Танки появились поздним вечером и стали палить во все, что движется. Именно поэтому люди боялись выходить на улицу. Опасаясь каждого человека одетого хоть в какое-то подобие униформы. Вероятно, они решили, что началась война, и в город вторглись вражеские войска.
Наконец Титов не выдержал и, срываясь на фальцет, закричал:
-Граждане, угомонитесь! Мы действительно знаем не больше вашего! И, к сожалению, никак не можем вам помочь!
Толпа на мгновение замолчала. Все обратили свои взоры на молодого офицера.
-Как это так!
-Это просто свинство!
На стралея посыпались возмущенные возгласы рассерженных горожан. Я конечно понимал их. Уже больше суток они мучались в полной неизвестности в раскаленном пропахшем дымом городе лишенные воды и электричества. И вот, казалось бы, появился представитель власти, который все объяснит, поможет или хотя бы даст надежду, что скоро все образуется. А он в место этого говорит, что знает не больше их. Тут было от чего разозлиться.
-Ладно-ладно, успокойтесь! Мы еще вернемся!
-А почему нельзя с вами?!
-Да… нам страшно тут оставаться!
Желающих пойти вместе с отрядом Титова нашлось человек двадцать.
-Я же говорю, мы вернемся и сообщим вам новости! Более того, я оставлю тут двух солдат!
Последние слова вроде бы успокоили людей. Кое-кто даже отправился домой.
Титов подозвал Парышева и приказал ему отобрать двух солдат. Честно говоря, я не понимал, зачем это нужно и поэтому заставил себя встать и подойти к старлею.
-Ты что и вправду собираешься вернуться? – тихо спросил я.
-Нет… Ночью мы пришлем грузовик, чтобы забрать трупы. Ну а солдаты пока будут охранять их от мародеров.
На секунду я представил себя на месте этих двух бедняг. Остаться в мрачном городе до самой ночи, чтобы охранять тела погибших сослуживцев?! Да, армейскую логику понять трудно…
Не повезло двум ребятам, которых я встретил в подъезде. После того, как старшина объявил им приказ, лица обоих стали бледнее, чем у покойников.
-Ну что, летчик, ты с нами? – спросил меня Титов.
-А, да… с вами… - в задумчивости сказал я, все еще переживая за молодых солдат.
-Тогда возьми. Им он уже не понадобиться, – кивнув на трупы, он сунул мне «калаш» и пару магазинов.
Толпа вокруг нас постепенно рассосалась. Остались только самые стойкие, которые еще надеялись, что им разрешат идти вместе с отрядом. После того как Титов в последний раз отшил их, мы двинулись в путь. Я периодически оглядывался назад, наблюдая как люди, провожавшие нас постепенно, словно мираж, растворяются в дымке. Какое-то время нас преследовала стайка детей, но через километр пропали и они. Вокруг нас остался только безмолвный задыхающийся в дыму и страхе город.
7 g
Мы шли уже минут пятнадцать и по моим расчетам вот-вот должны были выйти на площадь Революции, где располагалось местное управление Госбезопасности. Путь наш пролегал вдоль домов, иногда отряд сворачивал во дворы, стараясь избегать подозрительных скоплений разбитых машин.
-Даю голову на отсечение, утром этого хлама на дороге не было! - говорил в таких случаях старшина Парышев, и мы послушно сворачивали в строну от проспекта.
Было дымно, жарко и липко. Хотелось убраться из этого города куда-нибудь, где веет морской прохладой и кричат чайки, как тогда в наш с Галькой медовый месяц… Впрочем, не буду о грустном. Я ведь даже не знал, увижу ли ее когда-нибудь.
Поравнявшись со мной, Титов неожиданно спросил:
-Так куда все-таки шел?
-Мне нужно на площадь Революции, - пространно ответил я.
-Но там же Серый дом. Я думал, ты к своим пробираешься… Неужели все так серьезно.
Под «Серым домом» надо полагать он имел в виду управление ФСБ. Подобным зданиям, как правило, народная молва давала имена собственные, - традиция оставшаяся еще с советских времен.
-Да, серьезно, – кивнул я.
-Жаль тебя огорчать, но… - почему-то он не докончил фразу до конца.
-Ну, говори же! Что там еще!
