— Есть ещё один, — сказала она, понимая, что момент ушёл. — Экзетер — ангел, который был со мной больше века. Он предпочитает проводить время в своей комнате в западном крыле, просматривая научные книги.
— Он будет на ужине?
— Я попрошу его присутствовать. — Трудно представить милого, рассеянного Экзетера, желающего причинить ей вред. — Не могу подозревать его, никого из них не могу
— В настоящее время ничего не указывает на кого-то конкретно, так что нельзя никого исключать.
Скрестив руки на груди, он повернулся к ней лицом.
— Расскажи мне об Августусе.
— Нечего рассказывать. — Она сложила крылья и встала. — Он друг, который считает себя чем-то большим. Мы уже с этим разобрались.
Ноэль видел, что Нимра не привыкла, чтобы её допрашивали или подталкивали.
— Думаю, что Августус не верит в это.
Холодная улыбка в глазах.
— Как мы уже говорили, — сказала она, — подобные вещи не в твоей компетенции.
— Напротив. — Сократив расстояние между ними, он упёр руки в бёдра. — Разочарованные люди совершают глупые, а иногда и смертельные поступки.
Она вроде, как нахмурилась, когда протянула руку, чтобы смахнуть крошечный белый цветок, упавший на плечо.
— Только не Августус. Он всегда был, прежде всего, другом.
— Не важно, во что ты предпочитаешь верить, его чувства далеки от дружеских. — Ноэль заметил неприкрытую ярость на лице Августуса, когда тот понял, кем Ноэль был для Нимры
Нимра поджала губы.
— Спорный вопрос. Августус навещает меня, но его не было, когда мне в чай добавили Полуночник.
— Ты говорила, что лишь некоторым слугам доверена твоя еда, — заметила Ноэль, и по его венам пробежал изысканный, манящий аромат, который не имел ничего общего с садом. — И всё же ты явно сосредоточена на внутреннем дворе в охоте за предателем. Почему?
— Слуги все люди. Зачем им рисковать и подвергаться наказанию смерти? — спросила она в подлинном недоумении. — Их жизнь и так коротка.
— Ты бы удивилась, узнав, на что способны смертные. — Он запустил руку в волосы, чтобы подавить желание накрутить иссиня-чёрный локон на палец. Его по-прежнему беспокоило, как Нимра манила его, когда ничто долгие месяцы не могло проникнуть сквозь оцепенение внутри… особенно когда он ещё не видел природу силы, лежащей в основе её репутации. — Сколько слуг я должен рассматривать, как врагов?
— Трое, — ответила Нимра. — Вайолет, Сэмми и Ричард.
Он запомнил имена и спросил:
— Что сегодня будешь делать?
Очевидно, ещё злясь на него за то, что он осмелился не согласиться, она бросила на него взгляд, наполненный чистым королевским высокомерием.
— Повторяю, тебе ничего не нужно знать.
Ему «всего» двести двадцать один год, но провёл это время в рядах людей архангела, последние сто лет в гвардии чуть ниже Семёрки. Он тоже высокомерен.
— Может, и нет, — сказал он, подходя так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом, — но я был вежлив и цивилизован, пытаясь завести разговор.
Нимра прищурилась.
— Думаю, ты никогда не был вежливым и цивилизованным. Прекрати прилагать усилия… Это смешно.
Он грубо и непривычно рассмеялся. Грудные мышцы расширились так, как не растягивались уже долгое время.
Нимра была ошеломлена смехом Ноэля, потому что его лицо преобразилось, а голубизна глаз стала ярче. Это проблеск того, кем он был до событий в Убежище — мужчиной с намёком на порочность в глазах и способностью смеяться над собой. Так что, она с удовольствием положила свою руку на изгиб его локтя. Тепло его тела просачивалось сквозь тонкую ткань рубашки, которая была на нём, и касался её кожи, его мускулы перекатывались под пальцами. На мгновение Нимра забыла, что она — ангел на четыреста лет старше его, ангел, которого кто-то хотел убить, и стала просто женщиной, гуляющей с красивым мужчиной, который начинал очаровывать её грубыми чертами и прочим.
Три дня спустя Ноэль получил очень хорошее представление о том, как функционирует двор Нимры. И Нимра его бесспорный центр, но она не королева. На самом деле, «двор» совсем не подходил. Это не экстравагантное место с официальными ужинами каждый вечер и придворными, одетыми так, чтобы произвести впечатление. В основном они должны хорошо выглядеть и лебезить.
