Он сунул пистолет в задний карман и зашагал ко мне.
― Он не... Как ты мог сделать это с ним?
― Придурок прикоснулся к тебе. Я еще был любезен, хотя имел полное право положить его в багажник и отвезти домой. Теперь пошли.
Джулс обошел стойку и схватил меня за безвольную руку, практически потащив обратно к машине.
Глава 38
Моргана
Этого мужчину убили из-за меня.
В багажнике лежала девушка, чьи дни, наверняка, будут ужасными, а все потому, что я не смогла выстрелить.
― Нужно прибраться на Восемнадцатом шоссе,― сказал Джулиан, а потом сбросил вызов.
― Как ты живешь с этим? Убив столько людей?
Я откинулась на кожаное сиденье и посмотрела на него. Он был прекрасен, но в тоже время ужасен.
― Это началось задолго до меня. Редвуд ― это просто продолжение Ривервью. На этой заправке нет камер, она не просто так построена именно там.
Я поняла, о чем он говорил. Восемнадцатое шоссе ― это дорога в ад.
― Ненавижу, что влюбилась именно в тебя.
Отвернулась от него, чувствуя, как рассыпаюсь на мелкие части, вместе со слезами.
― Знаю. И я люблю тебе сильнее, чем тебе бы хотелось. Ведь только смерть разлучит нас.
***
Он протянул руку и крепко сжал мою левую ладонь.
Особняк казался больше, чем я помнила. Джулиан обошел машину и открыл мне дверь, помогая выйти.
― Что насчет той девушки? ― я указала на грузовик.
Он проигнорировал мой вопрос, а вместо этого поднял меня на руки и направился к входной двери.
― Кто-нибудь поможет ей, ты едва стоишь на ногах.
Положив голову ему на плечо, я не сопротивлялась, поскольку он был прав. Казался, что усталость за последние дни навалилась на меня.
Я знала, что это еще далеко не конец. Он не позволит мне так просто сбежать. Не говоря уже о том, что мне все еще нужно было думать о нашем ребенке и о миллионе вопросов, на которые не было ответов. Кто такая Лейси и какое отношение она имеет ко всему этому? Дакота... Киран... Все было так запутано.
Джулиан отвел меня наверх, в нашу комнату. Я практически уснула, едва моя голова коснулась подушки, а Джулиан раздел меня.
― Почему ты не рассказал мне о моем отце?
Вопрос прозвучал тихо и неуверенно, но он услышал меня. Он выключил ночник, погрузив комнату в темноту. Когда молчание затянулось, я подумала, что он просто решил не отвечать мне.
― Филипп ― это вопрос, который мы обсудим после того, как ты придешь в себя. Мне нужно кое о чем позаботиться. Я приду позже. Поспи немного. Завтра у нас будет особенный ужин, ― прошептал он мне на ухо, запечатлев на моих губах долгий поцелуй, прежде чем покинуть комнату.
Без лишних слов я поняла, что этот ужин был прямым результатом моего побега от него. Последствия поступков. Оставалось только гадать, кто еще пострадает из-за меня.
Я должна была найти выход из этой ситуации; я слишком любила его, чтобы отпустить. Его темнота звала меня и заставляла чувствовать себя как дома. Он стал спасательным кругом, в котором я не знала, что нуждаюсь. Но если он узнает о нашем ребенке, я боюсь, что никогда больше не увижу дневного света. Мне нужно было принять решение.
Глава 39
Моргана
Я проснулась в тот момент, когда он обвязывал мое левое запястье веревкой. В комнате все еще было темно, но сквозь щель между тяжелых штор я увидела, как небо освещало рассветное солнце.
— Джулиан?
Мой голос был сонным; я пошевелила привязанными руками, а потом поняла, что еще он связал мои ноги.
Обнажена и распята на его постели, а он стоял надо мной и безэмоционально смотрел на меня.
— Ты думала, что я спущу тебе с рук твой побег? Позволю выставить себя идиотом?
Он провел пальцем по моей ноге, а затем взял конец веревки.
— Извини, я плохо расслышал тебя, — он потянул веревку.
— Я так сожалею, — глубоко дышала, стараясь игнорировать жжение в лодыжках.
— Еще нет.
