…Живущие в астрале Вильгельма не трогали, но и на свою территорию не пускали. А стоило ему появиться в одном из тех миров, которые духи считали своими, как его вежливо (или не очень) просили пройти к выходу. Возвращенный чувствовал их присутствие и здесь. Очень знакомое присутствие…
Безнадежно упрямый старый пень (в буквальном смысле) решил натравить на врага смертных. И каких, хе-хе. Всю банду, решительно загораживающую Вильгельму выход из коридора, колдун уже знал - встречал в одном из отражений этого мира, и даже более чем знал.
Однажды он их уже убил.
- Че уставился, пипидастр ощипанный? - гаркнул Альбус Дамблдор, направляя свою палочку в грудь врага. - Сдаешься или авадим?
Отвлекают внимание. Наверху чуть слышно зашуршало, тренькнула тетива.
Стрела вошла в грудь под прямым углом - стрелять профессор Снейп не умел, но очень старался. Она вспыхнула золотистым огнем, слишком ярким для обычного.
…И моментально обуглилась. Наконечник, явно сделанной из какой-то потусторонней дряни, обжег, но не убил.
Только куртку продырявил. Жаль, хорошая была вещь.
Прилетевшая Авада срикошетила и отправилась по обратному адресу, заставив отправителя броситься на землю, а прочую банду броситься врассыпную.
Ведьма создавала своего монстра не для того, чтобы его можно было легко убить.
- Я сдаюсь! - заверещал Люциус, поднимая руки. - Что уставились, у меня еще дома ужин не доеден и фанфик не дописан!
- Вот поэтому я с тобой развелась, - прошипела из-за угла Нарцисса, торопливо накладывающая на неубиваемого оглоеда (а заодно и на трусливого бывшего супруга) заковыристое проклятие.
- И слава богу!
- Что?!
Одаренный щедрым пинком Нарциссы, Люциус покатился с лестницы. Столкнулся с Роном, даже в этой ситуации умудряющимся что-то жевать, сбил с ног Игоря, врезался в статую и затих. Волдеморт обнаружил, что уворачиваясь от собственной Авады шлепнулся в подозрительного вида лужу, испачкал свою нежно-голубую мантию (от маскировочной куртки он смог отвертеться) и закатил грязную истерику. Дамблдор и Снейп, дружно матерясь, удерживали щитовые чары, не позволяющие Вильгельму добраться до банды и уменьшить поголовье психически больных. Прячущийся за щитовыми чарами Герминатор расстрелял врага из автомата, не достал (увы, тот тоже подло щитился), озадаченно почесал в затылке и достал кольты. Игорь Пендель занимался тем же, чем всегда: сидел на жопе ровно и созерцал происходящее.
Щиты трещали, и если Вильгельм мало чем рисковал, то для команды благородного Дома Кащенко это могло закончиться летальным исходом.
- Слышь, мужик, - сплюнула Нарцисса, - а ведь ты бы нас уже перебил, если бы захотел. Тебе че надо-то?
- Новую куртку, - без улыбки ответил Вильгельм.
- А если мы отдадим тебе одну из наших, ты свалишь?
Эти люди такие же… Почти такие же как тогда. В тот раз их изменила Мэй, и они стали ее последней шуткой, в этот - глупая человеческая ведьма. Используя разные методы, но в итоге получив поразительно похожий результат.
Последней шуткой Мэйлинь. Все же ей нравился полученный результат.
- Да.
Пусть остаются в память о ней.
“Я оставляю их в живых, ты слышишь?”
Конечно же, нет.
- Люциус, снимай куртку, - скомандовал Дамблдор. - Штаны можешь оставить. Живее, а то дженщикам отдам!
- Только не дженщикам!
Странный маг перекинул полученную куртку через плечо, взглянул на кодлу Нарциссы странным, ничего не выражающим взглядом и медленно растворился в воздухе.
Гермиона разочарованно опустила банку с огурцами, которой уже собиралась запустить в Вильгельма. Ничего не понимающий Рон нерешительно потоптался на месте, запустил руку в упомянутую банку, выудил самый большой огурец и поинтересовался:
- А это кто был-то?
