- Этот монумент, прежде всего, напоминает о двойственности не только артэонов, но и человеческой натуры в целом. В каждом есть и добро и зло. И стоит он у входа в наш город, якобы на пересечении двух миров. Ну, еще я согласен. Он хорошенько пугает туристов! - с улыбкой согласился Гордон.
За аркой стены отделявшей превратную площадь начиналась первая улица, дома вдоль которой достигали восьми этажей. Здешние дома также как и в Закхале были сложены из того же желтого кирпича, но здесь все было сделано идеально, дома были ровными, гладкими и аккуратными. Это была главная разница между хаотичными людьми и разумными артэонами, в мире которых все устремлялось к идеалу, было гладким, симметричным, выверенным, все как на картине, на которой нет ни одного лишнего штриха. Эта разница бросалась в глаза сразу. Желтая улица утопала в золотистом свете. В отличие от большинства людских городов возникающих хаотично, получающихся разнообразными, с районами непохожими друг на друга. Артэонские же если и возводились то всегда по плану, от чего жилые улицы разнообразием не отличались, наоборот страдали строгим однообразием. Дома в целом идентичные различались лишь этажностью. Уникальной, изощренной, а подчас и чересчур необычной постройкой и внешним дизайном обладали только находящиеся на пересечении улиц дворцы культуры, спорта, театры, иллюзионы, музеи, библиотеки, и другие требующие выделения сооружения.
- Так вот что значит город, - впервые оказавшись в каменных джунглях Рурхан, прибывал, мягко говоря, в изумлении.
По земле в городе никакой транспорт не ходил, поэтому вдоль улицы хаотично были раскиданы живые деревья, растущие прямо из бетона. Под пушистыми кронами деревьев стояли лавочки. По бокам улицы проходили ряды ночных фонарей. Воздух в артэонском городе на эту неделю был наполнен лимонным ароматом, испускаемым специальным ароматизатором, которым были обработаны улицы. В целом в артэонском городе все было чистым, ухоженным и упорядоченным, замершим в какой-то неестественной тишине и спокойствии, которые ощущались любым пришедшим сюда путником, тем более прошедшим сначала через шум и хаос Закхала.
Следуя по улице за Гордоном, Рурхан увидел первых настоящих артэонов. В Армидее имела место странная общественная тенденция - всегда носить поверх одежды плащи-накидки одинакового фасона, различающиеся лишь цветами. А вот уже под плащи каждый житель Армидеи одевал что хотел, руководствуясь лишь своими вкусами. Уникальными армидейские плащи назвать было сложно, однако их обязательное ношение считалось особенностью Армидеи. Эти плащи изготавливались из мягкой гладкой непромокаемой, блестящей на солнце ткани. Были открытыми, не имели не замков не пуговиц и просто накидывались сверху, закрепляясь лишь застежкой на шее из-за чего индивидуальная одежда, надеваемая под низ, была постоянно видна. Таким образом, в Армидее достигался компромисс между разумным однообразием и естественным для людей стремлением к внешней индивидуализации.
Первое что обычно врезалось в глаза каждого пришедшего в артэонский мир это безупречная, идеальная внешняя красота его жителей. Хоть их внешность и была искусственным творением сверхъестественного разума, все же Духи - создатели этой красоты сделали все, чтобы избежать ее искусственности. Делая своих подопечных прекрасными еще в утробе матери, вмешиваясь в процесс формирования плода, будто создавая произведение тонкого искусства, аккуратно и старательно Духи пытались соблюсти гармонию между идеальной красотой и человеческим несовершенством. В итоге артэоны были прекрасны и идеальны, но все же, как наложенный сверху легкий штрих в чертах их лиц была заметна легкая асимметричность свойственная людям. Рурхан не стал исключением, его, как и любого путника пришедшего со стороны пленила красота и безупречность артэонов.
