По смеху, от которого не сдерживается даже скучающий у дерева Дэрил, я понимаю, что ляпнула что-то не то, и пытаюсь исправиться.
- То есть факин сан оф ступид… – кажется, с ругательствами на английском у меня не задалось.
Мэрл разражается очередной тирадой, по которой я понимаю, что меня считают сущим клоуном и все же возьмут с собой в надежде на то, что при виде такого чуда шериф смягчится и примет старшего Диксона в тюрьму. Хотя он его и так примет, уж я-то знаю! Но предусмотрительно помалкиваю до лучших времен. Сдается мне, эти двое точно не те, кому стоит озвучивать свое тайное знание. Уж лучше пообщаться с Риком Граймсом, который, во-первых, тоже немножечко странный, то есть точно примет меня за свою, а во-вторых, по крайней мере, судя по виду на экране, пахнет чуть лучше. Да и речь у него должна быть гораздо более привычной. Хотя, кажется, еще немного, и я даже Диксонов научусь понимать, а что не пойму, так за них додумаю, в конце концов, заочно знакома с обоими.
- Машаблин, идем, – наконец, до чего-то договорившись с братом, вырывает Мэрл меня из мечтаний о всепонимающем, чистом и чудесным образом заговорившем на русском языке копе.
- Вы же поможете мне? – привыкаю я к английскому языку, с надеждой всматриваясь в лицо даже не глядящего в мою сторону Дэрила, который, кажется, вообще забыл о моем существовании.
- Быстрей, – бросает он уже на ходу, скрываясь за кустами.
- Мы тебе поможем, ты потом поможешь дядюшке Мэрлу, – усмехается его старший брат, суя мне мою же спицу в руки и не оглядываясь, устремляется вслед за Дэрилом.
- И на том спасибо, – выдыхаю я по-русски, не заморачиваясь, но, судя по смеху впереди, Мэрл понял меня по тону.
Уныло глядя на свои ноги в носках, я торопливо шагаю за спасителями, морщась от веток, больно бьющих по лицу и в очередной раз напоминающих, что все это не сон. Что я каким-то невероятным образом оказалась в лесу, что из-за каждого дерева может вдруг выйти ходячий, и что оба брата Диксона оказались совсем не такими приятными, как мне представлялось, когда я видела их на экране своего любимого ноутбука. И плевать им на меня с высокой колокольни, и влюбляться в меня ни один из них не спешит, и даже в друзья записывать не собираются, и восхищаться вряд ли когда-нибудь будут. Внезапное превращение из Марисабель в Машублин меня категорически не устраивает.
Но я, всё сильней сжимая в скользкой ладошке свою верную спицу, решительно иду вперед, прожигая полным злости взглядом спину Мэрла. Ничего, я им всем еще покажу! Сейчас как спасу Дэрила от ходячих! Вот тогда-то он и разглядит мою неземную душевную красоту!
====== 3. Мой первый мужчи... ходячий ======
Осторожно ступая в своих плотных, но все же лишь носках по земле, я стараюсь не обращать внимания на то и дело оглядывающегося Мэрла, которому не дает покоя мой наряд. Чувствую, как только ситуация успокоится, и мы окажемся в тюрьме, придется мне выдержать серьезный допрос на тему того, каким образом я оказалась посреди лесов Джорджии в пижаме, с сумочкой и столь отвратным владением английским языком. Может быть, пора придумывать себе какую-то легенду? Или попробовать сказать правду? Мол, прикиньте, люди добрые, в нашей жизни чего только не бывает: мертвецы разгуливают по округе, я попадаю к вам из собственной постели, заочно знакомая со всеми вами, а милая Бетти знает очень много нехороших слов, да-да-да!
- Ой! – я утыкаюсь носом в спину Мэрла и торопливо отскакиваю под двумя разъяренными взглядами обеспокоенных какими-то звуками спутников.
Но тревога оказывается ложной, и мы продолжаем путь вперед, к тюрьме. Я машинально потираю многострадальный нос, прыщик на котором, вместо того, чтобы исчезнуть, разросся, кажется, до совсем невероятных размеров, и пытаюсь уложить в голове мысль, что спина Диксона-старшего была вполне реальной. Ведь мысль о том, что все вокруг галлюцинация, и я стала своеобразным российским Риком Граймсом, валяясь сейчас где-нибудь в больнице в коме от переедания конфет на ночь, меня до сих пор не отпускает. И плевать мне на боль, прохладный ветер, отвратительные запахи и прочие подробности! Этого не может быть на самом деле, а значит, этого нет.
