— Перепады довольно большие, ни один из стабилизаторов не выдерживает, я уже и так сжёг пару, а больше и нет. Так что мы просто посадили на выход тормозной резистор на пять киловатт от электровоза. Он греется конечно, но мы его охлаждаем обратной водой…
— Да ребята, вы тут конечно намудрили… Но всё равно молодцы! — похвалили я товарищей.
Пока шёл разговор я аккуратно подключился к их нейропространству и по-быстрому его просканировал. Результаты были не такими радужными как мне хотелось. Без моего прямого контроля каждый в кружке занимался чем попало. Так Павел всё время посвятил этой установке, которую так и не смог довести до ума. То что у него запустился один единственный прототип — вообще чудо и ответственность за это лежит на невероятном стечении обстоятельств, а не на техническом гении пионера. Вова, в это время, вместо того чтобы помогать товарищу, занимался какой-то ерундой, считая что изобретает оружейный комплекс нового типа. А на самом деле он сделал так называемую “электромагнитную картофельную пушку” — я как-то рассказывал о подобной штуке как о техническом курьёзе. Естественно я не говорил о своём знании, что это абсолютно бесперспективная разработка, а как всегда выдавал своё странное знание за прочитанную, в каком-то техническом журнале, статью. А Вова видимо не понял контекста моего рассказа и решил воспроизвести эту “революционную” установку в металле. В принципе ничего страшного, вот только всё то время которое надо было потратить на доведение до ума проекта “робота” они потратили н всякую ерунду.
— Вы конечно ребята молодцы, — от моей похвалы они радостно заулыбались, — вот только что там с нашим проектом?
Улыбки на их лицах погасли. Переглянувшись между собой они начали сбивчиво рассказывать, что остальные ребята из кружка практически не показывались на базе, а им вдвоём было очень сложно что-либо делать.
Вздохнув я остановил их словесный поток и попросил хотя бы сегодня заняться проектом. Поглядев как они понуро отправились к верстакам на которых лежали, успевшие покрыться пылью, детали, покачал головой и отправился собирать остальных членов кружка. Благо мне примерно было известно местонахождение тех кто остался в городе.
Идя по улице я раздумывал над полученной информацией — энергетическая установка расщепительного типа, это конечно не совсем то что мне нужно, но на первое время пойдёт, всё равно это лучше, чем ничего. Сам робот был практически готов, в нём оставалось только установить как-раз источник энергии, откалибровать гироскопы двигательной системы, да собрать панели корпуса. Так что эта самая установка будет неплохой заменой паре двигателей внутреннего сгорания которые я намеревался применять ранее. А вот картофельная пушка пожалуй вообще излишняя — мне нужно продемонстрировать именно “мирного” робота, робота — помощника, курьера, садовника и уборщика, а не мобильную огневую платформу с малой заметностью и повышенной проходимостью — это дело несколько более отдаленного времени…
Но эти мысли я пока выбросил из головы, так как подошёл к первой точке где мне предстояло стать дирижером нескольких “случайных” событий.
На трамвайной остановке стоял нервничающий мужчина средних лет в поношенном коричневом пиджаке и такой же потрёпанной шляпе-пирожке, в общем обычный руководитель среднего звена. Судя по его виду он куда-то опаздывал потому что постоянно вскидывал к лицу руку с часами и бормотал про себя что-то вроде: “Ну где же это трамвай?”, “Когда он уже придёт?”, “да где его носит?”.
Рядом с ним стоял пионер с типичного “отличникового” вида — тощий, с острыми чертами лица, на котором были нацелены очки с толстыми линзами. Глядя на нервничающего мужчину он, характерным для всех очкариков жестом, поправил очки (приподняв их указательным пальцем за мостик и водрузив повыше на переносицу), и пространно выразился в слух: “Вот если бы на каждой троллейбусной остановке стояли информационные табло с индикаторами прибытия трамваев, людям было бы проще планировать своё время”.
Мужчина глянув на него, насмешливо бросил: “и как- же это можно организовать, ведь неизвестно где находится каждый трамвай”.
