– Эти вóроны очень древней и разумной породы, – пояснил эльфам Торин. – Наш род давно дружит с ними. Полагаю, вы уже слышали об этом.
– Слышали, – кивнул Леголас.
– Думаю, теперь, когда у нас есть глаза наверху, вору будет намного труднее от нас скрыться, – продолжал Торин.
Однако Леголас не разделил его энтузиазма.
– Ну, до сих пор у паршивца весьма неплохо получалось скрываться и от гномьих, и от птичьих глаз… – веско сказал он. – Даже наш взор не прозревает его. А потому и говорить об успехе преждевременно.
Король Эребора бросил на него хмурый взгляд.
– Твоя правда… – нехотя признал он. – Не стоит нам расслабляться в самом начале пути, – и, оглядев всех собравшихся, вдруг стукнул посохом о землю. – Не будем же медлить, друзья, – в погоню! Не позволим злодею унести Сердце Горы!
– В погоню! – заорали гномы, потрясая оружием.
Но тут Торин внезапно пошатнулся, его глаза закатились, и он начал грузно оседать на землю. К счастью, телохранители успели его подхватить, а подоспевший Леголас констатировал у короля обморок. Впрочем, подгорного властителя быстро привели в чувство с помощью холодной речной воды, а затем заботливо усадили на валун неподалёку.
– Прошу прощения… – хрипло проронил Торин. – Это всё последствия покушения… Эх, чувствую, придётся вам преследовать вора без меня. Плох я ещё, боюсь, стану обузой для вас…
– Тебе нужно беречь здоровье, владыка, – сказал ему Двалин. – Оставайся в Эреборе и ни о чём не тревожься – мы сами схватим невидимку и приволочём его на твой суд.
Все прочие были такого же мнения, и Торин в итоге принял решение вернуться домой и уже там дожидаться результатов погони. Но уходил он туда не один. После короткого обсуждения к нему присоединилось большинство старейшин и местных начальников, а также Глоин, ещё не оклемавшийся от ранения, и Бердин, без которого королевство тоже не могло обойтись. А вот Двалин, Нори, Бофур и ещё полсотни присутствовавших здесь эреборцев намеревались преследовать вора до победного конца.
Не остались в стороне и Гимли с Бифуром и Дори.
– Государь, позволь и нам поучаствовать в этой погоне! – горячо попросил Гимли Торина. – Аркенстон дорог каждому потомку Дьюрина, и я считаю своим долгом преследовать вора, пока Камень не будет возвращён в Эребор.
– Если это не ляжет бременем на тебя, то я рад принять помощь от благородного собрата и овеянного славой Героя Войны, – с признательностью сказал Торин.
Они обменялись пристальными взглядами и с достоинством поклонились друг другу.
– Кроме того, я бы хотел, чтобы именно ты возглавил эту погоню, – добавил правитель Одинокой Горы. – Из всех находящихся здесь лишь ты один практически равен мне по своему статусу, а с учётом былых заслуг ты, пожалуй, и вовсе сейчас самый видный гном в стане Длиннобородых. В этом предприятии моим парням нужна крепкая рука и твёрдое слово признанного авторитета.
– Я с честью приму эту ношу, – снова поклонился Гимли.
На этом церемония передачи руководства закончилась, и отряд, образовав два широких полукольца, двинулся на юг. Впереди шли, пытаясь обнаружить след беглеца, эльфы, за ними – гномы. И если первые ступали с настороженным спокойствием, то замыкающие нервно оглядывались по сторонам и периодически рыхлили почву вокруг себя остриями своих мечей, топоров и копий. Сверху их ещё подстраховывали вороны, но проку от них пока никакого не было.
К сожаленью, за всеми предварительными разбирательствами, потребовавшими некоторого времени, вор получил небольшую фору и, по логике, должен был уже уйти от Эребора на значительное расстояние. Во всяком случае, именно так рассуждали его преследователи. Конечно, будь он зримым, поймать его не составило бы труда даже при солидном отставании. Но вся сложность поисков как раз и заключалась в том, что негодяй находился под покровом невидимости и вдобавок почти не оставил после себя следов. Мокрые отпечатки его ног обнаружились лишь возле Горы, так что эльфам в дальнейшем приходилось полагаться исключительно на косвенные ориентиры – примятую траву, сдвинутые с места камешки или обронённые на землю волоски. То есть отряд фактически двигался наугад по весьма сомнительным, по мнению гномов, признакам. Увы, но в сложившихся обстоятельствах ничего другого не оставалось. Искать невидимого вора – это задачка ещё та. Сравнить её можно разве что с ловлей ветра голыми руками. Потому неудивительно, что путники продвигались крайне медленно и за первый час погони прошли всего-навсего чуть больше мили, так и не нагнав дерзкого воришку.