Мужчина отпустил веревку и подошел к тумбочке. Тогда я впервые заметила зажженную свечу и зловещий нож.
Горло сжалось от ужаса, а сердце стало бешено биться.
Он поднес пламя к заостренному лезвию, нагревая его. Когда он отставил свечу в сторону, его внимание переключилось на мою левую ногу.
— Видишь, что ты наделала?
Он потрогал мою обожженную кожу, и на его лице промелькнуло презрение.
— Это тело принадлежит мне. Каждая клеточка. Каждая гребаная дырка, которая у тебя есть, — моя. Если бы ты не убежала, этого ожога бы здесь не было. Ведь так?
— Да, — я пристыженно оглядела себя.
— Хорошо, тогда ты понимаешь.
Но я не понимала и хотела спросить, что он имел в виду, но Джулс меня обхватил мое бедро, наклонился и начал вдавливать раскаленное лезвие в мою кожу.
Мой мозг не реагировал на боль, пока Джулиан не изменил угол проникновения.
— Что ты творишь?!
Я совершила ошибку, когда натянула веревки. Вскрикнула от боли, не ожидая ее.
Порезы кровоточили, марая простынь. Он продолжал вонзать лезвие, вращая его туда-сюда, наслаждаясь моей болью. Крики и всхлипы, вырывающиеся из моего рта, были чем-то средним между агонией и блаженством.
Видимо, покончив с моим левым бедром, он тут же сдвинулся вправо. Я закрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхание. Но я тут же распахнула их, когда почувствовала невыносимый жар на своей плоти.
— Джулиан, остановись!
Мой голос надломился, а слезы застилали глаза, мешая видеть.
— Продолжай кричать, меня возбуждают твои крики.
Он поднес свечу к моей ноге, держа пламя на моей окровавленной коже. В воздухе стоял запах горелой крови и плоти.
Он наклонил свечу, позволяя воску попасть на воск.
Я резко зашипела, дергая привязанными руками и борясь с естественной реакцией моего тела — отшатнуться.
Наконец он встал в ногах кровати, любуясь своей работой. Я уставилась в потолок, пытаясь сдержать слезы. Свеча стояла на ночном столике, пламя уже погасло.
Мягкий шелест заполнил воздух, когда его одежда упала на пол. Нож, которым он резал меня, был использован, чтобы освободить мои лодыжки и запястья. Я замерла, мышцы болели, а кожа покрылась мурашками. Джулиан перелез через меня, устроившись между моих раздвинутых ног.
— Твоя щель мокрая насквозь, — прошептал мне на ухо, вводя в меня два пальца.
Поцелуями собрал мои слезы, а потом нежно коснулся губ, и я почувствовала вкус соли.
Я позволяла ему целовать себя; ему не нужно было дергать меня за невидимый ошейник. Он мог делать со мной все, что хотел, и мое тело всегда будет отзывчивым для него. Мое сердце всегда впускало его.
Можете звать меня глупой, безрассудной, наивной... неважно. Он подпитывал ту часть меня, без которой уже я была не я. Я пыталась быть с ним жестокой. Но было уже слишком поздно: он разрушил мои хрупкие границы и проник в мою голову.
Мой рот раскрылся для него, а руки обняли его. Я злилась на себя за то, что не оттолкнула его. Его твердое тело расслабилось, его толстый член заменил пальцы в моей мокрой киске.
— Чувствуешь, какой я твердый из-за тебя?
Мужчина медленно задвигался во мне, вновь поцеловал меня прежде, чем поднять мои ноги и прижать к моей груди. Я взвизгнула от боли.
Он двигал бедрами, постепенно увеличивая скорость, не проявляя никакого снисхождения. Его руки оставались на моих ногах, прижимая их почти к моей груди. Чем громче я стонала и звала его, тем сильнее он вонзался в меня.
Я дернулась под ним, впиваясь ногтями в его золотистую кожу, когда он подвел меня к пропасти и столкнул с края, разбивая на части, заставляя бессвязным словам вырываться из моего рта. Мое тело задрожало, и пробежала дрожь. Джулиан молча кончил.
Мы оставались в таком положение в течение нескольких безмолвных мгновений, странное чувство временного покоя поселилось в моей голове. Когда он вынул свой вялый член из меня, сперма стала вытекать.