-Скоро сам все увидишь…
Ну, вот и еще один сюрпризец! – с тревогой в сердце подумал я.
Не прошло и минуты, как из дымки показалась большая площадь. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, о чем не договорил старлей. Дома по левую сторону от площади были разрушены. Сама же площадь была усеяна обломками, а также раздавленными и перевернутыми автомобилями. Посреди площади окруженный островком зелени стоял осиротевший постамент, за которым виднелся мрачный серый монолит управления ФСБ. Здание было частично повреждено. Окна, по крайней мере, трех этажей зияли чернотой. Над крышей еще поднимался дым.
Я застыл на месте как вкопанный, ощущая себя полным идиотом. Мой план рассыпался в прах. Похоже я не найду помощи в этом городе.
-Мне кажется, это случилось еще вчера, - сказал Титов, остановившись вместе со мной. –Именно поэтому началась такая неразбериха. Тут ведь не только ФСБ было, но и штаб МЧС.
-Тут у вас вообще… осталась какая-нибудь власть? – произнес я, тупо уставившись на последнюю догорающую надежду.
Титов не ответил, потому что, воспользовавшись остановкой, решил выпить воды из фляги. Лишь утолив жажду, он произнес: -Видать не осталось. Все сбежали.
Весело, ничего не скажешь. Теперь я даже не предполагал, что мне предпринять дальше. Нас обучали совсем не этому. Не бродить по полуразрушенным городам в поисках незнамо чего… По идее это меня должны были разыскивать отряды поисково-спасательной службы, а не я их.
-Что совсем никого нет?!
Он помотал головой.
-Впрочем… мы видели ночью свет в центральной больнице… Возможно, там еще кто-то остался…
Тем временем отряд опередил нас метров на пятьдесят. Заметив отсутствие командира, Парышев остановил солдат и вопросительно воззрился на Титова.
-Ну что Олег ты с нами или как?
А есть ли у меня выбор? Допустим, я пойду самостоятельно. Но вопрос – куда? Оставаясь с ними, я, по крайней мере, получал хоть какую-то гарантию безопасности и надежду выбраться отсюда. Если конечно было куда выбираться…
-Идем, – ответил я, поправив лямку рюкзака. И мы молча двинулись вслед за отрядом.
Прошло, наверное, минут пять-семь, прежде чем Титов вновь заговорил.
-У меня была мысль, что ты в Яшено идешь к военному аэродрому. Но тогда тебе уже давно следовало бы свернуть на север.
-А далеко до вашей части? – спросил я, чтобы увести разговор в другое русло.
-Еще километра четыре. Мы на самой окраине располагаемся, можно сказать, уже не в городе.
Потом стралей начал рассказывать что-то о себе, как он решил стать военным, про их военный городок и так далее, но я уже не слушал его. В тот момент я находился в какой-то прострации. Если в моей голове и попадались мысли, то они были все больше мрачные или бредовые. Жара окончательно разморила меня, стало клонить в сон.
Я уже не знал, куда и зачем иду. Словно целую вечность шатался по этому странному городу и успел забыть о цели своего пути. А еще я думал, что подвергаю опасности попутчиков, поскольку имею свойство притягивать к себе неприятности. И вообще все это бред, абсурд, идиотизм! Я вынужден скрывать, что являюсь космонавтом, потому что не могу доказать это или же из-за страха, что меня растерзают как виновника этой страшной катастрофы?! Я даже не мог решить из-за чего.
Вот сейчас я иду вместе со страшим лейтенантом, который принял меня за летчика. Он ведь даже не спросил у меня документов. А что если действительно началась война? И я какой-нибудь вражеский диверсант?!… Да все мы оказались не готовы. Даже опытный старшина Парышев, по всей видимости, служивший какое-то время на Кавказе.
А, собственно говоря, что же в действительности началось? Вопрос, ответ на который пока не знал никто.
Вечерело. Солнце уже не так пекло, хотя было по-прежнему душно. Всякое движение в воздухе замерло, и смог вновь начал сгущаться. Видимость уменьшилась до полусотни шагов, а может и того меньше.