Ситуация немного изменилась к середине второго часа. Именно тогда спереди донёсся лай собак, и поисковики разглядели вдалеке бегущую им навстречу толпу вооружённых людей со сворой охотничьих псов. А через некоторое время стало ясно, что это и вправду явились охотники во главе с Главным егерем Дейла. Белоклювый ворон не подвёл.
После тёплой встречи Гимли быстро ввёл людей в курс дела, на что Главный егерь, которого звали Барк, потрясённо обронил:
– Сколько живу, а ни с чем подобным ни разу не сталкивался!
– Да лучше уж и вовсе не сталкиваться никогда… – мрачно заметил Гимли.
– И этот ваш невидимка побежал от Эребора к Дейлу? – уточнил Барк.
– Да, – кивнул Леголас. – Поначалу так и было. Точнее говоря, он двинулся вдоль реки на юг, но куда конкретно – мы не знаем. А с недавних пор нам никак не удаётся найти его новых следов.
– Хм, значит, либо он залез в реку, либо, заметив нас, сменил направление, – задумчиво теребя длинный ус, проговорил человек.
– Согласен, – снова кивнул Леголас. – И поэтому мы уже расширили зону поисков, но пока безрезультатно.
– А я не согласен! – влез в их разговор Двалин. – Воды Келдуина в его верховье холодны как лёд. Даже гном не может находиться в них больше минуты. Если учесть, что мы тут торчим уже довольно долго и за это время ничего необычного не заметили, вор однозначно в реку не лез. Нужно искать на равнине.
– Может, ты и прав, мастер гном, – посмотрел на него Барк, – а, может, и нет. Пусть это решат наши собаки…
Сказав так, он приказал своим охотникам рассредоточиться вдоль реки, и очень скоро они обнаружили на камнях неприметные для глаза следы похитителя Аркенстона. Как и предполагал Двалин, они вели прочь от Келдуина, а точнее – на запад.
Преисполнившись энтузиазма, объединённый отряд устремился в новом направлении, только теперь погоню возглавляли не эльфы, а люди с собаками.
– Вор совсем близко! – вещал по пути Главный егерь. – Если спустить гончих с привязи, они живо схватят его!
Гимли одобрил эту идею, и три десятка псов, заливаясь лаем, рванули вперёд. Однако не успели они пробежать и пары сотен ярдов, как их поведение резко изменилось. Смешно загребая лапами, они внезапно остановились, а затем, как по команде, бросились врассыпную. В один миг от их охотничьего азарта ничего не осталось, и животные, оглашая воздух жалобным визгом, принялись бестолково носиться по равнине. Уж егеря кричали им, свистели, но псы точно потеряли разум и делали что угодно и шли куда угодно, но только не туда, куда нужно. Более того, некоторые из них вернулись обратно к своим хозяевам и стали жаться к их ногам, будто их что-то до жути напугало…
– Ничего не понимаю! – растерянно бормотал Барк, глядя на это. – Собаки словно сошли с ума!
Гимли и Леголас переглянулись.
– Ведут себя прямо как наши кони у врат Эребора… – задумчиво промолвил эльф.
– Может, они все почуяли магию, которую использует вор? – предположил гном. – И она им совсем не по нраву?
– Ничего не могу сказать про коней принца, – пожал плечами усач, – но наши псы ещё никогда так себя не вели… Какой позор!
Как бы то ни было, а возникшую проблему требовалось решать, и решать незамедлительно. Только куда там! Разбежавшиеся собаки совершенно перестали слушаться людей, и понадобилось около получаса, чтобы их изловить. Однако не бывает худа без добра. Пока егеря гонялись за своими псами, их товарищи потратили выдавшееся время с большей пользой: эльфы – чтобы заново найти оставленные ловким беглецом скудные следы, а гномы – чтобы немного отдохнуть.
