Я продолжал вспоминать рассказы. Мое воображение волновали истории об океане. Я никогда не видел океана. Только лишь его изображения в книгах. Гигантская полоса воды вплоть до самого горизонта – и ей не видно конца, будто он, океан, тянется до края всех существующих земель и даже гораздо дальше. Там обитают невероятные существа, рыбы самых разных размеров и цветов. И никто во всем обитаемом мире не исследовал его полностью. Я думал, работая, думал, читая и лежа в постели, пытаясь заснуть, думал и посреди ночи, разбуженный чем-то. Дуновением ветра из-за запертого окна или голосами птиц и зверей. Я думал о возможностях. Конечно, я очень привязан к нашему родному дому в уютной деревне между вечнозелеными хвойными деревьями. Но ведь это не весь наш мир целиком. Это лишь близкий, но совсем небольшой его кусок. Здесь воспоминания. Здесь целая жизнь.
К нам в деревню за эту неделю наведались однажды Хойды. Семейство, точнее, те, кто остался в живых, Хедма и ее дочь Ирма, часто приезжают в деревню на обмен. В телеге они привозят дары природы, которыми их щедро одаривает возделываемая земля, на которой разбита ферма. В основном кукуруза – территории полнятся кукурузными полями. Но не только. А увозят с собой различные интересные вещицы, книги, изделия ручной работы, чтобы занимать себя чем-то вечерами, порой достаточно долгими. Мы с сестрой проводили немало времени с Ирмой. Были близкими друзьями. В какой-то момент наши с Ирмой отношения даже стали чем-то большим, нежели обыкновенной дружбой.
Наступило двадцать четвертое марта, то бишь, миновало десять дней со дня погребения. Накануне того дня я сидел у окна в своей комнате, наслаждаясь вечерней прохладой, пролистывая один из томов об истории некоего далекого города, Асенфорта, что был основан тысячу лет назад на высоком холме и стал центром торговли всей местности. Там, в этой книге, нет иллюстраций, так что, я предоставил возможность поработать своему воображению. Я нарисовал себе образ могучего города на громадном холме, города с высокими стенами и бойницами, крепостью, домами и улицами. Представил людей, что там живут. Город, окруженный другими горными вершинами, чьи высокие пики теряются в облаках, а Солнце, поднимаясь на востоке утром, освещает буйные леса и широкие равнины. Я почувствовал нечто вроде печали. Словно ностальгия по тем местам, в которых ни разу не бывал. Но, тем не менее, я был там, неоднократно, в рассказах, в книгах и собственных фантазиях. Мир столь велик. И целой жизни не хватит, чтобы увидеть этот мир целиком, насладиться каждым из его чарующих чудес. Дальний горизонт показался мне таким манящим, таким соблазнительным.
Наутро я проснулся, преисполненный стремления поговорить с сестрой. Я хотел сказать ей всего одну вещь.
Я подошел к двери комнаты. Намеревался постучать, но заметил, что дверь не закрыта плотно, осталась узенькая щелочка. Я слегка подтолкнул дверь – она легко отворилась, а я увидел свою старшую сестру, которая внимательно разглядывала большую, доставшуюся нам от родителей, карту, шириной более трех футов и длиной четыре, разложив ту на деревянном полу.
– Хилда, – сказал я. Она подняла голову.
– Кей?
– Я пришел поговорить.
Я прикрыл дверцу, скорее по привычке, ибо необходимости в том не было. В окно заходили потоки свежего утреннего воздуха, вливался яркий свет, лучи падали прямо на карту на полу.
– Хилда, я помню наш разговор, – начал я. – Ты сказала мне, что не хочешь жить в этой деревне.
Она кивнула.
– Ты хотела бы отправиться в путешествие. Как наши родители.
– Да, – сказала девушка. – Я хотела. И хочу. Но я не уйду без тебя. Кроме тебя у меня никого не осталось. Я не могу уйти одна, ты же знаешь это.
– Знаю, – я пробежался глазами по карте. Горы, леса, море, пустоши. На ней запечатлено так много. – Я бы тебя не отпустил, сестра. Я люблю тебя ие отпущу тебя одну.
Я глубоко вдохнул
– Потому что мы пойдем вместе.
