- !
Невидимой силой Наоэ открыло рот, и челюсти будто заморозило.
“Он собирается помешать мне?!”
Покуда Наоэ с ненавистью смотрел на юношу, тот скрутил принесенное с собой полотенце в жгут и впихнул его Наоэ между зубами, закрепив концы у него на затылке.
- И что это значит? - невнятно выговорил Наоэ. - Снова попытаешься меня загипнотизировать?
В голосе его сквозил холод, но Кодзиро лишь грустно смотрел на него.
- ?
Кодзиро достал крошечный ключ и принялся открывать наручники.
“Что…?”
Пока Наоэ удивлялся, юноша справился с замком и молча помог Наоэ сесть на пол. Первым делом мужчина избавился от полотенца.
- Ты…
- Пользуйтесь возможностью и бегите.
- ! Но… почему…
- Поторопитесь. Пока дядюшки нету… пока мама не заметила… скорее же!
- Постой. Погоди минуту… Ты…
Кодзиро встревоженно озирался:
- Я ослабил барьер - вы можете еще раз использовать вашу силу. Уходите быстрее. Это ваш шанс… мама и люди из дома, они сейчас на встрече с дядей.
- На встрече с дядей? Ты имеешь в виду Могами Есиаки? Куда он отправляется? Что он собирается делать?
- Тшш! Я не знаю точно. Кажется, он едет в Токио. Сказал, что оставляет Ямагату маме и мне…
- Токио? Что же он задумал…!
- Если вы не поспешите в Сэндай, поздно будет. Дзикэ кеккай завершат завтра, а потом там онре Ямагаты… и нуэ тоже… начнут собираться. Им приказано очистить город от духов Датэ.
- !
- Вам нужно немедля предупредить ваших друзей в Сэндае. Я не знаю, сколько будет жертв. Онре жестоки… Если кинрин но хо окажется действенным, онре получат наиполнейшую свободу. Вы должны остановить их!
- Но почему… почему ты говоришь это мне? Разве ты не с Могами?
- … - лицо Кодзиро болезненно дернулось. - Я… да, верно. Я с дядей. Когда мой брат Масамунэ убил меня, моя печаль была такова, что я не смог обрести покой, хоть и желал этого.
- …
- Но я не с братом воевать вернулся. И мести я не жажду, - в глазах юноши застыло отчаяние. - Я Кодзиро Датэ, младший брат Датэ Масамунэ! Я здесь не из-за вражды с ним. Я хочу… я очень хочу встретиться с братом еще раз. Хочу, чтоб он перестал мучиться. Вот что я бы сказал ему! В моей душе никогда не было ненависти к брату!
- Кодзиро-доно…
Четырьмя веками ранее мать Кодзиро, Охигаси-но-Ката, попыталась отравить Масамунэ с тем, чтобы сделать Кодзиро главой Датэ. Попытка не удалась, и Масамунэ лично вынес свой приговор. Это случилось ночью, наутро двадцатичетырехлетний Масамунэ должен был отправляться в поход на замок Одавара - чтобы доказать свою преданность регенту Тоетоми Хидэеси. Масамунэ поставили тогда перед выбором: поддержать Хидэеси, который уже почти объединил страну, или сопротивляться ему. Если бы он присоединился к сражению Хидэеси против Ходзе в Одавара, он был бы за. Если нет… что ж, тогда нет. Наконец, после долгих колебаний он сделал ставку на долгое существование клана Датэ и решил примкнуть к штурму Одавара.
Кодзиро фактически никак не претендовал на место главы клана. Однако было верно также и то, что его жизнь в тех напряженных условиях являлась нешуточной угрозой.
Было бы неправдой сказать, что он не испытывал ненависти к Масамунэ, который убил его. Ведь именно из-за ненависти Кодзиро и стал онре. Но как же страдал Масамунэ? Подавленный горем - собственная мать покушалась на него, заклейменный позором - ему пришлось убить младшего брата. Зная о мучениях Масамунэ, испытывавшего эти чувства, Кодзиро только дивился тому, что ненавидел брата.
Разве не на долю тех, кто остался жить, выпало больше всего страданий?
Он больше не мог ненавидеть. Не мог идти против своего брата. Не хотел сражаться с ним.
- Наоэ-удзи. Отправляйтесь в Сэндай, и… если встретите моего брата, передайте, что я не питаю ни малейшей вражды к нему. Я никогда не выступлю против моего брата! - он вцепился в Наоэ, умоляя: - Прошу! Прошу, скажите ему!
- … - Наоэ взял Кодзиро за руки, его лицо смягчилось: - Если хочешь сказать ему это, тебе следует встретиться с ним самому.
