Владимир Аренев
Время жестоких снов
© Terry Pratchett, “Final Reward”, 1988
© Marta Kładź-Kocot, “Wyspa okrutnych snów”, 2018
© Anna Kańtoch, “Okno Myszogrodu”, 2014
© Алексей Караваев, «Случай со страусами», 2021
© Andrzej Sapkowski. “W leju po bombie”, 1993
© Мария Галина, «Привет, старик!», 2014
© Jakub Nowak, “Ciężki metal”, 2011
© Владимир Аренев, «Рапунцель», 2020
© Anna Brzezińska, “Kot Wiedźmy”, 2001
© Сергей Легеза, «Чудо с бомбардой», 2021
© Jacek Wróbel. “Większe związanie Hatecrafta”, 2015
© Наталия Осояну, «Великая Избавитель-ница», 2021
© DepositPhotos.com / grandfailure, обложка, 2021
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»,
издание на русском языке и художественное оформление, 2021
От составителя
Эта книга, дорогой читатель, – о надежде. Вопреки мрачному названию, рассказы в нашей антологии посвящены тому свету в конце тоннеля, которого нам всем в эти непростые времена так не хватает.
«Время жестоких снов» – это двенадцать рассказов и повестей от авторов из Великобритании, Молдовы, Польши, России и Украины. Почти все они написаны специально для нашей антологии или же впервые переведены с других языков для нее.
Постоянные читатели нашей серии уже знают, что Терри Пратчетт сочинял истории не только о Плоском мире, и «Последняя награда» – еще одно тому подтверждение. Хотя этот рассказ написан в 1988 году, он не устарел и по сей день. Как не устарел и рассказ Анджея Сапковского «В воронке от бомбы». В 1993 году он получил самую престижную премию польских любителей фантастики – награду имени Януша Зайделя, и совершенно заслуженно. Прошло почти тридцать лет, и сейчас его прочтение у нашего читателя будет вызывать совсем другие, вряд ли заложенные Сапковским ассоциации…
О прошлом и его влиянии на настоящее повествуют также «Окно Мышеграда» Анны Каньтох, «Привет, старик!» Марии Галиной и «Тяжелый металл» Якуба Новака. Если Каньтох и Галину наши читатели уже хорошо знают, то Новак – автор для них не знакомый. Этот люблинский писатель знаменит в первую очередь своей малой формой: его рассказы и повести входят в сборник «Амнезиак», многие из них номинировались на жанровые награды, и практически каждый текст Новака становится событием в польской фантастике. «Тяжелый металл» – история-перевертыш, финал которой оставляет читателю выбор для интерпретации (и вынуждает внимательно перечитать отдельные страницы).
Зыбкую грань между реальностью и вымышленным миром исследует в «Острове жестоких снов» Марта Кладзь-Коцот. Здесь она возвращает фэнтези ту самую магию, которая кроется не в механическом повторении формул, но в смыслах слов. Филолог по образованию, Кладзь-Коцот исследует творчество Лема и Толкина, в прозе же идет по стопам Ле Гуин, Геймана и Борхеса; и надеюсь, это не последнее наше знакомство с ее рассказами.
Две большие повести антологии принадлежат молдавской писательнице и переводчице Наталии Осояну и польскому автору Яцеку Врубелю. «Великая Избавительница» Осояну написана задолго до зимы 2020-го, но так уж получилось, что тематически она перекликается с основной темой этого года – эпидемией. Впрочем, как это обычно у Осояну и бывает, события разворачиваются в неожиданном, экзотическом мире, где и заразы, и лекари вовсе не такие, к каким мы привыкли. Врубель же, напротив, весьма традиционен, и мир, в котором действует его Мастер Хаксерлин, узнаваем, но это веселая приключенческая проза с двойным дном и мудрым прищуром.
Сергей Легеза в «Чуде с бомбардой» вновь возвращает нас во времена ландскнехтов и чудес в жестоком мире позднего Средневековья, а Анна Бжезинская рассказывает еще одну историю о Вильжинской долине и Бабусе Ягодке.
Что до Алексея Караваева, то его «Случай со страусами» – действительно особый случай. Алексей многие годы занимается исследованием истории советской фантастики, выпустил два солидных тома о том, как ее издавали в журналах и отдельных книжных сериях; он же – давний и отчаянный любитель палеонтологии. Две эти страсти нашли отображение в рассказе, написанном в жанре этаких историй-случаев, а личный опыт экспедиций сделал его повествование живым и харизматичным.