Выражение ее лица переменилось. В голубых, как ясное небо, глазах я заметил блеск. И от этого блеска стало гораздо теплее на душе.
– Мы пойдем вместе, – повторил я. – Как наши родители.
– Ты уверен в этом? – спросила Хилда. – Это очень опасный и долгий путь.
Вновь образы из книг и рассказов. Да, в этом не может быть никаких сомнений. Они зовут нас, а мы должны ответить.
– Я уверен, – сказал я.
Мы крепко обняли друг друга, как брат и сестра, как самые близкие люди. Это произошло в лучах утреннего Солнца двадцать четвертого марта.
Уютный двухэтажный дом и чердак останутся тем местом, в котором мы с сестрой родились, выросли, а также смирились с мыслью, что те, кого мы любили, больше не могут быть с нами. Наш дом всегда будет здесь, в этой уютной маленькой деревне. Но наши отважные сердца звали нас за собой в далекие просторы, через громадное море и сквозь пустоши. Навстречу чудесной неизвестности.
– Куда мы пойдем? – спросил я.
– Я все думала о том, чтобы исполнить последнюю мечту родителей, – ответила Хилда.
– Ты имеешь ввиду…
– Они хотели отправиться за Морозные Пики.
– И отыскать легендарный древний город, что покрыт льдом, – закончил я.
– Совершенно верно.
Мы с энтузиазмом взялись вместе изучать карту. Судя по всему, нам придется идти прямиком на запад, ибо с северной стороны возвышаются высокие горные утесы, которые наверняка станут серьезной преградой. Затем нужно пересечь море, на противоположном берегу изменить направление к северо-западу. В конце концов, побережье отступит, а наш путь станет северным. Я и представить не мог себе, как это далеко на самом деле, и какие гигантские просторы между нами и теми самыми Морозными Пиками, к северу от которых огромная белая область на карте – никто точно не знает, что там. Никто не имеет представления, только лишь легенды и очень старые сказки служат ненадежным источником информации. Наши родители собирались стать первыми, кому удастся изучить скрытые тайны этих загадочных далеких земель. Если бы только отца не постигла столь печальная участь.
– Теперь это наша цель, – сказала Хилда. – Отыщем то, что наши родители не смогли.
Я сжал ее руку. Почувствовал уверенность и сам преисполнился ею. С самого детства мы с Хилдой были очень близки и делили столь многое. Вместе смотрели, как светлячки взмывают к своим звездным собратьям высоко в ночном небе. Слушали шелест травы в лучах пылающей ярким светом Луны. Бросались наперегонки вплавь от одного озерного берега до другого, представляя, что переплываем море в поисках чего-то невероятного. Станут ли наши детские фантазии реальностью? Сможет ли мы претворить их в жизнь? Отныне все только в наших руках. Наши судьбы, никто не в силах их изменить, только лишь мы сами. Свободные духом и храбрые сердцами, жаждущими приключений, взращенными на историях о чем-то большом, чем-то значимом. Там, за дальним горизонтом, этот мир лежит в ожидании.
Наши приготовления начались незамедлительно. Что нам, собственно, необходимо с собой взять? Сумки, разумеется. В них хранить меха с водой, провизию на первое время, карту. Невозможно запастись едой на весь путь целиком. Но Хилда прекрасно владеет луком. Она стрелок довольно меткий – многие зверьки, обитатели норок, не дадут соврать. Охотничьи навыки не должны подвести ее. Я тоже, впрочем, стрелять обучен, но я не так хорош в этом, как моя сестра.
Я настоял на кастрюле для кипячения воды и очищения воды из источников, которые встретятся на пути, сам же взялся за ее, кастрюли, сохранность.
В качестве оружия я взял с собой кинжал, инкрустированный небольшим, овальной формы, голубоватым камнем, еще одна из ценных находок родителей. Хилда тоже взяла нож, правда тот, что несколько проще, без камня, но зато с причудливым белым узором, напоминающим сплетения таинственных растений. Карта, разумеется, без карты в походе не получится обойтись. В целом, таково содержание наших походных сумок – не слишком много вещей, но, при этом, самое полезное и необходимое на месте.
