- Что? Этот старый пень тоже решил сюда пожаловать? Он-то что задумал? - Карийский феодал даже не думал скрывать своего удивления. Хотя у его феода с Гористарами никогда не было серьезных противоречий, отношения между ними, в лучшем случае, можно было назвать натянутыми.
- Думаю, он здесь за тем, чтобы провести сюда Респира! - решил Эдвард, отставляя бокал на поднос подлетевшего к ним официанта. Дрон пискнул и тут же умчался на кухню, пролетая над головами собравшихся и предупреждающе попискивая. Барон поправил воротник камзола и вздохнул, - Если граф взял его под свой протекторат, моя охрана не могла ему препятствовать провести его в зал. Вот только чего он этим добивается? Устроить еще один скандал? На его совести их и так больше, чем у всего моего рода! Рокфор, вы позволите, я вас оставлю... по правилам этикета мне необходимо самому, как хозяину приема, встречать герцога. И ничего не говорите Изабелле. Если она узнает, что этот псих здесь, то точно испортит себе остаток вечера, - вежливо протискиваясь между своими гостями, он принялся пробираться к парадным дверям.
По пути Эдвард выбрался из общей толпы зрителей и направился к столам с закусками, где, как запомнил, оставил несколько минут назад графа Фларского, выдержавшего длительный перелет и успевшего проголодаться. Теперь, когда все сместились к залу для танцев, в главном зале оставалось немного народу, в основном старики, уже отвыкшие от танцев, да и те, кто их не считал себя хорошим танцором. Граф, как ни странно, относил себя ко вторым, с трудом избежав белого танца, поскольку многие из молодых дворянок оказались очень даже не против станцевать с претендентом на королевский престол. Только сейчас Эдварду казалось, что людей здесь быстро прибавиться. Слишком многим будет очень интересно поглядеть на Респира, все же пробравшегося в Тристанский замок.
- Барон, куда вы так торопитесь? - граф сам увидел его, и помахал рукой, обращая на себя внимание, - Мне казалось, вы были просто очарованы танцами. Нашли что-то интереснее?
- Скорее, противнее, - возразил Эдвард, подходя к претенденту на престол, - Вы слышали, что Респир все-таки пожаловал сюда, даже зная, какой прием ему будет оказан. И мне почему-то кажется, что вы к этому тоже причастны. Во всяком случае, сам граф Гористар прибыл с ним.
- Вы думаете, он знает, что я здесь? - удивился Дэлай, отставив обратно на стол тарелку с закусками, - Забавно... Ведь я никому не говорил, что собираюсь вас навестить. Неужели вы думаете, что они следят за вами? Или за мной?
- Мои перехватчики уже несколько раз сбивали зонды без обозначений над замком, - развел руками Эдвард, - почему бы не предположить, что отправляли их Гористары?
- Но это ведь преступление! - возмутился граф, - Никто не имеет права устраивать слежку за дворянином без веских на то оснований. В Королевском Кодексе все ясно прописано по этому поводу.
- У меня нет доказательств, чтобы предъявить им обвинение. И они об этом прекрасно знают, так что остается только ждать, пока ошибутся. Может, именно этот визит и станет этим долгожданным моментом, - добавил Эдвард разочарованным тоном, - Вы пройдетесь со мной? Мне кажется, граф будет весьма удивлен, что его решили встретить с порога таким образом.
- Господа, извините, что встреваю в ваш разговор, но можно мне с вами? - спросил подошндший к ним Северед, до этого окруженный компанией из нескольких молодых девушек, привлеченных столь необычной личностью на балу, и едва сумевший от них сбежать, - Хотелось бы лично увидеть этого самого Респира, о котором столь много говорят... Он, должно быть, весьма оригинальная личность...
- Конечно, капитан, - согласно кивнул головой Эдвард, сразу же честно признавшись, не желая и дальше прятать свои эмоции, - и не рассчитывайте, что все пройдет гладко. Возможно, вам придется оттаскивать меня от этого негодяя.
