– Да нет же, – отмахнулся я. – Такси. Ну, летающий автомобиль. Легковой?
– Чего? – удивлённо посмотрела на меня родственница. – Может, ты про скоростную платформу без баллона, вроде тех, что у МЧС, скорой и пожарных? Так их в частных целях использовать нельзя. А так, извини, наши машины по дорогам катаются. А что, разве в Америке не так?
Я молча приложил руку к лицу. Россия-матушка… ну ты как всегда.
Глава 6
Как назло, нас ещё и высадили ровно в противоположном от дома Марины конце деревни. С другой стороны – хоть ноги размять выйдет. Ага, и заодно послужить мишенью для любопытных взглядов местных – в своём-то костюме-тройке! Вообще, бабушка уже оформила на меня заказ на одежду и обувь – одна из программ ПКУ позволяла снимать мерки просто по фотографии, так что деревенских веселить я буду хотя бы только сегодня. Если ещё кличку какую дурацкую с ходу не прилепят, вообще будет чудо из чудес…
Кузнецово имело классическую для мелких населённых пунктов практически любой страны мира застройку по ряду домов вдоль единственной улицы с обеих сторон. Причём дорожное покрытие главной транспортной артерии села было не грунтовым, и даже не отсыпано щебёнкой – лежал нормальный асфальт. Кое-где явно тяжело гружёный колесный транспорт порядочно продавил материал, но разбить так и не сумел. Причём самые большие ямки уже заровняли заплатами. Прямо люксовое обслуживание какое-то, для сельской местности!
Дома, частично прячущиеся за заборами по обе стороны улицы, тоже радовали глаз – во всяком случае, точно привлекали. В том числе и контрастом. Покосившийся, потемневший сруб с чудом уцелевшим шифером полувековой давности спокойно соседствовал с трёхэтажным кирпичным угловатым домом максимально квадратно-гнездового вида, а через дорогу их оттенял пусть одноэтажный, зато стилизованный под дворянскую усадьбу микроособняк.
Больше было всё же утилитарных на вид построек, напоминающих любимые североамериканцами коттеджи – разве что гаражи, у кого были, всегда строились под отдельной крышей. Правда, в основе своей эти дома опять же имели срубы, только обшитые облицовкой, а не как в США: сайдинговые стены с тощей теплоизоляцией, за которой сразу начинался внутренний слой гипсокартона. А, нет, вот ещё целая плеяда оригиналов выискалась: аж три жилых геокупола подряд! А рядом с одним из них – ещё и полноценный зимний сад той же конструкции! Дальше – опять несколько изб, причём две ухоженные, а одна развалина просто в хлам.
Разумеется, кроме домов и заборов вокруг было что посмотреть, да и другие органы чувств загрузить. Конец лета в средней полосе России: уже смягчившаяся, но всё ещё плотная, словно одеяло, жара, одуряющие запахи скошенной травы, яростный треск кузнечиков, легко перекрывающий слабое гудение электродвигателей садово-огородной агротехники и гоготание гусей. Ну и то и дело долетающие нотки навоза, не без того.
Гусей мы встретили прямо на улице, которую они пересекали неторопливым гуськом: и если Марину крупные самодовольные птицы пропустили без проблем, то меня одна из серых пернатых тварей попыталась ущипнуть за ногу. Пришлось уворачиваться и мысленно обещать агрессору зарезервировать специально для его мяса шесть-семь килограмм из требуемых четырёхсот.
Улица повернула, и вдали на холме я разглядел небольшое стадо лениво пасущихся коров с несколькими примкнувшими к ним козами. Какой-то долбанутый петух – может, ему голову напекло? – решил вдруг на редкость фальшиво и простуженно объявить утро в середине дня. Правда, всё время давился на втором-третьем слоге «ку-ка-ре…»
От попыток на слух определить местоположение крикуна меня отвлёк андроид, тащащий в руках по полному ведру с водой. Я уже видел на паре участков копошащихся сельхозботов вроде того, которым так ловко удалённо рулила бабушка, и, вполне возможно, что часть человеческих силуэтов вдали так же принадлежала антропоморфным машинам – но чтоб использовать робототехнику так?
