— Использовать, дорогой мой, использовать. Как по-вашему вас на самолёт пустят, как в Брюсселе заселяться будете? Глупые вопросы. — закончил мужик в куртке и снова сел на своё место, перебросившись парой фраз с водителем.
— Мы действительно летим на самолёте? — тихо удивилась Фея.
— Ну да, нам же ещё вечером сказали. — пожав плечами, сказал я.
— Просто я не летала никогда, как-то… Страшно… — призналась девушка-хэлпер.
— Ну, может и летала, просто не помнишь. Я вот не боюсь, хоть и тоже не помню.
— Нет, не летала, я это чувствую… Есть какое-то такое чувство, интуиция что-ли… — сказала она, а затем чему-то улыбнулась.
После этого мы больше особо не переговаривались, а потом съехали с дороги в аэропорт и минуты четыре ехали по каким-то ебеням с разъёбанной в жопу дорогой, вернее, её и не было, так, огромная тропа какая-то.
А потом остановились, и чел в куртке сказал:
— Всё, выходим, идём в какие-нибудь кустики и переодеваемся, ссым, срем и быстренько возвращаемся обратно. Ясно?
— Так точно. — рискнул съязвить кто-то, но мужику было пофиг.
Открылись двери автобуса, и я вышел, попутно стащив вниз свой чемоданище… И почти сразу чуть не ёбнулся лицом в грязь, подскользнувшись в какой-то луже…
Но кустики я увидел. Хотя как кустики… Огромные заросли, простиравшиеся на неизвестное расстояние. А со стороны автобуса чуть вдалеке виднелась череда машин и тот самый аэропорт. Ну да, уехали не особо далеко, норм.
Отойдя чуть дальше, а конкретно — туда где посуше, я приоткрыл чемодан и посмотрел на множество всяких вещей: и плотная непрозрачная упаковка с чем-то, видимо, геройским костюмом, и какие-то рубашки с футболками, и уличный жилет, и джинсы, плюс ещё пачка с документами в отдельном кармашке… В общем я не стал долго всё рассматривать, а натянул на себя рубашку с джинсами, а поверх жилетку.
А потом почувствовал резкое жжение между лопаток…
— Юра, блять! — обернулся я, глядя на ржущего невидимку. Вернее, сейчас он был вполне видим и был одет в какую-то толстовку и черные джопперы.
— И тебе привет. Ну что, готов выебать парочку террористов? — спросил он и окинул мой новый прикид взглядом и показал большой палец.
— Да как-то не особо хочется их ебать, женщины более симпатичны будут. Но если тебе хочется, то… — с ухмылкой сказал я, оставив некоторую неопределенность в конце.
— Щас уже посильнее ударю. — нахмурил он брови, а затем усмехнулся, слегка тюкнул меня в грудь и сказал: — Ладно, пошли. А то они долго ждать не будут.
— Да они в принципе не будут, наверняка у них есть при себе какие-нибудь пушки, которыми они нас тут и замочат. Ну и устройство обнаружения есть, так что слиться тоже не выйдет. — согласился я и помимо этого высказал некоторые свои рассуждения.
— Может быть, может быть. Но мы этого не узнаем, если кто-то специально это не станет проверять. — Юра развёл руками и ушел, выкатив из-за одного из кустов свой чемодан.
Затем, полностью собравшись, вернулся в автобус и я, причём Фея уже была здесь, скрыв свои крылья под достаточно длинным и привлекательным женским пальто.
— Хорошо выглядишь. — похвалила она мой новый наряд, который сменил старую лаборантскую одежду.
— Да ты тоже неплохо. А как у тебя крылья-то поместились? Неудобно, наверное. — спросил я, но потом мысленно ударил себя по лбу.
Такие вопросы девушке, наверное, задавать не стоило. Но нет, она, заметив моё смущение, только коротко посмеялась и ответила:
— Они очень гибкие и тонкие, да и легко складываются, прилегая к спине.
— А, вот как. Я думал они как железки какие-нибудь… Не в обиду, если что. — и сам усмехнувшись, сказал я.
— Да полно, какая обида, — махнула та рукой, — наоборот, забавно было, хоть чуть-чуть боязнь ушла.
Вскоре разговор завершился, да и мы наконец заехали в аэропорт, где нас стали высаживать на стоянке.
