— Мне пора, майор.
— Солмич. Ты ведь понимаешь, куда мы отправляемся.
— Понимаю.
— Тогда понимаешь, что нам нужно работать вместе. Проведи работу со своими парнями. Этот твой отморозок чуть не изувечил сослуживца и едва не задохнулся во втором спарринге. Не хотел тебя слушать.
— Младший лейтенант Даллас будет наказан, — сказал Солмич. — Это мое дело, майор.
Ламберт помолчал.
— Ты понимаешь, — медленно произнес он, — какие приказы я получил в отношении тебя и твоих ребят?
— Понимаю.
Солмич и бровью не повел.
— Думаю, и ты получил подобные приказы?
— Не могу об этом говорить, майор.
Ламберт покачал головой.
— Солмич, мы должны работать вместе. Политические дрязги руководства нас не касаются. Там, за Барьером, только от нас будет зависеть, смогут ли люди вернуться домой живыми.
— Я исполняю приказы полковника Каравценко, майор Ламберт. Скрупулезно.
— Командир экспедиции — Астрид Аллерсон. Ты должен исполнять ее приказы.
Губы Солмича тронуло какое-то движение, легкая рябь. Ламберт понял, что лейтенант впервые проявил при нем эмоцию, и эмоцией этой было презрение.
— Мне пора, майор. Всего доброго.
Капитан Ральф Меррик молчал, глядя на серые мертвые дома городской зоны отчуждения. Он чувствовал теплое бедро Астрид, ощущал взгляд ее больших индиговых глаз.
— Пересекались, — выдавил наконец он. — Да, мы пересекались с бойцами Алеса Солмича.
— И что скажешь?
Меррик нахмурился.
— В бою они не подведут. Но берегись, Астри. Они опасны.
Девушка сплюнула за парапет.
— Я знала. Еще месяц назад, после разговора со Стрелль, знала, что эта экспедиция не просто опасна. Что это самоубийство. Как будто не хватает того, что мы премся в зону карантина.
— Не волнуйся, — приобнял ее Меррик. — Опасайся Каравценко и Солмича, будь осторожна, но не волнуйся. Если все пойдет по плану, нам не придется разбираться друг с другом.
— Хорошо. Ты прав. Конечно.
— Астри? Ты об этом хотела поговорить?
Девушка вдруг решилась.
— Нет, Меррик. Не об этом.
— А о чем?
— Обо всем этом. Я нервничаю. Сильно.
Мужчина усмехнулся.
— Ты? Брось, ты никогда не нервничаешь. Твоему хладнокровию снайперы СГБ позавидуют.
Астрид отмахнулась.
— Двадцать три человека в экспедиции, и за их безопасность отвечаю я. Понимаешь? Перед Каравценко я храбрилась, но на самом деле…
— Говори, Сестренка. Говори.
— Между нами, — взглянула на Меррика Астрид. — Я никогда ни у кого не просила помощи. Сама принимаю решения и несу за них ответственность. Иногда ошибаюсь, да, но главное — я действую. Сама.
— Не худшее свойство командира, — с каменным лицом заметил Ральф.
Астрид поморщилась, покачала головой.
— Это не смешно. За себя отвечать я привыкла, но здесь речь идет о жизнях людей. Я никогда не была командиром группы в поле.
— Помнится, в поле ты всегда держалась молодцом. Ну, — Ральф кашлянул, картинно отвел взгляд, — почти всегда.
— Меррик, — Астрид покачала головой. — Я не знаю. Чем ближе отправка, тем больше меня колотит. Они поставили меня, потому что им нужен свой человек у руля, и неважно, какой из него лидер. Главное, что свой.
Парень пожал плечами.
— Не знаю, Сестренка. Я солдат, такие вещи всегда решают гораздо выше моего уровня. Но я понимаю, о чем ты. Тридцатилетнюю девочку ставят над двумя опытными китами, каждому из которых ты в дочери, а то и во внучки годишься. Было бы странно, если бы тебя это не трогало.
— Это все дурацкая спешка, — Астрид сплюнула. — Дурацкая, преступная, непродуманная спешка. Служба внешнего контроля организовывает экспедицию и хочет держать руку на пульсе. Непонятно только, почему этой рукой стала я.
— В вашей службе происходит… странное. Поговаривают про серьезный передел власти в Совете Структур. Про аресты, обыски. Про автобусы-труповозки. Я во всем этом ничего не понимаю, но, думаю, тебя выбрали, потому что больше выбрать некого. Насколько я тебя знаю, при всей спонтанности ситуации ты — хороший вариант.