— Да точно так же как включается светофор на переезде при приближении поезда — по замыканию контакта между рельсами, — высказался пионер.
— И зачем сигнализировать на остановке о приближении трамвая в тот момент когда его уже будет видно?
— Просто на каждом трамвае можно разместить радиопередатчик, а на табло схематично изобразить маршрут и зажигать на схеме маршрута мини лампочки в том месте где находится каждый трамвай…
— Ерунду говоришь! Во-первых, как определить, где конкретно трамвай, а во-вторых, весь эфир будет забит сигналами с передатчиков…
— Предположим не весь эфир, а только одна частота. Можно взять какую-нибудь не используемую, частоту из УКВ диапазона, и все передатчики на трамваях могут работать только на ней, а чтобы приёмники в табло понимали какой трамвай идёт каждая передача должна быть сверх короткой и содержать максимум информации — это можно обеспечить с помощью простейшего АЦП…
— Так, подожди, — напрягся мужчина, — ты так говоришь уверенно как будто имел с подобными вещами дело?
— Ну да, мы с ребятами в авиамодельном кружке разработали небольшую демонстрационную модель аэропорта будущего, с идентификацией, отслеживанием и даже дистанционным управлением самолётов.
— И у вас что-то получилось?
— С помощью пары школьных ПЭВМ, нескольких приемопередатчиков, и летающих моделей, нам удалось реализовать всё из заявленного функционала, права, больше частью, модельно…
— А определение местоположения?
— Простейшая триангуляция по нескольким разно высотным точкам…
Их разговор прервал подъехавший трамвай, и перекрыл мне обзор, так как я стоял на другой стороне улицы, но когда трамвай отъехал обоих на остановке уже не было. Начало я положил, растормошив нейросознания обоих и заставив их поговорить друг с другом. Теперь им предстоит очень увлекательная поездка, по итогам которой одно из КБ получит несколько новых идей и наглядную демонстрацию, что даже школьники могут не хуже (хотя мне стоило больших усилий стимулировать этих ребят на совместную продуктивную работу).
Проконтролировав, насколько хватало дальности моего нейроподключения, что данная “случайная” встреча идёт в нужном ключе, я отправился дальше. На очереди ещё несколько подобных встреч. Ведь мало того что кто-то что-то придумает. Надо ещё чтобы и идея (естественно подтверждённая хотя бы одним опытным экземпляром) попала в нужную среду, к представителю конструкторов, технологов или администрации, профильного предприятия. Только тогда её смогут найти место. Но даже и этого ещё не достаточно. Местные почему-то упорно не использовали свободно определяющиеся производственные центры. Все их предприятия работали по строго утверждённым, вышестоящим руководствам, планам. Нельзя сказать сто это совсем плохо, но данное решение, на мой взгляд должно быть применимо только на более позднем этапе развития общества. В текущий момент подобная организация скорее вредит, чем приносит пользу. Ни у предприятий, ни у руководства нет нормальных инструментов взаимодействия — скоростной многопользовательской связи, общего информационного пространства и средств высокопроизводительных вычислений для нормального функционирования экспертных систем вероятностного расчёта.
Часть этих проблем я уже начал решать путём стимулирования умственной и креативной деятельности некоторых, подходящих, личностей, но этого мало. Мне нужно войти в более плотный контакт с высшим руководством. И для этого я предпринимал некоторые действия, по результатам которых этот населённый пункт вскоре должен стать местом сбора большей части представителей элит.
Лейтенант девятого отдела пятого управления КГБ СССР Симохин Михаил Юрьевич с довольным видом закрыл последнюю картонную папку многотомного дела. Он сталкивался со многими странными вещами. Но подобных этому делу в его практике ещё не было — жители целой деревни подверглись какому-то странному воздействию. Которое кардинально изменило их образ мыслей, превратив в каких-то странных мало эмоциональных тварей (несколько простейших эмоций, вроде страха, радости и удовлетворения от работы, они, впрочем, испытывали), с полностью чуждой человеку логикой. Нормальному человеку. Они могли работать(работая очень хорошо и эффективно) но не признавали никаких авторитетов и не подчинялись никаким законам. И не только законам, они не подчинялись даже физической силе, продолжая, словно роботы, сопротивляться.