– Это Полина с седьмого дома послала своего болвана к Ваське Седых за водой, – прокомментировала родственница, заметив мой озадаченный вид. – Когда лето сухое, у всех, у кого участки на холме, колодцы да скважины начинают дно показывать.
– А водокачка не работает? – с недоумением ткнул я пальцем в обшитую листами из нержавеющей стали башню характерной формы, выглядящую вполне новой.
– Работает, как не работать. Лет двадцать назад в каждом селе по государственной программе их чинили, или новые строили, если со времён Союза не осталось… Но с неё вода по счётчику идёт, как артезианская – ограниченный стратегический водный ресурс гарантированной чистоты, всё такое, расход под учётом местного отделения Росгидроресурса. Кто ж в деревне будет платить за воду, если её можно начерпать или накачать из колодца бесплатно? Разве что чудики городские. Тут у половины вводы на участок артезианки так и стоят неподключенные даже.
– А электричество, получается, бесплатное? – я оглянулся вслед андроиду некой Полины.
– Ну ты сравнил, – фыркнула бабушка. – Электричество, во-первых, действительно копейки стоит, а во-вторых – за него-то отродясь платить приходилось, а за воду – наоборот. А если что – так сосед два ведра колодезной воды в день не зажмёт. И четыре – тоже. А прямо край приспичит огород полить – так она своего болвана до пожарного пруда сколько нужно раз сгоняет.
На такую логику оставалось только плечами пожать – и продолжить наслаждаться местными ландшафтами. И внешним видом тех, кто его населяет.
– Никак с внуком вернулась, Викторовна? – говорившая из-за забора-рабицы молодая женщина привлекла к себе наше внимание не только голосом, но и энергичным взмахом руки. – А то Колька с своей камерой панорамной на доме вас зафоткал и уже выложил в блог: чиновник с тобой приехал, дом замерять и смотреть, что соответствует. А то без этого опекунство ни-ни!
– Я этому блохеру сейчас напишу всё, что о нём думаю! – вскипела моя провожатая, мигом срывая с руки ПКУ и начиная в своём фирменном стиле колотить по экрану пальцами. – Гусей он, видите ли, своих теряет, а забор нормальный поставить не может, тьфу! Лавры Ивана, что ли, покоя не дают?
– Иван – это наша местная звезда видеоблоггинга, – пояснила мне довольная соседка по деревне, пользуясь тем, что бабушка занята. – Подписчиков под три сотни тысяч, ходит везде с двумя болванами, которых специально программировал правильно камеры держать. Увлечённый тип, аж специально учился ватник летом на себе таскать, для контента! Но так-то нормальный, в остальном. А тебя как зовут? Меня – Инга!
– Ярослав, – вздохнул я.
Вот и первые деревенские прелести пошли.
«Крепкий хозяин» – так обычно говорили раньше про тех, кто столько усилий вкладывал в свою землю, как моя бабушка. Марина на довольно большом участке не оставила ни пяди необработанного и неокультуренного пространства. Да, раньше такое количество усилий по плечу лишь здоровому мужику было, а теперь автоматизация решала. Но всё равно без упорства и регулярного труда получить такой результат не получилось бы.
– Гостевая спальня, ты располагайся тут пока, – открыла передо мной дверь комнаты родственница. – Знаю, маленькая, но пока и так хватит, а потом второй этаж ангара переделаем под жилое помещение. Его обшить изнутри осталось только, теплоизоляцию сразу заложила. А места там – хоть в футбол играй, да и я слегка в сторонке. Знаю я, как по молодости это важно.
