— Вайлар?!, У-у-у, страшно? — шевеля прозрачными руками, спросил дух, словно сам увидел, что-то из ряда вон.
Широченная улыбка не исчезала с его серого лица. Обычно так улыбаются ребятишки, когда получили, но ещё не распаковали, подарки на день Зимнего Покрова.
— А тебе, несчастная душа? — Олдор протянул руку, она прошла сквозь мутный серый силуэт, паривший в воздухе.
— Мне уже нечего бояться... единственное, что мне ещё доступно это исчезнуть в небытие, — ответил призрак, без капли трагичности.
— Умора, разве можно убить призрака? Насколько мне известно, вас можно только прогнать в другое место, — Олдор не мог понять, почему дух улыбался всё шире.
— Вне земли нежити мы медленно растворяемся. Хотя тут можем быть вечно. Быть, именно. Но какой в этом смысл?.. Убить призрака нельзя, верно. Мы сами решаем, когда с нас достаточно.
— В каком году ты умер? — скелет намеренно сменил тему разговора.
— В тысяча четырнадцатом — с неохотой ответил призрак, словно что-то замышлял. Его улыбка приобретала всё большую коварность.
— К тому времени, я уже правил больше десяти лет. Так скажи мне, как тебе жилось в моём королевстве? Почему почти все, кого я здесь встречаю нападают на меня? Быть может все они при жизни были: мошенниками, разбойниками, убийцами?..
— Твоём ко-ро-левств-ве?? Ах-ахха-хах, — хохот духа прозвучал слишком громко, — с фиолетовыми огоньками в черепушке, ты здесь, как красная тряпка для быка.
— Дрянь! Но почему?! Объясни же ты наконец, — если бы он мог, то схватил бы призрака за плечи и начал трясти, надеясь, что из него посыплются ответы.
Призрак начал кряхтеть, словно хотел избавиться от мокроты. Но, видимо, у него ничего не вышло. Тогда он засунул указательный палец в рот и сжал челюсти. Хорошенько пожевал прозрачный желеобразный палец...
…хать-пфу…
Серый сгусток попал Олдору прямо между глаз:
— Моя мечта сбылась, прощай, мразь! — сказал дух, вытянул руки и полетел верх.
Но, через мгновенье, из земли вырвались, такие же призрачные, метров пять-шесть в длину, чёрные руки и схватили призрака. Утащили его под землю, он корчился и старался вырваться.
Олдор с открытой челюстью наблюдал за происходящим. Сначала он вытер с лица серую слизь и отшвырнул её. Она, медленно растворяясь, продолжила полёт, словно маленькая туча. Затем Олдор пристально посмотрел на то место, откуда появились руки и где скрылся призрак. Там валялась крохотная человеческая фигурка из какого-то прозрачного красного камня. Он поднял её и осмотрел.
Пока он разглядывал фигурку его мысли были заняты совершенно другим. Он понял, что призрак решил закончить свои мучения. Отправился на небо, но его утащили под землю. Фигурка, оставшаяся после него, должна что-то значить... Но больше всего непонятны его слова: «Красная тряпка, для быка... Да, что всё это значит? Почему меня все ненавидят? Неужели, это тюрьма для умерших преступников? Если так, то почему я-я здесь?..»
Разозлившись, что при своём высоченном, пусть и урезанном вдвое, интеллекте, он не способен что-то понять, Олдор, в порыве гнева, случайно раздавил хрупкую красную фигурку. Из неё вырвалась светло-красная дымка, окутала скелета, и втянулась в его череп.
{Опустошение: 6 —> 5 (10)}
«О как… По крайней мере, понятно, как можно уменьшить опустошение», — слегка обрадовался он. Затем стал размышлять над тем, как бы понадёжнее скрыть два своих фиолетовых огонька. Он не придумал ничего лучше, кроме как найти шлем с большим забралом. Вот только где его искать, это ведь не военный склад.
Не обнаружив вблизи нужной вещи, Олдор продолжил идти дальше. Ему страшно хотелось вновь встретиться с хранительницей, быть может она единственная кто способна ответить на все его вопросы.