Двор Нимры представлял собой весьма функциональную единицу, и умелость её мужчин и женщин очевидна. Кристиан, чьё отношение к Ноэлю не потеплело, занимался повседневными делами, в том числе управлял инвестициями, приносившими деньги двору. В некоторых делах ему помогал Фен, хотя, судя по тому, что видел Ноэль, это скорее отношения наставника и ученика. Фен передавала факел Кристиану, который, возможно, был старше его по годам, но моложе по опыту.
Асирани, напротив, секретарь Нимры по связям с общественностью.
— Она отклоняет большинство приглашений, — сказала ему расстроенная вампирша на второй день, — и мне всё труднее работать. — Однако приглашения — от других ангелов, вампиров высокого ранга и людей, жаждущих вступить в контакт с правящим ангелом продолжали поступать, что означало, Асирани была занята.
Экзетер, учёный, оправдал свою репутацию. Эксцентричный человек с редкими седыми волосами, торчащими во все стороны, и крыльями удивительного глубокого жёлтого цвета, с нитками меди, он, казалось, проводил всё время в облаках. Однако, тщательно присмотревшись, он понял, что учёный — источник, как советов, так и информации для Нимры, когда дело касалось политики ангелов.
Фен же, напротив, держал руку на пульсе, когда речь заходила о вампирском и человеческом мире.
Только у Амарии, казалось, не было никаких дел, кроме заботы об отце.
— Ты остаёшься в этом дворе из-за Фена? — спросил он Амарию однажды вечером после официального ужина, когда они стояли на балконе под серебряным светом полумесяца, а влажный воздух смешивался со звуками насекомых, занятых своими делами, и густой темнотой, которая была рекой. Вампирша потягивала из бокала кроваво-красную жидкость, которая взывала к чувствам Ноэля. Но он уже поел, так что не был голоден, просто в голове гудело от манящего аромата металла. Раньше он бы проигнорировал стакан в её руке, чтобы сосредоточиться на пульсе на её шее, на запястье, но мысль о том, чтобы прикоснуться губами к её коже, к чьей угодно коже, заставляла всё тело застывать, и голод резко замирал.
— Нет, — ответила она, наконец, слизнув каплю крови с пухлой нижней губы. — Я обязана быть преданной Нимре за то, как меня создали и, хотя мне не с чем сравнивать, многие говорят, что это хорошая территория. Я слышала такие рассказы о других дворах, что у меня волосы вставали дыбом.
Ноэль знал, что эти истории правдивы. Многие бессмертные настолько бесчеловечны, что считали людей и вампиров всего лишь игрушками для развлечения, властвуя смесью глубокого ужаса и садистской боли.
Напротив, хотя слуги и придворные Нимры относились к ней с величайшим уважением, в них не было едкого намёка на страх и нервозность.
И всё же… Ни одна правительница, в которой была хоть капля доброты, не смогла бы удержать столь жестоких нападающих, как Назарах. Это заставило его усомниться в правдивости всего, что видел до сих пор, и задаться вопросом, не играет ли его самый искусный противник — шестисотлетний, умелый ангел.
Амария шагнула ближе, слишком близко.
— Ты тоже это чувствуешь, да? Ложь. — Шёпот. — Намёки на правду скрыты. — Аромат Амарии был глубоким, роскошным и жарко чувственным без каких-либо оттенков. Смелый запах соответствовал истине её природы… Весь из себя цветной, обольстительный и красивый, без размышлений о последствиях. Молодой. В сравнении с ней он чувствовал себя древним.
— Я новичок в этом дворе, — сказал он, хотя был встревожен её вопросом и намёком. — И прекрасно понимаю, чего не знаю.
Она злобно поджала губы.
— И ты, конечно, должен угодить своей госпоже. Без неё здесь ничего не будет.
— Я не ничтожество, — сказал Ноэль, понимая, что все здесь уже узнали его прошлое. Кристиан явно знал, хотя Ноэль не думал, что ангел поделился бы тем, что раскопал… Кристиан гордый, и это явно говорило, что он выше сплетен… но не только у него были связи. Самое безопасное предположение — весь внутренний двор знает о его прошлом, и о хорошем, и о плохом. — Я всегда могу вернуться к своей службе в страже Рафаэля.
Его подбородка коснулись тёплые и ласковые пальцы.
— Почему ты оттуда ушёл?
