“Где я?”
Такая моргнул. Спустя миг кто-то подошел ко входу в комнату, и дверь мягко скользнула в сторону. Лицо, появившееся в проеме, принадлежало девушке в японских одеждах.
- О…вы пробудились, - проговорила девушка красивым голосом и ласково улыбнулась; ее длинные черные волосы изящно покачивались.
Такая, смутившись, начал запинаться:
- Эмм…а…
- Не желаете ли поесть? Рисового супу или чего-либо иного?
- Э, где я нахожусь? - спросил Такая с подушки. - Это ваш дом?
Девушка одарила его легкой спокойной улыбкой:
- Можете полагать, что я снимаю здесь комнату, однако же вам не стоит ставиться к нам столь подозрительно. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Здесь вы в безопасности.
- А, вы…
Девушка не дала Такае подняться:
- Вам стоит отдохнуть чуть долее.
- Нет, но…
- Мы немедля приготовим вам поесть, - проговорила девушка и развернулась, чтобы выйти, но дверь открылась, и вошел высокий мужчина с повязкой на глазу.
- А, доно.
- О, так ты здесь, Мего. Ты приходила повидать его?
“Доно?”
Пораженный, Такая смотрел на мужчину. Тот тоже заметил, что Такая очнулся.
- Стало быть, он наконец пришел в чувство? - поинтересовался Масамунэ у жены Мегохимэ(12). - Приготовь все, Мего. Нынче утром я трапезничаю дома.
- Доно, пожалуйста, не переутомляйте его чересчур…
- Все в порядке; займи себя, - небрежно отозвался Масамунэ, и Мегохимэ ответила обеспокоенной улыбкой.
После того, как она покинула комнату, Масамунэ, скрестив ноги, присел около Такаи. Он сложил руки на груди и пронзил Такаю взглядом единственного глаза. Такая явно пребывал в недоумении, но Масамунэ, казалось, не было до этого дела.
- Хммм… - протянул он и внезапно, правой рукой дотянувшись до Такаи, приподнял его лицо за подбородок. Такая удивился, но тут же ответил негодующим взглядом.
- Хо, - Масамунэ сощурил левый глаз. - Достойное самообладание; несомненный взгляд предводителя.
- Вы…
Масамунэ ухмыльнулся, глядя на настороженного Такаю:
- Сдается, накануне тебе знатно досталось от Могами.
- От Могами, - Такая смешался. - Та женщина не была онре Датэ?
- Какая же нелепица, - улыбнулся Масамунэ, отпустив Такаю. - Чего ради нам рушить собственные земли? То были Могами. Если же нет - Асина.
- Мы…нашу собственную…! - Такая наконец сообразил, что к чему, и осознание заставило его вздохнуть от изумления. - Вы…вы же не…!
Масамунэ ровно проговорил:
- Мы не причиним тебе зла. Чувствуй себя как дома.
“Он же не может быть…”
Такая глянул на молодого человека другими глазами. Но было ясно, что сила духа, пронизывающая его тело, принадлежала не обычному человеку. Слово “генерал”, казалось, было создано для этого мужчины, вокруг которого даже атмосфера ощущалась чистой и исполненной могущества. Понимание этого проняло Такаю дрожью.
“Он…Датэ Масамунэ.”
Между ними нарастало напряжение. Масамунэ в упор смотрел на Такаю, и его единственный глаз поблескивал.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Университет Тохоку - был основан в 1907 как Императорский Университет Тохоку, третий императорский университет в Японии. Он состоял из колледжей сельского хозяйства и естествоведения. Сельскохозяйственный колледж в 1918 году был объявлен Императорским университетом Хоккайдо, но в 1947 году снова стал колледжем. В настоящее время университет делится на три отделения: Изучение биологических ресурсов, Изучение жизни и Биология и биотехнология для будущих биоиндустрий, так же как и Полевой научно-исследовательский центр.
Сельскохозяйственная академия расположена в северо-центральной части Сэндая.
2. Он базарагини харачихатая соака
Также известна как хикогосин
Магия, которая облекает пользователя в духовную броню.
В одном из его описаний говорится: “Представьте, что вы облекаете себя в броню Великого Сострадания и Великой Милости Татхагаты (Будды), что все демоны и все, кто препятствуют магу, теперь видят его заключенным в яркий свет и пламень, словно диск солнца.”