- …
- Куда лучше, если он услышит это из твоих уст. Ты всегда хотел сам ему сказать, правда? Ведь для того и вернулся?
- Наоэ-удзи…
- Пойдем со мной. Уедем в Сэндай вместе.
- Я не позволяю тебе, Кодзиро!
- !
Он вздрогнул и обернулся. Там стояла Охигаси в окружении вассалов.
О нет…
Она стояла и смотрела на них, свирепая, как демоница.
- Как.. как смеешь ты… как ты смеешь обманывать Кодзиро…!
- Мама…
- Иди ко мне, Кодзиро, иди к матери! Сейчас я уничтожу эту крысу…!
Из ее тела вырвался синий сгусток света. Наоэ встретил его барьером. Перед глазами полыхнуло: гошинхеки Наоэ разбил ненпу Охигаси.
- Нахал…!
Ее стреловидная ненпа устремилась в Наоэ и рассыпалась перед ним всполохом искр. Наоэ сжал зубы, вскинул кулак.
- Ааа!
- Мама! - Кодзиро, готового было броситься к матери, швырнуло на пол. - Ай!
Земля содрогалась. С ужасным треском посыпалась вниз черепица.
- !
Наоэ поспешно выставил гошинхеки - защитить Кодзиро. А Охигаси явно не собиралась позволить ему легко отделаться. Прямо в Наоэ полетел шар силы.
- Аааа!
Удар сбил его с ног.
- Мама, пожалуйста, остановись! - выкрикнул Кодзиро.
- Иди сюда, Кодзиро! Я положу этому конец!
- Мама!
Пока Наоэ, постанывая, поднимался, Кодзиро встал перед ним и раскинул руки. На лице Охигаси загорелась ярость.
- Кодзиро, что ты делаешь?!
- Не трогай его, мама!
- Ты… ты предаешь собственную мать…?!
- Мама, вспомни, прошу! - молил Кодзиро. - Не заставляй меня больше сражаться! Это все, чего я желаю!
- Как ты можешь так говорить? Да ты трус, Кодзиро!
- Я не хочу править страной! Ничего мне не надо, коли это значит биться с братом!
- !
Охигаси напряглась. Кодзиро продолжал отчаянно говорить:
- Почему мы должны это делать? Почему мы должны сражаться против моего брата? Почему мы должны убить Датэ…?!
- Кодзиро…!
- Ты так хочешь управлять страной? Однако ж это не причина тому, чтобы остаться здесь, вместо того, чтобы навечно успокоиться!
- …
- В тебе живет ненависть? Ты осталась, чтобы отомстить моему брату? Почему мы должны биться с ним до смерти? Разве брат мой и я не оба сыновья тебе?
- Тихо, Кодзиро! - оборвала Охигаси. - Я не хотела видеть Бонтэна будущим главой Датэ… ради семьи! Бонтэнмару не пригоден был стать генералом! Дзикумару, ты подходил гораздо больше…
- Неправда! Это мой брат сделал клан чудесным владением в шестьсот двадцать тысяч коку! Это мой брат…
- Кодзиро! Масамунэ погубил тебя! Погубил! Своими руками предал мечу собственного брата!
- Я не чувствую ненависти к нему! Тут нет его вины, у него не было выбора!
- Ты не понимаешь, Кодзиро!
Плечи Кодзиро в удивлении дрогнули, Охигаси тихо продолжала:
- Не понимаешь сердца матери, чьего ребенка убили… Не понимаешь. Как я страдала. Ты не знаешь, каково той, у которой украли жизнь сына…
- Мама…
- Я ненавижу Масамунэ за его деяние. Хоть я и мать ему также, как и тебе, это не искупает его греха - убийства тебя.
Кодзиро до крови прикусил губу и проговорил:
- Но кто подтолкнул его? Кто принудил его к этому? Разве… то была не твоя вина, мама!
Охигаси беззвучно ахнула, как от удара.
- Ты говоришь… говоришь, что твоя мать во всем повинна?
- Да, говорю! Если бы ты не предпочитала меня ему, ничего бы не случилось! Он мстил за твою любовь! - из глаз Кодзиро брызнули слезы. - Мама, почему ты не любила нас поровну? Разве ты не понимала, как он был одинок? Он же твой сын, так почему ты не любила его?
- … - Ты винишь… меня… в той трагедии? - пробормотала Охигаси. - Почему я не любила Бонтэна… Говоришь, это наказание…
- …
- Почему я… не любила его…?
- …Мам.
- Почему мама не любила Бонтэна…?
