Спустя пол дня, бессмысленных поисков, хоть кого-то, знающего медицину и хирургию в частности, лучше нас, мы вернулись домой.
- Как он? - спросил я у, стоящего на посту, Баламута.
- С час уже как помер. Кровью весь изошелся. Мучился сильно, а обезболить нечем было. Хакас добить предлагал, плакал как ребёнок и предлагал. Бабы не дали ему добить. Дуры. Побыть с ним подольше захотели, а он мучился, кричал...
Первая смерть. Хоть и не так близок он нам был, но всё равно, больно это. Больно терять тех, кто тебе доверился. Больно и очень обидно, что не враг это сделал, а человек, которого, все мы, считали другом, братом, наставником.
- Водки бы ему дали. - предложил, сосед Костя, решение, теперь уже, бывшей проблемы с облегчением страданий Петра.
- Мы же не совсем тупые, пытались дать, только вот нет больше водки, какая-то хуйня густая вместо неё есть, а водки нет. Уксусом воняет или кислятиной какой. Кстати, горит хорошо, а на вкус как мыло и язык щиплет. Пробовали с водой разводить, так эта херня шипит, пенится и ещё сильнее уксусом воняет.
Хоронить Петра, решили в тот же день, вечером. С местом определились сразу - в сотне метров от дома, через дорогу, колхозное поле. Копать могилу вызвались четверо добровольцев, вперемешку, наши и соседи. Пообещали работать ударными темпами и к вечеру закончить.
- С Велесом что делать будем? - спросил меня Юрка. Достал сигареты, предложил мне. Я не смог перебороть себя и отказаться.
- Понимаю, что казнить надо, но решиться не могу. - ответил ему я и подкурил сигарету.
- Оставлять его точно нельзя, для всех опасно. Выгонять - ещё опаснее, много чего наболтать может, нехорошим людям. - Рассуждал Кривой. - Да если и отпустишь, Хакас не поймёт.
- Помнишь, в подъезде, когда ты ушёл проверить, вернулись ли парни с разведки. Я один остался. Видение у меня было.
- Опять Смед приходил? - спросил Юрка.
- Он самый. Сказал, что последний раз пришёл. Два совета дал. Как знал сука, что это случится.
- Что сказал?
Было видно, что этот рассказ очень заинтересовал Кривого.
- Сказал, чтобы предательство не смел прощать. Что бы казнил изменников.
- Правильно сказал. Он вообще правильные вещи тебе говорит и не обманул ни разу. Значит и сейчас надо поверить ему. - Подталкивал меня Кривой в сторону расправы над Велесом.
- Знаю я, Юра, знаю. Но решится тяжело. Это же Велес, наш Велес. Хоть и отношения у вас с ним были не очень, но он же с нами с самого начала.
- Знаю что наш. Но и ты пойми - если хочешь быть Князем, то и решения надо принимать княжеские. А это не только людей в бой с врагами отправлять, но и предателей казнить, какими бы близкими людьми они тебе не были.
- А если бы я был на месте Велеса, а ты на моём, казнил бы ты меня? - спросил я Кривого, зная ответ.
- Ну ты спросил. - усмехнувшись ответил Юрка. - Иметь тебя в числе своих врагов - означает скорую смерть. А тут такой шанс от тебя избавиться.
- Я не сомневался в тебе, брат.
Наш тихий смех, наверно, был неуместен, в виду сложившихся обстоятельств, но никто не обратил на нас внимания.
Когда начало смеркаться, мы отнесли тело Петра к могиле, которую парни смогли выкопать, в указанный ими срок. Гроба не было, просто обмотали тело тряпками, сделав из них подобие савана.
Пока было свободное время, решил поэкспериментировать с новым горючим веществом и сделать факел.
Получилось гораздо лучше, чем я ожидал. Пропитанные "водкой" тряпки, намотанные на палку, очень хорошо и долго горели, при этом огонь, почему то, давал очень мало тепла.
После успеха эксперимента, сделал пять факелов, их мы взяли с собой на похороны, для подсвечивания.
Ничего нового на похоронах не было: родственники плачут, остальные стоят молча с хмурыми лицами.
Именно сейчас мне и пришла в голову мысль: "Вот они, все тут, все, кроме предателя Велеса и давшего клятву Бурана. Проверь их, проверь их всех"! И я проверил. Получилось это легко - я просто смотрел по очереди на каждого и концентрировался на нем. Сложно описать, что я чувствовал и как понимал их чувства, их внутреннее состояние. Это приходило ко мне странным эмоциональным потоком, который я, каким-то странным образом понимал, мог распознать и выудить из него любую эмоцию, любую потаённую мысль по отдельности и подробно прочувствовать её.