Всё дальнейшее было достаточно скучно, и я не обращал внимание на детали: где-то сдали документы, где-то подождали, сдали багаж, нас проверили этими… детекторами и, наконец, пропустили на лётную площадку. Причём конкретно за нами всё это время поглядывал этот мужик в куртке, да и проходил все процедуры он последним, только после нас.
Народу в этом аэропорту, кстати, было не очень много, но достаточно, причём почти все — русскоговорящие и летящие в Европу, кто-то с пересадками, кто-то также в Бельгию. Рассадили нас всех хаотично, но только тех, кто не имел каких-то явных способностей. А вот как будут перевозить какого-нибудь Виктора, Игоря и прочих сильно изменённых — непонятно. Впрочем, это их проблемы, а я в самолёт.
Салон был достаточно простеньким, вроде как это называется… Эконом, точно. С другой стороны — на кой нам бизнес всякий? Только лишнее внимание привлекать.
Многие здесь уже расселись, как наши изменённые, так и обычные пассажиры. Чуть погодя и найдя своё место, причём хорошее — у окошка.
Ещё увидел Ивана и Лилу, которые сидели где-то сзади, первый даже помахал мне рукой, а вторая просто состроила приветливое личико, чтобы не привлекать лишнее внимание со стороны пассажиров.
Потом, когда, вроде как, в самолёте уселись уже все, к нам откуда-то вышла стюардесса, оповестив: «Самолёт взлетает, вам необходимо пристегнуть ремни».
Я-то это сделал почти сразу, ибо не просто так ведь они здесь есть, да и инструкции, приклеенные через сидение — тоже вполне говорили о данной необходимости.
Со мной, кстати, сидел какой-то дедок, который уже был в полудрёме, и который пристегнул свой ремень только тогда, когда стюардесса лично подошла к нему. Да и пахло от него довольно интересно, что сразу всё объясняло. Нахуярился старик в аэропорту для храбрости, ну да ладно, бывает.
Ну а затем мы взлетели, самолёт минут пять как-то сильно трещал и гудел, взлетая, а затем, уже взлетев, полетел нормально.
Я же всё это время залипал в окно, оглядывая площадку и огромные леса, простирающиеся на долгие километры… Ну а потом меня как-то пробрало, укачало, и меня усыпило…
Очнулся я только через несколько часов, от солнечного света, разлепившего мне глаза (чё ж такое-то блять, то фонарь этот ёбаный, то этот шар горящий, в рот его…).
И, глянув в окно, я немного прихуел. Самолёт медленно снижался, отчего можно было рассмотреть этот самый Брюссель, в который мы прилетели. Там раскинулся небольшой, но очень красивый город, весь центр которого усеян старинными зданиями с вычурными фасадами и шпилями. А всяких высоток и тому подобного — минимум.
В самом центре можно было увидеть какую-то прямоугольно-квадратную площадь, со всех сторон окружённую различными строениями.
А ещё были различного рода сады, что-то похожее на дворцы, особняки… Эх….
Нам, естественно, хуй дадут всё это посмотреть, скорее всего, но мало ли, вдруг всё-таки решат оказать такую милость.
Ещё немного и мы зашли на посадку, как раз, когда уже все проснулись, даже дед, сидевший рядом со мной, голова которого лежала уже почти на моём плече.
А потом, когда мы наконец забрали багаж (чемоданы и всё такое) и покинули посадочную, всё вот это вот, то произошла небольшая заминка: наш «мужик в куртке» кому-то позвонил и забазарил на французском, порой даже переругиваясь, а потом закончил и сказал нам: «Посидите чутка, или вон сходите кофе-чай там закажите».
Сам аэропорт был, можно сказать, огромным, а народу здесь было в разы больше, чем в том же Алексеевске. Причём все говорили то на французском, то на английском, а иной раз и на китайском с немецким. Оно и понятно, почти в центре Европы всё это дело. Вроде даже тут штаб какой-то там мировой организации…
Ну а мы, встретившись с Юрой и Телепатом, пошли и взяли себе в местном автомате различные напитки, коли дали дозволение. Банковские карты ж нам не просто так выдали, значит пользоваться ими можно. Так, заказав кто чего, мы нашли диванчик в этом аэропорту, на котором и расположились.