3. Хикогосин - см. выше
4. Токко
Так же известно как токко-се, токо-се, докко-се, докуко-се.
Предмет в форме прута с заостренными концами, который используют в ритуалах эзотерического буддизма; он воплощает нерушимую суть буддистского права и силу для уничтожения зла.
5. Он сарабататаагята ханна маннанау кяроми
Также известна как фурай или фурэй “общая благодарность”.
Выражение благодарности/посвящение всем Буддам.
6. Он соаханба сюда сарабатарама соаханба шудокан.
Также известна как дзесанго “очищение трех”.
Магия, которая очищает тело, речи и разум. Применяется перед сложными вызовами.
7. Фурэй - см. пункт 5
8. Дзесанго - см. пункт 6
9. Он дакини сахахаракятэй соака - защитная магия против Дакини, буддистского божества, которое пожирает сердца мертвых и связано с лисами: “О, Божественная Пожирательница Человеческой Плоти и те, кто следуют за тобой, я призываю вас в страхе и благоговении. “
10. Он кири каку ун соака - мантра Дакини, буддистского божества, которое пожирает сердца мертвых и связано с лисами.
11. Енэзава - одна из цитаделей клана Датэ в эпоху Сенгоку и место рождения Датэ Масамунэ. Позже стала резиденцией Уэсуги Кагекацу и последующих поколений клана Уэсуги, а также правительственным домом Енэзавы-хан в период Эдо. Расположена в префектуре Ямагата.
12. Мегохимэ
Также известна как Есихимэ, Етокуин.
Единственная дочь Тамуры Киеаки, вышла замуж за Датэ Масамунэ в 1579 году в возрасте 12 лет. Подозрение в попытке покушения на Масамунэ пало на клан Тамура, и он приказал казнить няню и несколько приближенных Мегохимэ. В результате их брачные отношения стали более напряженными, но в конечном счете наладились. Мегохимэ родила Масамунэ четырех сыновей, в числе которых был и его наследник Датэ Тадамунэ.
Она жила в усадьбе Датэ при Тоетоми Хидэеси и представляла мужа в совете. После смерти Масамунэ в 1636 году Мегохимэ стала монахиней и взяла буддистское имя Етокуин.
Кувабара Мизуна
ХРУСТАЛЬНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ (книга 3)
Перевод с англ.: Кана
Глава 5: Кёгаминэ
- Со мной все в порядке… Да, я еще тут побуду немного, спасибо, что с делами там разбираетесь… Да нормально все, не надо обо мне волноваться, - сказал Такая Аяко и положил трубку.
Он уже вполне выздоровел, но, зная теперь, что находится в поместье Датэ, решил остаться здесь еще на некоторое время и выяснить обстановку.
Когда Такая обернулся, Масамунэ стоял позади.
- Коли ты в добром здравии, не желаешь ли совершить со мной небольшую прогулку? Это недалеко.
- ?
- Я побывал бы в Кёгаминэ(1), - объяснил он и посмотрел на Катакуру Кагецуну. - Сопроводи нас, Кодзюро.
- Слушаюсь.
Такая взглянул на Масамунэ, даже не стараясь скрыть опаску.
Одноглазый Дракон, возродившийся в современном мире…
Должно быть, он не знал еще о истинной сущности Такаи как Уэсуги Кагеторы. И если бы выяснилось, что Такая - один из Яш Кэнсина, чьей целью являлось уничтожение Ями Сенгоку, за безопасность Такаи вряд ли можно было бы поручиться.
“Какого дьявола они замышляют?”
Масамунэ не спеша удалялся, а Такая смотрел ему в спину.
Недалеко от Замка Аоба здания теснились вокруг места, которое когда-то называлось Кегаминэ - участка Зуиходэна, мавзолея Датэ Масамунэ. Зуиходэн был великолепным архитектурным произведением в стиле Момояма, и перед самой войной его объявили национальным сокровищем. К несчастью, его разрушила атака с воздуха на Сэндай в 20-ом году эры Сёва (1945). Впоследствии было подано множество прошений о реконструкции, и, ценой раскопок, тщательных научных исследований, восьмисот миллионов йен и пяти лет работы, Зуиходэн восстановили к 54-ому году Сёва (1979).
Хозяин этого потрясающего мавзолея шагал по низким каменным ступеням вдоль аллеи кедров. Он, переполнившись эмоциями, оглядывал многочисленные деревья. Пристроившись сзади, Такая неустанно следил за каждым движением Масамунэ.