После нескольких мужских фигур мимо, стуча каблуками, держась за руки, прошли две молодые артэонки. Две красавицы пришли этим днем в туристический квартал вопреки инструкциям, не прикрыв соблазняющие части тел, отправившись гулять среди гостей извне в своем обычном виде, вполне естественно собирая на себе взгляды всяких дикарей, таких как Рурхан. Сверху на них были накинуты положенные черные плащи, развивающиеся при ходьбе, снизу кроткие платья, обнажающие их идеально стройные гладкие ноги, при виде которых у Рурхана сердце облилось кровью, тело иссушила жажда женской сладости. Он никогда не видел женскую красоту такой открытой, такой идеальной. Разница между диким миром что снаружи и светлым миром артэонов сейчас была заметна как никогда. Рассматривая прохожих эти две наивные артэонки не замечая пристальные взгляды, искали среди гостей города предприимчивых торгашей чуть ли не каждый день бродящих здесь под видом туристов, у которых всегда можно было купить живых лесных цветов. С непривычки Рурхан неконтролируемо остановился и начал не то чтобы глазеть, он буквально прирос взглядом к этим двум красавицам, сопровождая их, наблюдая за каждым их шагом. Заметив пристальный взгляд замотанного в пыльную шкуру бородатого дикаря, которым был Рурхан, они, хихикая, помахали ему руками. "Рурхан! - окликнул его Гордон успевший отойти метров на десять. - Вы идете или как?". Рурхан придя в себя, покрасневший от стыда побежал догонять Гордона.
Разумеется, всеобщее ношение положенных верхних плащей в Армидее не было абсолютной необходимостью, и некоторые нежелающие следовать общей тенденции одевались, как хотели, оставаясь оригинальными исключениями. Одно такое исключение двигалось прямо на Рурхана. Артэонка одетая в пышное желтое платье, с глубоким декольте, медленно плыла посреди улицы. Поскольку у артэонов фактически отсутствовала старость, их возраст трудно было распознать, но эта необычная особа была точно не молода. Увидев ее Рурхан опять начал замедлять шаг. Эта красота опять сносила ему голову. Она столкнулась с ним взглядами. Рурхан опять неконтролируемо замер в неспособности оторвать голодный жаждущий взгляд. Она, видя неадекватную реакцию Рурхана, решила не менять маршрут и спокойно прошла в нескольких сантиметрах от него. Она прошла так близко, что Рурхан едва не коснулся подбородком ее плеча, оставив ему лишь свой нежный аромат и иссушающее желание почувствовать нежность ее кожи. Рурхан застыл на месте с отвисшей челюстью, провожая ее взглядом.
- Нет, так дело не пойдет. Так мы до завтра не дойдем! - вернувшись за вновь отставшим Рурханом смеялся Гордон. Прижав Рурхана к себе покрепче, он силой потащил его дальше. - Теперь вы пойдете рядом со мной. Не волнуйтесь я спасу вас от всего этого. Это первые впечатления. Они пройдут. И вы ко всему привыкните. Поверьте, все это со временем станет для вас нормой.
- Разве можно привыкнуть к совершенной красоте? - спросил упоенный Рурхан.
- Можно, поверьте мне. Человек - как понятие, к которому мы относимся, со временем ко всему привыкает, даже к хорошему. И если под совершенной красотой вы имели в виду особу в желтом, то я могу вас разочаровать, думаю ей уже за пятьдесят. Ее красота по артэонским меркам уже неидеальна, - не отпуская от себя Рурхана, говорил Гордон.
- Вы что, это же богиня! - ответил Рурхан, чем опять рассмешил Гордона.
- Это всего лишь первые впечатления.
От припекающего солнца и разыгравшихся эмоций Рурхан снял с себя свой плащ из шкур, оставшись в одной длинной белой рубахе. После еще нескольких необычных артэонских личностей мимо Рурхана прошла группа молодых парней лет двадцати, его примерные ровесники. Эти артэоны были одеты в легкие, не стесняющие движения одежды, спрятанные под черными армидейскими плащами. Рурхану они показались свободными, легкими и ни чем ни скованными, в корне отличными от него - затасканного, потрепанного жизнью дикаря, одетого в лохмотья, тащащего в руках свои шкуры. Вдруг Рурхану стало стыдно, жутко стыдно за свой внешний вид и даже за свою дикую сущность, контрастирующую с нынешним окружением. Он даже в какой-то мере пожалел, что пришел сюда, ведь здесь как ему показалось, он в полной мере ощутил свое убожество. Он посмотрел на идущего рядом Гордона, улыбающегося ободряюще хлопающего его по плечу. Продолжая идти с ним рядом, внутренне он рвался быстрее сбежать отсюда, вернуться в привычный несовершенный внешний мир.
