Артур очень обрадовался последним словам лесника Кирилла Терентьевича, так как эти слова многое ему разъясняли. Ни один другой человек не смог бы к нему в лесу так близко подойти и палкой так неожиданно ударить. А главное, он понимал, что именно такой человек ему был и нужен для того, чтобы ему на руки передать раненого капитана НКВД Лазарева. Он всерьез подумывал о том, что когда Михаил поднимется на ноги, то он тут же займется организацией партизанского отряда. Тогда лесник Кирилл Терентьевич станет ему реальной подмогой в этом деле. Да и женщины и дети будут в надежных руках. Эти мысли мгновенно пролетели в голове у сержанта Любимова, он вытянулся по-военному и отрапортовал:
— Сержант Рабоче-крестьянской Красной армии Артур Любимов. А где эти полицаи, которые нами интересуются, то подавайте их мне сейчас. Я с ними на месте разберусь.
Кирилл Терентич с интересом посмотрел на вытянувшегося перед ним молодого парня и, как бы сомневающаяся, покачал головой:
— Все-таки что-то в тебе сержант Артур Любимов не то! Выглядишь ты русак русаком, но дух в тебе какой-то закордонный. Да и немецкая форма на тебе сидит, словно влитая и по тебе сшита. Да и почему-то по чужим головам и сознаниям любишь ползать. Давненько в наших местах я не встречал таких людей, как ты. Давненько! Но будет время, поговорим и на эту тему, тогда и во всем разберемся. Главное, ты нам не враг и происхождением имеешь самое что ни есть нашенское, рабоче-крестьянское. А сейчас Артур Любимов пойдем к твоим, будем перевозить их на новое место, пока беда не случилась.
Ксения сразу же бросилась на шею Кириллу Терентичу и, рыдая, начала ему рассказывать о смерти мужа и о своих бабских бедах и несчастиях. Старый лесник внимательно слушал женщину, одновременно ее успокаивал. Все это время он к чему-то прислушивался и присматривался по сторонам. Капитан Лазарев к появлению Кирилла Терентича отнесся спокойно, оказывается они уже на каких-то курсах встречались, одним словом, они знали и, похоже, доверяли друг другу. Одна только Лионелла Новикова чувствовала себя брошенной и никому не нужной, она очень хотела вернуться в Брест и продолжить работу в областной больнице. Только понимание ситуации и того, что капитан Лазарев постоянно в ней нуждался, сдерживало эту молодую женщину врача от нервных срывов.
Получилось как-то сразу, что Кирилл Терентич стал старшим и командиром всего этого табора. Незаметно для всех он взял бразды правления в этом таборе в руки и тут же начал готовить Лазарева к переезду на новое место, заставив Лионеллу поработать и забыть о своих временных горестях. Сборы были недолгими, вскоре табор был готов к переезду и сержант Алексей Карпухин собрался было заводить мотоцикл, но Кирилл Терентич его остановил, сказав, что местный транспорт скоро прибудет, а им, обоим сержантам, следует лучше подготовиться к бою с местными полицаями, которые тоже скоро сюда прибудут.
Очень скоро появился деревенский мальчишка на телеге, которую тащила такая маленькая лошадка, что Артур первоначально подумал, что это пони, и даже спросил об этом мальчишку?! Но тот важно заявил, что это никакая и не пони, а просто самая низкорослая лошадка в их колхозе и к тому же очень трудолюбивая. Женщины тем временем погрузили капитана на телегу, а также оружие и продукты.
Пока отсутствовал Кирилл Терентич, он тут заявил, что должен на пять минут отлучиться, Артура окрикнул капитан Лазарев. Он, вежливо попросив женщин, оставить их тет-а-тет, по-простому начал разговор:
— Я чувствуя, что на этот раз мы расстаемся и, вероятнее всего, надолго расстаемся. У каждого своя судьба и своя дорога, но, тем не менее, хотел бы тебя попросить об одном одолжении. Когда доберешься до наших, то обязательно попросись встретиться с кем-нибудь из НКВД и передай ему те же два слова, которые ты передавал лейтенанту Малютину, "привет от филина". А затем им сообщи о леснике Кирилле Терентиче, что через него они могут и меня найти. Как только мы уйдем, уходите и вы. Садитесь на мотоцикл и мотайте от сюда на Восток на соединение с нашими. Вам нечего хвостами за нами увиваться, вы боевая единица и должны вести себя соответствующим образом. И… за все тебе спасибо Артур.