Девушка недоверчиво хмыкнула.
— Почему это?
— Потому что ты умеешь быстро думать и не боишься принимать решения. Выслушаешь совет?
— Да.
Мужчина заглянул девушке в глаза.
— Когда мы выйдем туда, за Барьер, ты станешь командиром. Не консультантом, не научником из «Корнета», а командиром. И тогда не забывай о самой главной вещи: не сомневайся.
Астрид покачала головой.
— Не сомневайся, — настойчиво повторил Ральф, не спуская с нее глаз. — Принимай решения и отдавай команду. Все твои слова там, за периметром, станут законом. Любые слова, даже неумные. Весь мой опыт службы говорит, что самый успешный командир — это командир, который уверен в себе, который не сомневается в своих суждениях. Ты меня понимаешь?
— Да, — пробормотала девушка. — Более-менее.
Меррик помолчал.
— Если ты ошибешься, — тихо продолжил он, — то судить тебя имеет право только твое командование. То есть только те, кто будут разбирать итоги экспедиции после нашего возвращения. Только они. Не Каравценко и не Орлов. Никто из нас.
— Ты не хочешь, чтобы я с кем-то советовалась.
— Советуйся на здоровье. Но если ты уже приняла решение…
— Я поняла, — Астрид улыбнулась. — Да, думаю, я поняла. Получается, надо всего лишь…
— Оставаться собой, Сестричка, — Ральф приобнял ее, поцеловал в волосы. — Просто оставаться собой. Скажу честно, не хотелось бы мне остаться в подчинении этих двух.
— В зоне карантина цепочка командования быстро рвется, — невесело заметила Астрид. — Много ли должно там произойти, чтобы командование взяли эти двое?
— Да. Потому что вокруг тебя будет несколько слоев защиты вездехода, взвод солдат. И Екатеринбуржцы.
Астрид не сдержала смеха, игриво стрельнула в Меррика взглядом. Ее настроение значительно улучшилось.
— Какой пафос, ну. Поэтому они тебя так прозвали — Актером?
— Нет, это за красивую улыбку. И за красивые жесты. Закрой глаза.
Девушка надулась.
— Зачем это?
— Закрой.
— Если ты опять начнешь свои…
— Закрывай, Аллерсон!
Астрид приспустила веки, наблюдая за парнем из-за ресниц. Ральф расстегнул камуфляжную куртку на груди, полез за пазуху, достал стеклянную банку.
— Открывай.
Это был кузнечик. Самый настоящий зеленый, усатый, с шестью лапками кузнечик.
Девушка распахнула глаза, изумленно глядя на подарок.
— Где ты его взял? — прошептала она, принимая банку.
— Стащил у генетиков, — самодовольно сообщил Ральф. — Это было не сложно. Знаю, ты обожаешь такие штучки.
— Актер, — Астрид прижалась к Меррику, чмокнула его в щеку, покачала головой. — Мне ведь все равно придется его вернуть. У меня он зачахнет.
— Вернешь. Но сперва поиграешься… Или что ты там с ними делаешь.
— Просто смотрю, — девушка не отрывая взгляда от насекомого, постучала пальцем по стенке банки. Кузнечик отпрянул, стукнулся о дно, завращал длинными усами. Астрид подняла горящий взгляд. — Меррик, классно-то как! Спасибо!
— Да не за что. Рад, что ты рада, что я рад… Что ты рада, короче. Хотя, признаюсь, никогда не понимал, что ты в них находишь. Кошки и собаки — еще понятно, но насекомые…
— Это же жизнь, Актер, — девушка шутливо двинула Ральфа кулаком. — Настоящая жизнь. Удивительно, сколько природа сотворила, чтобы получились мы с тобой. Или такой вот кузнец! А ты знаешь, как вообще появился глаз? Вот простой глаз?
— Уверен, это та еще история.
— А госпожа Аллерсон наверняка хорошо ее расскажет.
Они обернулись. К ним, прикрывая за собой дверь на крышу, направлялся огромный мужчина лет шестидесяти. Высокий, широкоплечий — он наводил на мысли о культуристе в почтенном возрасте. Массивный подбородок поддерживал прямое, хоть местами и обрюзгшее, лицо. На крупном неровном носе замерли чудовищно неуместные миниатюрные очки-половинки. Белоснежные волосы покрывали его голову, словно тягучим сливочным йогуртом, стекающим на подбородок и сливающимся в пушистую бороду с усами.