По результатам расследования и данным полученным от некоторых не подвергшихся этому странному воздействию (ну и парочки тех кого всё-таки удалось сломать), было выяснено, что причина в какой-то странной смеси гипноза и вируса. Как будто кто-то сумел заставить передаваться гипнотическое воздействие от человека к человеку. Это звучит как бред, но когда он доложил об этом начальству, все результаты его расследования перевели из категории “совершенно секретно” в категорию “Особой важности”, а его самого предупредили о скором переводе в другой отдел, и продолжении работы над этим делом. С возможностью внеочередного повышения звания.
Почти всех деревенских, правда, по результатам расследования, придётся отпустить — формально они ни в чем не виноваты. Но так как дело это тёмное и сами они очень подозрительны и возможно заразны, так что все они будут перемещены на другое место жительства. Где-то за полярным кругом у Комитета, есть несколько заброшенных посёлков оставшихся ещё со времён 30-х годов. Вот пусть там и обживаются. Заодно пусть разрабатывают одно интересное месторождение — пользу государству приносят. Ну а председатель и ещё несколько человек участвовавших в нападении на сотрудника (самого лейтенанта Симохина) получат срок и будут отбывать его довольно близко со своими родственниками на одном и не заброшенных объектов, там же за полярным кругом.
Его же задача найти этого доморощенного “Мессинга”, и он сделает это быстро — безопасность Родины его долг.
Глава 23
Сегодняшний день прошёл достаточно продуктивно, все запланированные дела мною были успешно выполнены, так что домой возвращался в приподнятом настроении. Но вот дома оказалось что восторги мои немного преждевременны. Вечером не меня свалились самые неожиданные известия.
— Ну сын, как там продвигаются твои дела? — со странной интонацией поинтересовался за ужином отец.
— Просто замечательно! Ребята из кружка добились заметного успеха, они…
— Я вообще-то не про дела вашего кружка интересовался, — довольно холодно прервал меня отец, — как там поживает твоё задание на лето?
— Задание на лето? — удивленно потянул я.
— Ну да, то что вам задали на период летних каникул. Ты ведь в деревне не валял дурака, а занимался? — продолжил спрашивать с меня отец, — во всяком случае ты ведь и в сельской библиотеке бывал, а не только с девчёнками обжимался.
Похоже ему кто-то (хотя почему “кто-то”, наверняка, бабушка) доложил о моих приключениях в деревне. А вот о заданном на лето материале я, признаться, к своему стыду, совершенно забыл. На меня навалилась куча иных задач и проблем, что о нескольких абзацах текста в школьной тетрадке мне ни разу не довелось вспомнить.
— Я занимался некоторыми связанными с учебным процессом заданиями, — мне пришлось дипломатично уйти от прямого ответа.
— Ты ведь уже не ребёнок, — он хитро усмехнулся, — судя по количеству твоих подружек, так что я не буду контролировать каждый твой шаг, и поверю тебе на слово, но, — тут он посерьёзнел, — если ты меня обманываешь…
— Нет, нет, никаких проблем с заданием нет, — заверил я родителей. Но на самом деле некоторые проблемы всё же были. Если весь заданный для изучения материал я в принципе знал благодаря постоянному изучению доступной литературы (ну кроме художественных произведений, так как они не несли большой информационной нагрузки, а просто описывали частные случаи тех или иных социальных и личностных ситуаций — с такими решениями которые не применимы конкретно ко мне из-за иного социального, гендерного или исторического различия), то с выполнением других заданий было всё не так радужно.
Ночью я опять задействовал свой усилитель мозговых волн и стал мониторить нейрополе на предмет результатов моего вмешательства. Вся та деятельность по организации встреч нужных людей и обмена между ними идей была довольно успешна. Общее нейрополе буквально бурлило от выбросов ПЭ, тех кто был сильно взволнован и взбудоражен открывающимися возможностями.
