В тот год в империю Сайрэль пришла чума.
Крадучись, с легким цоканьем крысиных лапок, болезнь пробиралась как в трущобы, так и в богатые дома. Для нее не было преград. Никто не знал, как бороться с этой напастью. Со временем стало понятно, что чума вовсе не обычное заболевание. Её никакими усилиями не удавалось излечить ни лекарям, ни магам света… Из чего последние высокопарно сделали вывод, что эту кару наслали демоны, стремясь так утвердиться в их мире, заставить смириться непокорных людей.
Это было наивно и даже немного смешно. Лорд Кобэйн усмехнулся своим воспоминаниям. Люди ни тогда, ни сегодня почти ничего не могли противопоставить ордам чудовищ, выходящим из недр города демонов Моррада. Обычному человеку не хватало сил с ними бороться, и победа демонов была лишь проблемой времени. Они могли сразу стереть империю с лица этого мира, но отчего-то не стали этого делать. Возможно, людишки забавляли их.
Вампиры довольно быстро заключили с демонами союз, сами являясь их не лучше. Эльфы долго упорствовали, но выбирая между людьми и демонами тоже в итоге предпочли последних. На стороне людей остались только гномы. Они были ближе всех к людям по происхождению, и среди подземников было много человеческих женщин.
Лорд Кобэйн лично потребовал переноса столицы на острова, в удаленный уголок империи, подальше от зараженных дорог и набегов плакальщиков–зомби. Архипелаг Кингсаэль, где соленая вода, окружающая когда-то процветающий королевский курорт, давал шанс, что зараза скоро не придет туда. Но он ошибся. И тут, как выяснилось, спасения от болезни не было.
Лорд бросил усталый взгляд из окна резиденции. За высокой кованой решеткой, окружающей палисад, вдоль улицы, кутаясь в остатки шали, брела плакальщица. Дежурный Тоолбой струей пламени сжег существо, которое собственно и человеком уже не было. Это была некроматерия, сохранившая остатки разума, и тем еще более опасная. Потому как плакальщики стремились заразить как можно больше здоровых, дабы пополнить ряды нежити, в какой-то момент устремлявшейся, точно по неведомому зову, в сторону Моррада.
Некоторое время ученые и медики пытались исследовать причины чумы, и изменения, которые она вызывает. Но это привело лишь к тому, что они сами в итоге оказались инфицированы. Правда, удалось выяснить, что болезнь проходит три стадии до того, как полноценный зомби-плакальщик отправляется в сторону Моррада. Как он чувствует, куда ему надо идти, никто не знал. Зомби сбивались в группы и целые отряды, которые, надо сказать, со временем своего сосуществования даже умнели: они прятались и устраивали засады, порой даже показывали некоторые навыки стратегического мышления при захвате поселков, встречающихся им по пути.
Поэтому, если первое время трупы уничтожали, сваливая в канализацию и море с барж, то впоследствии команды стали сгонять уже восставших плакальщиков, пользуясь длинными копьями с шокерами вместо наконечников. Целые караваны зомби изгоняли с территорий заселенных людьми в покинутые замки и замуровывали там, или в катакомбы старинной канализации, в надежде, что крысы бесплатно выполнят работу погребальных команд. Что происходило в этих подземных туннелях, расположенных под каждым из городов с незапамятных времен и некогда бывших местом жительства нищих и отребья, уже давно никто не знал.
Чума потихоньку пробралась и в императорский дворец, демократично забрав императрицу и ее дочерей. В живых остался только один ребенок, самый младший.
Наследовать престол согласно закону могла лишь дочь, способная принести потомков императорской крови, при этом было не важно, кто окажется их отцом. Мать-императрица гарантировала то, что ребенок будет именно царственной крови. Сыновья же наделялись титулами, как он, например, и по мере своих сил служили империи, занимая важные посты. Им было запрещено жениться и заводить потомство. О таком заботились маги. Все потомки одной линии с действующей императрицей были стерильны. Они могли вступать в брак, но кровь на сторону не уходила. Однако всегда оставался шанс усыновить сына императрицы, который мог стать наследником своего родственника. Его тоже так усыновили, в то время, как его сестра взошла на престол. Но сейчас сложилась ужасная ситуация: империя могла погрязнуть еще и во внутреннем конфликте из-за престолонаследования. Слава Богам, что никто не знал о том, что младший ребенок – мальчик. Он родился уже тут, на островах, и было не до празднеств. По традиции народу представляли только старшую дочь – будущую императрицу. Остальные дети, если таковые были, воспитывались тайно, чтобы в будущем никто не смог воспользоваться их именем.