- Я бы скорее позволил вам его забить до смерти, - усмехнулся капитан, отставив свой бокал в сторону и расправив плечи, - но, думаю, это не пойдет на пользу вашему честному имени. Можете на меня положиться, но думаю, если дело действительно дойдет до драки, то не столько буду ваш сдерживать, сколько влезу в самую гущу на вашей стороне.
Представители Гористарского семейства все еще стояли у входа в сопровождении взвода вооруженной охраны из Тристанской гвардии. Как заметил Эдвард, его солдаты стояли со снятыми предохранителями и готовые открыть огонь в любой момент. Офицер, явно нервничавший и державший руку на эфесе силовой шпаги, стоял рядом с Респиром, выглядевшим так, будто его уже смертельно оскорбили. Подходя, Эдвард заметил, что у герцога Росского не было даже церемониальной шпаги, как у остальных, только пустые ножны, болтавшиеся на поясе. Так что понять его возмущение можно, по правилам этикета приказ сдать оружие уже само по себе довольно серьезное оскорбление. А вот у самого барона шпага оставалась, и можно надеяться, что Респир не решится в открытую обвинять в чем-либо Эдварда без опаски оказаться насаженным на, пусть и церемониальное, но все же бритвенной остроты, лезвие шпаги.
- Барон Тристанский, - старый Гористар успел поздороваться прежде, чем Респир открыл род, следом получив от своего протеже ненавистный взгляд. И все же перебивать дядю, правителя всего могущественного клана Гористарского графства, он не решился. Странно, но, похоже, чем-то его все-таки можно остановить и даже успокоить, пусть подобное только у старого барона и получалось. Эдвард только отметил, как Респир, стоя молча рядом со своим столь могущественным родственником, на глазах краснеет и наливается кровью, вынужденный оставаться в тени.
Герцог Росский уже был готов начать скандал, как только получит возможность открыть рот. Его титулованный родственник тоже отлично понимал взрывное состояние своего протеже, потому и торопился сам начать разговор, прежде чем все перейдет во взаимные оскорбления и угрозы, что происходило каждый раз, когда Респир получал возможность добраться до тристанского барона.
- Как всегда, твой дом встречает нас со всем своим широко известным гостеприимством. К моему глубокому сожалению, мы вынуждены были отвлечь тебя от столь важных дел с совсем небольшой просьбой, на которой очень настаивает мой родственник, герцог Росский... - старый граф взглядом указал на Респира, на некоторое время очутившегося в центре всеобщего внимания и тут же вернувшего себе невероятно самодовольный вид, - Сам я приехал, чтобы поздравить вас с помолвкой и приветствовать графа Фларского, который, как слышал, тоже присутствует на этом вечере.
- Кажется мне, я не извещал никого, куда направляюсь, - громко добавил граф обвинительным тоном, и Эдвард не без удовольствия отметил мимолетное выражение растерянности на лице Гористара, не сразу сообразившего, что стоявший по левую руку от хозяина замка человек и есть один из претендентов на престол. Однако старик был слишком хитер, чтобы признавать свою ошибку, как и причину, по которой узнал о его приезде на помолвку.
- Господин, - граф Гористара чуть поклонился в знак уважения, на пару секунд спрятав от всех свое лицо, - простите своего старого слугу, но я обязан был дать знать барону причину моего приезда сюда, ибо по не зависящим от меня причинам отношения между нашими домами в последнее время несколько охладели. Потому и не смог сразу выказать вам свое уважение, будучи не приглашенным на этот приятный во всех отношениях вечер. Ваша слава, граф, бежит далеко впереди вас самих. И будьте уверены, уже весь Рейнсвальд знает, что вы оказали Тристану большую честь своим визитом в столь важный для барона день.
- Ну, учитывая тот факт, что не прошло и часа, как я ступил на землю Рейсвальда, это говорит только о том, что у здешнего дворянства невероятно длинные языки или же слишком большие уши, которыми они узнают слишком много лишнего, - довольно холодно ответил граф, не купившись на хорошо подготовленную лесть, - И, кстати, как здоровье моего уважаемого соперника, графа Розмийского? Не поскользнулся ли он еще на той губе, которую в последнее время раскатал гораздо шире, чем подобает серьезному человеку?
