— Кстати, какими мы выступаем? — спросил я, когда всеобщее напряжение чуток поулеглось.
— Предпоследними. Сначала пойдут младшие отряды, затем один номер старшего, потом Славя, а дальше мы.
— Вот как… Будем ждать.
Подытожил я, и все уныло кивнули. Ожидание — всегда тяжко.
— Мику, — позвала Ольга Дмитриевна. — Пора начинать.
Мику в последний раз взглянула на меня, словно это придавало ей сил, а потом шагнула на сцену. Нам оставалось лишь смотреть на другие номера и ждать нашего выхода.
Мику подошла к микрофону.
— Привет, лагерь, как ваше настроение?
В ответ раздались вялые выкрики.
— Я спрашиваю, как ваше настроение?! — прокричала Мику громче и задорнее.
На этот раз пионеры оживились: послышались топот, крики, хлопки, свист.
— Отлично! Перед тем, как мы начнем, мне бы хотелось добавить несколько слов от себя. Что мне хочется сказать… Уверенна, вам грустно, ведь это последний наш день в лагере, последний раз, когда мы видимся друг с другом. Вероятно, все присутствующие сейчас больше никогда не смогут вновь собраться таким составом. Надеюсь, у вас останутся после окончания смены только хорошие воспоминания, ведь «Совенок» — удивительное место, волшебное и чудесное. Столько всего произошло…
Мне показалось или Мику краем глаза посмотрела в мою сторону?
— …Я никогда не забуду это время, что я провела вместе с вами, ребята. И вас призываю не забывать. Ладно, не надо о грустном, мы здесь для веселья! Так давайте веселиться, чтобы запомнить этот момент на всю жизнь!
Толпа снова оживилась. Мику радостно улыбнулась, глядя на них.
— Встречайте: Первый отряд младшего звена со своими юмористическими миниатюрами!
Мику сделала традиционный японский поклон (вроде бы он называется «оджиги»), чем сорвала еще одну бурю аплодисментов.
На сцене появился первый младший отряд, разряженный в пестрые костюмы. Было не очень понятно, что именно они разыгрывали, но все катались со смеху.
После выступления первого младшего отряда, за ним последовал второй. В этот раз были танцы.
Дальше Мику пригласила на сцену первый старший отряд. Их номером была интересная и поучительная миниатюра о дружбе. Все смотрели, не отрывая глаз, и, когда номер был окончен, участников проводили овациями.
Дальше последовала Славя с одним из младших отрядов. Её номер напоминал «солянку» из русских народных сказок.
— Вот и подошел к концу наш концерт. Заключительным номером станет выступление музыкальной группы. Встречайте!
Вот и наш выход!
Наш выход проходил под аплодисменты. Народу, действительно, было много. От этого волнение лишь возрастало. В самом последнем ряду я, к своему удивлению, увидел стоящих и хлопающих Ольгу Дмитриевну и Виолу.
Мику посмотрела на меня с уверенностью в глазах, и я кивнул ей. Она дала сигнал, и первая песня началась. Совладать с волнением всё же получилось не сразу: сначала я играл будто бы в первый раз, на что Алиса страшно зыркнула. Но когда началось мое соло, я смог кое-как собраться и все-таки сыграть нормально.
Закончив с первой песней и немного отдышавшись, мы приступили ко второй. Эта песня была легче первой, поэтому с ней проблем у меня не возникло. Играли мы просто невероятно: голоса Мику и Лены то сливались в мощном унисоне, то переплетались в красивом созвучии, создавая нечто невообразимое. Пионеры пришли в полный восторг, некоторые даже стали подпевать.
И вот настала очередь третьей, заключительной, песни. Постепенно темп рос, энергия била ключом, заряжая всех: пионеры встали и стали топать и хлопать в такт, махать руками и выкрикивать слова поддержки.
Я не зря вспомнил эту песню: в ней говорилось о мечте, которую можно воплотить в жизнь, стоит только захотеть; о друзьях, которых не стоит забывать и которым надо помогать — тогда они останутся с тобой навсегда; не давать страху разрушить самое важное, в своей жизни.