Он сам знал о поле наследника лишь в силу своего положения брата императрицы и ее доверенного друга. Преданные слуги и личный врач императрицы уже покончили с собой. Лорд взглянул на мальчика, играющего с куклой. В тот момент, когда умерла его мать, юный принц стал для всех девочкой. Во имя мира в итак подвергающейся страшным испытаниям стране!
Да, он, как главный советник пошел на обман, который длится уже не первый год. Лорд Кобэйн стал наряжать мальчика, точно девочку, дарить ему кукол и обучать всему, что должна знать императрица. Вне императорских покоев все были уверенны, что императорский род не угас.
Шло время, и мальчик подрастал в окружении нескольких особо доверенных людей, на всякий случай, лишенных возможности говорить.
Столица окончательно была перенесена на острова, где чума свирепствовала не столь яростно. Но, по крайней мере, среди аристократов особых жертв тут не было. Не исключено, потому что тела погибших от эпидемии серые чистильщики отвозили далеко в море Сна и там затапливали. Море привычно съедало заразу. Хотя поговаривали, что некоторые плакальщики все же выходят из вод у берегов материка. Но большинство становились добычей подводных обитателей, далеко не мирных.
Тем временем «юная наследница» была коронована, после чего взошла на престол. Народ был счастлив, находя, что это хороший знак.
Со временем мальчик, скрывающийся под женскими одеждами, вырос. Согласно традиции императрица вскоре должна была назвать своего первого фаворита и родить от него ребенка.
Лорд Вэйл Кобэйн сжал челюсти. Он не мог придумать, как выйти из столь затруднительного положения.
========== глава 1 ==========
не бечено!
Решение пришло, спустя немало бессонных ночей и шепотков океана Сна, убеждающих Советника в правильности его решения. Светлым жрецам он не мог рассказать о том обмане, который сотворил.
Оставались темные. Но где же найти их? Это было бы не просто.
Охрана поражалась его храбрости, которая по сути была вынужденной, ведь он ходил по улицам зараженного города даже не обращая внимания на больных и они как-то опасливо поглядывая на его крепкую мощную фигуру, сами отходили, что было не свойственно плакальщикам. Обычно те наоборот бросались к здоровым, на последней стадии болезнь полностью подчиняла психику людей и они стремились заразить как можно больше.
Вэйл Кобэйн в очередной раз небрежно отмахнулся от трупных мух и пнул ногой крысу, что-то догрызающую у бордюра.
Ему сейчас была нужна единственная ведьма этого города, о которой он случайно услышал. Женщина по прозвищу Старая ветошь. Когда то эта женщина была аристократкой, одной из прекраснейших придворных дам. Родом она была из Даркесттауна, хотя обычно большую часть времени проводила в столице, однако с началом эпидемии осталась в родном городе, где по слухам и заразилась, заболев была, естественно, изгнана из общества. По логике она должна была погибнуть, но по слухам все еще жила и теперь объявилась в Кингсиэле, в своем старом особняке, где обычно останавливалась с родственниками, когда начинался курортный сезон.
Что стало с ее семьей, было неизвестно, насколько он помнил у женщины был брат, наследник их рода. Она сама же так и не вышла замуж и младшего брата любила, точно сына; перед болезнью дама прославилась тем, что погрязла в темной магии, даже священник за это высказался в ее адрес на проповеди. Правда не назвав имя, но все знали и так, кого он имел в виду. Она уже тогда предсказывала и давала советы. Ведьма, короче.