На такие наполеоновские планы оставалось только молча кивнуть. Про себя я был уверен, что оставаться мне тут до февраля-марта. Стукнет восемнадцать – и предложат работу на НИИ какого-нибудь «Пространствоведения», от которой я не намеревался отказываться. Якорные способности достались мне против воли, но раз уж достались, глупо пихать их под сукно. Одно дело – жить на пороховой бочке, если ничего не можешь изменить, и совсем другое – если можешь. В какой-то мере я понимаю своего здешнего биологического папашу. Если б он ещё не свихнулся в прямом смысле этого слова, на своей идее-фикс, блин…
Ладно. Полугодовой перерыв в стремлении чего-то добиться – это как раз то, что мне сейчас нужно. Устал – не физически, но психологически. Я вот думаю, не из-за рекомендации ли психолога из консульства меня так оперативно и быстро передали под опеку Марине? Сельская жизнь – то, что надо для затягивания душевных ран. Опять же, акклиматизироваться в социальном смысле мне здесь будет, наверное, проще всего – где уже каждой собаке известно, что я не просто какой-то залётный чужак, а «внук Викторовны». Опять же, у меня есть все шансы успеть к началу какой-то движухи сделать новое тело для Зэты и разблокировать вирит-комплекс, скушав нужный объём пищи…
– Ох, внучок, совсем забыла, – заглянула в дверь опекунша. – Тебе бы сегодня лечь пораньше, не выспался, поди? А то завтра ни свет ни заря в школу вставать.
– В школу?! – это восклицание у меня вырвалось от неожиданности.
– Так первое сентября же как раз, – логично указала мне Марина.
– В третий раз, – я всё-таки приложил руку к лицу. – Я же в США её закончил. И первый курс колледжа тоже!
– Ну вот придут документы твои, тогда будем разбираться, – здраво рассудила бабушка. – А пока придётся ходить. Ты же не хочешь, чтобы меня лишили опекунства из-за того, что я не даю тебе реализовать базовые права гражданина?
Глава 7
Время «ни свет ни заря» оказалось скорее образной пугалкой, чем реально какой-то несусветной ранью. Во всяком случае, мне вставать в школу в шесть утра – формально, кстати, действительно за восемь минут до восхода солнца – было, скорее, привычно. Всё детство, прошедшее в родном мире, так делал – правда, не сказать чтобы уж совсем добровольно. А здесь, в этом мире, решив всеми силами взяться за ЗОЖ и подкачаться при помощи пом-пома, я уже по собственной инициативе бегал в японскую старшую школу при интернате «Хиро» – опять же, просыпаясь для этого пораньше.
Вот только бабушка Марина встала явно на час раньше меня! Автоматизация, роботизация, капельное орошение и прочие высокие технологии в сельском хозяйстве – а справный крестьянин в деревне как вставал раньше петухов, так и продолжает. Сильно подозреваю, что обслуживающий персонал российских космических оранжерей, буде такие появятся, тоже не сможет похвастаться крепким сном по утреннему станционному или корабельному времени! Есть всё-таки во всех мирах незыблемые константы, и ни одно Изменение не в силах их поколебать… Наверное.
Итак, меня, только продравшего глаза, уже ждал завтрак… и мой же костюм, и даже с галстуком. Потому что первое сентября для школьника всегда праздник – это родственница мне напомнила, если я вдруг забыл. Даже если один путешественник со сложной судьбой идёт туда с одним ПКУ, не озаботившись скачать хотя бы учебники, или что там ещё надо.
Завтрак я смёл во мгновение ока, несколько удивив опекуншу, решившую, похоже, что я буду носом крутить, увидев пшённую кашу на молоке, обильно сдобренную сливочным маслом. Не объяснять же, что в последний раз я такое блюдо ел чёрт-те когда, даже не могу сказать, сколько лет назад – меня им собственная бабушка кормила! Слезу второй раз за неполные трое суток я не пустил, но ностальгия накрыла – ого-го!
Потому толстенную и одуряюще пахнущую охапку цветущих гладиолусов, только что срезанную родственницей в собственном цветнике, принял не то чтобы безропотно – с благодарностью. И, наконец, отправился учиться, учиться, и ещё раз учиться… правильно, к остановке рейсовиков, куда же ещё. Кузнецово, как деревня, считалось слишком маленькой для собственной школы. То ли дело почти соседние Красные горки, из аж двух перпендикулярных улиц! И лететь всего две остановки.
Чисто по статистике, кроме меня из нашей деревни кто-то ещё должен был посещать школу в Горках – тем более, вчера детей среди односельчан я и видел мельком, и куда лучше, чем увидел, расслышал. Но то ли родители отправили чад в ближайший город грызть гранит науки ещё вчера вечером (что логично), то ли что – но такой красивый и с цветами в дирижабль на нашей остановке забрался я один.