Но довольно слов – в путешествие, дорогой читатель! И пусть эти рассказы подарят вам немного добра и надежды!
Терри Пратчетт. Последняя награда
С этим рассказом я повозился, но вижу, что можно было бы повозиться еще. Я даже думал сделать из него целый роман, но потом решил, что лучше не надо. Однако к этому рассказу я всегда испытывал слабость.
К двери Доггер подошел еще в халате. И обнаружил на пороге нечто невероятное.
«Простое объяснение – я сошел с ума», – подумал Доггер.
Для семи утра это показалось ему вполне удовлетворительным логическим обоснованием. Он закрыл дверь и, шаркая, двинулся по коридору, пока за кухонным окном грохотал поезд метро Северной линии[1], набитый совершенно вменяемыми – вопреки их внешнему виду – людьми.
Есть такой блаженный период бытия, который йен-буддисты[2] именуют «бдзянь». Он определяется как промежуток между пробуждением и моментом, когда тебе на голову падают все проблемы, которые не давали уснуть вчера. И он заканчивается, когда ты понимаешь, что это то самое утро, которое должно было оказаться мудренее вечера, но не оказалось.
Он вспомнил ссору с Ники. Ну, не то чтобы ссору. Скорее обиженное молчание с ее стороны и все более раздраженное ворчание с его стороны. Он и сам не знал, с чего все началось. Кажется, он сказал о ком-то из ее друзей, что они выглядят так, будто сами доят хлеб и пекут коз, а потом дошло до того, что он брякнул нечто вроде: «И раз уж ты спросила, то я думаю, что зеленым микролитражным “ситроенам” антиядерный стикер лепят на заднее стекло прямо на заводе»[3]. И если бы он был в своем обычном состоянии после пинты белого вина, он, наверное, добавил бы еще язвительный комментарий про женщин в комбинезонах. Это была одна из тех ссор, когда шутишь, чтобы все исправить, но в итоге только проваливаешься еще глубже.
А потом она нарушила, нет, даже прорвала молчание и высказалась об Эрдане, мачистской сублимации для подростков, а еще о Рэмбо, а потом оказалось, что он защищает людей, которых на трезвую голову презирает не меньше, чем она.
А после он вернулся домой и написал последнюю главу книги «Эрдан и Змей Предела» – и спьяну, от досады и в знак протеста убил своего героя на последней странице. Похоронил под лавиной. Фанаты его за это возненавидят, но зато он испытал такое облегчение, будто освободился от чего-то, что тяготило его все эти годы. Ну и, кстати, сделало его богатым. Это все из-за компьютеров: половина его фанатов теперь работала в компьютерной индустрии, а там, как известно, людям выдают тележки, чтобы довезти зарплату до дома. Хотя любители фантастики и щеголяют иногда в остроконечных ушах, зато книги скупают ящиками и читают их с утра до ночи.
Теперь придется придумать для них что-то другое, написать настоящую научную фантастику, разобраться с черными дырами и квантами…
И еще что-то его грызло, пока Доггер, зевая, шел на кухню.
Ах, да. На пороге стоял Эрдан Варвар.
Забавно.
На сей раз в дверь постучали так, что со стены посыпалась штукатурка, – не самый обычный спецэффект для галлюцинации. Доггер снова открыл дверь.
Эрдан терпеливо ждал, стоя рядом с молоком. Молоко белело в бутылках. Двухметровый варвар был одет в узкую кольчужную набедренную повязку, а торс его выглядел так, будто внутри перекатывались футбольные мячи. В руке он держал клинок, в котором Доггер безошибочно опознал Сканг, Меч Ледовых Богов.
В этом Доггер был совершенно уверен, ведь он тысячу раз описывал его. Но больше описывать не будет.
Эрдан нарушил молчание.
– Я пришел, – проговорил он, – чтобы встретиться со своим Создателем.
– Извините?
– Я пришел, – сказал героический варвар, – чтобы получить свою последнюю награду.
Он с любопытством заглянул в прихожую, и по мускулистой груди прокатилась волна.
– Вы же фанат, да? – спросил Доггер. – Отличный костюм…
– Что такое «фанат»? – пророкотал Эрдан.