Когда же отряд возобновил путь, выяснилось, что дрожащие от непонятного испуга псы совсем не горят желанием продолжать погоню, и людям пришлось едва ли не тащить их силком. В итоге преследователи ползли как черепахи, и Гимли уже всерьёз подумывал о том, чтобы отказаться от услуг егерей. Но Леголас, светлая голова, отговорил его. Вместо этого он предложил немного сменить тактику. Раз теперь поисками следов снова занимались эльфы, он посоветовал расположить людей и гномов двумя широкими цепями сзади. Таким образом он хотел создать для вора устрашающий заслон, который помешал бы ему незаметно повернуть назад в непосредственной близости от отряда. А так как сверху продолжали барражировать ещё и вóроны, то это почти гарантировало, что невидимка будет бежать только вперёд. Если учесть, что прямо по курсу лежали обширные болота, замысел Леголаса становился понятен каждому.
И эльф в своих ожиданиях не ошибся. Похититель Аркенстона больше не пытался резко менять направление пути. Непрестанно петляя, словно заяц, он по-прежнему двигался на запад. Свежесть его следов указывала на то, что он был сравнительно недалеко, но вычислить и догнать его пока не удавалось. Хуже того, через час стало очевидно, что он вдобавок начал постепенно отрываться от своих многочисленных преследователей. Как он при этом умудрялся не поднимать пыль во время движения, так и осталось для всех загадкой.
А спустя ещё два часа отряд неожиданно покинули вóроны. Убедившись в своей бесполезности, они сделали над поисковиками прощальный круг и умчались к Эребору. Гномы проводили их тоскливыми взорами, вздохнули и… продолжили путь. Сейчас они радовались, что из всех их союзников и друзей хотя бы эльфы всё ещё оставались, что называется, в строю. А ведь поначалу, когда лесные воители предложили Торину свою помощь, эреборцы с изрядным скепсисом отнеслись к ним. Как теперь выяснилось – напрасно.
И тем не менее даже при участии многоопытных эльфов схватить незримого беглеца до темноты не получилось. Зато в сумерках ватажники достигли топей, на которые они возлагали столько надежд. Увы, прижать вора к ним не вышло. Здесь его следы терялись, и эльфам понадобилось много времени, прежде чем они смогли их по новой обнаружить. И отличилась в этом опять Кэрриэль. Она первая высмотрела среди чахлой травы неприметные хлебные крошки, что красноречивее любых слов говорило о наличии у вёрткого колдунишки съестных припасов.
– Поди, из наших же кладовых и позаимствовал, прохвост! – заметил Нори.
– Да уж, он парень не промах, – хмуро кивнул Бофур.
– Зато мы однозначно сдурковали… – бросил Дори, уныло прислушиваясь к бурчанию своего пустого желудка.
Он явно намекал на то, что отправляясь утром в этот сумбурный поход, никто не думал о том, что он может затянуться. Кипя праведным гневом и опьянённые боевым задором, все рассчитывали быстренько разобраться с таинственной тварью, а затем мирно разойтись по домам. А тут вон оно как всё повернулось. И сейчас из-за этой поспешности поисковики вынуждены были уже многие часы идти без пищи и воды, без дорожных светильников и прочего снаряжения, способного пригодиться в столь щекотливом деле.
Конечно, подобные мелочи мало волновали гномов, славившихся своей выносливостью ничуть не меньше, чем своим упрямством. Не волновали они и эльфов с егерями, привычных к длительным переходам по лесам и равнинам. Поэтому они наломали большое количество тростника, в изобилии росшего на берегу болота, соорудили из него факелы и продолжили путь уже при свете. Сейчас все были полны решимости преследовать вора хоть всю ночь, надеясь, что рано или поздно тот не выдержит взятого темпа и его обессиленную тушку можно будет брать голыми руками.
Смущало в этом лишь одно: от болота следы мелкого злоумышленника уходили теперь в юго-западном направлении.
– Наверное, хочет скрыться от нас в Сумеречье, – молвил Двалин, шагая вместе с Леголасом и Гимли чуть позади Кэрриэль. – И ведь так он достигнет его быстрее, чем двигаясь строго на запад.