Глава IV
Шагая вдоль забора, он всегда посматривал в сторону леса. И практически каждые сто шагов замечал поваленные деревья или «лысые» земли. Предположил, что кладбищенский голем, выходит к забору довольно часто. Чем дальше он шёл, тем больше встречалось голых полянок и выкорчеванных деревьев. Именно это и побудило Олдора снова вернуться в лес. Безопаснее там или нет, он не мог сказать. Но в одном он точно не сомневался: спрятаться среди деревьев намного проще, чем на пустыре.
Идти по лесу сложнее, что в принципе и не удивительно. Олдор заметил какое-то странное дерево. На нём не хватало коры. Очевидно, что это дело рук кого-то из нежити. Он остановился и увидел на голом стволе царапины. Вернее, следы ножа или чего-то довольно острого.
Посчитав полоски, Олдор напрягся. Перечёркнутых он насчитал около двадцати, но не это его напугало. А то, что двадцать первая была не перечёркнутой, и судя по всему, совсем свежей.
«Это невероятно», — подумал Олдор, — «Кто-то смог протянуть целых двадцать дней в этом рассаднике выродков... Лишь бы он не увидел мои глаза», — ему пришлось смириться с тем, что придётся скрывать фиолетовые огоньки. Лишь одна мысль утешала его: «Прятать их нужно, пока не выяснится что-то новое. Быть может всё не так уж плохо... Зараза, кого я обманываю? Раз уж сам верховный бог убил меня, значит я сделал что-то по-настоящему ужасное, но не знаю, что. А все остальные, видимо в курсе. Может я вовсе не тот, кем себе кажусь?!»
Олдор снова отвлёкся на мысли. А сейчас важнее начать что-то делать.
«Нужно действовать! Хватит рефлексии», — такое указание дал сам себе Олдор и продолжил путь.
Он наступил на что-то хрустящее, его нога провалилась примерно по колено. Быстро, достав её из ямы, сделав пару шагов в сторону, Олдор застыл. Он провёл на Древнем Кладбище не больше шести часов, но уже привык к тому, что здесь любая пылинка переполнена ненавистью. Выронив ржавый посох, он обеими руками схватился за доску с гвоздями. Видимо, на каком-то подсознательном уровне, это оружие ему ближе.
Выждав пару минут, Олдор понял, что опасности нет. Вполне возможно, что умышленно яму никто и не рыл, быть может это вовсе норка какого-нибудь зверька. «Уж не клыкастый барсук трупоед, с горящими глазами, тут поживает?..» — бредовые мысли посетили его неспокойный разум…
Уже через мгновенье он сложил оружие и подполз к яме. Она оказалась залита грязью, а сверху засыпана мокрыми серыми листьями и прутиками. Ощупав её края, он понял, что она сантиметров двадцать-тридцать в диаметре. Он вытащил из неё все листья и палки. Ему больно любопытно узнать, что на дне.
Там он обнаружил, практически полностью залитый чёрной грязью, округлый кусок какого-то металла. Определённо, это не железо, ведь когда оно ржавеет, то покрывается ржавчиной. На дне ямы и намёка на рыжий цвет нет, только тускло зеленоватый.
— Конечно, медь, — шепнул Олдор и начал откапывать загадочный предмет.
К его удивлению, он не побрезговал рыться в земле. А сам думал о том, что король, роющийся в грязи, как собака — это большая редкость.
Минут через десять яма стала шире и глубже. Большая часть листьев вокруг неё, была закидана чёрной грязью. Загадочный медный предмет плавно обретал форму, Олдор продолжал раскопки. Предмет начал поддаваться, он с большим трудом вытащил его и отскочил от ямы. В его руках болтался дырявый медный шлем с практически целым забралом. Но не это напугало его, а то, что оказалось под шлемом, на дне ямы.
На глубине сантиметров в пятьдесят-шестьдесят, виднелся череп, вернее его верхушка. Рядом с ним в земле небольшая нора, куда струйкой стекала чёрная грязь. «Вот так сюрприз...» — конечно, он удивился, но всё же был доволен. Удача ведь на его стороне, иначе, как объяснить находку шлема с забралом и так вовремя?
Немного подумав и освежив воспоминания о истории, Олдор так и не смог вспомнить в каком году делали броню из меди. Он вообще не помнил, чтобы кто-то делал медную броню...
«Меньше думать, больше делать».