Отряд продвигался вперед очень медленно. Солдаты чувствовали усталость после тревожной ночи и лениво волочили ноги, шаркая подошвами об асфальт. Кроме этих звуков было слышно только наше дыхание, да откуда-то издалека доносился гул, который мог быть канонадой боя или просто эхом надвигающейся грозы. Иногда, впрочем, слышались людские голоса, но они быстро стихали, стоило нам приблизиться. Нас боялись. Здесь все всех боялись…
Однажды над нами бесшумно пронеслось что-то темное. Кто-то тут же закричал:
-Воздух!
И все попадали на землю. Двое даже попытались добежать до ближайшего укрытия. Однако тревога оказалась ложной. Стрелять по нам никто не собирался.
-Скажи Олег, существуют ли самолеты, которые могут летать в таких отвратительных условиях, да еще и бесшумно? - спросил меня Титов, когда мы вновь двинулись в путь.
-Самолеты есть разные. Все зависит от радара, но дело даже не в этом. Радар тут просто не поможет! На бреющем полете, практически между домами, при нулевой видимости, хм, это просто фантастика!
-Вот я о том же. Может быть все-таки признать очевидное… Что это инопланетяне.
-Планетяне, блин!… – хмыкнул Парышев, услышав стралея.
-Старшина?! – окликнул его Титов.
-Да товарищ старший лейтенант, - бывалый вояка обернулся к нам, продолжая при этом двигаться задом наперед.
-Иди ты к черту, старшина!
-Есть товарищ старший лейтенант! – ответил Парышев и отвернулся. –Походу дела мы туды все и идем.
Солдаты отреагировали на его тупую шутку слабыми смешками. Но даже это натянутое, неестественное веселье разрядило обстановку и идти стало легче.
Волна разговоров, порожденная незатейливым спичем старшины, вскоре стихла, и вновь мы погрузились в пропахшую дымом тишину. Домов становилось все меньше, а зелени все больше. Мы входили в частный сектор.
-Уже скоро, – обрадовал меня Титов.
-Что-то не так… Как будто чего-то не хватает, - чуть позже произнес он, когда мы проходили мимо дома в высоким каменным забором.
-Да чего-чего… Собак не хватает! Лая не слышно! Со вчерашнего дня я не видел и не слышал ни одной псины, да чего там, кошек даже нет! – объяснил старшина. –Даю голову на отсечение, и крысы с мышами тоже смотали!
-Не к добру это, не к добру… - вырвалось у Титова.
По моей спине пробежали мурашки. Теперь я окончательно уверился в том, что это была не война, во всяком случае, не просто война… Черт побери, я был бы даже рад, если бы это была просто война! Но кошки и собаки оставались с людьми в самые страшные годы, даже в блокадном Ленинграде, когда на них уже смотрели как-то по иному, как на еду… Сейчас же произошло нечто такое, что заставило их убраться прочь из города. Или оно еще только должно произойти? Ведь животные часто предвидят катастрофы. Может быть, правы те, кто так поспешно удрали из города?
Несколько минут спустя, когда мы вышли к небольшой площади, из дыма показался силуэт танка. Я невольно вздрогнул.
-Не бойся, этот уже свое отвоевал! Мы его вчера долбанули! - успокоил меня стралей.
Обгоревший танк с уныло опущенным дулом стоял посреди маленькой площади, бывшей одновременно перекрестком двух улиц. По левую руку от нас располагалось двухэтажное здание из серого кирпича с обшарпанной вывеской «Торговый Центр». Старшина Парышев выбежал вперед и с одного маху запрыгнул на корму подбитого танка. Неожиданно откуда-то сверху со стороны здания раздался удивленный возглас:
-Парышев, ты что ли?!
-Ну а кто же еще, мать моя женщина! Это ты Серега?
Я задрал голову и увидел, как на крыше «торгового центра» появилась чья-то фигура.
-А где Романцов и техника?
-Это все, кто остался. Романцов погиб, технике копец, - ответил Парышев.
-Козлов, это ты там маячишь? – окрикнул человека с крыши Титов.
-Яки горный козел, – не к месту добавил Парышев.
-Я тебе, б…, дам козла!… Параша!
-Отставить! Кончай хамить! – крикнул на обоих Титов. –Козлов, как в части, все нормально?
-Тишина… А вас танки потрепали?
