Этот странный эффект отсутствия счастья встречался хоть и не повсеместно, но довольно у многих. Люди с подобным изъяном мышления (а это был именно изъян) постоянно на всех обижались, ждали от других каких-то никак собственно не обозначенных действий, а любые иные поступки и действия других людей встречали или едкой критикой или вообще воспринимали как нацеленные исключительно против них. Но сами эти люди очень-очень редко поступали хорошо, а если и такое случалось сами не ценили своих поступков.
В общем так как известно, что такое счастье (это величина прямо пропорциональная качеству жизни, а качество в свою очередь — степень соответствия полученных результатов к заданным) то я немного изменил её ожидания от жизни. Так теперь она ждала аванса (а он у неё будет завтра) на десять рублей меньше чем она всегда получала. Мужа, после работы ей не придётся вытаскивать, пьяного, из канавы полной экскрементов (как ей теперь казалось происходит каждый день), а он сам придёт домой, пусть и в состоянии лёгкого алкогольного опьянения. А сын не сядет в тюрьму за вооружённое ограбление, а к ним просто придёт участковый чтобы провести беседу насчёт разбитого мячом окна.
Для меня прошло довольно много времени, хотя в реальности едва ли несколько секунд. Санитарка отвернувшись что-то невнятно пробормотала и выйдя из палаты покатила свою тележку дальше. Посмотрев ей вслед я подумал что вряд ли она тут одна такая, а значит что эта больница (точнее её персонал) нуждается в некоторой корректировке — иначе меня тут так вылечат что лучше бы и не лечили.
Александр Сергеевич Никитин сидел в своём кабинете и уже который час сидел за бумагами. После того как их предприятие было переведено, в порядке эксперимента, на хозрасчётные отношения, количество бумаг катастрофически выросло, ведь теперь они сами должны были самостоятельно формировать планы, фонды развития производства и заработной платы. Теперь ему приходилось подолгу задерживаться после работы, чтобы разгрести весь этот объём работы.
В принципе для этих задач был образован новый отдел, но набранные новички, даже несмотря на помощь нескольких заслуженных работников пока не справлялись. Поэтому вся тяжесть этого эксперимента легла на его плечи. Благо хоть привычки выработанные за столько лет работы замом немного помогали в этом деле.
Наконец когда со всеми бумагами было покончено, он потянулся и встал из-за стола — пора было собираться домой. Погасив свет в коридоре и пройдя через полутёмную приёмную (секретарь давно ушла домой) он пошёл по коридорам к проходной. Но неожиданно, проходя мимо машинного зала, где располагалась новая ЭВМ купленная предприятием, увидел выбивающийся из-под двери свет и услышал чьи-то возбуждённые голоса.
Неужели кто-то ещё задерживается после работы? Но зачем? Вроде пусконаладка машины уже прошла и больше никаких проблем с ней не возникало. Или может ему просто не всё докладывают?
Осторожно заглянув в помещение он стал свидетелем любопытной сцены.
— А я тебе говорю ерунда всё это! — яростно жестикулировал один из молодых мужчин, — ну нет у отечественной промышленности стольких ресурсов, чтобы обеспечить каждого советского инженера персональным терминалом.
— Вот этого не надо! — возражал ему другой инженер, — вон посмотри на складе ЗИП у нас всё забито коробками, и это только то что дали в нагрузку к основному заказу. А ещё скоро должны две машины прийти — советская промышленность выпускает всё, и в достаточном, для реализации любых задач, объёме!
— Всё равно я считаю что вы оба не правы, — подал голос третий участник спора, — промышленность то может выпускает много чего, вот только не то что нужно, а то что запланировали, а планы у нас почему-то всегда расходятся с делами, поэтому при заказе на заводе радио комплектующих ещё заставляют брать в нагрузку и всякие залежавшиеся компоненты. У нас на складе действительно всего полно, вот только всё ли из этого нужное?
— Немногое, — вынужден был согласиться второй участник, в котором замдиректора узнал начальника ВЦ, — Но вот как раз из этих “лишних” компонентов можно сделать персональные, домашние терминалы, хотя бы для части сотрудников. Я думаю некоторые вполне могли бы работать из дома…
— Ну ты скажешь тоже! — рассмеялся первый мужчина, похоже один из сотрудников ВЦ, — и кто же будет работать из дома?
