– Наконец-то, – важно изрек старик, когда огромные ворота, перед которыми они встали, ожидая, что их изучит сканер. – Я уж думал, что никогда не доберусь до этого треклятого замка.
Глава 2
Дверь отворилась, и навстречу вышел невысокий мужчина весь в бородавках. Это был распорядитель Жердуа. Длинная шуба волочилась по полу.
– О, лорд Дурдиан! – важно изрек Жердуа. – Я рад вас видеть нашего великого делегата, которому предстоит защитить честь Фатаса и отвоевать Землю. Вашему брату Родерику уже доложили о вашем прилете. И он ждет вас.
И они прошествовали по длинным каменным коридорам. Спустились по длинной лестнице вниз. Жердуа перед входом в центральный зал дал знак подождать. А затем зашел и доложил.
И лишь затем отворил дверь и, склонившись, предложил зайти внутрь Хитону и Дурдиану.
Когда юноша проходил мимо. Жердуа шепнул ему в ухо.
– Поклонитесь сначала князю, потом вашему венценосному брату Родерику.
Внутри было людно. Огромный каменный зал. Длинный деревянный стол. И лишь стены освещали люминесцентные лампы. А на стене висели что-то вроде импульсных пушек.
Родерик стоял, возвышаясь позади князя Лигомеда, который сидел на инвалидном кресле.
Дурдиан даже не узнал своего могучего отца, который весь теперь был скрючен и молчалив. Лицо его было серо. И лишь глаза оставались такими же цепкими.
Вообще, своего отца Дурдиан видел нечасто. В детстве каждый раз, когда он представал – это было огромным событием. И к нему готовились все дети. С утра их мыли, причесывали, придворные шептали слова, которые могли помочь детям превратиться в главных наследников.
Свою маму он никогда не видел. Так уж повелось на планете, что верховный стратег и князь коим был Лигомед, что у его наследников не было женского воспитания. Не было у Лигомеда и официальной супруги.
Лучших и самых красивых девиц привозили к нему ночью. А утром Лигомед решал оставлять ли их в своих покоях и выдворить вон. После родов ребенка отбирали няни, а сами мамы благополучно возвращались в многочисленные колонии. Они получали хижину, некоторое довольствие, и вскоре имели право на брак.
Видеть своего отца Дурдиану доводились нечасто. Все пару раз за все детство. Один раз на званом мероприятии князь Лигомед, приблизившись, уставился в лицо Дурдиана. Прошептав что-то про себя, он спросил.
– Как тебя зовут малыш?
А второй раз это было, когда его отправляли на учебу в академию Трита. Это произошло ранним утром, к нему пришли придворные во главе с Тритом, наскоро облачив его, они повели его по коридорам в главный зал.
– Я думаю, он хорош, – сказал Хитон. – Среди всех Дурдиан самый ловкий. По крайней мере, мы не будем краснеть, когда он будет учиться с отпрысками самых благородных домов.
И тогда отец впервые в жизни он обратился к нему. В душе у Дурдиана что-то перевернулось. Он слышал только этот могучий голос – голос правителя планеты Фатас.
– Ты отправишься на учебу в метрополию сынок. Ты должен будешь в будущем пополнить армию, которая освободит Землю. Я хочу, чтобы ты умер с честью в бою. Ты рос для этого.
И посмотрев в глаза, князь неожиданно притянул своего сына и зарылся своей бородой в его каштановых волосах.
Теперь Дурдиан стоял перед своим отцом в третий раз. И, похоже, это было лишь тень некогда могущественного правителя.
Рядом стояли представители знати. Черные ботфорты, бронежилеты, обтянутые змеиной кожей и длинные меховые накидки. У всех как на подбор длинные волосы, обручи на голове.
Где-то в углу сидел, перебирая золу, жрец Ворона. На нем был головной убор из черных перьев. Он был шерстяной накидке, под которой ничего не было. И естество покоилось на бетонном полу.
Дурдиан недовольно поджал губы. И перевел взгляд на брата, которого окружала юная свита – молодые парни с кругами под жестокими глазами.
Родерик – был блондином с бледными губами. Мать его была жительницей севера. Длинные волосы украшал обруч. Серые глаза смотрели прямо. Он изучал своего брата, стоя позади инвалидной коляски князя Лигомеда.
