнул головой:
– Разумеется, нет. Вы же меня не на пир приглашаете.
– Мне приказано притащить тебя живым или не очень. Если я отрублю тебе руки и ноги, это немного затруднит доставку тебя в круг. Но сделает куда более сговорчивым, – оскалился нар, доставая свой тяжеленный зазубренный фальшион.
Линд бросил быстрый взгляд по сторонам. Заросли вокруг настолько плотные, что с боков не пробиться. А во фронт атаковать можно не больше чем вдвоем.
Следопыт улыбнулся и перебросил меч в левую руку – пусть будет сюрприз. Шейри тут же встал за правым плечом.
– Нас не так легко взять, Гортаг. Твоих кулаков тут мало.
– В самый раз, – булькающе засмеялся нар. Человеческая речь ему явно давалась нелегко. – Парни разомнутся.
Над ухом Линда хлопнуло, и сразу же еще раз.
Одновременно с первым хлопком нар махнул своим клинком, и белоперая стрела канула в кустарнике. Зато вторая расцвела у кочевника прямо в глазу. Сила удара была такова, что его швырнуло на землю, под ноги остальным. Нары взревели и бросились в атаку.
Десять шагов, четыре хлопка тетивы, четыре тела на тропе. Потом первый озверевший нар добежал, и посторонние звуки пропали для Линда, а весь мир сузился до оскаленных лиц и мелькающих клинков.
…Сколько длился бой, он не смог бы сказать. Дважды, а может, и трижды его обжигала боль, но, судя по тому, что он так и остался на ногах, раны были царапинами.
А потом вдруг все кончилось. Юноша помотал головой, пытаясь стряхнуть пот с бровей. Руки весили как целый парлок каждая. В правой откуда-то оказался нарский невыносимо тяжелый меч.
– Размялись, – раздался сзади легкомысленный смешок шейри.
– Что, каждый день так разминаешься? – откликнулся Линд, борясь с желанием улечься прямо в кровавую грязь. «И почему в сказках говорят, что кровь наров черная или зеленая? – пронеслась мысль. – Обычная, красная. Ох и мерзкий же запах… Помыться бы, а то мухи заедят…»
– Не, – как сквозь подушку донеслось до него, – я ленивый. Может, раз в месяц… Э, да ты, похоже, помирать собрался… Не время сейчас!
«А когда время?» – хотел спросить Линд, но не смог. Земля качнулась ему навстречу, и следопыт потерял сознание.
– Пей! Давай глотай! Да глотай же ты, упрямый дикарь! – настойчиво бился в голову юноши мелодичный, но жутко назойливый голос. Одновременно в рот лилось что-то бесконечно горькое.
Линд хотел оттолкнуть источник горечи, сесть, но руки и тело были словно из весенней грязи, норовили растечься и не слушались.
Похоже, терпение обладателя голоса в этот момент иссякло, и он просто зажал следопыту нос, одновременно запрокидывая голову. Против воли Линд сглотнул забившую рот горечь… и истошно закричал. Зелье жгло, словно… да нет, следопыт не знал, с чем сравнить жуткое ощущение. Его одновременно и жгло, и морозило, и выворачивало наизнанку.
– Ну все, все… – успокаивающе произнес голос, отдаляясь. – Теперь будешь жить…
– Я… не… хочу… – Следопыт закашлялся, перекатываясь набок и пытаясь отплеваться от терзающей рот горечи.
– Придется, – с фальшивым сочувствием заявил шейри, чьи сапоги сейчас маячили перед глазами юноши.
– Уф… Где мы? – Силы стремительно возвращались. Линд даже смог приподняться на локте.
– Все там же, – ответствовал шейри, перебирая окровавленные стрелы. Проделав издевательскую процедуру над человеком, он словно потерял к нему интерес, увлеченно сортируя боезапас.
– А… нары?
– Пока что кончились, – пожал плечами сын леса. – Но уверяю тебя, это ненадолго. Как только совет жрецов не получит очередного сигнала от нашего друга Гортага, по следу пойдет другой отряд. Думаю, вдвое больший. А может, и втрое.
– Ты не переоцениваешь свою значимость?
– Рад бы… – Шейри наконец оторвался от стрел и посмотрел в глаза следопыту. – Но увы. Если они не пожалели своих лучших рейдеров. Значит, я им действительно очень нужен. Вернее, не я, а то, что принадлежит мне и с чем я не расстанусь ни при каких обстоятельствах.
– Ладно. – Линд повел плечом, давая понять, что его не слишком интересуют тайны двух древних врагов. – Как выбираться будем?
– Придумаем что-нибудь. – К шейри вернулась его природная легкомысленность. – Я же сын леса, не забудь.
– Не этого леса, – возразил следопыт, с трудом, но самостоятельно поднимаясь на ноги. Силы возвращались к нему с удивительной скоростью.