Но искушение проверить еще и Дэрила велико. Ну, хотя бы кончиком пальца коснуться его кожи, надеясь, что он не развеется от этого туманной дымкой, и запоминая, несомненно, самые приятные ощущения в моей жизни. В конце концов, если это мой сон, то я имею право щупать тут кого угодно! И уже тем более того, по ком сохну далеко не первый год, заставляя родных хохотать, а друзей крутить пальцем у виска со вздохами и словами, что этот чувак стар и совсем не тот, который супер-стар, хотя именно таким он и является, между прочим, в реальной жизни. Кстати, почему мне снится не актер, играющий роль Дэрила? Того было бы не так страшно касаться: он ведь и обнимет, и оближет, и вообще приятней пахнет, я уверена!
Вдохнув побольше воздуха в грудь и подавив желание для храбрости доесть свой кусок шоколадки, на которую, в глубине души все же благородный Мэрл каким-то чудом не позарился, я наконец решаюсь на священнодействие. Пока Дэрил своей эротичной походкой, заплетая ноги одну за другую, медленно идет меж деревьев, словно танцует, пытаюсь подкрасться к нему сзади, выбирая обнаженный участок кожи на плече, там, где татуировка. Конечно, можно было бы и руки коснуться, которая выглядит даже более привлекательно, но как-то боязно пока. Тем более что в руках он держит арбалет, а отвлекать этого мужчину от держания его арбалета, который он, кажется, любит даже больше Рика, совсем уж страшно.
- Твою мать! – в очередной раз целится в меня молниеносно развернувшийся Дэрил, с ненавистью оглядывая мое покрасневшее лицо и палец, поднесенный к губам.
Я возвращаю охотнику недобрый взгляд сквозь слезы и дую на сломавшийся ко всем чертям под корень ноготь, ставший очередным подтверждением того, что я совсем не сплю. Еще и пощупать этого чересчур нервного реднека с немытой головой толком не удалось. Чем больше он пыхтит и целится в меня, тем меньший вызывает восторг почему-то. Странно. Неужели свой ноготь я люблю сильней этого, несомненно, привлекательного, но такого не по делу раздражительного, мужчины? Который смотрит на меня, как на отвратительного, капризного ребенка, неодобрительно косясь на, кажется, сообразившего все о моих пылких чувствах и от того посмеивающегося Мэрла.
- Убери от меня это куда-нибудь! – бурчит Дэрил брату, а я задыхаюсь от возмущения.
Эй, я вам, между прочим, не какое-то «это»! Я женщина! То есть девушка! Да чего уж там, я даже ребенком в свои двадцать готова быть, только не обижайте! И домой верните… К маме…
Увы, меня не то что возвращать никто не собирается, но даже утешать не планирует. Мужики, в очередной раз наплевав на то, что они меня спасли и теперь должны отвечать за меня, продолжают свой путь вперед, тихо переговариваясь о чем-то неинтересном, то есть не обо мне. Шмыгнув носом, я еще с минуту надеюсь на то, что они вспомнят меня и вернутся, уговаривая следовать за ними: пусть даже не очень вежливо, а грубовато так, с насмешками, закатыванием глаз, бурчанием и подталкиванием в нужную сторону. Но нет, им все равно. Ну уж о Дэриле-то я была лучшего мнения!
Словно услышав мои мысли, он слегка поворачивает голову, оглядываясь, а я, осчастливленная одним лишь этим проявлением внимания и решившая не рисковать злить его еще больше непослушанием, со всех ног кидаюсь за Диксонами. И мой нос за это начинает меня искренне ненавидеть. Ну, я бы на его месте точно ненавидела. Споткнувшись, сама не знаю обо что, ведь ловкостью я никогда не отличалась, я проезжаю часть пути на животе и утыкаюсь лицом прямо в ботинки Дэрила. Всхлипываю от боли и смеха одновременно и впадаю в самую настоящую истерику, не находя в себе сил даже встать.
- Блин, Дэрилина, я начинаю понимать, почему ты про свою чупакабру рассказывал с таким ужасом, – совсем не думает о моей нежной психике Мэрл, за шиворот поднимая меня на ноги и, судя по виду, собираясь еще и оплеухой наградить, чтобы я наконец перестала икать, рыдать и хихикать. – А может, это знак, что в тюрьму возвращаться не стоит?