– Я хочу испить твоей крови, – непринужденно вклинился Сканг.
За плечом великана – фигурально выражаясь, на самом деле у него под мышкой – Доггер увидел почтальона. Тот подошел, обогнул Эрдана, напевая себе под нос, вложил пачку счетов в безвольную руку Доггера, вопреки очевидному заметил, что погодка сегодня отличная, и зашагал обратно по дорожке.
– И его крови тоже, – добавил Сканг.
Эрдан продолжал невозмутимо стоять на пороге, будто готов был ждать, пока в родные края не вернутся снежные мамонты из Хай-Кули.
В анналы истории уже вошли многие глупые замечания наподобие «Да тут ничего опасного» или «Индейцы? Какие индейцы?», и Доггер пополнил этот список своим любимым – тем, которое невероятно увеличивает продажи энциклопедий и полисов страхования жизни.
– Ну что ж, – произнес Доггер, – входите, наверное.
Никто бы не смог так загримироваться под Эрдана. Его кожаную безрукавку будто вытащили из компостной кучи. Ногти синюшные, ладони мозолистые, на груди – вязь шрамов. Какая-то тварь с пастью размером с кресло когда-то попыталась погрызть ему руку, но вкус ей наверняка не понравился.
«На самом деле, – подумал Доггер, – так я экстернализирую свои фантазии. Или вообще еще не проснулся. Главное – вести себя естественно, будто ничего не случилось».
– Так-так, – протянул он.
Эрдан пригнулся и вошел в комнату, которую Доггер предпочитал называть своим кабинетом (на деле она представляла собой обычную гостиную, но с текстовым процессором на столе), и уселся в кресло. Пружины жалобно взвизгнули.
А потом он с ожиданием посмотрел на Доггера.
«Разумеется, – сказал себе Доггер, – это может быть обычный маньяк-убийца».
– Последнюю награду? – слабо проговорил он.
Эрдан кивнул.
– М-м. А в какой именно форме?
Эрдан пожал плечами. Некоторым мускулам пришлось потесниться, чтобы громадные плечи приподнялись и опустились.
– Говорят, – прогудел он, – что павшие в битве будут вечно пировать и пить в твоих чертогах.
– Ох, – выдохнул застывший в дверном проеме Доггер. – В моих чертогах?
Эрдан снова кивнул. Доггер огляделся. С учетом телефона и вешалки в квартире уже было тесновато. Особо не попируешь.
– А, м-м, – замялся он, – а «вечно» – это насколько долго?
– Покуда звезды не умрут и Великие Льды не скуют землю, – ответил Эрдан.
– Ага. Примерно так я и думал.
В трубке затрещал голос Кобэма:
– Что-что ты сделал?
– Я сказал, что дал ему пива и куриную ножку и посадил смотреть телевизор, – повторил Доггер. – И знаешь что? Больше всего его поразил холодильник. Он сказал, что я заключил в темницу следующий ледниковый период, представляешь? А с помощью телевизора, по его словам, я шпионю за целым миром. Смотрит сейчас «Соседей» и хохочет.
– Ладно, а от меня ты чего ждешь?
– Слушай, никто бы не смог так убедительно сыграть Эрдана! Несколько недель ушло бы только на то, чтобы провоняться как следует. Это точно он. На самом деле. Именно такой, каким я его всегда воображал. И сейчас он сидит у меня в кабинете и смотрит мыльную оперу! Ты – мой агент, скажи, что мне дальше делать?
– Так, успокойся, – принялся увещевать Кобэм. – Эрдан – твое творение. Ты с ним прожил много лет.
– Да, много лет! Но он жил у меня в голове. А сейчас он сидит у меня дома, вот что важно!
– …и он пользуется большой популярностью, так что нечего удивляться тому, что когда ты решился пойти на такой шаг и убить его…
– Ты же понимаешь, я должен был это сделать! Сам подумай – двадцать шесть романов!
Из-за стены послышался оглушительный хохот Эрдана.
– Да, это тебя угнетало. Понимаю. Но его там нет на самом деле. Ты же сам сказал, что молочник его не видел.
– Почтальон. Да, но он его обошел! Рон, я его создал! Он думает, что я Бог! А теперь, когда я его убил, он пришел ко мне!
– Кевин?
– Да? Что?
– Прими пару таблеток. Он уйдет. Так всегда бывает.