Он молча погрузил в нее пальцы, прежде чем поднести их к моему бедру. Я наблюдала, как он собрал мою кровь, проводя кончиками пальцев по моей коже. А потом я увидела, что он сделал.
Джулиан написал свое имя.
Глава 40
Моргана
Я действовала на автопилоте.
Джулиан вновь трахнул меня в душе, заставляя обхватить его ногами и насаживая на член. Его руки, казалось, постоянно касались меня.
Он смазал кожу мазью, поухаживав за моими старыми порезами и моей новой татуировкой. Снова заговорили об обеде, а потом поцеловал меня, сказав, что увидимся позже.
Я думала о том, что же произойдет на этом ужине? Предугадать невозможно ― ведь это Джулиан.
Надев изумрудное вечернее платье, которое он приготовил для меня, я уставилась на свое отражение. Я выглядела как здоровая молодая женщиной; ни намека на то, что действительно произошло в моей жизни.
Мои распущенные волосы были чистые и, наконец-то, вернули свой прежний блеск. Я не стала краситься, только нанесла блеск на губы.
Платье обтягивало мои изгибы и придавало дополнительную упругость моей груди. Прижав ладонь к животу, я была благодарна, что никто не мог раскрыть мою тайну. Срок не мог быть слишком большим: примерно три месяца.
Напоследок нанесла на кожу ванильное молочко, а потом вышла из комнаты. Я бродила по коридорам, ступая босыми ногами по прохладному мраморному полу. В воздухе витал запах тушеного мяса, овощей и чего-то шоколадного.
Гул тихих голосов достиг моих ушей, когда я спустилась вниз. Следуя за ними, я оказалась на кухне. Две головы повернулись ко мне. Мать Джулиана Хельга и Белль. Никого из них я не хотела видеть.
― Моргана, я так рада, что ты вернулась домой, ― воскликнула Хельга, подскочив со стула и обняв меня.
― Не делай больше таких, Господи, таких глупостей, ― прошептала она.
Когда она отошла, ее глаза, такие же пугающие, как у ее сына, уставились на меня.
Белль улыбнулась, но в ее улыбке не было ничего искреннего. Вот до чего дошла моя жизнь: убийства людей, садистский секс и предательство от местных сук. Возможно, я была слаба в отношении Джулиана, но никогда не позволю кому-то унижать меня.
После всего того дерьма, через которое Джулиан заставил меня пройти, этот больной ублюдок принадлежал мне, как и я ему. И я могла сказать по языку тела Белль, что ей это не понравилось. Меня не волновало, что она выглядела великолепно; миллионы женщин на всей планете были великолепны. Джулиан все еще хотел быть со мной.
Обойдя каждую из них, я направилась в соседнюю комнату. Как только я зашла туда, мне захотелось убежать. Нет, я хотела спасти своих друзей и умчаться на край света. Женщина из багажника, мужчина, который подарил мне «хонду», Тони и Эллисон сидели на обеденных стульях, их запястья были пристегнуты к подлокотникам.
Они все были не в себе, их головы болтались на плечах. Если мой слух меня не подводил, то Тони тихо смеялся.
Мой взгляд упал на стол, похожий на те, что стояли в Красных комнатах. Он был заставлен серебряными тарелками с накрытый крышками. Семья Джулиана выжидающе смотрела на меня, среди них был и Киран, который не был похож на пострадавшего.
― Это что?
― Это ужин, ― Джулиан эффектно вошел в комнату.
― Почему они здесь? Что ты наделал?
Я знала, что он упрекал меня за мой поступок. Знала, что он злится сильнее, чем показывает, но никогда бы не подумала, что мужчина зайдет так далеко. Он не должен был похищать моих единственных настоящих друзей и накачивать их наркотиками. Судя по их внешнему виду, они здесь уже долго.
Он начал двигаться в мою сторону.
― Ты заметила, что кого-то не хватает?
Я снова оглядел стол; взгляд каждого члена семьи камнем упал мне на грудь. Опустила взгляд, покачав головой.
― Сумасшедшая, ― пробормотала Белль достаточно громко, чтобы я услышала, когда она проходила мимо меня.