Олдор чувствовал, что, если не сделает этого, то погрузится в воспоминания о истории очень надолго. Он любил историю своего королевства и знал её хорошо. Но сейчас в приоритете было нечто другое. Он вытер старинный шлем о траву и нацепил его на свой череп. Кривое и потрескавшееся забрало шуршало, словно оно сотни лет хранилось под землёй. Но с основной задачей, скрыть фиолетовый огоньки, шлем справился на ура. Конечно, Олдор сильно сомневался, что шлем вообще способен защитить череп, но этого и не требовалось. Главное, что два огонька были скрыты. А это значит: «Дальше будет проще!»
Скелет в грязном тускло-зелёном шлеме, с ржавым прохудившимся наплечником, с кривым посохом и доской с гвоздями стоял рядом с ямой. Он не знал, что произошло с тем бедолагой. Не знал: умер он от того, что его зарыли (разве может скелет умереть от голода, жары или холода?) или его зарыли, именно потому, что он умер? Новый вопрос, который останется без ответа.
Взяв кривой ржавый посох, Олдор решил опустить его в отверстие, рядом с зарытым скелетом. Посох спокойно, скользя по грязи, уходил всё глубже, пока не упёрся во что-то твёрдое. Олдор стукнул железякой пару раз по препятствию… Вдруг, посох совсем перестал слушаться, словно вмёрз в глыбу льда. Тем интереснее. Он продолжал толкать и расшатывать посох каких-то пару секунд. Внезапно, посох вырвался из рук опустошённого и ушёл под землю. Очевидно, что без постороннего вмешательства не обошлось. Видимо кто-то, гораздо более сильный чем Олдор, утащил его в… «Катакомбы?..» — задумался он. Утрата посоха его вовсе не огорчила, но неплохо так напугала.
Испугавшись, Олдор начал закапывать яму. Он быстро двигал листья и грязь ногами, те сливались вниз густым потоком. Так в этом усердствовал, что не заметил, как в один момент грязь в центре ямы пошевелилась, слегка приподнялась…
Закопав яму, Олдор снова скрылся в лесу.
Спустя какое-то время он вышел на поляну. На ней не росло ни единого дерева, а только жухлая бледно-серая трава, надгробные камни и множество старых досок, торчавших из земли. Олдор прошёл рядом с могилами, читая эпитафии, вырезанные в камне. Надгробных камней всего восемь, да и те какие-то убогие. Все остальные могилы обозначались деревянными досками, без каких-либо символов или букв. Быть может они когда-то и были, но время их точно не пощадило.
Хильда Сернгвинар (997 — 1009)
Пала от рук опустошённого безумца
Исследовала все формы опустошения
Имя забыто (988 — …)
Помогал Хильде, усиливая своё опустошение, пока ИСсмерть не настигла его
Пожертвовал собой во имя науки
Нокр Винди (800 — 823)
Сожран дядюшкой ВЫРом
Самостоятельно исследовал всю длину чёрного металлического барьера. Первым предположил, что ворота можно открыть изнутри И НЕ ОШИБСЯ
Грена Бамбер (1003 — 1009)
Пропала без вести. Причина ИСсмерти, если таковая случилась, неизвестна
Исследовала красные и синие человеческие фигурки. Доказала их пользу
Сойлер Саншик (994 — 1000)
Пал от рук нескольких опустошённых безумцев
Пытался "приручить" потерявших разум скелетов. Его попытки не дали положительного результата
Имя забыто (456 — …)
Пропала без вести
Удостоилась могильного камня, но никто не помнит за что
Имя забыто (ранее, чем 200 год — …)
...как и заслуги
Нед Минр (1007 — 1012)
Признал бессмысленность существования и покончил с собой
Используя труды, других исследователей, составил справочник о нашем «Цыплятнике»
Прочитав всё, что возможно разобрать, Олдор опустил забрало. Он собирался пойти дальше, сделал шаг и услышал чей-то хрипящий голос.
— Смотрю, ты читать умеешь. Что ж похвально!