— Я не помешаю вам, молодые люди?
— Ни в коей мере, — ответил Меррик, вставая по стойке «смирно». — Мне как раз пора уходить. Астрид, до встречи. Береги банку.
— Спасибо, — улыбнулась девушка. — И за разговор тоже.
— Пока, Сестричка.
Ральф чуть поклонился седому мужчине и быстро ушел. Астрид обернулась к новоприбывшему.
— Профессор Орлов, доброе утро.
— Здравствуйте, госпожа Аллерсон, — глубоким голосом отозвался мужчина, протягивая руку. Астрид оценила жест и крепко, по-мужски ответила.
Они встали рядом.
— Мне показалось, или капитан Меррик назвал вас сестрой?
Астрид несколько натянуто улыбнулась. После разговора с Каравценко она ожидала резкой встречи и от Орлова. Девушка уже прикидывала, как холодным тоном будет ставить хамящего профессора на место, однако теперь ей пришлось пересмотреть свои планы. Холодный тон едва ли смотрелся бы убедительно на фоне банки с кузнецом, которую девушка застенчиво теребила в руках.
— Все верно, профессор. Это старая традиция. Капитан Меррик, как вы, наверняка, знаете, состоит в отряде Екатеринбуржцев СГО. Они привыкли давать друг другу прозвища.
— Любопытно, — пробасил Орлов. Он говорил медленно и тягуче, но не раздражал. Человек с таким голосом и комплекцией просто не мог раздражать никого здравомыслящего. — Но, позвольте, вы же ведь сама не…
— Нет-нет! Конечно нет. Мне они дали прозвище просто по дружбе. Мы уже много лет работаем вместе. Раз в три-четыре месяца выходим на задания. СВК всегда нужны новые образцы тканей мирмелантов, аберрантов, ульев, остатков их жизнедеятельности и так далее. Иногда требуется установить наблюдательную аппаратуру, иногда забрать контейнеры, набравшие достаточное количество образцов, скажем, воздуха. Тогда отправляют меня и боевую группу на случай неприятностей. Частенько выписывают Екатеринбуржцев, поэтому мы с ними хорошо знакомы.
— Любопытно, госпожа Аллерсон. Я не подозревал о приведенных особенностях вашей работы. Поделитесь, пожалуйста, а часто ли Екатеринбуржцы отмечают кого-то своей дружбой? Так, чтобы наделить его прозвищем?
— Не слишком, профессор. Таких людей вне подразделения за все время было, насколько мне известно, только четверо. Трое ныне живущие — я и мои коллеги по научной группе «Корнет». Мы же трое — единственные ее полевые сотрудники.
— Любопытно. А этот четвертый человек?..
— Рипли. Тоже член группы. Погибла при исполнении.
Они долго глядели на город. Астрид много раз стояла на этом самом месте, но пейзаж всегда открывал для нее что-то новое. Что-то, что проходило незамеченным ранее. Вывернутый из асфальта, словно выкорчеванный сорняк, стебель фонаря. Разбитый телевизор, лежащий под окном обгоревшего дома. Остатки пластика и стали от взорвавшегося дзота — напоминание о жалком подобии Барьера, которое существовало до прихода к власти покойного президента Картера и Совета Структур. Всегда что-то новое. И никогда ничего хорошего.
А далеко, над серыми крышами в дымке горячего воздуха зеленел лес и голубело чистое небо.
— Уже рветесь, а? — поинтересовался Орлов. И уточнил кивком, видя ее вопросительный взгляд. — Туда, за Барьер?
Астрид покачала головой.
— Пока рано. У нас осталось четыре дня, включая сегодняшний, и мы должны использовать их по максимуму. Некоторые члены экспедиции все еще путаются с базовым оборудованием и знаниями. Полянский, химик, до сих пор не укладывается в норматив надевания защитного костюма. А Андре, геологу, совершенно противопоказано приближаться к огнестрельному оружию. Кроме того…
— Да?..
Аллерсон повернулась к собеседнику.
— Кроме того я считаю ошибкой, что вы и полковник Каравценко не участвуете в общей подготовительной программе.
Огромное лицо Орлова медленно расплылось в улыбке. Движение мышц его лица чем-то походили на сход оползня.
— Разумеется, вы так считаете. Вы же профессионал. Скажите, пожалуйста, я могу называть вас по имени?
— Наедине — можете, профессор. Но не при моих подчиненных.