Однако то, что она и тут занималась подобным, говорило о том, что она переболела и осталась жива. Как такое могло произойти? Он должен был лично узнать о таком. Вэйл Кобэйн еще помнил эту женщину, блиставшей на имперасторских балах. Однако после первых признаков чумы она закрылась в своем поместье в Даркесттауне и вроде как оттуда больше и не выходила. Так что не исключено что речь шла о разных людях. Но вот адрес. который ему принесли шпионы из управления внутренней безопасности был именно тем.
Лорд Вэйл подошел к нужной двери. Весь этот квартал уже был изолирован, и ему пришлось оставить охрану на его границе, в безопасности, конечно условной. Но все же на зараженную территорию, где наверняка уже нет ни одного живого, по крайней мере здорового, он тащить своих людей не хотел. В воздухе ощутимо пахло лилиями. Ну или тленом, как кому угодно. Он предпочитал поэтические сравнения.
Дверь в старый дом, некогда блиставший роскошью, была приоткрыта. Сам дом уже был в довольно плачевном состоянии. Некогда богатый, украшенный коваными решетками на балконах и цветными стеклами в частых переплетах, сейчас он производил удручающее впечатление. Часть решеток была выломана и наверняка пущена на завал, отсекавший этот квартал от остального города. Пока условно живого. Таковы были правила, если в квартале было более ¾ жителей заболевших или погибших, то его изолировали, чтобы оставшиеся обреченные не разносили заразу. Так что с этого момента жизнь в таких кварталах полностью становилась «дикой». Патрули правопорядка сюда не заходили, и люди если таковые оставались, баррикадировали двери своих домов, чтобы хоть как то защитить себя и своих близких от грабителей мародеров и тех же бродячих плакальщиков, в которых превратились соседи. Когда то этот квартал был весьма благополучным. Тут селились благородные люди, об этом напоминали кое-где сохранившиеся вывески богатых лавок и пары частных дорогих гостиниц. Кое-что еще напоминало, что когда-то город был процветающим курортом.
От мусорного контейнера стоящего посреди улицы отвратительно несло гнилью, видно все же жизнь тут еще была.
Половина крыши особняка обвалилась внутрь, кругом царили тлен и гниение. Может люди врут и от бывшей красавицы уже ничего не осталось. Точнее, что осталось, уже доели крысы? Он пнул очередную обнаглевшую тварь. Та злобно зашипела, но потом поджала хвост и скрылась в сливе. Крысы умны, не станут бросаться не подумав о последствиях. Страшна только стая, да и то не ему, он специально одел ботфорты из толстой проклепанной кожи с подбитыми каблуками . Крыс не стоило недооценивать. Еще одна тварь высунула нос из слива, точно убеждаясь в правоте предыдущей.
-Пшла прочь!- крыса тут же убралась без возражений. Он затолкал револьвер поглубже за тканевый кушак и решительно сделал шаг в дом.
Уже после нескольких шагов он понял, что дом обитаем. Причем тут определенно живут не только крысы. Хотя их цокающие шажки он слышал постоянно.
Издалека донеслось бормотание и плеск воды.
-Мои маленькие, у нас гости… Большой и очень важный дяденька к нам идет. Нам надо его хорошо встретить…
Голос то и дело прерывался немного безумным хихиканьем.
Кобэйн пошел на голос и к собственному удивлению женщину он нашел. Та даже в каком-то смысле неплохо выглядела по нынешним временам, хотя и производила впечатление безумной. В доме было полно крыс. Она не обращала на них внимания, занимаясь своими делами.
-Прекрасный Кобэйн пожаловал в дом к Старой Ветоши? Господин регент маленького сладкого мальчика, которому тяжела пока императорская корона.
Лорд похолодел. Ведьма знала слишком много.
-Леди..
-Тшшш…. Ветошь, я теперь старая выброшенная ветошь. Но лучше быть ветошью, чем трупом или плакальщиком… мой малыш выпросил для меня такую малость… теперь я слежу за его крысками, чтобы они не голодали. В моем доме много гнезд с малышами, которые вырастут и понесут наказание для людей за их гордыню.
Она вновь захихикала, так, что даже слезы выступили на безумном, но когда-то красивом лице.
- Сам лорд Вэйл Кобэйн пришел к Ветоши за помощью. Но Ветошь должна узнать у господина, отвечать ли на вопросы лорда. Которые уже у него во рту.