- Я передам графу ваши заботы о его здоровье, - с вежливой, но откровенной лживой улыбкой ответил барон Гористар, проглотив колкость не моргнув и глазом, - Думаю, граф Розмийский по достоинству оценивает свои шансы, поскольку в наше время слишком многие уже забывают о принципах настоящего дворянина, требуя то, что не принадлежит им по праву.
Старик прошелся по той самой грани, что разделяет придворные фразы с еще легкими оскорблениями, и ему можно было даже поаплодировать, что сумел так ответить на резкий выпад Делая. Теперь уже настал черед графа Фларского сделать каменное лицо, чтобы не показать все в этот момент его охватившие чувства перед всеми здесь присутствующими. К сожалению, продолжающийся обмен колкостями был прерван самым грубым образом, когда Респир дошел до предела, истощив свое недолгое терпение за спиной человека, единственного отделяющего его от того, чтобы быть с позором вышвырнутым из замка.
- Да к дьяволу ваши интрижки! - довольно громко рявкнул герцог, выйдя вперед, почти что оттолкнув старого барона, - Можете с ними и потом разобраться! Я приехал сюда только ради одной цели! Я хочу видеть ее немедленно! Куда вы ее спрятали? - он настолько осмелел, что теперь уже открыто толкнул в плечо своего дядю, чуть не потерявшего весь свой важный и напыщенный вид, запутавшись в меховых накидках и едва сумевшего сохранить равновесие, во многом благодаря толстой трости, на которую и опирался, чтобы не свалиться на пол.
Граф Фларский, впервые столкнувшись с такой эмоциональной личностью, как Респир, не смог скрыть своего удивления от увиденного и даже отступил назад, рефлекторно протянув правую руку к рукоятке пистолета, лежащего в кобуре, не зная, каких еще можно ожидать выпадов в ближайшем будущем. Только Респир все равно не обращал на него никакого внимания, как, впрочем, и на всех остальных, даже на охрану, уже опустившую пальцы на спусковые кнопки своего оружия, полностью сконцентрировавшись на стоявшем перед ним Эдварде.
- Не смейте меня обманывать и говорить, что ее здесь нет! Я все прекрасно знаю! Вы перевезли Изабеллу из этой ее вечной тюрьмы, Карийского дворца, где в заточении держали с самого детства, сюда. Думали, что я не смогу найти ее в этом месте! Только все равно вы просчитались! Наши чувства гораздо выше всего этого!
- Простите меня за вмешательство, - наклонившись к Эдварду, прошептал Северед, не отрывая глаз от безумца, продолжавшего кричать на весь замок, - Он все время такой или только касательно этого вопроса? Его ведь в клетке держать надо, не выпуская... даже если он дворянин...
- Думаю, его лучше повесить бы надо, - так же шепотом сказал Эдвард, даже не особо вслушиваясь в тот бред, что, захлебываясь, нес Респир, окончательно отстранивший своего дядю в сторону,- А Гористар, кажется, знал, что именно так все и будет, что меня больше всего и пугает. Чего-чего, а сочувствия к чужим страданиям за ним никогда не числилось. Он что-то задумал...
- Дело пахнет порохом, - сказал Северед, отходя чуть в сторону, поскольку Рсепир уже был готов накинуться на Эдварда, - помяните мои слова.
- Граф, - уже громче, чтобы перебить вопли Респира, обратился Дэлай к Гористару, - уймите своего друга, пока наш хозяин не решил выпроводить его!
- Да кто ты такой?! - теперь Респир, подавившись очередным посылом к своей чистой любви к Изабелле от того, что его кто-то посмел прервать, впервые обратил на графа внимание, - Ты из той же шайки, сговорившейся, чтобы отнять у меня любовь всей жизни! Неужели можно представить себе, что такую любовь разрушит расстояния. Приведите ее сюда, я заберу ее!
- Она не желает тебя видеть, Респир, - жестко сказал Эдвард, больше не в состоянии молчать при виде все этой сцены, - И в этом я с ней полностью согласен. И уж тем более она никогда не любила тебя! Перестань орать, как пьяный на площади, и попытайся хоть что-то сохранить от своей чести, которую и так уже почти всю растерял! - эфес шпаги приятно охлаждал ладонь, против желания притягивая к себе определенные размышления о том, например, какого же цвета кровь у этого сумасшедшего.