Вскоре появился Кирилл Терентич и он очень спешил.
Лесник тут же отправил телегу с раненым и табором в дорогу, сказав, что возчик прекрасно осведомлен, куда должен доставить раненого, женщин и детей и оружие. А сам Кирилл Терентич на пару минут задержался с сержантами, чтобы им разъяснить боевую ситуацию.
По его словам, немцы решили развернуть целую войсковую операцию по захвату раненого красноармейца. Видимо, это решение они приняли из-за того, что вчера кто-то уничтожили целых шесть перспективных курсантов диверсантов Абвера, которые также охотились на этого раненого красноармейца. Для этой цели немцы выделили взвод мотоциклистов, которые будут контролировать местность, на которой будет проводиться операция. А также взвод полевой жандармерии, который окружит лес и прилегающие к нему дороги, и роту полицаев. Можно было бы не принимать с ними бой, а мотать отсюда, как можно быстрее, которые и будут прочесывать сам лес. Парни должны оставаться в этом лесу примерно до двух часов тридцати минут, после чего могут уходить.
Все дело заключалось в том, что телега с раненым должна была пересечь мост через небольшую речушку в селе, в котором и дислоцировалась эта полицейская рота. Нельзя было бы допустить того, чтобы рота вернулась бы в свое село и перехватила бы эту телегу.
Никакого боя с полицейскими сержантам Артуру Любимову и Алексею Карпухину вести не пришлось. Полицейская рота вовремя появилась перед лесом и тут встала на бивак завтракать. Незаметно завтрак перетек в обед, причем и завтрак и обед сопровождался большим бутылями молочно мутного напитка.
Когда два немецких связиста обер-фельдфебель Отто Вальтер и обер-ефрейтор Зигфрид Грабе покидали лес и на мотоцикле проезжали мимо расположения этой полицейской роты, то ее командир уже находился в совершенно в невменяемом состоянии.
Глава 8
На седьмой день войны, 20-го мая 1942 года немцы взяли Минск, столицу советской республики Белоруссия. Об этом Артур Любимов и Алексей Карпухин совершенно случайно узнали от пленных красноармейцев. Сержанты, по-прежнему, сохраняли образ немецких связистов радиотехнической службы и действительно занимались радиотехническими каналами связи немецких армий, продвигавшихся на Восток. Но, разумеется, не их починкой и профилактическим ремонтом, и не поддержанием в хорошем техническом состоянии дивизионных, корпусных и армейских ретрансляторов радиоканалов связи, а уничтожением этих ретрансляторов. Когда же возникала возможность, то уничтожением ретрансляторов вместе с обслуживающим персоналом, самими связистами радиотехнической службы вермахта.
На пятый день войны, Артур и Алексей случайно обнаружили, что по их маршруту следования на Восток, как бы существует двухуровневое движение. По утрам по автомобильным и проселочным дорогам Белоруссии начинали двигаться на Восток части немецкого вермахта. Эти воинские соединения в открытом порядке сплошь и рядом занимали все республиканские дороги и таким образом двигались на Восток до позднего вечера, до ужина, а после ужина располагались на ночевку в населенных пунктах республики Белоруссия.
Но как только на землю Белоруссии опускалась ночная мгла, то приходили в движение уже части и подразделения Рабоче-крестьянской Красной армии, которые отдыхали в дневное время суток, а марши предпочитали совершать по ночам, когда немцы спали. Они иногда целыми полковыми или дивизионными колоннами пробирались на Восток по лесным дорогам, но чаще, разумеется, они двигались ротными и батальонными колоннами. Красноармейцы своими ночными колоннами так же, как и немцы, дневными колоннами, спешили на Восток, чтобы поскорее занять свое место в боевых рядах своих товарищей и сражаться с агрессором.