Хотя нет. Нельзя назвать это чтением мыслей. Скорее это было, что-то вроде выявления, у человека, желания действий, в отношении меня, либо других людей.
Внутренняя боль, горечь потери, желание быстрее оказаться дома, чувство холода, даже голод - всё это я почувствовал от этих людей. Было ещё одно чувство. Странное, необычное для той массы чувств, которые я получил "сканируя" этих людей. Я попытался сконцентрироваться на нём, но мне помешали:
- Кузнец, скажи речь. - Обратился ко мне Хакас.
Я что-то говорил, совсем не помню что, но речь моя, людям понравилась, если, конечно, так можно сказать о некрологе. Мысли мои занимало совсем другое - та самая эмоция, которую я почувствовал, но так и не смог окончательно распознать. Поэтому, я решил повторить попытку и "просканировать" обладателя этих помыслов, более подробно.
С Велесом решил не тянуть, пока есть настрой, пока уверен, что так поступить необходимо - надо действовать. Поэтому, вернувшись домой, сразу приказал достать виновного, в смерти Петра, из ямы.
Кстати, за всё время, проведенное нами на похоронах, факела так и не прогорели, а это, как минимум, час. Горели они и по сию минуту. Да и судя по яркому свету и монотонному горению, не собирались тухнуть.
- Что, кровопийцы, судить меня будете?! - спросил нас Велес. - Судите! Только знайте, не я его убил! Это вы его убили, вы!
- Совсем с головой плохо. - сказал, кто-то, за моей спиной. Обладателя голоса я не смог определить. Да и так ли это важно?
- Не будет суда. Всё уже решено. - Начал я выносить вердикт. - Олег Ведясов, за попытку мятежа и убийство, Петра, жителя нашей общины, ты проговариваешься к смерти, через обезглавливание! Приговор будет приведён в исполнение сейчас же. У тебя есть, что сказать перед смертью?
- Будьте вы все прокляты, твари, нелюди, кровопийцы!!! - Велес, напрягаясь, кричал, глядя в толпу. От напряжения, вены на его шее вздулись, лицо побагровело. Изо рта, во все стороны, летели слюни. - Все вы отправитесь за своим Петром, все! Вы уже сдохли! Вы внутри мёртвые!
Этот вопрос я не мог не задать:
- Хакас? Ты или я?
- Я. - без колебаний ответил он.
- Меч или топор?
- Топор. Нет в этой сволочи чести для меча.
Велеса поставили на колени, посреди общей ограды. Нагнули вперёд. Как ни странно, но он не дергал головой, в попытке помешать палачу. Спокойно наклонил голову и тихо произнёс:
- Занёсший меч, над головой моей, да последует он за мной, с лицом мёртвым. Руби Хакас, руби, покойничек.
Один удар и отрубленная голова Велеса, прокатилась по земле, сделала три оборота и замерла, лёжа на правой щеке.
В момент, когда голова казнённого замерла, я начал "сканирование". Для начала, решил проверить Бурана, отсутствующего на похоронах. Но, как и ожидал, ничего "необычного", я там не нашёл - переживание за близких и полное доверие и подчинение мне.
Теперь он, тот самый человек, с неясными, пока что, мне помыслами. Мгновение, другое, третье... и я уже разбираю его чувства, на удобные, для меня, составляющие. Вот оно, вот то самое, что заставило меня сомневаться...
Я понял, теперь я понял всё. Я понял, почему, этот человек, этот близкий мне человек, всем своим нутром ненавидит меня, желает мне смерти и с каждой проведённой, рядом со мной, секундой, его злоба и ненависть, множиться во сто крат!
Глава 12
Сколько он в этом городе? Неделю? Десять дней? Казимир не считал. Он даже не знал его названия.
Теперь, когда прежняя жизнь рухнула, такая мелочь, как имена, ушли в прошлое. Не стало имён у людей, по крайней мере, у тех, с кем он теперь общается, у городов, у стран. Свои имена, данные им ещё при жизни Советского союза, сохраняли только улицы, да и то, в виде каких-то странных сокращений, понятных только местным. Казимир, порой, задумывался, о том, что если так происходит везде, значит, нет теперь и границ. Нет теперь нужды в визах, шенгенах и прочей ерунды, мешающей путешествовать и побывать в тех местах, о которых он мечтал, лёжа на тюремных нарах и глядя в серый потолок.