Тем временем, поскольку крики Респира было далеко слышно за пределами главного зала, гости действительно собирались вокруг, шепчась и пересказывая друг другу то, что пропустили или прослушали. В Тристанском замке была великолепная акустика, поэтому вопли Респира слышали буквально все приглашенные, и как и самые простые бабки на любом базаре, бароны и герцоги поторопились самолично увидеть причину такого шума. Герцог Росский был тем самым гвоздем программы, которого многие желали увидеть. По правде, мало кто хотел расстройства помолки Эдварда с Изабеллой на самом деле, поскольку это один из немногих браков в Рейсвальде, заключенный по любви, а не по расчету, но реакцию Респира, имевшего репутацию одного из самых эксцентричных и непредсказуемых дворян во всем королевстве, увидеть хотелось практически всем.
- А ты самый главный из всех злодеев! - граф Росский, наверное, кинулся бы на Эдварда, если бы Гористар не успел схватить его за плечо, - Как ты вообще только можешь думать, будто такая чистая девушка, как Изабелла, может отдать свое сердце такому деспоту, как ты! Она ненавидит тебя! Она писала мне, как ненавидит тебя!
- Писала? - изумленно выгнув бровь, переспросил Северед, увидев, что барон Карийский тоже подошел к ним, - Мне казалось, он ее только издалека видел.
- Ну, ему может казаться, что и писала, - пожал плечами барон, исподлобья глядя на Респира, говорившего о его дочери, - не знаю, правда, кто. От моей Изабеллы ему никогда и строки не было написано, могу поклясться своей честью.
- Приведите ее сюда немедленно! Покажите ее мне, я хочу видеть, что вы с ней сделали! - почти завизжал Респир, вырвавшись от своего дяди, попытавшегося его удержать за локоть, - Я никуда не уйду, пока не увижу ее! Где моя Изабелла?
- Герцог, держите себя в рамках, - теперь уже пришла очередь хватать за руки Эдварда, порывавшего выхватить шпагу и проткнуть Респира на глазах у всех. Его терпение не было безграничным, тем более, после таких прямых оскорблений в его адрес при гостях, еще и в его же доме. Он почти успел выдернуть шпагу из ножен, но капитан корсаров поймал руку барона в последний момент, удержав от столь необдуманного поступка, а барон Карийский выступил за него, воспользовавшись секундным перерывом в воплях Респира, когда тот остановился, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, и не дав Эдварду оскорбить себя ругательствами в адрес Респира.
- Этим днем будет объявлено о помолвке моей дочери и барона Тристанского, - Рокфор попытался обратиться к рассудку этого человека, - так что прошу вас, перестаньте доставлять всем неудобства своими бессмысленными претензиями!
- Помолвка? - Респир только сейчас разобрал это слово и даже побледнел.
- Вообще, его даже жалко, - негромко добавил Северед, занятый тем, что продолжал удерживать Эдварда от необдуманных действий. Один только его вид рядом немного отрезвлял всех присутсвующих, и у него с легкостью получалось держать на месте молодого барона, готового простить многое, но не оскорбления в сторону своей возлюбленной, - Он ведь действительно любит ее. Причем настолько сильно и без оглядки, что теряет рамки реальности. Такое чувство достойно уважения.
- Он достоин только того, чтобы я разбил ему лицо, - прошипел Эдвард сквозь зубы, снова попытавшись вырваться, но у корсара была действительно железная хватка, - и только дайте мне возможность, как немедленно это сделаю. Небесами клянусь, я на нем живого места не оставлю, если он еще раз скажет ее имя!
В этот момент тристанскому барону было плевать абсолютно на все, начиная от правил этикета и заканчивая мнением своих гостей. Стоит только Респиру произнести хотя бы еще одно слово, то забьет его кулаками обратно тому в глотку вместе с большей частью зубов.
- Думаю, вам не пойдет на пользу затевать драку в таком месте, - так же негромко заметил корсар, - здесь все же не корабельная кают-компания. Да и там бы это смотрелось, по меньшей мере, безрассудно.