Причем, эти красноармейские части — окруженцы, так со временем представители органов НКВД стали называть боевые части, оказавшиеся в тылу противника, попадали в беду не из-за провинности командиров или из-за того, что уступили врагу на поле боя. Часто это происходило по независящим от самих окруженцев причинам и обстоятельствам. Или они принимали бой с противником, но, израсходовав все боеприпасы, были вынуждены уже в дальнейшем прорываться к своим на Восток с одним только холодным оружие в руках, штыком к винтовке. Или же красноармейские части и соединения, оказавшись не на направлении главного удара армий немецкого вермахта, на флангах были обойдены немецкими танковыми армиями, в результате чего внезапно оказывались в глубоком немецком тылу. Эти части и соединение имели оружие и боеприпасы, поэтому по ночам иногда можно было видеть зарево пожарищ и приглушенную стрельбу из винтовок и автоматов. Это отдельные роты и батальоны РККА совершали нападения на отдыхающие части вермахта, нанося им серьезные потери в живой силе и технике.
В военном ремесле немцы никогда не были профанами или дилетантами. Уже на второй день войны немецкое Верховное командование знало о существовании крупных и боеспособных вражеских воинских соединений, бродивших по их тылам, и об их ночных маршах и бросках на Восток. В целях наведения должного порядка в своем тылу, ликвидации крупных бродячих соединений противника, немцы сформировали специальные разведывательные группы. Эти разведгруппы двигались на мотоциклах или бронетранспортерах, ежевечернее проводя операции по выявлению крупных соединений противника в своих тылах. Они определяли месторасположения таких вражеских соединений, а также дороги, которыми те двигались на Восток на воссоединение с Красной Армией.
Затем на выявленные группы красноармейцев разведгруппы наводили штурмовую авиацию и бомбардировщики Люфтваффе. Немецкие штурмовики и бомбардировщики подвергали бомбоштурмовому удару выявленные цели и совершали вылеты на красноармейские колонны до тех пор, пока, они не разбегались и не рассеивались на окружающей местности. Только после нанесения бомбоштурмовых ударов в дело вступали наземные части вермахта, которые уничтожали мелкие и разрозненные части противника или же просто собирали и брали в плен красноармейцев, потерявших своих командиров.
Но, когда Артур Любимов и Алексей Карпухин, три дня назад покидали Брест и Брестский район, то сразу же, не размышляя, направились в Минск. Они еще были тщеславными молодыми людьми и полагали, что именно в Минске, столице советской Белоруссии, находятся части регулярной Красной Армии, которые только и ждут, чтобы молодые сержанты Любимов и Карпухин пополнили бы их ряды. Свой мотоцикл К72 они на скорости гнали по дороге Брест — Минск, которая в то время была отлично вымощена булыжником и брусчаткой, или была покрыта хорошим гравием. Парни особо не смотрели по сторонам и были стопроцентно уверены в том, что сегодня правда лежит на их стороне.
Алексей Карпухин, который сидел в мотоциклетной коляске, постоянно бубнил под свой нос о том, что это не дело, ехать на таком хорошем и мощном боевом мотоцикле и не иметь даже плохонького МГ-34 к нему. И добубнился, подумал Артур, когда услышал, как им в спину зачастил ДП, на полном автомате он выполнил мотоциклом маневр ухода из-под пулеметного обстрела, прямо с дороги нырнув в лесную чащу. Там он схватил свою СВТ40 и вместе с Лехой снова полез на дорогу посмотреть, кто же это глаз на них положил и пулеметным огнем попытался отправить на небеса. К тому же Артура волновал и вопрос этики, ему очень хотелось увидеть лицо человека, который мог бы встретить их лобовой пулеметной очередью, но почему-то стрелял в спину.
С обочины дороги было невозможно рассмотреть пулеметчика, стрелявшего им в спину, он находился за выдававшимся вперед кустарником. К этому времени Артур и Алексей немного успокоились, они вспомнили о том, что на них сейчас была одета форма немецких солдат, и поняли, что по ним могли стрелять и красноармейцы. А входить в боевое соприкосновение с этими ребятами им было бы не с руки. Но в этот момент на дороге послышались приближающиеся к ним, чьи-то цокающие голоса. Вскоре из-за кустарника дороги показались два человека, но они не были красноармейцами, на их плечах были кургузые пиджачки и мятые брюки, столь любимые местными борцами за белорусскую свободу. Что обоим сержантам напомнило о том, что эти области Белоруссии были присоединены к советской Белоруссии всего два года над. Один из молодчиков на плече нес ДПМ, а второй в руках тащил немецкий карабин. Сержант Алексей Карпухин вскинул свою снайперскую винтовку к плечу, тут же прогремели слитно два выстрела и местные борцы за свободу легли на мостовую брусчатку, широко раскинув руки.