Дальше по улице Рурхан увидел группу таких же, как он - обычных людей. Это сразу было понятно по их внешнему виду, который составляли пошитые вручную, носимые по нескольку лет, нелепо весящие одежды. На вопрос Рурхана: "Кто это?", Гордон ответил, что это туристы, обычные люди, чаще всего из Эвалты. Ведь сейчас они находились на территории двух открытых для посещения туристических кварталов Армидеи, поэтому здесь все вокруг заставлено урнами, имеют место уличные туалеты. Рурхан оглядевшись по сторонам, тут же увидел других выделяющихся на общем фоне туристов, гуляющих по улице, сидящих на лавках под кронами деревьев. И ему сразу стало легче, ведь больше не казалось что все внимание приковано только к его варварскому внешнему виду.
Среди распростершихся каменных джунглей в небо уходило множество башен и зданий, возвышающихся над остальными домами. Но самой огромной среди здешних высоток была видимая из всех частей города ЦентрЦитадель возвышающаяся ровно по центру города, в свете солнца серебрящаяся стеклом своих стен. Это была гигантская башня-небоскреб, достигающая трехсот метров в высоту, в кабинетах которой за стеклянными стенами работало здешнее правительство и городская администрация одновременно.
Они проходили мимо парков аттракционов и просто парков наполненных развлечениями для туристов. Мимо кафе, торговых центров в которых какие-то товары продавались, какие-то раздавались гостям бесплатно. И вот, наконец, подошли к спуску в метро ничем не обозначенному, не выделяющемуся среди здешних улиц. У спуска в подземку стояла вооруженная стража, все те же артэонские пограничники, из чего вытекало, что туристам вход сюда был запрещен. Гордон предъявил временный пропуск на Рурхана выданный дежурным второго досмотрово-пропускного пункта, после чего по широкой освещенной лестнице они спустились метров на двадцать под улицы города.
Гордон предложил Рурхану два возможных варианта действий. Первый это поехать к нему домой, второй - отправиться к нему в университет, в секретную комнату, где есть все необходимое, в которой он сам порой живет неделями. В первом случае отдыху так необходимому Рурхану после долгой дороги будет предшествовать гостеприимство семьи Гордона, лишнее объяснение кто он и откуда, во втором случае он сможет, просто по-настоящему отдохнуть в тишине. Рурхан выбрал второй вариант. "Мудрое решение. Я бы сказал даже по-артэонски разумное", - улыбнулся Гордон.
Внизу на небольшой площадке ожидая посадки, стояла очередь из пары артэонов. Тоннель метро отделялся тяжелыми дверьми. Когда двери отварились, в тоннеле, на тросе, закрепленном под потолком, висела кабинка здешнего метро похожая на вагон канатной дороги, что поднимает лыжников в горах. Трос, по которому скользили кабинки, был обвит потоками зеленой энергии, источающей искры. В кабинку сел первый, стоящий в очереди, и она укатилась, вернее, "ускользила" по тросу. Двери захлопнулись в ожидании новой кабинки.
Пока очередь медленно таяла, в метро спустилась скрывшаяся под армидейским плащом таинственная личность. Остановившись в паре ступенек от посадочной площадки, какой-то странный артэон, в черном плаще, скрывая лицо под капюшоном, странно замер. Стоящий в конце очереди Рурхан почувствовав на себе тяжелый взгляд, обернулся, но кто-то скрывающийся под плащом никак не отреагировал. Очередь исчезла, Гордон нажал кнопку вызова кабинки.
- Чужак! - из-под черного плаща раздался лишенный эмоций голос. - Чужак в обычный день здесь, куда вход только для артэонов! - нетрудно догадавшись по внешнему виду, глядя на Рурхана, возмущалось скрывшееся под плащом нечто.
- Что вы себе позволяете! - закрыв испугавшегося Рурхана собой, отреагировал Гордон. Из-под черного плаща появились женские руки исписанные линиями тату, будто выжженными на коже, украшенные черными длинными ногтями. Застежка на шее, щелкнув, расцепилась, армидейский плащ упал на пол, на Гордона с Рурханом смотрела молодая артэонка с длинными красными волосами, в длинном серебристом платье, сшитом, будто из осколков треснутого зеркала, отражающих собой тусклый свет. Выражение ее лица замерло, не выражая никаких эмоций, наполненный ненавистью ко всему миру взгляд застыл приставленный к Рурхану. - Хотя понимаю: что-то говорить вам бесполезно, ведь вас теперь интересуют только высшие материи. Но все же, ваше поведение безобразно, - поняв кто перед ним, с улыбкой сказал Гордон.
