— Она пришла нам на помощь, пожертвовав свиданием с этим испанцем со шваброй на голове. А Тайм никогда так не делает. — Все невольно нахмурились, заметив, как голос брата исказился при упоминании милого бармена, а после обратили внимание на тень отчаяния. — Между «бескорыстной помощью» и «сексом» она всегда выбирала «секс».
— Как хорошо ты её знаешь, — усмехнулся Диего, подвигав бровями. — Неужели однажды она выбрала «секс»?
— Заткнись. — Растянув губы в фирменной ядовитой ухмылке, Пятый отставил чашку в сторону. — Пока что сделаем вид, что всё идет по плану, я сам ей расскажу, когда посчитаю нужным. Поняли?
— Подумаю, — лениво отозвался Клаус, спрыгивая с барного стула на пол.
— Поддерживаю, — улыбнулась Ваня. — Всем доброй ночи. — Не желая слушать очередные проповеди Пятого, девушка махнула всем на прощанье.
— И тебя чтобы монстрики не сожрали, — фыркнул парень, глядя вслед семейке, которая шла к лестнице, что-то тихо обсуждая. Они были настолько беззаботные в этот момент, несмотря на все проблемы с которыми сейчас имели дело, что Пятый невольно приподнял уголок губ, понимая, что все страдания в апокалипсисе и в «Комиссии» не прошли даром.
Да, они постоянно ссорились, не могли сойтись во мнениях и мечтали придушить друг друга тихонько ночью, но это всё лишь из-за братской и сестринской любви. Ему не хватало этого движения, этих отношений, пускай и язвительных, пускай и злых, но всегда с семейной любовью. Ведь единственное, в чём никто из Харгривзов не признается, так это то, что все действия были лишь во благо их семьи. Их небольшой, язвительной, но тёплой семьи.
Пятый невероятно хотел уже вернуться в своё время и пожить просто для себя. Не сказать, что он бредил этими семейными барбекю, ведь у них была не такая семья, и кто-то кому-то точно вилку в спину воткнёт, но этих споров насчёт прошлого и будущего, насчёт глупых тем о НЛО и мистических тварей, насчёт обычного хода времени, ему не хватало.
Да, они никогда не были очень дружны, но всегда знали, кто у них на первом месте и за кого они отдадут свою жизнь — семья.
Пятому было пятьдесят восемь, и почему-то глупые мысли насчёт наследия начинали закрадываться в корни его мозга. Ведь только в апокалипсисе он столкнулся с таким вопросом: «А я он оставлю после себя?».
Ничего.
Такой короткий и болезненный ответ, который он пытался отогнать подальше в закрома мозга и души, которая у него всё-таки была, что бы кто там ни говорил. Несмотря на всю натуру грёбаного маньяка, убивающего налево и направо, Пятый был преданным и добрым где-то там, под тонной злости и страха потерять семью.
Медленно он поднёс чашку к губам и сделал обжигающий глоток чая. Ромашкового чая, который так любила эта старая знакомая.
***
Инфинити протяжно застонала в попытках разлепить глаза. Голова ужасно болела и гудела, а мозг, словно то увеличивался, то уменьшался в размерах, пытаясь сломать черепную коробку изнутри. Глаза адски пекли, а любой проблеск света причинял боль. В теле была противная ломота, не дающая пошевелить руками или ногами.
Она вновь это сделала. Вновь довела себя до опустошения сил, поставив свою жизнь под угрозу. Хотя какая угроза и жизнь, если на кону был шанс всё изменить? Ифи знала, что это того стоило. Не зря ведь она отвязалась от Сэмми и поспешила на подстраховку этой безумной семейки, словно зная, что что-то пойдёт не так. Конечно, перед этим она поступила намного умнее, дав наводку Ча-Че и Хейзелу на местонахождение Пятого.
— Ифи, ты как? — тонкий с хрипотцой голос Вани прозвучал со стороны.
— М-м-м… м-м-м… — Тайм чувствовала, что не могла сказать и слова, поэтому лишь мычанием и рваными движениями пальца пыталась указать на тумбочку, в которой лежало её самодельное снадобье силы и энергии, что не возвращало, но по крайней мере давало начальный запас, чтобы говорить и медленно передвигаться. — М-м-м…
— Воды?.. Есть?.. Что, я не понимаю! Прости, — виноватым голосом пролепетала Ваня, показывая все вышеназванные предметы, получив отрицательное мычание на каждое в ответ.
— Водка — самое лучшее лекарство! — пропев, вошёл в комнату Клаус, как-то безумно улыбаясь. В его правой руке и вправду была бутылка водки, которая, по его мнению, должна была вернуть силы девушке. Только вот Ифи отчаянно замотала головой, всеми силами пытаясь дать понять, что это невероятно глупая идея. Ведь алкоголь заберёт остатки сознания, и она может впасть в кому.
— М-м… м-м-м!..
— Тебе что, сказали, что книга сгорела, что язык отобрало? — захохотал Номер Четыре, резко заткнувшись, словив изумлённый взгляд Инфинити и злой, не предвещающий ничего хорошего, Вани. — Ой…
— М-М-М-М!.. — ещё громче замычала Тайм, злясь на себя и на свою глупость, на грёбаную веру в людей. В один момент она вновь почувствовала упадок сил и то, что глаза начали сами по себе закатываться.