Дурдиан сделал несколько шагов. И наклонился перед князем Лигомедом.
А затем выпрямился. Родерик сжал губы, желваки заиграли на его лице.
– Отец, у меня к тебе послание от штаба армии Освобождения, – важно сказал Дурдиан. – Вы позволите.
Он достал из-за шеи амулет и отворил его. Вырвался голографический луч, который сформировал герб с вороном.
– Князь Лигомед, именем императора я реквизирую для нужд армии Освобождения Земли ковчег «Приам», принадлежащий нашему роду, – продолжил Дурдиан.
– Послание подтверждаю, – раздался голос голограммы. Имперский знак загорелся зеленым и погас.
– Ковчег? – переспросил Родерик.
– Совершенно верно, – кивнул Дурдиан.
Глаза князя Лигомеда налились кровью. Однако он молчал. Голова его скошенная набок, не изменила положения.
Дурдиан решил, что здоровье отца куда хуже, чем он думал.
– А кто будет управлять этой штуковиной? На ней не летали, пожалуй, лет шестьсот, – не унимался Родерик.
– Я, – отвечал Дурдиан.
– Черта с два вы заберете у нас ковчег, – заорал вдруг Родерик.
Раздались одобрительные возгласы знати.
– О чем ты думал, когда отправился к нам? – продолжал брат. – Неужели ты думал, что Фатас отдаст самое ценное, что у него есть – звездолет, на котором твой дед прилетел и населил эту планету. А потом передал ковчег твоему отцу. Нам плевать на Землю. У нас сейчас свой дом – Фатас. Вот он. Каково лешего вам ковчег? Это не военный корабль. Он получит пробоину в первом же бою.
– Я закончил военную академию и являюсь лейтенантом армии Освобождения, – заявил Дурдиан. – Мне поручили отправиться на родную планету и забрать ковчег. Это задание.
– Твой брат Родерик имеет в виду, что Фатас исправно платит налоги. И армия создает новые боевые звездолеты. Зачем им судно, которое даже не летает, – вскричал кто-то из знати.
Дурдиан обратил внимание на оратора. У того были явно подкрашены щеки. Это что на родной планете такая мода. Возможно, ребенком он не обращал на это внимание.
– Позвольте мне высказать свою точку зрения, – откашлялся Хитон. – Мы все входим в империю. Очевидно, парень получил задание, и он его выполняет. А поскольку мы тоже входим в состав в империи, то, наверное, придется отдать ковчег. Я думаю, потеря велика, конечно. Но разве можем мы….отказать.
– Фатас даст сколько угодно людей, чтобы воевать, но ковчег не даст – это исключено, – заорал Родерик. – Император не может нам приказывать. Это нарушает наши права.
Представители знати закивали головой.
В углу раздался крик.
– Вороны, вороны проклянут того кто тронет ковчег. Вороны проклянут, – жрец встал и угрожающе поднял посох над головой.
– Что ж…– вздохнул Дурдиан. – Но у меня приказ. Я буду его выполнять. И я должен буду любого, кто бросит мне вызов в моей миссии рассматривать….как бунтаря.
– Что ты сказал? – взбеленился Родерик. Он обошел передвижной трон князя и приблизился к Дурдиану. Одну руку Родерик держал на мече.
Только сейчас Дурдиан подумал, что в зале стоит какой-то тухлый запах. Так воняет покойники. Где-то в огромных залах этого замка его когда-то родила мать, которую он никогда не видел. Так же как и Родерика. В детстве Родерик его не замечал. Даже для того, чтобы дать затрещину, коими его награждали другие братья. Другие братья. Фелот умер. А где Андут, Мерсит, Федан, Куяр, Чун, Сигермет… Это те, с кем он вырос и которые били его нещадно – смертным боем. Пожалуй, только Сигермет бил его гораздо меньше, чем остальные, с какой-то жалостью что-ли. Впрочем, этого хватило, чтобы Дурдиан полюбил брата – мутанта способного дышать на планете без баллонов.
– Так ты пойдешь против меня? – повторил Родерик, брызжа слюной.
– Нет, – покачал головой Дурдиан.
– Ты предал Фатас, согласившись на лицемерное подлое задание. Штаб нарушил свои полномочия, а ты плюнул на гордость нашего рода. Мы никогда не отказывались сражаться за Землю. Но отдавать свою реликвию. Лучше сразу отдать яйца.