Только с исчезновение границ, исчезла и возможность добраться до них. Это он понимал, так же хорошо, как и то, что на ближайшее время, этот безымянный город, в связи с невозможностью добраться до Абакана, станет ему домом.
Вонь. Кругом мусор. Нечистоты, выливаемые прямо из окон - только сейчас он обратил на это внимание.
С добычей питьевой воды, горожане, хоть как-то справились, стали носить её, во всех доступных ёмкостях, с реки, проводя в пути до неё и обратно, по несколько часов. Конечно, не всем приходилось идти так долго. Те, кто жил ближе, справлялись за час - полтора. Затем обязательное кипячение и можно пить, либо готовить хоть что-нибудь, отдаленно похожее на съедобное, пищу.
Если с вопрос с водой был решён, то с отходами своей жизнедеятельности, стоял крайне сложно, но решали его проще - в ведро, в таз или в другую, подходящую тару, и затем в окно! Просто в окно! Свиньи, сука!
В окна летело всё: переставшие работать, бытовые приборы, сломанная мебель, бытовой мусор, дерьмо. Иногда вылетали, по видимому, ненужные люди, которые, спустя несколько дней, начинали вонять, добавляя смрадного колорита, изменившему свой облик, городу.
Многие жители, те, у кого была возможность или здравый рассудок, покинули многоэтажный город. Уехали, когда была еще возможность, либо ушли пешком, после отказа техники. Уходили к родственникам, друзьям, знакомым. Уходили в ближайшие деревни, в частный сектор - туда, где люди могли жить и обходиться без благ цивилизации и всей мощи технического прогресса.
В одной из таких, брошенных, квартир и сидел сейчас Казимир, со своими новыми "друзьями".
Их было трое. Первый - тот самый "гаражный мясник", как прозвал его Казимир. Но теперь, Малевич, звал его Юрой, а те двое, почему то, называли его Кривой. Второй, здоровенный мужик, спокойный, уравновешенный, его все звали Буран. Видимо при желании, его спокойствие, перерастает в стихию, подобную свирепой непогоде. Третий - стрелок. Парень, лет тридцати пяти, с огромным луком. Его они звали Лёха, но чаще называли Острый...
За два дня до этого.
- Калямба, возьми двоих, и идите в домик железнодорожников, на переезд. Он двухэтажный. Сверху всё хорошо видно. Караульте этих пидаров. Если заметите - отправляй ко мне гонца. Пока не стемнеет, я буду тут, потом дома. А сами за ними, и смотрите не спалитесь. До дома их проводите и оставайтесь там, в сторонке, посмотрите, что там и как. Ясно?
- Понял. Сделаем. Киля, Пика - со мной пойдёте. - указал Казимир, на двоих парней.
- Ночь уже. Нет их, и не будет. - Нудил Пика, худощавый парень, с лицом покрытым оспинами. - Домой идти надо, жрать хочу.
- Иди, я тебя не держу. Только с Тормундом не забудь побазарить, объясни ему, как ты заебался тут сидеть и как ты жрать хочешь.
- И долго ждать ещё? - продолжал нудить Пика. - Пока смену не пришлют. Заткнись и сиди молча, не слышно нихуя.
Просидели еще часа два.
- Идет кто-то. С нашей стороны. Двое. - сообщил Киля, следящий за той стороной.
- Наши? - радостно спросил его Пика. - Пожрать несут или смена.
- Как у вас? - поинтересовался Тоха - первый помощник рыжего. - Спокойно?
- Как в Багдаде, пока туда пендосы не пришли. - ответил ему Пика. - Жрать принесли?
- Ебало закрой и слушай. Останетесь пока тут, мы до их дома сгоняем и назад. Если увидите, что идут – сразу беги к нам. Мы по главной дороге идти будем. Киля, сейчас, с нами идёт. Всё ясно?
- Ясно. - ответил ему Казимир.
- Да чё за нахуй! - возмущался Пика, когда Тоха, с компанией, ушли - Не сменили, пожрать не принесли, беспредел какой-то.
- Тоже хочу жрать, даже больше твоего. - ответил Казимир, рассматривая собеседника. - И не ною, как ты.
Голод и правда, начинал менять сознание Малевича. "Сколько еще продержусь? Час, два?" - думал он, пытаясь отогнать от себя мысли, о том, что его напарник, с каждой минутой, становится привлекательным ему, с гастрономической точки зрения.