Но помимо контроля нейропространства, я так же подключился к нескольким ребятам из своего класса (они не обладали какими-либо полезными или уникальными способностями и не ходили в радиокружок, так что для меня ранее были бесполезны), ранее к ним я не подключался и не вносил изменения в их нейросепок так что можно назвать их “контрольной группой”. Данное подключение мне было нужно, для того чтобы прояснить некоторые моменты.
Как я и предполагал (на основе анализа отношения других учеников к выданному заданию) никакими серьёзными санкциями невыполнение заданного урока не грозило. Многие ребята, или так же как я, выполнили его лишь частично, или вообще не выполнили ничего. И это представители контрольной группы.
Решив проверить как обстоят дела с теми кто попал под моё влияние и подвергся ментальной корректировке, я был довольно сильно удивлён. Внедрение принципов ответственного отношения к обществу и общественным интересам положительно сказалось на школьниках. Всё задание было выполнено, а у особо ответственных людей даже перевыполнено.
Так что будет совсем нехорошо, если я единственный из кружка (где я занял роль неформального лидера) окажусь с невыполненной работой. Поэтому мне надо за короткий срок проделать довольно большой объём работы. Хорошо хоть у меня есть возможность воспользоваться помощью с выполнением задания. Ведь несмотря на вновь открывшиеся обстоятельства, мои собственные планы никто не отменял. Да и если я буду выполнять работу вместе с Синицыной это прекрасная возможность совместить приятное с полезным.
На следующий день я прямо с утра отправился к своей подруге (ночью я быстро подключился к её нейропространству и убедился что никаких планов на день у неё нет). На этот раз у подъезда меня никто не встречал (всё-таки моё воздействие на престарелых людей оказалось достаточно действенным и они больше не проводили время в безделье, а занимались социально полезной деятельностью).
Дверь в квартиру открыла заспанная девушка в довольно фривольной одежде — беленькие трусики и едва запахнутый халатик, похоже девушка спала и я своим звонком её разбудил.
— Даня? — удивлённо произнесла она, плотнее запахивая халатик, — ты чего пришёл?
— Мне нужно тобой поговорить, — решительно произнёс я отодвигая девушку от двери и заходя внутрь, — родители у тебя уже ушли на работу?
— Да…, — настороженно ответила она.
— А брат где?
— Он на сутках, после того как…, ну ты в курсе, он устроился на работу в ВОХР и сейчас на сутках, вернётся только вечером, — она заметила мой взгляд рассматривающий её и мило покраснела.
— Ну мы так и будем в коридоре стоять, может к тебе в комнату пройдём?
— Ой! У меня там не прибрано, — смущенно пискнула девушка, — давай на кухне посидим.
— Ну пошли тогда.
На кухне, я, спросив разрешения, принялся готовить, девушка только встала и естественно не завтракала, так что прежде чем грузить своими проблемами, её следовало накормить. Для начала разогрел сковороду и, развернув хрустящую пергаментную упаковку, смазал её кусочком свежего, со слезой, сливочного масла. Пока масло с треском и шипением плавилось на сковороде, быстро сполоснул несколько мясистых томатов и нарезав их на кружочки бросил на горячую сковороду. Пока овощи, шипя, поджаривались, разбил в глубокую миску пяток яиц и залив их молоком из стеклянной бутылки, пальцем продавив фольгированную крышку, быстро взбил вилкой в однородную массу. Пока занимался этим, как раз помидорки зарумянились с одной стороны, так что подцепив их деревянной лопаткой перевернул на другую сторону и залил, предварительно добавив немного соли и перца, массой из миски. Омлет тут же начал шипеть и бурлить, так что закрыл сковороду крышкой. Пока на плите готовился омлет, положил на стол перед сидящей за столом девушкой салфетку, пару столовых приборов и тарелочку с нарезанным хлебом (хлеб нарезал треугольными ломтиками, достав буханку из деревянной хлебницы). Пока занимался сервировкой, омлет как раз приготовился, так что, выключив огонь, снял со сковороды крышку и выложил на плоскую тарелку, с забавным рисунком в виде бегающих поросят, исходящий ароматным паром омлет.