– Боюсь, ты прав, дорогой сосед, – задумчиво ответил Леголас. – Но там находятся владения моего отца, и вору будет непросто затеряться в них.
– Он уже затерялся… – проворчал Гимли. – А если попадёт в лес, то наши поиски окажутся поисками иголки в стоге сена!
– Ты рано отчаиваешься, мой друг, – попытался ободрить его Леголас.
– Нет, принц, – покачал головой Двалин, – Гимли не так уж и ошибается. Нельзя допустить, чтобы невидимка проник в лес. Там мы будем ещё беспомощнее, чем даже здесь.
– Зато для меня и моих эльфов там дом родной, – сказал Леголас. – Дом любимый и охраняемый. Дом, в котором мы знаем наперечёт каждый куст и каждую травинку. А потому любого нарушителя наших границ там ждёт мало приятного.
Гномы ничего ему не ответили, и дальше отряд шёл уже практически без разговоров.
Увы, но темнота не способствовала ускорению погони. Эльфы, конечно, обладали ночным зрением, однако всё равно теперь тратили на поиски следов вора гораздо больше времени, чем днём. Поэтому неудивительно, что незримый беглец за ночь смог значительно оторваться от своих преследователей. Похоже, он тоже прекрасно ориентировался во мраке и использовал это с максимальной эффективностью.
С наступлением же утра путники приободрились, ускорились, но заметного улучшения ситуации это не принесло – похититель Аркенстона по-прежнему оставался для них недосягаем. Всё так же путая следы, он неумолимо приближался к эльфийскому лесу, занимавшему впереди уже весь горизонт. Понимая, что негодяй ускользает, гномы, эльфы и люди принимали все меры, чтобы сократить разрыв, и к концу дня это им в какой-то степени удалось. Тем не менее схватить наглеца до того, как он достиг северо-восточной окраины Сумеречья, они не успели. А когда сами оказались там, его следы, понятные одним лишь эльфам, уводили уже далеко в гущу леса, наполнив гномов отчаянием. Дурные предчувствия Гимли и Двалина начинали сбываться…
Взирая исподлобья на тёмные в сумерках деревья, Двалин стоял мрачный как туча. Ненавистная любому гному древесная чаща сейчас казалась ему непреодолимой преградой.
– Всё пропало! – шептал он, дёргая себя за бороду. – Мы снова утратили Аркенстон, наше величайшее Сокровище!
Прочие гномы тоже тяжко вздыхали и громко ругали обскакавшего их вора. Глядя на них, создавалось впечатление, что теперь им и жить незачем, – так дорожили они алмазом Трейна. И это в очередной раз вызвало у Леголаса недоумение. Конечно, Аркенстон был необычным камнем, но эльфы не считали его таким уж выдающимся – на своём долгом веку видали они алмазы и покрупнее, и позначительнее. Взять хотя бы те же легендарные Сильмариллы[5].
– Что в этом камне особенного, если вы из-за него с ума сходите? – тихонько спросил Леголас у Гимли, отведя его в сторону. – Сначала Торин Дубощит едва не устроил из-за него войну, а теперь и вы готовы перерыть всё Средиземье в его поисках.
– Он… исключительный, – скупо уронил Гимли и поджал губы, всем своим видом говоря, что продолжать эту тему он не намерен.
– И чем же? – Леголас, однако, его ответом совсем не удовлетворился.
– Он был самый огромный, какой только смогли добыть потомки Дьюрина… – выдавил Гимли, поняв, что так просто от этого допроса не отделается.
– И всё? – не унимался Леголас. – А может, ещё потому, что он самопроизвольно светился, как говорят очевидцы?…
– Может, и поэтому, – согласился Гимли, старательно не смотря другу в глаза.
Заподозрив, что его приятель не совсем откровенен, Леголас прищурился.
– Так-так, Гимли, а ну выкладывай всё начистоту, – потребовал он. – Я же вижу, ты что-то скрываешь. Никакие камни сами по себе обычно не светятся, так в чём здесь подвох?
Гимли упрямо засопел, но, не желая обижать лучшего друга, наконец тяжело вздохнул.
– Прошу, Леголас, не надо, – взмолился он, страдальчески подняв на эльфа глаза. – Это, пожалуй, величайшая тайна гномов во всём Средиземье, и я обещал хранить её до самой смерти!