- Это был песец. - Просветил Волдеморт, печально созерцавший испорченную мантию. - Во плоти.
Снейп согласно кивнул и взглянул на окно башни, в которой во избежание инцидента запер Скорпиуса. Отсутствие вездесущей ведьмы, не упустившей бы случая в очередной раз сунуть нос куда не стоит и набрать там материала для сплетен, смутно беспокоило.
Он сделал все, что мог. Послушался пня, откуда-то знающего, когда кодла разживется хроноворотом и заявится, выпустил в Вильгельма стрелу, которая все равно не сработала. И… Что?
По крайней мере, он остался жив.
========== Хоронили слэшера, порвали три баяна ==========
Блин, опять ничего не вышло.
Игорь сбросил хлюпающие ботинки и пошлепал на кухню, оставляя на полу мокрые следы. Стукнул по плите волшебной палочкой, обжег пальцы и с матюком потянулся к карману за маггловской зажигалкой. Маг, едрить… Кастрюлю воды не согреть без того, чтобы не случилась какая-нибудь хрень! Ясен пень, Снейповы астралопитеки не хотят с таким разговаривать, чтоб их тремя ведрами через среднее ухо!
После возвращения в свое время и уже родной дом Малфоев, Игорь занимался исключительно попытками связаться с жителями астрала, которые смогли оживить ими же убиенного Северуса. Жители не отзывались. То ли не хотели, то ли Игорь делал что-то неправильно… Сам счастливый оживленец утверждал, что все там будем и духов трогать не надо, пока не вышло чего похуже. Ругался, плевался и швырялся пробирками, а поняв, что это бесполезно, тихо дезертировал в неизвестном направлении.
Помог, как ни странно, Волдеморт.
Великий темный маг трансгрессировал прямо в кухню, с ходу проклял погоду, свой склероз, из-за которого пришлось прыгать по трем странам, и бросил на стол кольцо с черным камнем.
- Руками не трогать - шибанет, - предупредил он.
- Эт че? - мрачно поинтересовался Игорь. - Опять ломбард ограбил?
Его верный супруг закатил глаза и с мученическим видом поправил парик. Ох уж эта молодежь! Ни в историю, ни в науку, ни в визажисты… Прав был Люциус, когда говорил своему Лорду, что надо не дурить и выходить замуж за Долохова!
- Это мой крестраж. Дурак был, хотел жить вечно… А куда мне вечно, если я не знаю, на что убить выходные? Но главное то, что этот камень дает возможность пообщаться с мертвыми. Жаль, что я его повредил, когда извлекал из него осколок свой души, теперь артефакт одноразовый. Видишь трещину? Повернешь - вообще развалится. Но если уж я хочу прочитать кому-нибудь новую главу своих мемуаров, а я хочу, то камня мне не жалко!
Игорь подумал, что ради того чтобы посраться за правдоподобность Волдемортовых мемуаров Лерка и без камня встанет из гроба. Даже покосился в сторону лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, где стоял упомянутый гроб. Увы, негодующего вопля “мемуары?! Сплошное вранье, да он канон даже не открывал!” не раздалось.
- Че у вас тут? - дверной проход был широким, но даже в него родственница-гетщица могла протиснуться только боком.
Волдеморт опасливо покосился на нее и отодвинулся. Гетщиков он опасался. К тому же, Ритка оказалась удивительно, непривычно трезвой. На предложенную Игорем бутылку она посмотрела с нечеловеческой тоской, но отказалась, что можно смело приравнять к чуду.
- С племяшкой поговорить хотим, - грустно сообщил Игорь. - Рит, а ты чего не пьешь?
- Закодировали, - проворчала гетщица. - Ирина Алексеевна сказала, что хрен бы Лерка полезла за хроноворотом, кабы не бухло, и объявила в семье сухой закон. А то мало ли что. Скоро она и до вас доберется…
Супруги совершенно одинаково вздрогнули. Волдеморт торопливо заслонил бутылку чем под руку подвернулось, только после вспомнив, что суровой свекрови поблизости нет. Прошипел несколько ругательств на парселтанге и повернул камень в кольце.