Завершив песню невероятным соло: Алиса и я, как бы соревнуясь, вытворяли невероятные вещи со своими гитарами, — мы наконец вздохнули с облегчением. Потом вместе взялись за руки, подошли к краю сцены и дружно поклонились.
В этот момент, я подумал, что в конец оглохну от криков.
После нас, когда мы ушли со сцены, к микрофону вышла Ольга Дмитриевна.
— Надеюсь, вам понравилось сегодняшнее выступление. Теперь же прошу всех пионеров собраться на автобусной остановке и ждать отправления. Старшие отряды, прошу не расходиться — нужно навести порядок на сцене.
Алиса победно вскинула руки, стоило нам зайти за кулисы.
— Да, мы это сделали! Вы видели, как они орали и хлопали! Это было шикарно, спасибо всем вам! Вот только кое-кто чуть не облажался. — она покосилась на меня. — Правда под конец ты реабилитировался: неплохо ты меня погонял, даже чуток запарилась. Но победа за мной. Так что, как приедем, угощаешь мороженым.
— Понял-понял…
Я устало вздохнул.
— Сашка, ты молодец! Не подвёл нас! — похвалила Ульяна.
— А я и не сомневалась. — обнимая меня, произнесла Мику.
После этой небольшой сцены пришла Ольга Дмитриевна и попросила разобраться на сцене. Девчонки взяли всё самое легкое и понесли в музыкальный клуб, оставив на меня ударные и тяжеленные динамики. Хорошо хоть ребята из другого отряда помогли мне, а то я бы загнулся на середине пути.
Наконец, когда мы все занесли и убрали все оборудование, Мику закрыла дверь клуба и поблагодарила нас за проделанную работу.
— Вот и всё. — устало и немного грустно вздохнула она. — Теперь пора заняться вещами. Ты мне поможешь, Саша?
— Конечно. Сейчас зайду к себе за вещами — и сразу к тебе.
— Договорились. — улыбнулась она и поцеловала меня в щёку.
Зайдя в домик вожатой я прикинул: а что мне собственно собирать? Быстренько сложив все свои вещи в пакет, я в последний раз оглядел комнату и вышел.
Уже идя по дорожке, я решил также попрощаться и с жилищем, которое приютило меня.
На крыше я приметил знакомую сову, которая уставилась на меня своими желтыми немигающими глазами.
— Решила со мной попрощаться? Что ж, прощай.
Сова моргнув, громко ухнула и полетела в лес. Я продолжал смотреть ей вслед, пока она не скрылась среди деревьев.
— И я тебя буду помнить.
Я двинулся к домику Мику.
Зайдя к ней, я увидел, что она уже практически собрала чемодан. Наконец, когда последняя майка была уложена и послышался щелчок замка на чемодане, она положила его на пол.
— Позволите помочь вам, мадемуазель? — шутливо произнёс я.
— Если вас это только не затруднит. Награда в таком случае будет щедрой. — таинственно произнесла Мику, сделав реверанс.
Мы двинулись к автобусной остановке.
Прибыв туда, мы подошли к стоявшим там старшим отрядам (младшие, судя по всему, уже уехали). Ольга Дмитриевна как раз проводила перекличку. В ее руках был тот самый интересовавший меня конверт.
— Все прибыли? Отлично. Ребята, надеюсь, за эту смену вы многое поняли, осознали и, может даже, изменились. Хочу сказать вам, что вы мой самый лучший отряд и эта смена для меня была необычной: столько всего случилось, но вы не подвели меня. Пожалуйста, не забывайте друг друга.
На её глазах стали появляться слёзы.
— Пишите письма, звоните… Главное — никогда не забывайте. И вот — Ольга Дмитриевна подняла конверт. — Это прощальный подарок для вас. На память, так сказать…
Ольга Дмитриевна вскрыла конверт и достала его содержимое. Там были фотографии со дня рождения «Совенка», которые она стала всем раздавать.
— Саша, Мику, а это вам отдельно: ваше первое совместное фото. — сказала она, хихикнув, и передала одну из фотографий нам. На фотографии мы с Мику сидели вместе, обнявшись, со смешными колпаками на головах.