Олдор обернулся и увидел, как из леса выходит человек. Вернее, его гнилая, разлагающаяся карикатура, словно вышедшая из кошмарного сна. Тем не менее, он вполне разумный. И, вероятно, намного опаснее и умнее знакомых скелетов, Хмошэ в том числе. У опустошённого свисали с головы длинные грязные волосы, светло-русого цвета. Его потрескавшееся бледное лицо, но из-за запёкшейся крови и грязи, местами казалось чёрным, как у шахтёра. Он носил тёмно-зелёный мундир с потрёпанными металлическими наплечниками и тонкими пластинами на воротнике; чёрные штаны, самые обычные, словно снятые с какого-нибудь простолюдина. А вот металлические поножи и сабатоны выглядели более чем солидно. На каждом колене красовался миниатюрный череп. По бокам икр угрожающе торчали шипы. Олдор припомнил, что видел подобный мундир, когда ребёнком побывал в музее…
— Да, я умею читать. Ты кем будешь? — ответил Олдор, а сам думал: «Хоть бы ты не заметил мои глаза».
— Не важно кем я себя считаю, плевать, как думаю о себе. Важно то, кто я есть для всех остальных, ибо истина не точка зрения, она не может быть субъективна, следовательно, и принадлежать кому-то одному. Бывают, конечно, крайне редкие исключения, но те лишь подтверждают существование правила, — ответил незнакомец и уселся на поваленное дерево.
У него не хватало одного глаза, а из края рта капала алая кровь. В его руках красовался острый меч, за спиной висел шипастый щит.
— Видимо ты здесь давно… Привык к этому месту, как к дому родному, раз уж можешь позволить себе философствовать. Это ты отмечал дни на том дереве? — спросил Олдор и указал в сторону, откуда пришёл.
— Эх-ах... это годы. Я гнию здесь уже двадцать лет, — ухмыльнулся он и втянул губам кровь, — чего стоишь? Садись, я вижу нам есть о чём поговорить, ты умнее многих, кого я здесь встречал.
Олдор осторожно уселся рядом, стараясь как можно лучше скрыть фиолетовые огоньки, позабыв о броском золотом кольце. Он попробовал отвлечь внимание собеседника:
— Спасибо. Эти могилы, кто все эти опустошённые?
— Сейчас никто — пыль. Но раньше они пытались изучить это место, что-то получалось, что-то нет.
— Ты можешь рассказать подробнее?
— Ну, конечно, могу! Но и сам будь готов держать ответ. Не всякий день я встречаю скелета, будто только что вышедшего из библиотеки, — он достал из-за пазухи, подгнивший кусок мяса и начал его поедать, — меня зовут Жусар.
— Рад знакомству, — ответил Олдор, чтобы выиграть время и придумать новое имя, — я Дустоф и у меня столько вопросов, не представляешь.
За, вроде как, дружелюбным диалогом скрывалась струна, натянутая между двумя опустошёнными. Казалось, что одно неправильное или не так понятое слово, может натянуть эту самую струну до предела. Она мгновенно лопнет, больно ударит собеседников. И те с ненавистью кинутся друг на друга.
Олдор думал, что разбирается в людях. По его ощущениям, от незнакомца веяло леденящей злобой, впрочем, скрытой за масками: любителя культурных бесед и философа.
— Задавай, спрашивай обо всё. Если же я сам не владею ответом, то он наверняка будет в книге, — отложив мясо, он достал большую потрёпанную книгу, в обложке из, кажется, крысиных шкурок.
— Отлично. Как я понял мы находимся на территории, огороженной высоченным забором из какого-то чёрного металла. Кого от нас защищают?
— Аха-хах... ох... наивно полагать, что кому-то вообще нужна защита от нас, — пережёвывая мясо произнёс Жусар. После его ответа Олдор «нервно глотнул».
— Кхм... может защищают от того громадного чудовища?
— Нет. Не думаю, — вдумчиво сказал Жусар. Он поднёс кусок мяса к краю губ, чтобы на него капала кровь, — так вкуснее, и нечего добру пропадать.
— Ничего не понимаю! Зачем тогда нужен этот гигантский забор? — спросил Олдор, и поправил наплечник.
— Как мне и моим друзьям, — он указал ногой на могильные камни, — удалось выяснить, дело обстоит примерно так. Ограда нужна, чтобы дать шанс для совсем слабых и тупоголовых скелетов, которые только-только появились на землях нежити. В каком-то смысле родились. Мы называем это место загоном или Цыплятником, по одной из наших теорий таких загонов по всему Древнему Кладбищу сотни, если не тысячи. Ты уже, наверное, сообразил, что вне Цыплятника царит немыслимый кошмар... ад на земле. Не факт, что дело обстоит именно так, но лично я в этом не сомневаюсь.