Появившееся оказалось не то чтобы Леркой, скорее ее эхом, бледной тенью недавно существовавшего человека. Однако тень была так же носата, бодра, и в привычно скверном настроении.
- Холера! Так и знала, что мне даже помереть спокойно не дадут, - сварливо проворчала тень, неприятно напомнив Волдеморту незабвенную Ирину Алексеевну. - А-а-пчхи! Тьфу, блин, только я могу простудиться после смерти… Вам чего надо-то?
- Попрощаться, - миролюбиво заметил бывший Темный Лорд. - Родственники все-таки. И не шипи, тебя хоть ухлопали быстро и без вариантов. Меня как-то, сорок один год назад, Лили Поттер сковородкой огрела, так семь лет потом болтался ни туда, ни сюда: вроде и труп, а вроде и крестражи есть, держат на этом свете. Сунешься к какому-нибудь божку за посмертием, а он тебя гонит половой тряпкой… Да еще и старается, сволочь такая, попасть прямо по шее! Как оно там… Когда окончательно?
Ведьма пожала плечами.
- Странно. С одной стороны, вроде все плохое отступает, теряется куда-то… С другой - хорошее тоже. Ни пожрать, ни выпить, ни закурить, ни приятное чего вспомнить. Дядь, да ты не плачь. Че париться, все там будем.
- Наваляю я этому козлу, - пообещал Игорь, поглядывая на валяющуюся в углу гантель. Ритка согласно кивнула.
- Думать забудьте, - прошипела тень, приобретая еще большее сходство с бабушкой. - Только вас мне здесь не хватало! А Володю тут вообще папаша ждет, с претензиями. Давно ждет, у-у сколько слов накопилось…
Володя поежился и подумал, что с восстановлением своей души и отказом от вечной жизни все-таки поторопился.
- Короче, - продолжала Лерка, - у меня есть просьба. Даже две! И я надеюсь, что вы их исполните, потому что они натурально последние.
- Вываливай, - потребовал дядя.
- Во-первых, вы не будете искать этого гада, который меня угрохал. Вам его не убить. Никому не убить, уж я-то теперь знаю, мне отсюда много что видно. Ну, согласны? Последняя воля, епта.
- Последняя воля - святое дело, - согласился Волдеморт, которому очень не хотелось встречаться с папой. А также с мамой, дедушкой и чередой все более дальних, но не менее неприятных родственников. В том числе со стороны мужа.
Гетщица, подумав, кивнула. Родственников она не боялась, зато любила жить. Оставшийся в меньшинстве Игорь помялся, поскрипел зубами, затем решил уважить завещание покойной и не искать гада. Тем более что один в поле точно не воин.
Тень замерцала. Видимо, пыталась порадоваться, но не получилось. Ведьма медленно, но верно теряла способность испытывать эмоции, на смену ей приходила жутковатая, слишком уж чуждая живым отстраненность. Личность размывалась и прекрасно это осознавала, чем и продиктована была просьба номер два.
- Отлично, тогда пункт второй. Я… А, ладно. Короче, не хочу, чтобы на моих похоронах лились сопли, слезы и сожаления, половина из которых будет фальшивой. Ритка, не делай такое лицо, как будто ты не знаешь нашу родню. На моих похоронах должно быть весело! Бухайте, курите гашиш, лимонные дольки, асфальт и пенобетон, врубите музло, пусть Люциус что-нибудь станцует, он это любит… А то и споет, ради такого случая можно и потерпеть. Согласны?
Игорь, как ответственный за похороны, согласился без колебаний. Волшебное кольцо, задетое рукавом Волдеморта, ударилось об пол, и без того надтреснутый черный камень развалился на две части. Тень растаяла как сигаретный дым, напоследок еще успев брякнуть что-то вроде “дядя, кому говорю - не ной, все равно однажды все встретимся”.