— Спасибо вам большое, Ольга Дмитриевна! Мы вас никогда не забудем! — растроганно сказала Мику и крепко обняла вожатую.
— Верно, Ольга Дмитриевна, мы будем помнить вас и беречь память о тех днях, что провели в этом лагере. — пообещал я.
Ольга Дмитриевна, казалось, расплачется ещё сильнее.
— И я вас не забуду… — сквозь слезы дрожащим голосом ответила она.
Через некоторое время, чуть успокоившись она наконец отдала твердым голосом команду:
— Все в автобус! Занимайте места и поезжайте.
Мы с Мику сели справа от водительского места, чтобы до последнего видеть «Совёнок».
Когда все пионеры уселись на местах, двери Икаруса закрылись, и автобус тронулся с места.
Пионеры прильнули к окнам и стали махать Ольге Дмитриевне, которая наконец дала волю слезам.
Последний раз бросив прощальный взгляд на ворота лагеря, я вспомнил свой первый день здесь. Я так и не мог дать разумное объяснение, как я оказался здесь. В итоге я просто отступился.
Я никогда не забуду этот лагерь, неважно: реален он или нет. Единственное чувство, которое я сохранил к нему, — благодарность за подаренное счастье.
Ехали мы несколько часов, солнце уже успело скрыться за горизонтом. Наступил вечер.
Я посмотрел на Мику.
— Ну что же, вместе в новое и неизведанное?
Она повернулась ко мне. На ее губах играла улыбка.
— Вместе. — сказала она и взяла мою руку.
Что же будет дальше? Я до сих пор не хочу знать, строить догадки или теории. Поначалу я думал, что нужно будет сделать нелегкий выбор: определиться, чего я всё-таки хочу. Но теперь мне не хочется выбирать, пусть всё идёт своим ходом. Таков мой выбор.
Мику уже сопела на моём плече. Глядя на неё, мне самому тут же захотелось спать.
Я прислонил свою голову к стеклу и мгновенно уснул…
========== Эпилог ==========
Сначала было темно, а затем яркий свет озарил всё вокруг. Глаза резануло болью, но скоро я привык к яркости и осмотрелся по сторонам.
Странное место… Меня почему-то не покидало ощущение, что я всё ещё нахожусь в автобусе.
Почему так светло? Неужели мы весь день проехали до нашей остановки?
Вдруг я почувствовал чьё-то присутствие и дыхание. Кто-то был рядом со мной.
— Мику, это ты?
— Нет. — ответил мне голос.
Женский голос, но он принадлежал не Мику, а какой-то другой девушке.
Постойте-ка, голос был до жути знакомым… Точно! Та девочка, которая мне снилась в поезде, и с кем я говорил на лавке на площади! Всё сходится.
— Это всего лишь снова сон, да? — спросил я её.
— Может быть… — загадочно ответила она.
— Получается, шорох в кустах — это ты?
— За тобой интересно было наблюдать время от времени.
Мне показалось, что она улыбнулась.
— Стало быть, всё? Это конец?
— Почему же? Ты сделал свой выбор, и я рада, что ты поступил именно так. Остальные поступали совсем иначе.
— В каком смысле «остальные»? И не понял, что ты подразумеваешь под «правильным выбором»?
— Теперь все зависит только от вас двоих.
— От нас двоих?
Потянуло жутким холодом.
Свет стал медленно угасать, очерчивая силуэт девушки. Последнее, что я успел разглядеть, прежде чем меня утянула тьма, — пара желтых глаз…
Почему так холодно?
Я медленно открыл глаза и оторвал голову от заиндевевшего стекла. Взглянув вниз, я увидел пакет с зимней курткой. Изо рта вышел пар. Подождите… Я что, вернулся?
За окном была самая что ни на есть настоящая зима: снежинки, медленно кружась, покрывали ночной город сугробами.
Накинув на себя куртку, я огляделся вокруг. Салон автобуса изменился по сравнению с тем, что был в лагере: изорванная обивка сидений, щели в крыше и ржавчина повсюду — это тот самый Икарус, на котором я попал в «Совенок»!