— Ирина, например из бухгалтерии, она только недавно родила и постоянно бегает с работы пораньше, ребёнка кормить, да и на больничном часто… Многие кто не руками, а с документами работают — могли бы из дома работать. И в помещениях административного корпуса стало бы тише и просторнее, и людям легче…
— Конечно легче! У них и так постоянные перекуры, да чаепития. А так вообще работать не будут!
— Ещё как будут! Премии будем платить по фактически выполненному объёму работ. Машина, — он похлопал рукой по корпусу ближайшей стойки, — будет всё учитывать — кто работал, а кто постоянно курил и пил чай. А ещё было бы неплохо ввести плату за фактический объём проделанной работы…
— Ну это ты хватил! Как капиталист какой-то разговариваешь…
— Ну нет! А почему это, бывает так, что в отделе двое только реально работают, а остальные балду гоняют, да ещё и тем кто работает палки в колёса вставляют, сплетни разносят, да интригуют…
— Это ты про кого? — осторожно спросил третий. Из-за того что он сидел в глубине зала Александр Сергеевичь, не мог разглядеть кто это.
— Неважно, отмахнулся начальник ВЦ, — но ведь ты сам знаешь немало таких примеров?
— Знаю… Но что прикажешь с какими делать? Уволить нельзя, куда они денутся?
— Вот я и про то! Посадить их на голый оклад, а премии всего отдела платить работающим.
— Так они их съедят, — мужчина покрутил пальцем у виска, — сам же говоришь интриги плетут.
— Будут работать из дома, и сделаем публичную базу с результатами работы всех сотрудников — будет всем видно кто работает, а кто нет. Так и с деньгами будет понятно — кто сколько наработал, тот столько и заработал
— Всё равно как-то это слишком ново…
— Так и надо применять всё новое, идти вперёд, а не сидеть в своём болоте…
Решив что услышал достаточно, Александр Сергеевич, негромко постучавшись открыл дверь.
— Здравствуйте. Я случайно стал свидетелем Вашего разговора. Что вы там говорили про работу из дома и полный контроль трудовой деятельности с автоматическим определением коэффициента трудового участия и оптимизацию затрат?
Отстаивающий свою точку зрения мужчина оживился, — Здравствуйте, вот с товарищами обсуждаем возможность работы с удалёнными терминалами. Мне случайно пришла в голову мысль…
Он начал рассказывать, с каждой минутой всё больше и больше увлекаясь. Вскоре он уже ходил по помещению взад-вперёд активно жестикулируя и всё более и более распаляясь. Из его разговора замдиректора понял что этому человеку пришла в голову мысль о возможности работы на вычислительной машине удаленно, из дома. Вот только он сам не понимал какая это гениальная идея. Остановив его он попросил завтра зайти к нему и всё более подробно изложить, а сейчас всем стоит разойтись по домам.
Идя по вечернему городу домой он довольно улыбался. Если он всё правильно понял — то эта затея с экспериментом по хозрасчету даст очень хорошие плоды. И если он раньше сомневался вообще в здравости этой идеи, то теперь, в свете вновь открывшихся обстоятельств, она заиграла новыми красками.
Глава 20
В конце дня наполненного сдачей анализов и различными обследованиями (впрочем не слишком утомительными) я наконец-то остался предоставлен сам себе. Выбросив из головы все эти примитивные и доисторические приёмы диагностики заболеваний и осмотра тел пациентов (ну почему бы просто не воздействовать на тело пульсирующим магнитным излучением в нескольких проекциях с одновременной обработкой узконаправленной бомбардировкой частицами с высокой проникающей способностью? По результатам регистрации магнитных и радиационных датчиков можно с лёгкостью построить полную трехмерную картину тела со всеми нюансами внутреннего строения, а если подобную процедуру проводить в течении некоторого промежутка времени, то полученная модель будет не статической, а динамической что позволит увидеть происходящие внутри процессы. И подобная установка вполне легко реализуема даже на текущем этапе развития техники аборигенов, так что надо сделать пометку в своём внутреннем журнале — чтобы подобную установку изготовила какая нибудь из групп подконтрольных мне школьников, и протолкнуть её для предварительных испытаний хотя бы в эту самую больницу — из того что я вычленил из поверхностной информации крутящейся в верхних слоях нейропространств тех врачей к которым я подключался — выпускать меня отсюда никто, быстро, не собирается, так что я вполне успею поучаствовать в испытаниях.)