К последней просьбе ответственно отнесся не только Игорь, но и Люциус, не желающий пугать внука ужасами смерти. А вот вечеринка - другое дело, тем более что покойница сама об этом просила! “Упоротый шиппер должен уходить упорото”, - сказал Малфой-старший, в узких кругах исполнителей попсы известный как Бешеный Дед, и взялся за дело.
У входа на кладбище стояли две опиумокурильни и столик с закусками, среди которых притаилось огромное блюдо с панированными в кокаине лимонными дольками. Рядом, у стеночки, растянулся уже налимонившийся Дамблдор. Он счастливо и бессмысленно пялился на яркое летнее небо, временами изрекая длинные фразы, не то бессодержательные, не то исполненные глубинной мудрости, непонятной для простых смертных и трезвых. Мило прошел сопящий от натуги Долохов, под присмотром Ирины Алексеевны и закодированной гетщицы катящий тележку с напитками. Увидевший свекровь Волдеморт натянул на лицо густую траурную вуаль, больше похожую на паранджу, и попытался притвориться памятником.
- Угробили девку, оглоеды? - риторически поинтересовалась старая кгбшница, со страшноватой легкостью отламывая от дерева здоровенный сук, больше похожий на дрын. Правда, при рассмотрении выяснилось, что сук был подпилен заранее.
- Драка - во второй части мероприятия, - железным тоном отрезала Нарцисса, отбирая дрын и передавая его Герминатору, охраняющему минисклад с оружием, запасенным для упомянутой второй части. Ирина фыркнула, но послушалась. В Нарциссе и Герминаторе она чувствовала родственные души. К тому же, над кладбищем уже разносился звук стучащего в железный таз половника.
- Тост! - крикнул Люциус. - Выпьем за… Все!
- Вообще за все, - добавил Добби, поднимая стакан.
Кладбище заполнил гомон голосов, звон стаканов и дым от самокруток с самой разнообразной начинкой, от лимонной кожуры до завещанного Леркой пенобетона. Игорь Пендель сидел на табуретке и пытался одновременно мыслить, пить и приглядывать за мамой. Грустить в такой обстановке как-то не получалось. Справа громко и вслух зачитывал свои мемуары забравшийся на стол Волдеморт, слева отплясывал Люциус. Прямо по курсу танцевали Рон с Долоховым, а маленький… Упс, не такой уже и маленький, Скорпиус наблюдал за ними с пристальным вниманием истинного шиппера. Кажется, он нашел свое ОТП, и уже строчил на салфетках что-то рейтинговое. За ним, опираясь руками на спинку стула, стоял выполняющий роль беты Герминатор.
Скорпиус печальным не выглядел. Временами он отрывался от салфеток, поднимал голову и задумчиво смотрел на сверкающие в бокалах и стаканах солнечные блики. Ему казалось, что он видит в них нечто странное, яркое и, несомненно, живое. Существующее в каждом отблеске и вне его, любопытное, наблюдающее.
Да мало ли что приглючится после лимонных-то долек с кокаином?
Например, что отбрасываемые деревьями тени подрагивают и иногда шевелятся, словно в них прячется что-то невидимое невооруженному глазу и вряд ли сильно доброе. Да, с дольками пора завязывать.
Однако скрывающийся в тенях не имел никакого отношения к наркотическим долькам профессора Дамблдора. Так же как и Скорпиус, он смотрел на отблески солнца на сверкающих поверхностях, без сомнения, видя в них гораздо больше мальчишки.
И намного меньше, чем хотелось бы.
Если бы хозяйка жемчужного браслета все-таки, вопреки всем доводам здравого смысла, существовала, она пришла бы за этой мертвой ведьмой. Всегда таких подбирала.
- Почему? - чуть слышно прошелестели тени.
- Па… Па… Потому что гладиолус!* - невнятно, зато очень назидательно изрек пьяненький Дамблдор. Обращаясь то ли к притаившемуся в тенях существу, то ли к весело скачущим перед глазами зеленым слоникам.
Демон тоже этого не знал, но кивнул, соглашаясь.
И признавая очередной облом.
*Мой любимый обоснуй, да.