Никаких документов и никакого другого оружия на этих молодчиках не было, Артур за ноги оттащил их в кустарник, там и бросил. Затем он вернулся к мотоциклу, к турели коляски которого Алексей Карпухин пытался приспособить РПД. Но советское оружие категорически отказывалось крепиться к немецкой турели, поэтому Алеха снова принялся бубнить о немецком МГ-34, теперь уже сам, приспосабливаясь к тому, чтобы с немецкой коляски вести огонь из советского пулемета.
Когда они подъезжали к Кобрину, то по дороге Брест — Минск уже сплошным потоком двигались немецкие войска. Опять-таки никто из немецких офицеров не обращал ни малейшего внимания на пару военнослужащих радиотехнических войск связи, которые ехали в общем потоке войск на трофейном мотоцикле и с трофейным советским пулеметом. Пару раз к обер-фельдфебелю Отто Вальтеру подходили пехотные офицеры и пытались у него купить эту интересную трофейную игрушку — ручной пулемет Дегтярева. Первоначально обер-фельдфебель им отказывал, чем вызывал у офицеров явное неудовольствие.
Но, когда обер-фельдфебель Вальтер начал предлагать офицерам поменять советский пулемет, хотя бы на старенький, МГ-34, то те уже не соглашались. РПГ они хотели приобрести лично для самих себя, а поменяться пулеметами, это уже было совершенно другим делом. МГ-34 же принадлежали вермахту, а значит государству, немецкие офицеры пока еще не научились свое частное путать с государственной собственностью, но они уже не обижались на обер-фельдфебеля за искусно прикрытый отказ.
За городом Березой Артур и Алексей продемонстрировали свое техническое умение по настройке работы ретранслятора штаба 221-й охранной дивизии вермахта, чьи полки в этот момент двигались по дороге Брест — Минск, особенно хорошо поработал обер-ефрейтор Зигфрид Грабе. Внезапно в штабе этой дивизии вышел из строя ретранслятор радиоканалов связи, а командиру дивизии, генерал-лейтенанту Пфлюгбайлю, срочно потребовалось связаться с командующим 2-й танковой армии с генерал-полковником Рудольфом Шмидтом. Сколько времени дивизионные связисты не бились с ремонтом этого ретранслятора, ничего хорошего у них не получалось.
Тогда генерал-лейтенант Пфлюгбайль вспомнил о том, пару часов назад что неподалеку от штаба дивизии он видел двух связистов радиотехнической службы, ехавших на трофейном мотоцикле и с трофейным пулеметом. Он вызвал командира разведбатальона своей дивизии и ему приказал, срочно разыскать и доставить в штаб дивизии связистов на трофейном мотоцикле. Через десять минут обер-ефрейтор Грабе уже разбирал ретранслятор в поисках дефекта. Ему пришлось действительно повозиться с этим ретранслятором, так как дефектом оказался антенный вход, только его полная замена позволила ретранслятору снова заработать, а генерал-лейтенанту Пфлюгбайлю переговорить с генерал-полковником Рудольфом Шмидтом.
Генерал-лейтенант Пфлюгбайль просто так из своего штаба чужих связистов не отпустил. Во-первых, он написал благодарственное письмо их командиру роты, а во-вторых, обоих связистов наградил "почетной пристежкой пехотинца", которая хотя и была поощрительной, но первой немецкой наградой обер-фельдфебеля Отто Вальтера и обер-ефрейтора Зигфрида Грабе.
Когда обер-фельдфебель Отто Вальтер и обер-ефрейтор Зигфрид Грабе 20-го мая 1942 года приблизились к знаменитым Барановичам, где в годы 1-й Мировой войны располагалась Ставка Верховного командования Российской Империи, то еще в пригороде они от военнопленных красноармейцев услышали о том, что сегодня немецкие войска вошли в Минск. У парней моментально исчез всякий энтузиазм и желание ближе познакомиться с Барановичами.