Озадаченный, Кодзиро пристально на нее смотрел.
По ее щекам катились крупные слезы.
- Нет и не было такого дня, когда мама не думала бы о Бонтэне…
- Мама, - прошептал Кодзиро.
- Да, это правда. Ты верно сказал, я не боготворила Бонтэна, как тебя. Но Кодзиро…
- …
- В глубине материнского сердца столько слов, которые легко не скажешь посторонним!
Наоэ смотрел на нее, не отрываясь. Лунный свет скользил по залитому слезами лицу Охигаси и придавал ее острому взгляду почти божественное сияние. Жесткое, строгое лицо. Но это лишь больше подчеркивало живущую в ней любовь… лицо матери…
“Бодхисаттва…”
Мокрое от слез лицо обратилось к ним.
- Кодзиро, ты должен принять правление. Я отдаю страну, которую не смог получить Масамунэ тебе, которого он погубил, - вокруг ее тела занимался бледный рассеянный свет. - И я никому не дозволю вмешаться! Никому!
- !
- Мама!
Охигаси, взвыв, изо всех силы швырнула в Наоэ ненпу.
Гошинхеки Наоэ блокировало ненпу прямо перед ними, полетели со свистом, раздирающим барабанные перепонки, искры.
- Ааа!
Наоэ рассекал свет руками.
- Ааа!
Охигаси отшатнулась, прижимая руку ко лбу.
- Бай! - выкрикнул Наоэ.
- Наоэ-удзи!
Тело Охигаси было сковано. Кодзиро попытался остановить его, но Наоэ, не обращая на него внимания, свел ладони в ритуальном жесте.
- Ноумакусаманда боданан баисирамандая соака!
- Перестаньте! Пожалуйста, не надо, Наоэ-удзи! - Кодзиро повис на нем.
- О великий Бисямонтэн! - Наоэ стряхнул юношу прочь. - Даруй мне силу Твою, дабы истребить зло!
Из его кулаков вырвался ослепительно белый шар.
- Ты…! - сдавленным от ненависти голосом взвизгнула Охигаси. - Будь… ты… проклят!
- Не надо, Наоэ-удзи!
Он не мог позволить себе быть снисходительным.
- Тебуку!
Вспышка. Неистовая мощь тебуку вырвала Охигаси из занимаемого ею тела, и все утонуло в этой бешеной силе. Охигаси издала дикий вопль. Свет оборотился ветром и унес ее дух вон.
В пронзительно чистой белизне Кодзиро простонал:
- Мама…!
Кррак. Масамунэ внимательно разглядывал осколки чашки, которая вывалилась у него из рук. Его жена Мэгохимэ посмотрела на него с удивлением:
- Доно?
Масамунэ поднял глаза к луне, медленно плывущей в небесах Сэндая. Ему показалось, что кто-то позвал его по детскому имени.
“Мама…? “
Свет угасал. На сад поместья Уэсима, где покоилось женское тело, вновь опустилась тишина. Рядом лежали останки онре Могами: тебуку Наоэ изгнало и их. Кодзиро молча глотал слезы.
- Кодзиро-доно…
Юноша даже не шевельнулся. Наоэ окликнул еще раз, потянулся положить руку ему на плечо.
Кодзиро яростно отбросил его ладонь и повернулся, в его глазах полыхала ненависть.
- Кодзиро-доно, поедем со мной в Сэндай, к твоему брату.
- …
- Кодзиро-доно.
Кодзиро опустил взгляд. Его плечи вздрагивали. От гнева?
Наоэ подождал немного и развернулся, собираясь уходить. Лишь тогда Кодзиро заговорил:
- Наоэ-удзи.
- Да?
- Кинрин хо могут противостоять Гозанзэ Мео хо(1) и Дайтоку Мео хо(2), - сказал юноша, продолжая стоять к нему спиной. - Вы победите, если ударите ими двоими сразу.
- Гозанзэ (3) и Дайтоку(4) одновременно…
- Я просил вас передать моему брату. Сказать ему о маме и мне…
Наоэ кивнул:
- Обещаю.
Юношу бил озноб. Он опустился на колени перед телом женщины, бывшей сосудом для его матери. Наоэ поглядел на него через плечо и покинул сад.
Близился рассвет. Наоэ хмурился на светлеющее небо, на его лицо вернулась суровость.
“Кагетора-сама..!”