Старший Диксон явно пытается использовать меня в качестве предлога свернуть куда-нибудь подальше, но Дэрил непреклонен, и я облегченно вздыхаю. При всей моей, уже далеко не такой нежной, а скорей обреченной, любви к этим постоянно ругающимся реднекам, тюрьма мне кажется гораздо более перспективным местом, чем леса и редкие убежища. Да уж, мой оптимизм велик: с чего я вязла, что меня они возьмут с собой, а не бросят? Снова…
Тихо пискнув, я, торопливо растирая грязь по пижаме на животе, ковыляю вслед за своими невольными спасителями и представляю перед собой страницы словаря. Так оказывается гораздо проще вспоминать нужные слова, которые мне предстоит выговорить, обращая на себя внимание и даже на что-то там надеясь. В конце концов, я уж точно не хуже Бет, песни знаю не только сопливые, пью веселей и натуральней, а то, что вешу немножечко больше – так это ж мелочи для такого героя, как Дэрил Диксон!
- Эй! Эй! Дэрил! – решаюсь подать голос, нагнав мужчин, и смело встречаю злой светло-голубой взгляд, снова уткнувшийся в мой, наверное, уже окончательно распухший нос. – Моя нога. Больно. Тяжело идти.
- Уже близко, – после непереводимой, но вполне понятной тирады, обращенной куда-то в небо, медленно и четко, явно догадавшись по моему акценту, что проблемы у меня не с головой, а все же с языком, заявляет он, отворачиваясь и кивая куда-то на просвет между деревьями.
- Но я думала... Может, ты… – я запинаюсь, судорожно вспоминая слово «нести», но Мэрл с наслаждением договаривает его за меня, явно радуясь такому способу поиздеваться над расширившим глаза от ужаса братцем.
Мог бы и как-то вежливей отреагировать. И совсем незачем было так шарахаться, окидывая мою розовую, объемную, но не настолько же, тушку столь диким взглядом. Ну, не донесешь, и не донесешь, так бы и сказал, что сил не хватит! На секунду мне кажется, что Мэрл сейчас одобрительно похлопает меня по плечу, но его мысли, судя по серьезному выражению лица, занимает тюрьма, которую уже различаю вдалеке и я. Только сейчас вспоминая, что у конечной цели нашего путешествия нас ждет одно незначительное препятствие в виде ходячих.
Незначительное, ага, как же. Одна только мысль об этих тварях заставляет меня судорожно шарить в недрах сумки в поисках второй спицы. Ведь первую я успела потерять. Наверное, когда обнюхивала ботинки Дэрила, восторженно заглядываясь на голую, волосатую и покрытую слоем грязи коленку, выглядывающую из дырки на штанах.
- Так, Машаблин, – снова произносит это дурацкое имя Мэрл, оборачиваясь ко мне и не очень оптимистичным взглядом окидывая меня с головы до ног. – Держись за нами, может, и не сожрут.
- Я не… Мое имя не… – как обычно, я нахожу самое удачное время для общения, раздраженно видя, что оба мужчины невежливо смотрят куда-то мне за плечо, совсем меня не слушая, и оглядываюсь, тут же прерывая свою речь громким визгом.
Стрела опять проносится буквально у моего уха, рядом падает тело, а я по-прежнему ору, сотрясаясь мелкой дрожью и пытаясь развидеть то, что только что узрела. Почему-то на экране они были не такие страшные. Даже вообще, можно сказать, не страшные. Но здесь…
Братья что-то живо обсуждают, и я вдруг проявляю чудеса сообразительности, из отдельных знакомых мне слов составляя целую фразу: предложение Мэрла так и бросить меня тут у кромки леса в качестве живой орущей приманки, которая соберет всех ходячих возле себя и освободит путь в тюрьму. Мой моментально захлопнувшийся рот даже не спрашивал у меня разрешения. Зубы громко клацают, глаза распахиваются, а руки тянутся навстречу Дэрилу, которого я уже снова люблю самой нежной любовью за его твердый отказ последовать совету брата.