Но, мои планы на ночь были неожиданным образом нарушены — из того персонала, на кого я собирался воздействовать, никого не осталось. К моему удивлению персонал больницы работал в несколько смен и сейчас наступило время работы совсем других людей. Я бы поработал и с ними, но никто близко к моей палате не подходил, а я сам без своих приспособлений усиливающих нейроимпульсы головного мозга, не мог создать нормальный канал подключения. В принципе подключиться можно было форсировав выработку соответствующих гормонов, но у меня не было ни одного образа людей к которым следовало подключаться, а без подобного “маяка” я рисковал растратить силы на обычных пациентов из соседних палат.
Хотя если подумать, это не самый плохой вариант — здесь и сейчас я могу попрактиковаться в нейровоздействии на биохимию других людей не опасаясь попасть под подозрения или спровоцировать несчастный случай — несмотря на некоторые отрицательные внутренние качества, тут работали по-настоящему профессионалы своего дела, и в случае если я как-нибудь напортачу они смогут откачать жертву неудачного эксперимента.
Так что начав медитацию я перевёл тело в спящий режим, а сам же принялся осторожно подключаться к ближайшим нейропространствам в окружающем меня нейрооблаке (кстати оно было какое-то странное, словно это место имело какое-то нейроизлучение).
Качество человеческого материала, как впрочем, это и ожидалось, было совсем низким. Судя по тому что я видел в нейропрострнстве — другие пациенты больницы, помимо переломов, депрессий, нагноений и прочих довольно мерзких вещей эти люди так же страдали от алкоголизма, депрессии, беспричинной агрессии и различными формами пограничного состояния психики (все эти диагнозы мне подсказывал нейрослепок который я снял с личности кого-то из персонала. Скорее всего это был врач, но это неточно, так как его нейропространство конечно было наполнено множеством образов людей в белых халатах, но само нейропространство было организовано как-то хаотично. Что вообще-то не характерно для людей. Как бы то ни было даже с таким помощником лучше, чем разбираться со всем этим одному).
Так как я уже решил для себя что в здоровом обществе каждый должен работать на общее благо, стремится к собственному саморазвитию и совершенствоваться в профессиональной области, то я рьяно взялся за реализацию этой концепции. Если раньше я давал некоторые установки или усиливал влияние некоторых внутренних качеств человека совместно с ослабление качеств, по моему мнению, оказывающих негативное влияние на человека, то теперь я принялся действовать по другому. Теперь я внедрял в нейропространство людей чёткие конструкты, запитываемые психической энергией, которые постоянно корректировали текущие или готовые сформироваться мысли.
Но так как подобные конструкты потребляли достаточно много ПЭ (в некоторых случаях больше чем человек её вырабатывал), то я также включил в конструкт режим форсирования выработки ПЭ. Как оказалось любой человек может вырабатывать ПЭ в больших объёмах при соблюдении некоторых условиях. Во-первых, надо совершить какое-либо не характерное действие (для тех кто мало читает — прочитать книгу, для тех кто живёт затворником — встретиться с другими людьми, для городского жителя — посетить лес и т. д.). Во-вторых, это действие должно ассоциироваться с чем нибудь радостным, нк или просто принести положительные эмоции, и в-третьих, иметь некоторое социальное значение, то есть также приносит радость или пользу другим людям.
Поэтому конструкты которые я внедрял в нейропространства других людей при регистрации снижения уровня ПЭ включали этот режим. Конечно сам конструкт не был полностью моим изобретением, Я просто собрал его из некоторых кусков, что нашёл в общем нейропространстве — оно вообще было заполнено всяким хламом — кусками каких-то конструктов, нечёткими нейрообразами и нейрослепками, и всякими разными неидентифицируемыми кусками и обрывками чего-то.