В зале повисла тишина. Взмахнув русыми волосами до плеч, облаченный в латы новый правитель Фатаса изрек.
– Я Родерик де Фатас приговариваю Дурдиана к испытанию ямой. Если ты продержишься до первого обеда, то будешь жить. Тот, кто нанесет тебе смертельную рану, получит тысячу кубометров кислорода.
Все вдруг в зале посмотрели на старого князя. Изо рта у него текла слюна. А глаза влажно блестели.
Глава 3
Небо посерело. Дурдиан сидел на скамье, разглядывая решетку. Может быть, зря он выложил все сразу. Почему было бы сначала не узнать, кто правит сейчас Фатасом.
Быть может стоить предложить какой-нибудь выход. Ну, например, сказать, что ковчега давно нет. Сгорел, затонул в болоте. Ну, мало ли.
Ковчег. Еще ребенком они лазили по огромному кубу на окраине Гриссады – столицы Фатаса.
Нет. К черту такая трусость. Он все сделал правильно и теперь его ждет испытание ямой.
Испытание ямой… Дурдиан посмотрел на свои руки. Они тряслись. Как-то ребенком его привели на казнь какого-то провинившегося война.
Он стоял как скала в центре каменного мешка и ждал своего оппонента. С мечом в руках. Он убил первого нападавшего, но был тяжело ранен. Следующий в очереди попросту его добил.
Тогда Дурдиана совсем не затронула эта казнь. Как хорошо, что там внизу оказался не он. Уж с ним этого точно не должно случиться. Он будет жить всегда.
Нет. Жить ему оставалось считанные часы – до первого обеда. Какой же он идиот?
Когда в камеру пришли стражники, то казалось, что это не к нему вовсе. Лица их были суровы и беспощадны.
Старенький распорядитель Жердуа нес латы. Толпа должна была насладиться зрелищем и агонией – поэтому осужденные на казнь должны были попробовать себя защитить.
Латы были массивные, но чрезвычайно легкие.
– Рубящие удары не пройдут, – сказал бархатным голосом распорядитель. – А вот если попробуют ткнуть и попадут между пластинами, то можешь изойти кровью.
– Я понял, – не своим голосом сказал Дурдиан.
– Ну же, поднимите голову милорд, у вас есть шансы продержаться до первого обеда. Против вас будет шваль, у которой нет денег на еду. Вы с детства занимаетесь фехтованием. Вас тренировал сам Хитон. А он лучший во всем рукаве.
Распорядитель помог юноше облачиться.
– Ваш отец будет присутствовать. Постарайтесь не упасть в грязь лицом.
– Да, – отрывисто сказал Дурдиан.
– Так вы занимались фехтованием на Трите?
Дурдиан, округлив глаза, смотрел на распорядителя и покачал головой.
– Понятно, – скорбно кивнул старик.
А потом они шли по длинным коридорам, и пришли в зал, где стояли яства: мясо ягненка, птицы, змеи, а также всевозможные фрукты.
– Вы можете поесть, только не налегайте особо, – вздохнул старик.
– А можно латте? – поинтересовался Дурдиан присев на лавку.
– Да, конечно, – кивнул лысоватый и очень худой сотрудник.
Через некоторое время перед Дурдианом, аккуратно щипавшем ягненка, поставили кружку с зеленой жижей.
– Что это? – спросил юноша, вглядываясь в кружку.
– Латте, – невозмутимо отвечал лысый.
– Оно не такое, – покачал головой Дурдиан.
– Все правильно, – пожал плечами лысый. На всякий случай он взглянул в кружку.
– А как вы его готовите? Просто… я в детстве улетел с Фатаса.
– Кофейные зерна перетираются с болотной травой айсек. Потом варится три часа. И в конце уюпль сует сюда свой половой орган.
– Уюпль – это такой монстр похожий на свинью, – вспомнил Дурдиан. – А зачем?
– Как зачем? Такой рецепт.
Дурдиан покрутил жижу в руке.
А затем поднес ко рту и хлебнул. Пожевал губами.
– Кто знает, может, не доведется, – натянуто улыбнулся он.
Когда Дурдиан вставал со стола, то извинялся. Когда наткнулся на стражника на выходе – принес прощения. Потом вновь, когда его повели по коридору. И вновь, когда он выходил в яму и толкнул стражника на выходе.