––––––––––––––––––––-
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Гозанзэ Мео
Также известен как: Траилокявиджая Видя-раджа, Завоеватель Трех миров
Один из Пяти Великих Королей Мудрости, чья сторона света - восток. Имя символизирует победу над врагами из трех миров олицетворенной вселенной - небесного, земного и подземного царств. Гневный бог, его цвет синий. Обычно Гозанзэ изображают с тремя лицами и восемью руками, причем две руки сложены на груди в мудре ваджрахумкара (даирикикеи, или “клятва неистовой силы” в японском )
2. Дайтоку Мео
Также известен как: Ямантака Видя-раджа, Завоеватель Смерти, Ваджрабхаирава, Рокусокусон - “Почтенный Шестиногий”
Один из Пяти Великих Королей Мудрости, чья сторона света - запад. Он гневное олицетворение Амида Нераи, его изображают с шестью лицами, шестью руками и шестью ногами. Дайтоку ездит на священной корове или буйволе, ему поклоняются как богу победы. Он поражает боль, яды, змей и драконов.
3. Гозанзэ Мео хо
Ритуал Гозанзэ Мео для нейтрализации кинрин но хо.
4. Даитоку Мео хо
Ритуал Даитоку Мео для нейтрализации кинрин но хо.
Кувабара Мизуна
ЯНТАРНЫЙ ЗВЕЗДОПАД (книга 4)
Перевод с англ.: Кана
Глава 3: Город, застигнутый бурей
Свинцовые тучи зависли низко в небе.
Женщина, стоя под дождем, осматривала неясные руины воронки, что осталась на месте Северо-восточной университетской больницы. Незваная гостья выглядела странно: подойдя поближе, можно было увидеть причудливую ауру вокруг нее. Она осторожно поднесла ко рту сжатые в кулак пальцы левой руки и тронула их языком, будто демон, пробующий человеческую кровь. Мудра Дакинитэн, вот что это было:
- Наамаку санманда боданан кирику каку соака…
Вокруг женщины зловеще дрогнул воздух, а мгновением позже затеплилось бледное сияние.
- Наамаку санманда боданан кирику каку соака. Наамаку санманда …
Сияние приняло очертания зверей - коко, духи-лисы Дакинитэн, начали свой воздушный танец.
- Он дакини сахахаракятэй соака.
Коко заметались вокруг женщины, а в кругу их лежала маленькая деревянная куколка - коппасин.
- В атаку, лисы!
Духи подчинились немедля - с рычанием и оскаленными клыками они набросились на коппасин. Однако же…
Аааааааа!
Лисиц словно смело, и они в корчах ударились о землю. Женщина - Могами Есиасу - пристально смотрела на коппасин, который будто бы дрожал…а потом в воздухе над ним возник мерцающий образ гневного безжалостного божества.
- Это…!
Неуклюжее тело, щетинистые волосы, белая кожа, три глаза, шесть рук, обвитые змеей - таковым предстал клокочущий, наводящий ужас образ демонического буддистского бога.
Семэн Конго!
- Кто сотворил его…! - простонал Есиасу себе под нос, прищелкнув языком. - Они что же, полагают, это заклятье остановит нас…?!
Он снова поднял руки в ритуальном жесте, поднимая коко:
- Он дакини сахахаракятэй соака.
Лисицы, одержимые желанием убивать, окружили Семэн Конго. Все три глаза жестокого божества вспыхнули.
- Он дакини сахахаракятэй соака! …Убейте его, лисы! - прорычал Есиасу.
Коко набросились на божество. Семэн Конго угрожающе поднял шесть рук и начал расправу над скалящимися лисами: давил, разрубал мечом, разбивал о землю… Началось неистовое сражение.
- Он дакини сахахаракятэй соака!
Есиасу вызывал все больше и больше духов-лис, они бросались на Семэн Конго без передышки. Но бог, орудуя всеми шестью руками, разбрасывал их направо и налево; в ярости, он громоподобно ревел на бешено вертящихся лисиц, которые скалили, брызгая слюной, зубы на недостижимую жертву и полнили пространство вокруг неспокойной зловещей аурой.
Кррэк.
Изо рта Семэн Конго хлынуло бледно-белое пламя.
“Чьих … то рук дело…!”
Есиасу сжал зубы. Он сражался с тем, кто был примерно таким же сильным, и обе силы носили явно демоническую природу.
- Он кири каку ун соака…!
Есиасу собрал всю силу: лис стало вдвое больше, и они начали одолевать Семэн Конго. Вместо
того чтобы уменьшатся, стая лисиц насчитывала уже сотни, тысячи…
- Он кири каку ун соака, он кири каку ун соака…!
Коко бросались на Семэн Конго. Напрасно он отражал их атаки - лис меньше не становилось. Неистовое божество взвыло от боли. Определенно силы Есиасу превосходили его собственные.
- Уничтожьте его, лисы!