В начале пути тяжело осознавать, насколько длинная дорога впереди. Но я бы ни за что не отказался от замысла. Как и Хилда.
Мы решили уйти, не сообщив никому. Да и зачем? С утра мы непременно исчезнем. Утром мы ступим на тропу, которая должна, если нам повезет, привести нас к нашей дальней цели. Соседи будут, конечно же, задаваться вопросами, строить различные догадки, спорить, волноваться, но, в конечном счете, смиряться и продолжать жить обычной жизнью, а когда-нибудь забудут нас. Так это в жизни и бывает.
И, тем не менее, мы провели последний вечер перед путешествием в единственном местном трактире, носящем название «Зеленая песня». Мы не притронулись ни к единой кружке эля, но зато послушали замечательное пение, насладились вкусом простой приятной еды и компанией. Здесь была девушка по имени Херта. Она поет самые красивые песни, что мне доводилось слышать когда-либо. Песни о том, как снег тает, обнажая зеленую растительность, как уходят зима и морозы, покрывается трещинами лед на озерах. Песни о том, как пробуждается весна и как она согревается сердце каждого. Я не знаю никого, кто поет лучше. Я мог, наверное, слушать хоть целую ночь.
Нашему с сестрой появлению в «Зеленой песне» деревенские были рады. Они восприняли это как знак того, что наш траур подошел к концу, и мы можем вернуться к нормальной жизни. Они понимали, что похороны родной матери – событие очень тяжкое для кого угодно. Особенно, если детям, закопавшим прах родителя в землю, нет даже двадцати лет, хоть это тяжело в любом возрасте.
Веселье и музыка в трактире, как правило, завершаются гораздо раньше полуночи, но мы с сестрой ушли еще прежде, чем Фьор, один из местных фермеров-музыкантов, перестал извлекать мелодии из своей старой губной гармошки и огни свечей в люстре перестали освещать просторный зал, а «Песня» погрузилась в тишину. Гораздо раньше мы ушли, чтобы выспаться и набраться сил. Когда мы вошли в наш дом, деревня уснула и лишь в паре домов, не считая трактира, можно было заметить отблески свечей в окнах. Мы договорились проснуться на рассвете и начать свой путь при первых лучах нового дня. Быть может, кто-то нас и заметит из местных. Хотя, мы надеялись, что уйти получится без свидетелей. Так будет лучше.
Я заснул при отворенных настежь окнах и все, что доносилось снаружи – оркестр сверчков, которые готовы играть причудливую необычную музыку хоть целую ночь без сна и отдыха. Я слушал, зная, что они где-то там, прячутся от глаз в высокой траве. Сон пришел не сразу, я никак не мог очистить свой разум от мыслей, не лишенных волнения и даже страха. Но, все же, усталость, в конечном счете, взяла верх.
Я помню дождь, который застал меня, Хилду и Ирму, девушку с фермы Хойдов, когда мы были в лесу втроем. Как он стучал по листьям, стекая на влажную землю, а мы бежали, стремясь отыскать как можно более надежное укрытие и остаться сухими. Как чудесен этот запах, запах леса после дождя! Он пахнет природой, пахнет травами и растениями. Дождь закончился скоро, а сквозь облака проглянул солнечный луч, который нашел свой путь через листву на ветвях. Я помню, как мы были счастливы, хоть и промокли буквально до ниточки.
С первыми лучами нового дня, я поднялся, как и было решено, полный энтузиазма начать наш поход. Правда вот, к нему, энтузиазму, примешалась еще и глубокая грусть. Сегодня к вечеру мы будем далеко отсюда. Будем думать о доме, который еще не скоро увидим. Доме, по которому будет скучать. Я прошелся по второму этажу, заглянув также и на чердак, чтобы бросить короткий взгляд на его содержимое. Кое-какие вещи покрылись небольшим слоем пыли. Статуэтки необычной формы, добытые в путешествиях. Фигуры, вырезанные из дерева. Среди них причудливая фигурка воительницы в латах и с мечом в правой руке. То была, без сомнения, моя любимая детская игрушка. Эта вещь напомнила об Асенфорте, далеком городе на высоком холме. И о книге, которая в моей комнате. Я решил, что должен взять книгу с собой. Посему, я вернулся к себе, схватил том в коричневой обложке с изображением парусного корабля посреди волн и озаглавленный как «Легендарные путешествия Хайдо Отважной», а авторство принадлежало сразу нескольким историкам и не только им. Подержал том в руках, коснулся рисунка, провел пальцем по обложке книги. Приблизился к окну, у которого постоял какое-то время, глубоко вдыхая прохладный воздух. После чего решил, что, пора бы уже перестать терять время и, наконец, спуститься вниз по деревянной лестнице.