- Места в округе и впрямь сильно изменились.
Пораженный, Такая застыл. Не обращая внимания на его реакцию, Масамунэ продолжал, глядя вдаль:
- Лишь здесь сохранились еще следы того времени, Кодзюро.
- Мой лорд имеет на это право, - согласился Кодзюро, известный также как Катакура Кагецуна, взглянув на кедры. - Доно, со всей уверенностью скажу, что вы продолжаете жить в сердцах поколений.
- Постой, для чего ты так говоришь?
- Просто, ни для чего особенного, - Кодзюро слабо улыбнулся. - То, что я снова смог увидеть вас в этом мире, полнит удивлением мою душу.
- И мою, - Масамунэ прищурил глаз. - Никогда не подумал бы, что единственным глазом буду взирать на свой мавзолей.
Стоя позади, Такая вслушивался в беседу господина и вассала. Их поведение вызвало у него ощущение дежа вю.
- Так ты Оги-доно, говоришь?
- А? Угу…
- Впервые в Сэндае?
- Э…ну…
- О, этот город, Сэндай, он красивый, не так ли? Богатый и процветающий город северо-востока. Пусть люди сотворили его, теперь он их собирает. Его богатство было как у Эдо и Осаки…нет, вдвое богаче, - Масамунэ по-детски заулыбался. - Не думаешь ли, что из одного Сэндая могло бы получиться королевство?
- !
- Его можно было бы сделать королевской столицей. Пусть мечта Осю иссякла давным-давно, не кажется ли тебе, что нынешней мощи Сэндая более, чем достаточно, чтобы стать королевской…японской…столицей?
- …
- Моим желанием было сделать Сэндай такой столицей, как он есть ныне.
Масамунэ с довольным лицом поднялся по лестнице. Такая немного разочаровался: он не мог выявить никаких особенных стремлений в словах Масамунэ.
“Да что же он…”
- Что? За деньги? - нахмурившись, изумленно воскликнул Масамунэ на входе. - Нужно платить за вход? Я умер не так по-дурацки!
Кодзюро иронически ухмыльнулся:
- Возможно, это за ваше путешествие по Року До.
- Этот мир стал странным, - вздохнул Масамунэ. - Обожди меня здесь, Кодзюро.
- Но я взял достаточно денег, чтобы и за себя заплатить.
- Не в том дело. Я хочу, чтобы вошли лишь мы двое.
Кодзюро криво улыбнулся и, наблюдая, как они входят, проговорил только:
- Будьте бдительны, мой господин.
Зуиходэн возвышался сразу за входом. Масамунэ пригласил Такаю внутрь и остановился посмотреть на собственный мавзолей.
- Красивый мавзолей, правда, Оги-доно? Даже у Тоетоми Хидэеси такого нет, - гордо сказал он. - Тебе не кажется, что то, как человека предали земле, говорит о его жизни?
- …
Такая, наконец, разлепил губы и спросил в лоб:
- Это вы спасли меня…от той женщины?
Масамунэ оглянулся, Такая смотрел на него в упор.
- Мы позаботились о тебе, но вызволил тебя наш гость.
- Гость? Это…
- Что… - спокойно поинтересовался Масамунэ, - ты там делал? Предвидел, что появится кто-то из Могами?
Хоть Такая и смолчал, ответ был ясно написан у него на лице - Масамунэ же был словно закрытая книга.
- Ты что-то знал, верно? Не скажешь ли? Что там делала Могами.
- Я… - Такая отвел взгляд, - я думал, что это Датэ разрушали здания и призывали духов.
- Призывали… Так ты знал о призыве усопших?
- Немножко вроде, но для чего - понятия не имею. Но я так просто им не позволю убивать и калечить невинных людей, - Такая ясно взглянул на Масамунэ. - Я не допущу, чтобы в битве привидений гибли живые.
- Воистину это твое право.
- Ну почему вы вообще вернулись? Вы ведь все покойники, нет разве?! И из-за того, что вы вернулись, многих вот-вот втянет во все это и убьет! Да это просто…не должно так быть! - раскричался Такая, в минуту обозлившись. - Ваша жизнь прошла! Вы не можете ее вернуть!
- !
Масамунэ невозмутимо смотрел на Такаю, который задыхался от вспышки гнева, потом проговорил:
- Мы здесь не за тем, чтобы заново прожить жизнь.