Не прошло и секунды, как она вскрикнула от боли. Я подняла глаза и увидела, что Портер встал со своего места и крепко схватил ее за волосы.
― Извинись, ― прошипел Джулиан и взял меня за руку.
― Почему я должна...
― Извинись, или я позволю ему перерезать тебе глотку.
Она громко сглотнула, прежде чем пробормотать извинения. Портер откинул ее голову назад, одарив меня мальчишеской улыбкой, прежде чем вернуться на свое место.
― Помнишь, что я говорил тебе? ― Джулиан встал передо мной, пряча меня от посторонних глаз.
― Важны только ты и я. Больше никто.
Он пальцем приподнял мой подбородок. Я попыталась тряхнуть головой, но он не позволил мне.
― Я говорил, что кое-кого не хватает.
― Б... Бэйли, ― прошептала я, надеясь, что он не собирается рассказывать, что сделал с ней. Я не хотела этого знать. Воображения мне хватило.
― Почему ты просто не позволил мне уйти?
Я обхватила его за руку, делая вид, что в комнате никого нет, и, несомненно, осознавая, что они все еще смотрят на нас.
― Потому что я твой муж. И я давал клятву.
― Богу? ― не удержалась и фыркнула.
― Нет, красавица. Я клялся тебе. Поэтому все это произошло. Ты отвергаешь всю правду, которую я тебе даю, ― он опустил руку и обнял меня за талию. ― Больше никаких слабых звеньев. Больше никаких рычагов давления. Давай начнем все сначала, когда между нами никого не будет.
Я покачала головой.
― Не понимаю.
― Все просто. Ты сядешь за стол и скажешь мне, кто из наших гостей умрет первым.
Я не могла осознать: действительно ли он это сказал. Он хочет, чтобы я выбирала, кто будет жить, а кто умрет?
― Я не... не могу, ― я задыхалась, умоляя, чтобы он понял меня.
― Если ты не можешь решить, Куколка, то я сделаю это за тебя.
Глава 41
Моргана
Слезы, не прекращаясь, текли по моему лицу.
Его рот превратился в нескончаемый водопад крови, стекающей по подбородку и покрывающей обнаженную грудь. Все вокруг продолжали ужинать, словно ничего не произошло.
Тони ел осколки стекла, как самый настоящий деликатес. Он был под кайфом от смертельного наркотика, который дал ему Джулиан. Меня приковали к стулу после того, как я несколько раз пыталась помочь другу.
Эллисон, которая пришла в себя, начала кричать, как только осознала, что происходит. Или попыталась. Ее челюсть была плотно сжата. Очевидно, кто-то «случайно» сломал ее, когда девушку похитили.
На моих глазах разыгрывался самый настоящий фильм ужасов, и главные роли достались моим друзьям. Кроме того, не было никакой бутафории, а большая камера, снимающая их мучительную кончину, транслировала все это онлайн.
Мой голос охрип после того, как я умоляла и плакала, чтобы Джулиан заставил его остановиться. Удушающие звуки заставили мое сердце сжаться в груди, я наблюдала, как Тони извергает кровь через стол, заставляя Белль и Портера подскочить со своих стульев.
Он тяжело дышал, его тошнило, а тело содрогалось в конвульсиях. Свободной рукой он начал рыться во рту, как будто мог вытащить то, что душило его. Его дикий взгляд встретился с моим, ненормально большие зрачки усиливали его испуганный взгляд.
Мой психологический барьер рухнул, и я все осознала. Это была моя вина, потому что я постоянно выбирала человека, который бросал вызов всей человеческой морали. Который не уважал никого, кроме своей семьи — той, с которой я теперь была навсегда связана.
Я заслуживала участи похуже ада. После нескольких отчаянных вдохов Тони обмяк, его тело замерло, но кровь все еще капала в чашу с осколками.
В последний раз, когда мы разговаривали, он пытался предупредить меня, кто такой Джулиан, с самого он просил меня начала держаться подальше от него.
— Давай побыстрее, — сказал Джулиан, но его голос звучал, будто он был далеко. Его руки начали расстегивать путы, в которые он сам же меня заковал.
— Вы все сошли с ума.
Мой скрипучий голос было отчетливо слышно, несмотря на рыдания, сотрясающие мое тело. Родители Джулиана посмотрели на меня.