Это был огромный диссонанс. Яма вовсе не напоминала гладиаторскую арену. Скорее больше отсылала к гигантскому колодцу. Тем не менее, это была арена. С одной стороны заходили преступники – с другой те, кому нужны были деньги – палачи.
Яма располагалась в отдалении от замка в одной из хозяйственных пристроек.
Когда Дурдиан вышел наружу, то сразу увидел брата и отца. Они сидели, облаченные в черную одежду и сверху взирали на младшего наследника, приговоренного к смерти за предательство.
Родерик восседал на троне и при этом отчаянно что-то жевал. Где-то сидел Хитон.
Яму окружала знать – старейшины в черных тогах с длинными бородами и не менее длинными ногтями, предводители кварталов, жрецы и их ученики.
Верховный жрец Термук вышел вперед. Он говорил долго и периодически переходил на визгливые ноты. Кадык его дергался пока он, кричал о повиновении власти Родерика, о предателях, мечтающих утопить планету в крови.
– Он сейчас изведает гнев воронов, – кричал он, указывая длиннющим ногтем. – Он жил среди тех, кто наплевал на его заветы. Тех, кто готов уничтожить родной дом, отдать на поругание врагам.
В толпе пронесся ропот. Внезапно жрец затих.
– Да совершится правосудие, – закричал он.
Дурдиан сам не заметил, как распорядитель появился у него за спиной и вручил ему длинный палаш. Эфес на одну руку был приятен на ощупь. А сам меч очень легким.
Дурдиан легко повертел его в руках. Инстинкты детства заставили его подбросить палаш, а затем также легко поймать. Страх не исчез, он просто стал его частью. Той, с которой он мог бы жить.
Клетка с другой стороны открылась, и на арену вышел мускулистый парень. Он был защитном комбинезоне, а поверх лежала меховая накидка. В руках у него была пика. Длинная и очень легкая. Очевидно, парень уверенно владел пикой, потому что он ничуть не боялся.
Он вышел и поклонился в сторону Родерика. Толпа замерла. Парень перевел взор на Дурдиана, а затем вдруг швырнул пику со всех сил. Полет этого оружия Дурдиан видел, словно в замедленном кино. Он уже понимал, что не сможет уклониться. Уж слишком стремителен был этот полет. Словно была это не пика, а судьба, которая предписала смерть парню.
Пика вонзилась в плечо. Это был удар такой силы, что Дурдиан полетел на землю. Палаш все еще был в руке, но она обмякла, словно студень.
А тем временем парень, не снимая меховую накидку, вытащил из-за пояса кинжал и устремился к Дурдиану.
Движения его были быстры, он словно скользил и уже знал, что будет делать каждую ближайшую секунду.
Дурдиан вспомнил, что сейчас в клети, еще дюжина противников – профессиональных палачей и авантюристов. Для них – мощных бойцов, участия в казнях в ямах было промыслом по всем колониям. И уж разумеется для них было настоящей удачей, разделаться с одним из претендентов на трон по приказу наследника.
В глубине души Дурдиан надеялся унести на тот свет хотя бы двух, трех противников. Но уж продержаться три часа – до первого обеда, а может даже до третьего обеда не надеялся вовсе, даром ли на Фатасе сутки длятся 34,5 часа.
К тому же, занятия фехтованием хоть и входило в подготовку на Трите, но было скорее побочной дисциплиной. К чему готовить людей сражаться холодным оружием, ведь сражаться придется на космических штурмовиках?
На академии в Трите готовили профессиональных камикадзе, которые должны были умереть во время первой волны атаки.
Кто-то должен прорваться сквозь оборону и нанести чудовищные потери головным кораблям.
Тактика только одна – умереть.
А вместо этого он умирает в яме на родной планете, не справившись даже с первой атакой какого-то нищего бродяги без рода и племени.
И сейчас его зарежут как барана. Его – парализованного от боли и страха на дне ямы, куда обычно справляют малую нужду прислуга из замка. О как глупо!
Словно жертвенный агнец он сейчас идет на заклание перед лицом кучки торжественно выглядящей родни.
Парень приблизился и отвел руку для контрольного удара. Он конечно же метил в шею. При этом он наступил на руку, блокируя возможность ответного удара.