- ?
- Наша судьба в прошлых жизнях была волею небес. Мы ничего не можем, кроме как оплакивать ее. Никто не может прожить жизнь заново. Но если б я мог… - глаз Масамунэ смеялся. - Все было бы по-новому.
- …!
Проследовав дальше, Масамунэ глянул через плечо на напряженное лицо Такаи:
- Расслабься. Мы желаем лишь уберечь земли Сэндая.
Такая таращился на широкие плечи Масамунэ, на которые однажды лег груз заботы о стране. Семь десятилетий он нес на своих плечах проблемы всего народа.
“Истинны ли его чувства…?”
Такая зашагал следом.
- Оги-доно, твои родители в добром здравии?
От такой неожиданной смены темы Такая впал в ступор.
Родители…
Он слегка нахмурился:
- …Ага…
- Понятно, - Масамунэ скользил взглядом по ряду толстых высоких кедров. - Даже те, у кого нет детей, имеют родителей. Живы они иль разделены смертью…тот факт, что они родители, не меняется.
- …
- Мы начинаем жизнь в утробах матерей: наши матери - наш дом. Можно сказать, от них мы произошли, и это не изменить, пусть наша плоть разрушена. У меня есть единственная мать, которая меня произвела на свет, - он прищурил глаз. - Но несмотря на то, что у ребенка мать одна, не всегда бывает так, что у матери один ребенок.
Такая, не ухватывая суть монолога Масамунэ, выглядел сомневающимся. Кажется, тот говорил о себе.
- Хоть всю жизнь я не желал презирать его…именно один глаз не позволял матушке любить меня, и детское мое сердце проклинало это уродство.
Такая снова взглянул на лицо Масамунэ.
- Я снова и снова осознавал, что дело было в беспокойстве за будущее клана Датэ, но… Невыносимо, когда тебя отвергает и ненавидит собственная мать.
- …
Образ Савако в саду моховых роз всплыл в воображении Такаи. Мама, которая с улыбкой смотрит на своего ребенка…не на Такаю.
- Это…неправда.
- ?
- Родители здесь совсем не при чем. Я это я. Я себя выковал, я себя вырастил, так что тут такого? Все одинаковые. Происхождение или что-то там еще никакой роли не играет, разве нет?
- …Не играет, а?
- Когда глядишь на неудачников, они в конце концов такие же, как и все остальные. Только дети не жалуются, с какими бы бездельниками они не жили. Потому что, даже если они и думают, мол, почему я живу с такими предками, они с этим ничего поделать не могут. Получается, пускай им приходится просто терпеть это, пускай они не могут ничего, кроме как сносить промахи родителей, получается, они все равно должны пойти и сказать “Спасибо, что родили меня”?!
Масамунэ не сказал ни слова.
- Мать или ребенок, все равно главное, что бы тебе было хорошо. Если ты в безопасности, если ты счастлива, так черт с ними, с детьми. Если ты можешь сбежать сама и оставить нас, так получается, что на наши чувства тебе было наплевать…!
Внезапно Такая пришел в себя и смущенно замолчал. Масамунэ медленно опустил взгляд:
- Ты, верно, чрезвычайно дорожишь матерью.
Такая повесил голову.
- Я не знаю обстоятельства, но верю, что так и есть. Прошлой ночью ты в горячке звал свою матушку.
“Чег…!”
Такая покраснел, но прежде, чем он успел пуститься в разъяснения, Масамунэ добавил:
- На сердце у меня нелегко.
- ?
- Пускай матушка еще важна для меня, однако же докучает мне как враг.
Такая с любопытством посмотрел на Масамунэ, в направленном вверх взгляде которого читалась растерянность.
- Вы…
- Моя мать …была когда-то Демонической принцессой Оу и пыталась оборвать мою жизнь посредством яда. Она и Кодзиро, мой младший брат, желают завоевать Сэндай.
- !
- Она объединилась с моим старым врагом Могами.
С этими словами Масамунэ направился к Кансэндэну (2 ). Такая был чем-то ошарашен, но, взглянув на одинокую фигуру Масамунэ, бездумно бросился вдогонку:
- Подождите! Не оставляйте меня!
Масамунэ остановился и оглянулся.
- Может, я…
- ?
- Может, я прогоню вас из этого мира. Это нормально? Может, я в конце концов заставлю вас уйти.
В глазу Масамунэ таился смех:
- И то ладно.