– Лес есть лес. Да, здесь возможности мои меньше. Но все же без магии нарам не поймать меня тут… Если бы не ты.
Это было сказано без упрека, просто констатация факта.
Линд почувствовал смесь стыда и возмущения:
– Я-то тут при чем?!
– Запах, – коротко ответствовал шейри, подтягивая ремни своей амуниции. – Шейри не пахнут и не оставляют следов. Люди делают и то, и другое.
– Ну так уходи один! Я как-нибудь выберусь. Сам слышал, я их не интересую.
– Не кипятись. Ты теперь их враг. Ты сражался со мной вместе и убил рейдеров, посланных кру́гом. Нары такого не прощают.
Линд молчал, собираясь. Он твердо решил попытать счастья в одиночку.
Шейри подошел ближе и тронул его за плечо:
– Не стоит воспринимать оскорблением понимание мною особенностей твоей расы. Ты удивил меня, оставшись тогда. Ведь ты в самом деле мог уйти…
– Далеко ли? – Линд закинул котомку за плечо. – Даже если нар не врал…
– Нары не врут…
– Пусть так. Даже если этих наров я не интересовал, то других наверняка. А сколько их тут?
Шейри покачал головой:
– Не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Ты мог уйти и раствориться в лесу. Дошел же сюда через все их заставы. Но ты остался. Одному мне было не справиться, жрецы рассчитали точно. Ты оказался неприятной неожиданностью.
– Но теперь я – помеха.
– Нет. Я неправильно сказал, а ты неправильно понял. Ты – второй, весьма искусный клинок. В этом бою ты взял троих.
– Всего троих…
– Не скромничай. Это были лучшие. Обычный воин-человек в лучшем случае сразил бы одного. Если бы очень повезло, еще одного ранил. Ты же почти справился с ладонью. Это много. Вдвоем у нас больше шансов.
Шейри говорил искренне, глядя человеку в лицо и без обычной усмешки.
– Ну хорошо. Что дальше?
– Еще немного подождем, пока яд распадется. Потом пойдем.
– Яд? Нары стали мазать мечи ядом?
– Охотники за нами всегда мажут оружие ядом. Тебе повезло, что ты человек, на вас не так действует…
– Постой! – У Линда возникло нехорошее подозрение. – Так ты дал мне…
– Кровь леса, – кивнул шейри. И усмехнулся: – Не верь всему, что говорят люди.
– Теперь до конца жизни…
– Только после второго глотка. Люди никогда не верят словам и не умеют остановиться.
Про кровь леса ходили истории одна другой страшнее. Волшебное зелье, дарующее молодость старым и здоровье увечным, оно обладало наркотической притягательностью. Каждый, кто попробовал, навсегда становился зависимым от него. А шейри продавали тягучую изумрудную жидкость с пляшущими внутри искрами за невообразимые деньги. Только высшее дворянство и короли могли себе позволить роскошь долгой и здоровой жизни. Только они были вечными должниками шейри. А в уплату дети леса брали только шлифованные бериллы. И иногда – магические артефакты особой силы.
Говорили, что, попробовав раз, навсегда привыкаешь к зелью, и каждый раз его требуется все больше. Рассказывали про лишенных зелья, усохших до состояния мумии, с безумными глазами и трясущимися руками… Все это Линд представил себе за пару мгновений.
– Кровь леса – целитель. Она вылечит умирающего и вернет силы изнемогшему. Но для праздных бездельников она – яд. Вызывающий привыкание со второго глотка и не отпускающий до самой смерти. Мы всех предупреждаем об этом, но когда люди слушают предупреждения? Не переживай, ты получил ровно один глоток.
Линд кивнул, все еще сомневаясь. Но нельзя было не заметить: чувствовал он себя все лучше. А ведь недавно еще лежал при смерти.
Шейри покачал головой:
– Подумать только! Я набиваюсь в попутчики к человеку, а он нос воротит. Сколько живу, обычно все ровно наоборот. Мне даже интересно, что из этого получится. А, дикарь?
Линд пожал плечами:
– Глупый вопрос. Если мы прямо сейчас не пойдем подальше отсюда, получатся два наших трупа.
– Ну что ж. Идем, человек.
И шейри зашагал прямо в заросли кустарника.
Последующие два дня Линд запомнил плохо. Он мог сказать только одно: они бежали. Почти не останавливаясь. Шейри действительно был сыном леса: несмотря на бурелом и сплетения корней под ногами, он умудрялся находить такие тропки и лазы, что они ни разу не споткнулись, не запутались в ветвях и не уперлись в завалы. Бежали и днем и ночью, изредка падая в короткий сон, и вновь бежали. Не раз следопыту казалось, что пылающие жаром легкие сейчас выскочат через горло, но потом откуда-то находились силы сделать еще тысячу шагов.
А вот шейри переносил безумную гонку играючи. Кажется, он даже ни разу не сбился со своего стелющегося бега.