Доггер аккуратно положил трубку.
– Вот спасибо, – с горечью процедил он.
Он даже попробовал. Сходил в гипермаркет, делая вид, что у него за спиной не маячит массивная фигура варвара.
Другие не то чтобы не видели Эрдана – глаза его замечали, но мозг каким-то образом удалял варвара прежде, чем сигнал доходил до сознания.
В итоге люди его обходили и даже машинально извинялись, если нечаянно задевали локтем, но потом и сами не смогли бы объяснить, кого обходили и перед кем извинялись.
Доггер оторвался от него в лабиринте полок, отчаянно надеясь, что если потеряет Эрдана из виду, тот развеется, как дым. Доггер схватил несколько предметов, торопливо миновал кассу (к счастью, без очереди) и уже вышел на улицу, когда радостный оклик заставил его похолодеть, а затем медленно развернуться, будто на роликах.
Эрдан овладел искусством управления тележками. Ну конечно, он ведь весьма неглуп. Варвару, который за пару часов выбрался из Лабиринта Безумного Бога, несложно справиться с корзинкой на колесиках.
Он даже разобрался с витриной-морозилкой. «Само собой», – подумал Доггер. «Эрдан на вершине мира», глава четвертая: он выжил, питаясь мясом погибшего десять тысяч лет назад мамонта, которого, по счастью, нашел в вечной мерзлоте. Доггер даже почитал кое-что об этом. И выяснилось, что такого не бывает, но какого черта? Просто для Эрдана порционную мамонтятину готовил чародей Теско.
– Я за всеми наблюдаю, – гордо заявил Эрдан. – Хорошо быть мертвым.
Доггер осторожно приблизился к тележке:
– Но это не твое!
Эрдан озадаченно посмотрел на него.
– Уже мое, – сообщил он. – Я взял. Легко. Без боя. Вот пиво, вот мясо, вот Меня-зовут-Трейси-что-вам-подсказать, вот орешки в мешочке.
Доггер отодвинул полистироловые упаковки с большей частью коровьей туши, и из глубин тележки на него взглянули безумные, полные ужаса глаза Трейси. Обеими руками она сжала пистолет для ценников – как Грязный Гарри[4], который интересуется, кто тут верит в свою удачу, – и оценила его нос в 98 пенсов за фунт.
– Мыло, – объяснил Доггер. – Это называется мыло. Не такое, как «Соседи», – это полезное. Помогает мыться. – Он вздохнул и продолжил: – Энергично натираешь все тело вот такой мочалкой. Да, я понимаю, для тебя это в новинку. Здесь ванна, – добавил он. – Это раковина. А вот это называется унитаз. Я про него уже рассказывал.
– Он меньше ванны, – с легким разочарованием заметил Эрдан.
– Да. Но тем не менее. Вот полотенца, чтобы вытираться. А это зубная щетка, а это бритва. – Доггер замялся. – Помнишь, как я отправил тебя в сераль эмира Белой Горы? Уверен, тогда тебя вымыли и побрили. Тут все точно так же.
– А где гурии?
– Гурий нет. Придется самому.
Снаружи с ревом пронесся поезд, полка задрожала так, что щетка свалилась в умывальник. Эрдан заворчал.
– Это просто поезд, – сказал Доггер. – Такая коробка для путешествий. Он не причинит тебе вреда. Просто не пытайся его убить.
Десять минут спустя Доггер сидел и слушал, как поет Эрдан, что само по себе не беда; примерно такой звук и должен был разноситься над заснеженной тайгой на закате. С лампочки капало, но и это не беда.
BETWEENDIGITAL |
Беда была с Ники. Как обычно. Он хотел встретиться с ней после работы в «Доме тофу». И ужасно боялся, что Эрдан увяжется за ним. И добром это не кончится. Его акции и до вчерашнего инцидента стоили немного – из-за неудачного замечания о черных чулках на прошлой неделе, когда он еще отбывал условное за то, что, по его словам, следовало сделать с мимами. Ники нравились «новые лица», хотя их так, наверное, уже никто не называет. Господи боже, он ведь даже начал читать «Гардиан», чтобы только от нее не отстать, и получил еще одну черную метку, когда сказал, что детская страница написана как идеальная пародия на детскую страницу «Гардиан»… Эрдан не из «новых лиц». Она его точно заметит. У нее на таких настоящий радар.