Будь у него часы, то Казимир, сказал-бы точно, что, он, смог продержаться два часа тридцать одну минуту, с момента той мысли.
Подойдя сзади, к ничего не подозревающему Пике, он занёс руку для удара.
- Идёт кто-то. - произнёс Пика, в тот самый момент, когда зажатый в руке нож, уже был готов оборвать его жизнь.
- Тихо. Слушаем внимательнее. - приказал Казимир, убрав нож.
Группа людей, шла вдоль железнодорожных путей, с севера в их сторону. Когда, ночным путникам, оставалось с полсотни метров, до места, где располагался наблюдательный пункт, Казимир узнал голос. Голос того самого человека, который лишил Витяню будущего .
- Пика, тихо, но быстро, беги к нашим. Это те самые, кого мы ждём. - скомандовал Малевич.
Тот молча кивнул, и бесшумно спустившись со ступеней, побежал в сторону, куда ушли Тоха с мужиками.
Дождавшись, пока эта процессия из шести, хорошо вооруженных, убийц отойдет на безопасное расстояние, Казимир последовал за ними.
Эти люди совсем ничего не боялись. Шли медленно, прогулочными шагом, так, что Казимиру приходилось часто останавливаться и ждать, пока они отойдут подальше, громко разговаривали, шутили, смеялись.
Смех и шутки закончились, когда они подошли к своим домам. Метров за двести, все, как один, остановились, несколько коротких фраз и они побежали.
"Наших увидели, что ли?" - подумал Малевич и аккуратно пошёл за ними.
- Эй, Калямба, - шепотом позвал Казимира знакомый голос.
Киля. Его голос. Он пошёл в сторону, откуда его позвали. В кустах сидели две, уже заебавшие его за сегодня, рожи - Киля и нытик Пика.
- Где остальные? - спросил Казимир.
- В обход ушли, район решили разведать, чё да как. - ответил нытик.
- Послезавтра ночью атаковать их будем, вот они и пошли посмотреть, чем тут народ живёт. - добавил Киля.
- А чё не завтра, кого ждём? - поинтересовался Малевич.
- Хуй знает, Бурлака вроде, какого-то ждут. - ответил Киля.
Бурлак - это погоняло, Казимир уже слышал. К нему, несколько дней назад, Тормунд ходил на встречу. Казимира тогда не взяли с собой, но когда все вернулись, пару фраз из разговора своих "старших", он подслушал. Там же и прозвучало это, теперь уже, имя.
- Чё за Бурлак? Зачем ждём? Сами справимся. А так делиться добром придётся. - решил узнать побольше Казимир, включив дурака. Он знал, что Киля - племянник Тохи и должен что-то знать.
- Очкует Рыжий, только это между нами, - поделился секретом, с Казимиром, Киля, когда Пика ушёл по нужде, подальше в кусты. - Их там, около двадцати, все бойцы, пиздец нам, если одни полезем. А так Бурлак со своими подтянется, их человек тридцать, молодые правда.
- А Бурлаку это зачем?
- Злой он на этих. - Киля кивнул в сторону домов. - Братву они их порезали. Брата Бурлака убили. Он по городу узнавал за них, а Тормунд ему и подогнал информацию. Вот они и решили вместе их наказать.
- Всё равно не пойму, город маленький, идти пару часов с угла в угол, хули тянуть? Завтра и нахлабучили-бы.
- Там какие-то тёрки у него с солдатами, переговоры или хуй знает чё. Сказали, только послезавтра, днём смогут подтянуться.
- Ясно. Спасибо, брат, прояснил. Нам-то, что сейчас делать? - поинтересовался Казимир.
- До утра следим, на рассвете уходим. Днём сказали не пасти их, что бы ни спалиться.
- До утра? Я сдохну без жратвы. - возмутился Малевич.
"Или вы сдохните" - добавил он мысленно.
- Тоха поесть оставил, на. - он протянул Казимиру свёрток с едой. - Пика, сучара, предлагал всё схавать, не оставлять тебе.
- Реально сучара. Завтра побазарю с ним.
- А чё там у них. - Малевич указал в сторону домов, за которыми они наблюдали. - Чё за суета?
- Подгон мы им сделали, - ответил, вернувшийся из кустов Пика. - Послание от Тормунда, голову отрезаную.
- Чью голову? - спросил Казимир.
- Девчонку помнишь, которую у шлюхи забрали? - ответил Пика.