Он сделал осторожный шаг назад, внутренне содрогаясь от непрошеного прикосновения.
— Мой контракт закончился более ста лет назад, но я остался с Рафаэлем, потому что работать на архангела здорово. — Он видел и делал невероятные вещи, использовал все навыки и интеллект, чтобы выполнить поставленные перед ним задачи. — Но Нимра… уникальна. — Это тоже правда.
Голос Амарии был фальшиво сладок, но горечь слишком глубока, чтобы её можно было скрыть.
— Она ангел. Вампирам не сравниться с их красотой и грацией.
— Это зависит от вампира, — сказал Ноэль, поворачиваясь к открытой балконной двери. Его взгляд зацепился за картину в главном зале — Асирани коснулась руки Кристиана в безошибочном приглашении. Асирани была одета в ципао1 цвета глубокого индиго с золотой каймой, и волосы зачесала назад; её яркая красота была ошеломляющим контрастом почти кислой элегантности Кристиана. Мужчина ангел наклонился, чтобы расслышать её слова, но держался с неестественной суровостью, поджав губы.
— Взгляни на них, — прошептала Амария, и он понял, что она смотрит туда же, куда и он. — Асирани всегда старалась завоевать расположение Кристиана, но по сравнению с Нимрой она — ничтожество.
И опять, в её словах крылись острые углы.
— Асирани потрясающая женщина. — Ноэль смотрел, как Кристиан с неумолимой нежностью убрал руки вампирши и ушёл. На лице Асирани появилось пустое выражение, а спина выпрямилась. Амария пожала плечами.
— Может, вернёмся внутрь?
У Ноэля было чувство, что она ожидала большей поддержки, чем получила от него.
— Думаю, останусь ещё ненадолго.
Не сказав ни слова, она, одетая в ярко красное шёлковое платье длиной до лодыжек, прошествовала в главную комнату. А угольно-чёрные волосы гладили пышные изгибы её тела. Ноэль видел, как она подошла к Асирани, положила руку ей на плечо и сжала.
Когда она наклонила голову, чтобы заговорить с вампиршей, он ощутил присутствие ещё одной женщины, на этот раз сложную, таинственную орхидею, а не эффектную розу.
Глава 5
Когда он выглянул с балкона, увидел Нимру, идущую рука об руку с Феном по аллее ночных цветов. Шаги старика были медленными и неуклюжими по сравнению с грацией Нимры, а рука на трости сильно дрожала. Однако то, как Нимра подстраивались под его шаг, подсказало Ноэлю, что такие прогулки они — ангел с крыльями цвета драгоценных камней и мужчина на заре жизни — совершали часто.
Увлёкшись тайной Нимры, Ноэль понял, что спускается в сад и идёт за ними. Неожиданное мяуканье заставило его замереть на последней ступеньке и посмотреть в темноту. Ночью он видел ничем не хуже, чем днём. Мимоза лежала под кустом, чьи звездообразные цветы закрылись на ночь, и сильно дрожала. Бесстрашная кошка все эти дни не приближалась к Ноэлю, но сегодня даже не шелохнулась, когда он наклонился, поднял её и прижал к тёплой груди.
— Замёрзла, старушка? — спросил он, поглаживая её. Когда она продолжила дрожать, он расстегнул пуговицы чёрной рубашки и прижал кошку к коже. Запрокинув голову, она прижалась к нему, и дрожь начала стихать. — Вот так.
Поглаживая Мимозу, он пошёл в ту сторону, где исчезли Фен и Нимра. Мимоза казалась такой же хрупкой, как и её хозяйка. Было странно держать её, и впервые в жизни, Ноэль вспомнил своё детство. У него тоже был питомец — старая дворняжка, шлявшаяся за Ноэлем до самой смерти. Ноэль похоронил пса в пустыне и утопил землю в своих слезах, пока никто не видел.
Когда он завернул за угол, Мимоза, которая почувствовала запах хозяйки, заёрзала.
Нимра находилась по другую сторону посеребрённого лунным светом пруда, её крылья лежали на траве, когда она наклонилась сорвать цветы, а ветерок прижимал её тёмно-синее платье к телу, словно любовника.
Фен сидел на каменной скамье на этом берегу, и тихое терпение, с которым он наблюдал за ней, говорило о полной преданности.