Диксоны одобрительно кивают мне, устроившейся за ними на почтительном расстоянии в пару шагов, и так часто оглядывающейся по сторонам, что шея начинает болеть, а голова – кружиться, и мы торопливо продвигаемся к воротам под звуки чьей-то там перестрелки, о причинах которой в сериале я давно успела забыть от страха. Без боя, само собой, не обходится, и я снова врастаю ногами в землю, предпочитая зажмуриться, чтобы не видеть происходящего совсем близко. Ничего страшного, я тут в сторонке постою, они сами справятся, я в сериале уже видела. Все будет хорошо, только не паниковать, только не…
- Ааа! – вовремя вспоминая о печальном опыте, я все же затыкаюсь и, уже даже не чувствуя боли в ноге, отпрыгиваю в сторону от одного из чересчур громких мертвецов, протянувшего ко мне свои полуразложившиеся, но от этого не менее резвые, руки.
Вот этого-то я как раз и не учла. В сериале ведь не было меня, спасать которую самоотверженно несется сейчас Дэрил, несмотря на еще троих ходячих, подбирающихся к нему. Я оглядываюсь на увлеченного боем Мэрла, снова смотрю на разбивающего головы мертвецам Дэрила, сглатываю подкативший к горлу от удушающего зловония скудный завтрак и слышу за спиной такое знакомое уже, и пары часов не прошло в этом чертовом мире, рычание. А на помощь рассчитывать больше не стоит: все слишком заняты.
Я вижу все, словно в замедленной съемке, так вдруг детально и четко: мутные, кажущиеся огромными, глаза; потемневшие зубы с налипшим на них непонятно чем, о чем думать совсем не хочется; расползающуюся кожу на страшном лице; клок спутанных волос; разорванный ворот грязной рубашки. Моя рука берет пример с остальных частей тела и действует самостоятельно, поднимаясь и направляя спицу в лицо ходячего. Я вкладываю в удар всю свою силу и все же попадаю в глаз, каким-то чудом уворачиваясь от пытающихся достать меня лап. Этот жуткий монстр падает, и я снова жмурюсь, уверенная, что вот сейчас точно проснусь дома, в теплой родной постели.
- Молодец, Машаблин! – ощущаю я сильный толчок в спину от довольно смеющегося Мэрла, так быстро разрушившего мои очередные надежды на кошмарный сон.
Оглядываюсь на Дэрила, убеждаясь, что он жив и цел, и сталкиваюсь с еще более пронзительным, чем на экране, взглядом появившегося будто из ниоткуда Рика. Хотя почему это ниоткуда? Он тут и был, только вот в пылу боя я его приняла то ли за одного из ходячих, то ли просто за какую-то там тень: не нападает на меня, и ладно. Все идет так, как в сериале. И мне остается надеяться, что это хороший знак.
Граймс смотрит на меня, как на призрак, на мгновение закрывая глаза ладонью и почти что жалобно поглядывая в сторону Диксонов, словно проверяя, видят ли они то же самое, что и он. И его, наверное, можно понять: незнакомая рыжая девица в розовой, покрытой грязью и кровью пижаме, с перекинутой через плечо модной сумочкой, в порвавшихся уже на левой пятке и большом пальце правой ноги носках, с раздутым носом и идиотской улыбкой на губах – зрелище не для слабонервных. Ну, извините, какая есть.
====== 4. От тюрьмы и зомби-апокалипсиса не зарекайся ======
Нам, наконец, открывают ворота, и я, пытаясь скрыться за Дэрилом, который может похвастаться самой широкой спиной среди присутствующих, зажимаю рот уже обеими ладонями. Нет, мне определенно не нравится здесь! Мне не нравится вонь, которой я уже успела пропитаться насквозь, мне не нравится грязь, покрывающая мою одежду и тело, мне не нравятся, да что там, меня просто ужасают ходячие, которые могут убить меня, а теперь берет оторопь еще и при виде самого настоящего трупа Акселя у наших ног. Нет, только распрощаться со скудным завтраком, состоящим из шоколадки, прямо на него мне не хватало для полного завершения образа. И так косятся.
Как ни странно, встреча с Диксонами проходит без объятий. Глен зло смотрит на Мэрла, Хершел едва заметно улыбается, Бет хлопает полными слез глазами, Кэрол пытается прожечь на Дэриле дырку взглядом, Мишонн делает вид, что ей все равно, а Карл не отводит от меня глаз. Да, мальчик, бывают в этом мире вещи пострашней ваших ходячих. И голодная, испуганная, ни черта не понимающая я – самый лучший тому пример. Так и хочется показать язык нахальному пацану с издевательским прищуром, но Мэрл в очередной раз пинает меня в сторону входа в здание, и мне остается лишь покориться.