-Нет, хуже. Но это отдельный разговор…
Стралей махнул рукой, чтобы все топали дальше к воротам части. Мы свернули налево, прошли до следующего перекрестка, и вскоре перед нами показался КПП части. Выкрашенные в ядовито зеленый цвет ворота были закрыты. Будка КПП была обложена мешками с песком, из окна торчал ствол пулемета.
Едва мы приблизились, как из будки послышался сонный голос:
-Стой, мать вашу, кто идет?!
-По уставу нужно обращаться! – крикнул в ответ Титов.
-Какой к черту устав, когда тут каждую минуту всякие идиоты приходят!… Шланг открывай, свои!
Ворота со скрипом отворились, и мы вошли внутрь. Длинный худощавый солдат отдал честь Титову.
-Везет же некоторым… - буркнул кто-то из подопечных стралея.
Напротив ворот стояла замаскированная БМП, на броне которой расположились двое вояк. Оба смотрели на нас с недоумением.
-Леня?! Почему вы пешком?… И где Романцов? – спросил молодой офицер.
-Нет больше Романцова, Костя… - печально ответил Титов.
Тот самый Костя – смешной коротышка с офицерскими погонами незамедлительно соскочил с машины.
-Вот черт! Как это произошло?! Танки?
-Нет, – помотал головой старлей. -Нас атаковали с воздуха. Какой-то необычный самолет… Несколько секунд - и ни одной машины!
-Вот дела!!! - ошарашенный офицер застыл на месте, провожая нас взглядом до самого поворота, пока отряд не скрылся за углом здания.
Внутренняя дорога проходила мимо казарм и в конце концов привела нас к плацу, на другом конце которого из дымки едва проступало массивное двухэтажное здание с пристройкой. Пошагав по плацу, мы остановились напротив здания.
-Товарищ, старший лейтенант, разрешите по казармам? – обратился Парышев.
-Обожди, сначала доложу полковнику. Отдохните пока здесь, - с этими словами Титов поднялся на крыльцо и скрылся за дверью.
-Б…! - только и смог выдавить из себя старшина и опустился на скамейку.
Остальные последовали его примеру, оккупировав две скамейки стоявшие около крыльца штабного здания. Те, кому не хватило места, сели прямо на газон.
Парышев потянулся за куревом.
-Будешь? – спросил он меня.
-Я не курю…
-Я тоже, - сказал он и закурил.
Солнце уже скрылось за домами, жара постепенно отступала. И если бы не этот проклятый смог, то был бы прекрасный летний вечер.
Старшина закашлялся и со словами, - Полный капец, это же невозможно! - выбросил недокуренную папиросу.
Откуда-то слева донеслись детские голоса. Я посмотрел в ту сторону, тщась разглядеть сквозь дымку хоть что-нибудь.
-Там дома для офицеров и контрактников, - пояснил Парышев.
Не прошло и пары минут, как со стороны казарм возникло несколько солдат. Тут же завязались наполненные тревогой и страхами разговоры. Солдатам Титова хотелось выговориться после пережитого стресса, остальным хотелось узнать, что происходило в городе. К Парышеву подошли два сержанта. Я почувствовал себя лишним и решил не мешать им, устроившись на траве в нескольких десятках шагов от скамеек. Так я и лежал в одиночестве, прислушиваясь к голосам военных да стряхивая с себя надоедливых насекомых, активизировавшихся с наступлением вечера, покуда дверь не хлопнула и все не замолчали. На крыльце появилось двое: один - высокий худой, второй – плотный среднего роста.
-Твою мать! – гаркнул второй, я понял, что это был полковник. –Вас только за смертью посылать! Романцова не уберегли! Ладно, идите! Да, и оружие никому не сдавать!
Солдат как ветром сдуло, они растворились в дымке, утопав в строну казарм.
-А где этот твой летчик? – спросил полковник Титова.
-Да тут где-то был…
Пришло время выйти из-за кулис, в смысле, из-за дыма, а то Титову еще больше достанется, подумал я и встал.
На счет «плотности» я ошибся, полковник был скорее рыхлым с заметно выпирающим брюхом. Кроме того, от него за два метра разило перегаром.
-Ты что ли летчик? – разглядывая меня, словно какую-то букашку, спросил полковник