— Ой ребята, пиздец, так голова болит… — заговорил Юра, отхлёбывая свой чай. — Ещё в этом самолёте летел, а рядом какая-то шалава жирная сидела, от неё так несло какой-то хуйнёй едкой, до сих пор чувствую.
— Ну она не специально же… — попытался вступиться за эту «шалаву жирную» Ваня.
— Ага. Хуй бы там. — резко обрезал его Невидимка. — Нормальные, блять, люди чем-то там брызгаются, моются, а она, сука, как будто годами воды не видела и чеснок с водкой жрала…
— Сочувствую. — усмехнулся я. — У меня всё намного лучше: и поспал нормально, и на город сверху поглядел. Так, старикан бухой какой-то рядом сидел, но особо не докучал.
— Везёт. — вздохнул тот.
Мы немного помолчали, допивая свои напитки и идя обратно, к остальным. Причём мы не одни такие тут гоняли чаи: Цыганка, Фея и ещё какие-то девки тоже отошли, правда они там какую-то газировку хлебали, но да не суть.
— Как думаете, нам нормальный отель хоть дадут? — спросил Ваня, когда мы уже вернулись к группе, всё ещё ждущей чего-то. А чел в куртке снова говорил по телефону.
— Хер знает, этот наш наниматель вроде и богатый, так что вполне возможно. — ответил я.
— Да какая нахуй разница? — съязвил Юра, массируя висок. — Всё равно мы тут надолго не задержимся: ёбнем терроряк, посветимся перед народом, и увезут нас всех обратно в казиматы.
— Или нет. Глядишь отпустят, подарят каждому квартирку, будут по телеку показывать, будем везде летать — мир спасать.
— Кстати, может быть. — поддакнул мне Иван.
— Залупу они нам подарят. Вообще надо дожить ещё до всего этого, а то раскатили губу, а нас завалят здесь сегодня-завтра. — сказал Невидимка, недобро цыкнув. Видимо, действительно сильно голова болит, больно уж злой он…
К нам тем временем, поприветствовав, подошла Цыганка:
— Ну как вам полёт? — спросила та и глянула на хмурое лицо Юры. — Чего хмурый такой?
— Полёт нормально. А он… Ну, у него там рядом девушка прекрасная интим предлагала, а он и согласился. И вот, от такого счастья голова теперь болит. — пошутил я. Иван тихо заржал, а Невидимка брякнул:
— Не смешно.
— Ясненько. Я тут, кстати, узнала, что французский знаю более-менее, так что понимаю, о чём наши сопровождающие говорят.
— М? — приподнял я бровь.
— Они ждут машинки какие-то, которые нас всех соберут и повезут в какой-то отель рядом с центром. Но там они то ли задержались, то ли сломались где-то по дороге, так что приедут только минут… Ну, уже через десять.
— Эх, ясно. — вздохнул Иван, но потом добавил: — Но то, что в центре — это хорошо, можно будет на всё интересное прямо из окна смотреть.
— Если там окна будут, — хмыкнул Юра, — в нашей лаборатории чёт ни одного не было нигде, причём ни в одном корпусе.
— Ну… Вроде были… — неуверенно начал Иван: —…В корпусе отдыха-тренировок я вроде видел, но это не точно.
Юра пожал плечами, ничего не ответив, я призадумался о том, где же окна там он увидеть мог, а потом нас окликнул мужик:
— Так, за нами приехали, собираемся и быстренько все лезем по машинам. Сразу скажу, что повезут разными маршрутами, чтобы не ехать одной колонной.
Машины были обычными, типичные такие маршрутки Mercedes Sprinter. В каждой размещалось по семь-восемь человек, поэтому нас разместили в пяти машинах сразу.
Мне досталось кресло за водителем, а рядом с ним сел другой сопровождающий: чем-то напоминающий того доктора-кавказца, который меня после той хуёвины лечил. Всю дорогу до отеля они болтали на французском, а я смотрел в окно, пытаясь оглядеть каждое здание: от небольших и узеньких домиков до больших готических строений с различными скульптурами и узорами… Ух, красота. Да и погода солнечная ясная, благодать. Надеюсь, что теракт случится не сегодня, а то всё это хорошее настроение улетит в жопу.
Минут через десять «куратор» нам сообщил:
— Подъезжаем к отелю. Шесть этажей, выполнен в стиле барокко восемнадцатых-девятнадцатых веков. Три этажа, а именно: четвёртый, пятый, шестой — полностью ваши. Душ, кровати, всё в номере на каждого. Вроде как даже предусмотрен завтрак.