Неужели я вернулся назад? Нет, такой сон уже был, но он ничего хорошего дал. Однако сейчас всё выглядело так реалистично… Где все остальные? Где Мику?
Я еще раз огляделся, но автобус был пустой: кроме меня и водителя больше никого не было.
Как же так? Мику… мы ведь вместе…
Злость и гнев охватили меня, мне хотелось дорвать в клочья эту уродливую обивку, разломать сидения, но я не стал.
Злость сменилась отчаянием, а гнев — безысходностью. Всё было кончено. Всё, что происходило в «Совёнке», вся та неделя — это было лишь мимолётным сном человека, который ни с того ни с сего почувствовал себя вновь живым. Судьба распорядилась иначе.
Я опустил голову на спинку переднего сидения и прикрыл глаза.
В голове снова зазвучали слова той таинственной девушки.
Что она имела ввиду «только от нас двоих»? Я вернулся один.
— Эй, парень, давай выходи уже! Мне смену сдавать надо. — стал злиться водитель. — Давай, шевелись!
Ничего другого не оставалось, как встать и выйти. Теперь остаётся только идти вперёд.
Я поднял голову: снежинки, сыплющиеся с ночного неба, мне почему-то казались слезами неба, горевавшего о чем-то…
Наверное, стоит позвонить Мише? Думаю, он сейчас очень зол.
Как раз рядом была остановка, чтобы укрыться от ветра. Под ней стояла какая-то девушка с длинными необычными волосами в красной шапочке. Девушка смотрела на ночное небо таким знакомым мечтательным взглядом. Сначала я хотел просто молча зайти под навес, но, когда я присмотрелся к девушке, то не сдержался и подбежал к ней.
Что? Не может быть! Пожалуйста, пусть мне это не показалось…
— Мику? — недоверчиво я обратился к ней.
Девушка обернулась, наши взгляды встретились…
Это была Мику, моя Мику, но только взрослее: примерно моя ровесница или чуть помладше меня.
— Саша… Саша!
С радостным криком она кинулась ко мне в объятия.
— Мику… ты меня сейчас задушишь. — еле смог просипеть я.
— Ой, прости.
Она отпустила меня и сделала шаг назад.
Смотря в ее глаза, я почувствовал, как по моим щекам потекли горячие дорожки слез.
— Даже не верится… Когда я проснулся в автобусе один, я подумал, что больше не увижу тебя…
— Я тоже… — прошептала она сквозь слезы. — Я очнулась здесь, на остановке, совсем одна. Все незнакомо…
— Саша, ты такой… взрослый.
Осмотрев меня с ног до головы, сказала Мику, когда мы чуть успокоились.
— Могу тоже самое сказать и про тебя.
Мику только сейчас заметила, что стала немного выше ростом, но на этом метаморфозы не закончились: её формы стали чуть заметней, но талия осталась такой же стройной. Взгляд Мику стал удивленным, когда она это все заметила.
— Что ж… Добро пожаловать в мой мир
Я улыбнулся и махнул рукой в сторону светящихся новогодними огнями домов.
Снег до сих пор шел, отчего у меня возникло чувство, я попал в прекрасную зимнюю сказку с хорошим концом.
— Так что же мы будем делать дальше? — спросила Мику.
— На самом деле я живу в другом городе, а сюда приехал отметить Новый год с другом. Думаю, он будет не против, если ты станешь неожиданным гостем.
— А что, скоро Новый год?
— Уже завтра. — радостно произнёс я. — Уверен это будет самый лучший год в мо… нет, теперь уже в нашей жизни!
— Только в нашей.
Она потянула меня за шарф и, встав на цыпочки, поцеловала.
Мы даже и не заметили, как недалеко от остановки остановилась чья-то машина. Из неё вышел мужчина средних лет и грозно посмотрел в нашу сторону.
— Мику! — строго окликнул он Мику.
Девушка обернулась, ее лицо выражало крайнее удивление.
— Папа? — удивленно воскликнула она. — Папа!
И устремилась навстречу ему.
Я ухватился за голову, ничего не понимая, что сейчас происходит. В моей жизни… Нет, в моем мире словно что-то поменялось, и дать этому объяснение я попросту не мог.