— Замечательно, — Орлов оторвался от города, окинул девушку благодушным взглядом сверху вниз. — Астрид. Чудное имя, позвольте заметить. Итак, Астрид, вы можете не беспокоиться. И я и уж тем более Иосиф прошли базовую подготовку по вашей и ваших коллег программе. Отмечу, что программу вы разработали эффективную, продуманную. Но сейчас нам, к сожалению, просто не хватает времени на повторение. Дел невпроворот.
— Я понимаю, — медленно сказала Аллерсон. — Хоть и не одобряю. Вы должны это знать с учетом моего недавнего назначения. Что же касается ваших подопечных… Профессор, я могу попросить вас… промотивировать научный персонал?
Орлов аккуратно столкнул густые брови. Его учтивые манеры и тон потрясающе контрастировали с недавним поведением полковника Каравценко. Астрид понимала, что это может быть трюком, манипуляцией, но не могла отделаться от все более крепнущего чувства симпатии к профессору.
— Госпожа Астрид, вы ошибаетесь, считая, что я прямо-таки руковожу чем-то. Фактически, я буду всего лишь биологом, одним из двух.
— Но вы же имеете влияние.
— Скорее на сердца, чем на умы. Буду стараться по мере сил сдерживать их порывы, а порываться там будет куда…
Астрид сдалась, со вздохом отвернулась к городу.
— У вас уже есть план исследований?
— Разумеется. Определенно.
— Поделитесь?
— Признаться, госпожа Астрид, — профессор глянул на нее над очками-половинками, — я даже надеялся, что вы спросите. Приблизительно об этом я и собирался с вами поговорить, — Орлов сделал паузу, шумно втянул воздух. — Видите ли, так уж вышло, что мне стал известен предмет вашего разговора с полковником Каравценко.
Астрид прикрыла синеву глаз ресницами, промолчала. Она ожидала чего-то подобного.
— Да, да, — усмехнулся профессор. — Не скальпелями и диссертациями наша научная братия едина, как многие полагают. Мы умеем жить и выживать в верхах. А потому вышеупомянутый предмет мне известен.
— Быть может, — Астрид задрала голову, чтобы взглянуть в спокойные глаза Орлова, — быть может, вы поделитесь, отчего у вас такой интерес к моим беседам с полковником?
— В этом нет никакого секрета, — мужчина усмехнулся в усы. — Однако вынужден заметить, что вы несколько заблуждаетесь. Я интересуюсь не вашими беседами с Иосифом, а вами. Вернее, вашими способностями, как специалиста по выживанию. И руководителя.
Лицо Астрид окаменело.
— Если вам действительно знакомо содержание нашего с полковником разговора, — изменившимся тоном заметила она, — то добавить мне нечего.
— Вы не поняли, — спокойно прервал ее Орлов. — В отличие от Иосифа, я совершенно не сомневаюсь в вашем профессионализме. Более того, я на него надеюсь. Как научный руководитель экспедиции, я намерен просить об одолжении.
— Каком же?
Орлов отвернулся к городу, пошевелил усами.
— В восемнадцатилетнем возрасте, — внезапно заявил он, — вы собирались поступать в Центральный городской университет. Но не вышло. Вы завалили экзамены и оказались в трехлетней очереди на пересдачу.
Астрид нахмурилась.
— Так и было. Двенадцать лет назад. Но я все еще не услышала вашей просьбы.
— У вуза вас заметили вербовщики молодой Службы внешнего контроля, — как ни в чем не бывало, продолжал размеренно басить Орлов. — Вы согласились на их предложение попытать счастье в новой структуре. При жалкой, прошу прощения, зарплате и отвратительных социальных условиях.
— Мой отдел в составе службы тогда только появился, — быстро сказала девушка. Она чувствовала, что оправдывается, и это ее бесило. — Сейчас сотрудники более чем обеспечены как денежными марками, так и социальным пакетом.
— Верно. Но тогда вы об этом знать не могли. И, тем не менее, согласились. Изучая вашу неровную биографию, я старался найти некое связующее звено. Вы были чемпионкой города среди юниоров по плаванию вольным стилем и кролем. Но в профессиональный спорт не пошли. Интересовались естественными науками, но, видимо, не могли усидеть на месте и оптимально подготовиться к вступительным экзаменам. Кроме того, это ваша история с Робертом Карнелли. Вы забеременели в шестнадцать лет. Не получив лицензии Комитета по деторождению вы были вынуждены сделать аборт, и…