-А может… я сам поговорю с господином? - прервал ее излияния Кобэйн.
Женщина замерла. Только ее руки продолжали делать какую-то свою работу. Она точно к чему-то прислушивалась. Потом довольно кивнула.
-Господин будет говорить с Лордом-регентом императора, - и она затряслась от странного смеха.-Мой сыночек сейчас его позовет. Идем, Вэйл. Господин ждать не будет.
И она, встав из потертого кресла, и сделав мужчине приглашающий жест рукой, скорым мелким шагом устремилась по лестнице вниз, в подвалы своего дома.
========== глава 2 ==========
не бечено!
Лестница уходила в глубину, куда ниже фундамента самого дома, впрочем лорд такому и не удивлялся. Город был не менее старым, чем Даркесттаун, и под ним как и под всеми городами пришедшими с прежней эпохи были катакомбы, в верхней части по ним были проложены коммуникации, а вот в них ней… никто не знал, что было там. Поговаривали, что там целый город, тот, который существовал еще в эпоху до них, до появления демонов и первой войны с тварями тьмы. И кто там живет, никто не знал. Попасть туда было не так просто и в мирное время, а теперь и вовсе это была вотчина крыс и плакальщиков. Именно там они сбивались в стаи, чтобы потом идти к Морраду… В эти места забредали только серые чистильщики, гильдия мусорщиков, давно переросшая свои прежние обязанности и в последнее время выполняющая еще и функции могильщиков. Если бы не они, то чума распространялась куда быстрее. Поговаривали, что они даже как-то беседуют с крысами… и вообще люди боялись серых. Ведь после закрытия кварталов они были единственными представителями власти, кто мог там появляться. Даркесттаун дано был в их власти, а вот теперь и Кингсаэль был на грани того же.
Вдоль стены тянулись старые трубы парового отопления, по которым откуда-то снизу шло тепло. Люди часто не задумывались о происхождении некоторых вещей, просто пользуясь тем, что есть. Подобная роскошь была только в тех очень старых домах, что были построены еще на древних остовах. Подобное говорило о древности рода женщины. Он наконец вспомнил ее имя, как-то стершееся из памяти. Верель, леди Морей.
Та шла впереди держа в руке масляную лампу, ее неверный свет не давал Вэйлу оступиться на осклизлых замусоренных ступеньках. Периодически под ноги подворачивались крысы, как вроде специально с целью, чтобы на них наступили или хотя бы споткнулись. Ветошь или Верель, что-то бормотала и периодически напутствовала лорда чтобы он не обижал»шалунишек» он старался не наступить на отвратительные голые хвосты, хотя бы потому, что упасть в эту грязь не хотелось. Наконец женщина остановилась и открыла тяжелую литую металлическую дверь из тивианской руды, ее куски изредка выбрасывало приливом, такая дверь стоила целое состояние. Он не удержался и коснулся ее, чтобы проверить, так ли это. Несомненная тяжесть конструкции при попытке сдвинуть дверь с места убедила его в своих предположениях. Было немного странно, как довольно сухая женщина ее открыла без малейшего напряжения. Но он смолчал.
Через несколько метров пройденных в темноте, пока лампа ушедшей вперед Ветоши была скрыта опорной квадратной колонной, перед ним развернулся вид на ритуальный зал. В дальнем конце которого располагался алтарь, который явно использовали для жертвоприношений, он был освещен небольшими масляными светильниками и ведьмовскими черными и красными свечами.
Без сомнений это место было посещаемым достаточно часто. Ведь кто-то постоянно менял эти чертовы свечи. Кстати тоже не дешевое удовольствие, потому как он знал стоимость такой атрибутики на черном рынке. На стенах виднелись разводы символов, нарисованные чем-то темным, маслянисто поблескивающим, он не хотел думать, чем.
Пол был выложен старинной смальтовой мозаикой, но под мусором рисунок угадать не удавалось, без сомнений они были глубоко в катакомбах, Вэйл доверял своим ощущениям. Даже вероятно что этот зал был древнее города на верху. он принадлежал тому ушедшему народу который собственно и строил эти подземные ходы.