- Это просто замотанное в тряпки безумное животное, которому здесь не место, - глядя на Рурхана своим безжизненным взглядом, сказала странная артэонка.
- Замолчите, это уже перебор! - возмутился Гордон.
- Я с легкостью все докажу, - сказала она обхватив свое тело руками. "Остановитесь!" - едва успел сказать Гордон как ее платье, с легкостью соскользнув с безупречного тела, упало на лежащий на полу плащ. Прикрыв руками, интимные места она своим жутким взглядом уставилась на Рурхана, ожидая его реакции. "Что за дурдом! - с улыбкой прикрыв глаза, отреагировал Гордон. - Идемте друг мой", - торопился он затащить ошарашенного Рурхана в уже ожидавшую кабинку.
- Что происходит, - недоумевал Рурхан.
- Прошу вас давайте просто уйдем.
Внутри кабинки было четыре кресла, Рурхан плюхнулся в одно из них, а Гордон на панели спереди нажал на кнопку с номером нужной станции. Оставшаяся в одиночестве безумная артэонка снова закуталась в свой плащ, оставив платье на полу. Двери в тоннель захлопнулись, спереди зажглись фары, сверху заработав, застучали какие-то механизмы, и кабинка, подвешенная к потолочному тросу, с шумом двинулась вперед, постепенно набирая ход. Кабинка с большой скоростью неслась по тоннелям метро, идущим то вверх, то вниз, петляя то влево, то вправо, светом фар, разгоняя темноту подземных лабиринтов.
- Кто это? - испытывая и стыд, и возмущение спросил Рурхан.
- Не "кто" а "что"... Грубость артэонам непростительна, это уже не одна из нас, - Гордон стыдливо оправдывался за артэонский мир. - Как-то неудачно у вас началось знакомство с нами. Вы сразу столкнулись с несовершенством. Их называют гиперличностями, они не люди и уже не артэоны, а вообще непонятно что. Они темные пятна артэонских обществ, что-то вроде местных сумасшедших. Видите ли, Духи когда создавали артэонов, сделали все, чтобы мы получились идеальными, разумными, но при этом не стали чем-то новым и сверхразумным, а остались, по сути, простыми людьми, с теми же желаниями, увлечениями. Мы те же люди, просто в новой усовершенствованной форме. И в принципе задумка Духов была реализована, почти. Со временем выявилось одно отклонение от нормы, своеобразная мутация артэонского мира. Их назвали гиперличностями.
По сути это существа абсолютно абстрагированные от всего человеческого, людского. Можно сказать, что артэон это человек с активной душой в теле, а гиперличность это активная душа, запертая в теле человека. Свои тела они воспринимают как одетые костюмы. Эмоции для артэонов в принципе игрушка, а для гиперов они вообще ничего не значат. Они это нечто абстрактное, в чем не осталось ничего живого. Своеобразное "оно". Их мало, но они есть... к сожалению.
Хотя говорят что души приходящие в наш мир, будучи воплощением идеального разума, находятся в своеобразном спящем состоянии, что не дает им ощутить себя самостоятельными существами в нашей реальности. Душа выступает лишь глубинным разумом доставшегося тела, никак по-иному себя не проявляя. Говорят, если душа проснется в нашем мире и ощутит себя отдельным существом, то это приведет к нарушению всех основных законов нашего бытия, понимаете, тогда земля станет небом, верх низом и все такое. То есть, возможно, произойдет катастрофа, которая уничтожит большую часть нашей вселенной. Конечно, это всего лишь теория, но проверять ее никто не хочет. Поэтому насколько бы эти гиперличности не абстрагировались от своей живой составляющей все равно определенный базовый набор ощущений, эмоций у них активен, что возможно защищает нас от полного коллапса, - договорив, Гордон рассмеялся, глядя на Рурхана мало что понявшего из сказанного. - Извините. Представляю, как я сейчас перегрел вам мозг, - смеясь, сказал Гордон, в ответ Рурхан улыбнулся.