В нашей гостиной меня ожидали два собранных походных рюкзака – по всей видимости, Хилда проснулась, что совсем не удивительно, раньше меня, она никогда не была соней. Гораздо раньше мен, я думаю. Как только я спустился, она вошла в дом.
– Ты готов? – спросила девушка.
Секундное молчание. А затем последовал уверенный ответ.
– Я готов.
В рюкзаке нашлось место и для той единственной книги, которую я не мог оставить дома. Там же наши припасы в виде бурдюков для чистой питьевой воды и провизия. Совсем простая, засушенное мясо, которое можно хранить в течении долгого времени. Засушенный хлеб, который тоже вряд ли испортится в ближайшее время. На столе в гостиной лежал мой кинжал. Он остался после отца, который не передал мне его лично, так как я был еще мал, когда он был жив, чтобы носить эту вещь. Я повесил кинжал на пояс. В диких землях его острое лезвие пригодится, наверное, не один раз. Хилда надела колчан на пояс, взяла лук. Я закинул рюкзак за спину. Больше нас ничто не останавливало. Мы готовы и можем начинать.
Солнечный диск только-только подымался над горизонтом. Деревенька, по большей части, пока не проснулась. Никто нас, я думаю, не заметил. А, если и заметил, то решил, что мы скоро вернемся обратно. Хилда и я отошли на добрую сотню футов от дома, остановились и повернулись, чтобы посмотреть на это уютное двухэтажное сооружение еще раз. Место, где мы родились, место, где выросли, место, где не стало матери. Все произошло именно здесь.
Мы отошли еще дальше, взобрались на небольшую возвышенность, откуда открывается вид уже на всю деревню целиком. Пришлось приложить ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза от бьющего с востока восходящего Солнца. Вся деревня целиком, подернутая утренней туманной дымкой, в окружении вечнозеленых хвойных деревьев, предстала перед нами. Два десятка домов с крышами треугольной формы, чуть подальше ветряная мельница. Трактир «Зеленая песня», в котором льется вкуснейший эль, по вечерам играется замечательная музыка, поются чудесные песни, слышится топот танцующих ног по полу из дерева.
– Я бы хотела вернуться сюда когда-нибудь, – сказала Хилда.
– Мы вернемся, – заверил я ее.
– Ты думаешь?
Я взял сестру за руку. На сей раз я дал ей почувствовать уверенность.
– Я знаю это.
– Ты самый лучший брат на свете.
Хилда очень тепло улыбнулась.
– А ты – лучшая сестра.
Деревня осталась позади. А впереди раскинулся целый мир – огромный, бескрайний, наполненный невероятным, неведомым, красивым и опасным. Широкие просторы: фермерские угодья, ручьи, деревья.
– Нас ждет приключение, – сказала Хилда. – Пойдем.
Первый шаг на пути к далеким и таинственным Морозным Пикам сделан. Впереди еще тысячи и тысячи шагов. Путешествие началось.
Глава II
Мы шли по широким фермерским угодьям, конца и края которым, казалось, вовсе нет. Все вокруг дышит свежестью уже наступившей весны, скинувшей с себя зимний покров. Зеленая трава, распускающиеся, мало-помалу, яркие цветы розовых, желтых и даже синих оттенков, деревья, ветви которых слегка покачиваются на прохладном утреннем ветру, дующем с далекого севера, со стороны синей горной гряды с белоснежными пиками. Ветер этот приятно ласкал кожу, словно нежные объятия. Прошло около часа с того момента, как мы спустились вниз с зеленого пригорка, а деревня, в которой мы жили, скрылась из виду. Солнце поднялось над линией восточного горизонта, но все еще не слишком высоко. Это утро по-прежнему только начинается.