Конечно внедрение конструктов происходило не так уж и просто. Всё-таки это довольно большая и чужеродная структура, практически, для любого нейропространста, так что само пространство при поддержке нейрообраза его хозяина старались отвергнуть внедряемый конструкт. Так что я потратил довольно много сил пропихивая его в некоторые области. А некоторые он внедрялся без сильного сопротивления — это тоже было довольно странно (хотя в нейропространствах некоторых людей уже были области похожие на мой конструкт, так что он просто дополнял что-то уже существовавшее. Подобные аномалии, как я понял как раз были у многих из медицинского персонала).
Также пока я ревизировал нейропространства окружающих я наткнулся на одно немного знакомое. Медсестра, что приходила ко мне утром была где-то поблизости — похоже она просто жила рядом, так как на пределе своей досягаемости я всё таки смог её почувствовать, и подключившись, по довольно неустойчивому каналу тоже внедрил конструкт, и дополнил его своим образом с указанием максимальной заботы, внимания и содействия. Надеюсь после этого отношение персонала ко мне поменяется и качество оказываемого лечения будет выше.
Проведя в хлопотах всю ночь я сам не заметил как наступило утро. Из спящего режима меня вывела как раз та самая девушка. Причём судя по всему мой конструкт уже начал действовать, потому что пробуждение на этот раз было довольно приятным.
— Даня, просыпайся, — кто-то деликатно начал тормошить мой тело.
Свернув свою деятельность я активировал режим выхода из спящего режима — пусть я пока обработал не очень большое количество людей, но у меня есть ещё несколько ночей, думаю, за десяток сеансов это учреждение станет образцово показательным, как в плане персонала, так и пациентов. Как только почувствовал что тело активировалось, открыл глаза и увидел перед собой веснушчатое лицо медсестры. Она, улыбаясь, смотрела на меня своими голубыми глазами. Увидев что я проснулся она пожелала мне доброго утра и бала градусник для замера температуры, и стала проветривать палату.
Закончив манипуляции с окном она вернулась к моей кровати и потянувшись за градусником довольно низко нагнулась, так что мне, в вырезе халата, стала видна её грудь. Мой организм и так по утрам активировал странные функции, а в данный момент вообще явил довольно конкретную реакцию. Которая не осталась незамеченной девушкой. Скосив глаза на Даню-младшего она весело хихикнула, от чего у меня почему-то кровь прилила к лицу, и демонстративно наклонившись ещё ниже достала таки градусник. Рассматривая показания на нём она не спешила разгибаться, и практически лёжа на мне начала немного тереться своей мягкой грудью о мой торс.
— У меня сегодня ночью дежурство, если ты так будешь энергичен я загляну к тебе ещё раз, — она весело подмигнула мне и быстро вышла из палаты, оставив меня в крайней степени недоумения.
Почти весь день, у меня из головы не выходили её слова. Наваждение немного спало только после обеда когда настало время приёма посетителей. Первыми в палату пришли родители Дани, и мне пришлось отвечать на множество глупых вопросов о собственном самочувствии, произошедших событиях и общей обстановке в деревне. Но наконец эта утомительная процедура закончилась, и они оставили меня вместе с несколькими кульками яблок и каких-то пирожков с наказом кушать и поправляться.
После них пришло несколько одноклассников ранее бывших друзьями Дани (я в школе толком не поддерживал с ними общения так как не видел в этом смысла — они не обладали какими либо уникальными навыками или знаниями, так что для моих целей были бесполезны), немного поговорив на разные темы, они всё-таки поняли что общение с ними меня тяготит и ушли.
Но долго оставаться одному мне не пришлось. Дверь в палату вновь отворилась и внутрь вошла Синицина — мило краснея и смущаясь.
Глядя как Катя нерешительно топчется у входа в палату я сел на кровати и похлопал по матрасу рядом с собой.
— Садись сюда, не стой…
Нерешительно девушка присела на край кровать.