— Это всё хорошо. А можно будет выходить за пределы отеля? — спросил один парень, который сидел рядом. Вроде как это тот, у которого голова начинает красным светиться, но точно не скажу, ибо не запомнил.
— Смотрите. С шести до пол восьмого вечера у вас будет полтора часа на свободную прогулку, плюс, можно договориться на экскурсии, отдельные выезды куда-то, но полноценно и весь день — нельзя, по-крайней мере до того момента, пока каждый из вас не заслужит доверия, как в глазах компании, так и в глазах мирового сообщества. А там — сможете делать почти всё, что захотите. — рассказал нам этот сопровождающий про наш быт, а также про дальнейшее существование в роли героев и хэлперов.
Больше вопросов не было. Единственное, так нам пояснили, что у каждого из нас встроен микро-датчик, который передаёт информацию о нашем местонахождении. Но больше ничего, то есть голова в случае чего — не взорвется, но как-то искать меня мигом начнут и уже там сами, глядишь, бошку мне и снесут…
Ещё через пять минут мы наконец подъехали к отелю, который аккуратно встал углом на перекрестке, в одной из сторон которого виднелась какая-то большая площадь. Как я потом узнал — вроде как, самая главная.
Он был такой, не знаю как описать. Странное это барокко, в отличие от готики ничего примечательного. Белёсого цвета фасад с железными балкончиками, закруглённые углы здания и вывеска: «Hotel Oren».
Здесь нас и высадили. А потом вместе с сопровождающим пошли заселяться. Вот внутри уже было да, красиво. Полы в холле были отделаны чем-то похожим на мрамор, а может мрамор это и есть. Чёрные стены, дорогие люстры и красные ковры. Белые кожаные диванчики с журнальными столиками, на которых были небольшие плазменные телевизоры, а также различного рода газетки.
Потом туда-сюда сразу начал носиться персонал, помогая нам с вещами и чемоданами.
Ну а там, уже у администратора мы все получили ключики от номеров и на лифте (хотя казалось бы, здание маленькое) разъехались по этажам.
Интерлюдия 3. Степной орёл
Загородный разрушенный дом. Где-то под Брюсселем.
Каменное здание стояло вдали, за, заросшими лозой и кустарниками, проржавевшими железными заборами. Оно было века эдак семнадцатого, когда-то, возможно, являясь чьим-то особняком.
Здесь давно никого не было, даже не из-за того, что сие строение стоит в достаточно укромном месте, чуть поодаль от одного бельгийского леса, а из-за того, что рядом нет каких-либо населенных пунктов, а потому это строение просто числится где-то как участок, доступный для продажи.
Но недавно здесь всё же появились люди азиатской внешности, заехав сюда на большом стареньком грузовике. Все они были вооружены по самую голову: от самодельных взрывчаток и токсичных препаратов до винтовок Калашникова, а также потрёпанных, но вполне боеспособных РПГ.
— Эй, Очирбат, что там на Большом Рынке? — зашёл внутрь ещё один азиат с нашивкой «Talyn bürged» (с монгольского — «Степной орёл) на лёгкой камуфляжной куртке, на которую был нацеплен черный бронежилет. Он имел большую плешь на голове, а волосы имел лишь на висках и затылке. Один его глаз был выколот, оставляя очень неприятный шрам на лице.
Его вышло поприветствовать семеро товарищей, большая часть из которых отличалась неплохой мускулатурой и телосложением, что говорило о большой военной подготовке. Большая часть была уже далеко не молодой, и, видимо, возраст многих уже перевалил за сорок. Но лицо каждого было наполнено пугающей серьёзностью.
Чуть впереди вышел один, азиат с короткой водянистой бородкой:
— Да, Батор. — кивнул Очирбат. — Завтра будет экскурсия в Ратушу, я пойду туда с Ачаном и отдам жизнь во имя Тенгри, а остальное — за вами, брат мой. — кивнул он м слегка приобнял вошедшего.
Потом между ними завязалась беседа, перешедшая в большой зал, посреди которого стоял старый и потрескавшийся каменный стол. Чуть позже к ним присоединилось ещё с десяток вояк, принёсших выпивку и еду.