«Это точно не дело рук Фена», — решил Ноэль. Старик вряд ли участвовал в сговоре обезвредить или убить Нимру, и выражение лица сегодня уничтожило любую каплю подозрений. Ни один мужчина не может смотреть на женщину так, а потом наблюдать, как свет навсегда исчезает из её глаз.
— Сила, сердце и мужество, — сказал Фен, не оборачиваясь. — Нет другой такой, как она.
— Да. — Подойдя ближе, Ноэль сел рядом, Мимоза мурлыкала у него на руках. — Думаю, — сказал он, не сводя глаз с Нимры, которая даже сейчас задевала что-то глубоко внутри него, — тебе нужно отослать Амарию из этого двора.
Тихо вздохнув, он сжал обветренной рукой трость.
— Она всегда ревновала меня к ангелу. Амария красивая женщина, почти бессмертная, и всё же видит лишь то, чего не может иметь, не может делать.
Ноэль промолчал, потому что Фен говорил правду. Амария могла считать себя взрослой, но во многих отношениях она избалованный ребёнок.
— Иногда мне кажется, — продолжала Фен, — что я навлёк на неё немилость, попросив Нимру учесть годы моей службы в контракте дочери. Век служения мог бы научить её ценить то, что она… ангелы ценят это.
Ноэль не был так уверен. Только вчера он видел, как Амария подняла перед Вайолет чашку кофе, сказала маленькой служанке, что кофе остыл, а потом очень осторожно вылила жидкость на пол. Были и другие действия, когда она считала, что её никто не видит, и этот разговор сегодня. Эгоизм в её характере казался врождённым и незыблемым, как камень. Но стал ли он смертельным, ещё предстояло выяснить.
— Тебе подарили плод любви, — сказал он Фену, когда Нимра, оторвавшись от изучения растений, оглянулась через плечо. Возникло ощущение того, как натянулась кожа в ожидании, когда взгляд Нимры упадёт на него.
После той прогулки в саду они больше не вступали в физический контакт, но Ноэль понял, что, сомневаясь в истинной природе или нет, тело больше не отвергало идею близости. Не тогда, когда близость происходила с этой женщиной. У него никогда раньше не было любовницы ангела. Он недостаточно хорош собой, чтобы за ним бегали женщины-ангелы, у которых целый гарем мужчин, и он был этому рад.
С другой стороны, большинство ангелов слишком бесчеловечны для грубой сексуальности его натуры. Нимра, однако, не была похожа ни на одного другого ангела, которого ему доводилось встречать, загадка внутри загадки.
Он не раз видел её в саду, когда она буквально была по локти в земле. Раз или два, когда он пробормотал себе под нос что-то не очень умное, в её глазах был не упрёк, а юмор.
Сейчас она обогнула пруд и остановилась, положив руку на плечо Фену, её волосы мягкими локонами рассыпались по плечам, на лице читалось любопытство, что Ноэль нашёл неожиданным для ангела её возраста и силы.
— Ноэль, ты переманиваешь мою кошку?
Он провёл ладонью по дремлющему телу Мимозы.
— Это меня переманили.
— Действительно. — Одно-единственное слово, пропитанное силой. — Я вижу, что придворные женщины просто очарованы тобой. Даже застенчивая Вайолет краснеет, когда ты рядом.
Миниатюрная служанка оказалась кладезем информации о дворе, когда Ноэль застал её на кухне и очаровал, заставив поговорить с ним. После тщательного расследования, он уже убрал двух других слуг из списка подозреваемых — благодаря его доступу к ресурсам Башни. Не у Сэмми, ни у Ричарда нет слабых точек, чтобы они встали против Нимры. И ни у одного не было ниоткуда взявшихся богатств. И после разговора с Вайолет он был абсолютно уверен, что она тоже не имеет никакого отношения к покушению. В отличие от притворности Амарии, простодушие Вайолет было вполне реальным — несмотря на ужасы её прошлого. Сбежав от отчима, который смотрел на неё с чрезмерным интересом, Вайолет едва не умерла от голода на краю поместья Нимры. Ангел летал над её землями, увидел девушку и принёс домой на руках. Нимра ухаживала за Вайолет, пока та не поправилась, и, когда девочка-подросток испугалась мысли о школе, наняла для неё репетитора. Хотя Нимра и не ожидала, что столь юная девушка может работать слугой, гордая Вайолет настояла на том, чтобы «зарабатывать самой на жизнь», выполняя обязанностями по утрам. А послеобеденное время отводилось для занятий.