А вот в салоне другие школьники присутствовали, заняв вместе с сопровождающими едва ли не половину мест. Тут я обнаружил, что мой букет один из самых маленьких, практически совсем формальный на фоне, как бы это сказать, цветущих стогов, за которыми иные первоклашки могли спрятаться целиком! Что интересно, на Красных Горках вышло всего несколько учащихся, и зашло едва ли не больше: вывод напрашивался – всё же, местные деревенские жители предпочитают школы покрупнее, в райцентрах, например. Ну и ладно, мне-то как раз любая сойдёт: учиться мне там точно будет нечему. Да и документы мои скоро по дипломатической линии должны спустить…
Когда я дошёл до здания школы, гордо носящей номер один, в спутниках у меня оказалось семеро бедолаг. Совсем мелких не было, пятерых я условно зачислил в средние классы, где-то между пятым и восьмым – эти почти сразу скучковались, явно знакомые между собой. Моей возрастной группе соответствовало двое: уныло тащащий веник вдвое больше моего парень и девица, собравшая волосы в косу при помощи просто огромного белого банта. Она старалась казаться бодрой и весёлой, но поминутно заразительно зевала и лишь чудом не спотыкалась на своих пятнадцатисантиметровых каблуках. У меня сложилось чёткое впечатление, что барышня сегодня встала в два часа ночи – чтобы уж точно успеть нанести сложный макияж и справиться с причёской.
Школьное здание не внушало размерами: обычный, довольно старый, может, даже начала двадцатого века, кирпичный хорошо отремонтированный двухэтажный дом. По-моему, в моей первой московской школе родного мира здание столовой было больше. С другой стороны, и столпотворения перед учебным заведением не наблюдалось: вместе с мамами-бабушками пришло в общем ещё человек двадцать. Набрался бы один полноценный класс, будь тут все одного возраста. А так… Мне даже интересно, как нас собираются учить?
Как оказалось, всё просто: для младшеклассников предназначался свой класс с подходящими по размеру партами-терминалами и учителем-по-всем-предметам. Точнее, молодой учительницей – такой миленькой, что я аж засмотрелся, и не только я. Среднеклашкам досталось собственное помещение, оборудованное аналогично с поправкой на рост – к ним направилась стройная и подтянутая женщина… в спортивной форме. То, что сегодня первое сентября и ей сейчас торжественно принимать букеты, её нимало не смущало. А вот нашу, самую взрослую тройку отсадили отдельно – да, всё те же столы-3D-экраны с активной поверхностью, которые при желании можно повернуть вертикально.
– Так, тому альтернативно одарённому, кто и в этот раз «догадается» подарить мне свой стог сена, я лично обещаю долгие и плодотворные дополнительные часы, проведённые в моей мастерской, – вместо «здрасте» сходу вывалил на нас чрезвычайно ценную информацию ввалившийся в класс тип.
Своей манерой одеваться и причёсываться преподаватель отчётливо напомнил мне Синдзи. Только, в отличие от моего приятеля-мечника, неряшливость здешнего сенсея складывалась в некий законченный, не лишённый брутального шарма образ – разве что незажжённой сигареты к растрёпанным волосам и щетине для полноты картины не хватало.
– Лариса придёт – ей и отдавайте. Ларина, ты меня хорошо поняла?
Одноклассница задрала нос и отчётливо фыркнула, но после всё же кивнула.
– Замечательно, взаимопонимание достигнуто, – чуть сбавил напор преподаватель, которого мне почему-то захотелось на японский манер поименовать «сенсей». – Вижу новое лицо, потому представляюсь: звать меня Фёдор Романович Прохоров, и я тут директор и одновременно учитель труда. А ты…
Пока я обтекал от такого совмещения, учитель провёл пальцами по своему ПКУ, налистывая информацию, и нахмурился.
– …Ярослав Кузнецов, семнадцати с половиной лет, зачислен в мою школу – и всё? Данные на тебя где? Хотя бы класс какой?
– В США я уже закончил школу в прошлом году, но документы наш МИД ещё не переслал, – юлить или что-то скрывать смысла не видел.