— Тихо, Ифи, оставайся с нами. Слушай мой голос, — уверенным тоном быстро заговорила Ваня, встав на ноги и наклонившись над девушкой. Маленьким платочком она вытирала пот, ведь Тайм невероятно горела, и у неё явно был жар.
— А она не отбросила временные коньки? — заглядывая за плечо сестры, уточнил Клаус, за что получил нагоняй от Вани. Он тут же поднял руки в примирительном жесте.
— М-м… м-м-м… — Звук слабел, как и сама Инфинити.
— Она указывает на свой напиток, — прозвучал уверенный голос Сэмми за спиной, и тот в пару движений достал странную золотую жидкость с частичками тыквы. Приподняв начальницу за шею, он приложил горлышко пузырька к пухлым губам, позволяя ей сделать глоток. Её лицо тут же скривилось, но бледность понемногу начала исчезать. — Ещё два глотка, Ифи. Давай. — Девушка отчаянно упиралась, но всё же надпила.
Аккуратно положив её на подушку, Сэмми накрыл Инфинити тёплым одеялом, а после развернулся к внимательно наблюдающим Ване и Клаусу, которые были в шоке от всей этой процедуры.
— Ей нужно отдохнуть, — уверенно, с давлением проговорил испанец. Харгривзы понимающе кивнули и покинули спальню Тайм вместе с Сэмми.
***
На улице было довольно прохладно. Иногда, когда у Ифи была бессонница, она любила сидеть на крыше, закутавшись в большую тёплую вязаную кофту, пить горячее какао с маршмеллоу и глядеть на звёзды. Её этому научила мама, которая со своей слишком наивной верой в людей и слишком яркой улыбкой даровала счастье и тепло даже в самые страшные моменты жизни Инфинити.
Ведь мама всегда жила внутри, около её сердца.
Девушка шумно втянула носом прохладный воздух ночи ранней осени, непрерывно глядя на созвездие Ориона. Оно было самым любимым. Самым прекрасным и самым далёким. Оно грело давно израненную душу.
Вокруг светился ночной город. Ифи нравилось жить посреди шумного мегаполиса, который ночью превращался в пустынное место, ведь в это время суток тут едва ли проезжала хотя бы одна машина. Её кафетерий словно напомнил о том, что нужно остановиться, выпить чашечку тёплого чая и насладиться парочкой минут прекрасной, невероятной жизни.
— Бессонница? — Тихий вопрос с украдкой прозвучал за спиной, заставляя Тайм испуганно дёрнуться и взглянуть на владельца голоса.
— Трудно уснуть, когда твой шанс сгорел в камине, — безразлично ответила девушка, отпивая какао. Пятый хмыкнул, невольно качая головой.
— Ваня?
— Клаус, — исправила предположение давнего знакомого Ифи, а после отпила какао, что так любезно приготовил Сэмми. — Он пришёл ко мне со словами: «Водка — самое лучшее лекарство».
— Узнаю братца, — поджал губы в тонкую линию Пятый.
Он угрюмо усмехнулся. Медленно подходя к парапету, он раздумывал лишь над тем, что его сюда привело. Чувство вины или отголоски прошлого? Впрочем, ответ был не так важен, как то, что старая знакомая была разбита и её съедали ужасные мысли.
— Давно здесь не был. Забыл, как это красиво. — Ладони крепко сжали железное ограждение, спасающее от падения, а карие зеницы исследовали сверкающую различными огнями даль. — Сколько лет прошло с тех пор? Десять?
— Почти пятнадцать, — хрипло ответила Ифи, уставшим взглядом смотря на Пятого. — Удивительно, как быстро летит время, — тоскливо хохотнула она.
Пятый медленно обернулся, облокотился бёдрами об ограждение и устремил внимательный взгляд на старую знакомую, что слишком грустно потягивала какао с чашки.
— Можно личный вопрос? — с украдкой спросил он. Тайм задорно хохотнула.
— Неужели есть то, что ты обо мне не знаешь?
— Я ничего о тебе не знаю, — серьёзно ответил Пятый, устремляя взгляд себе под ноги. Инфинити сдавленно сглотнула, понимая, что он был невероятно прав. — Порой мне кажется, что ты знаешь то, чего не знаю я, и это невероятно…
— …бесит? — мягко усмехнулась она.
— Пугает, — твёрдым тоном ответил парень. — Всех пугает неизвестность.
— Ты прав, — опуская глаза в пол, с тяжёлым вздохом подтвердила Инфинити. — Так что ты хотел спросить?
Пятый поднял взгляд вверх, куда-то в звёздное небо, и приподнял уголки губ в едва заметной улыбке. Слишком прекрасная атмосфера для глупых разговоров о вечности и вселенной. Хотя романтики ведь и восхваляют такие ночи откровений, когда былые враги могут открыться друг другу?
— Зачем тебе «Полотно Судьбы»?
Карие глаза украдкой взглянули на девушку, замотанную в тёплую кофту. Она излучала некую детскую тоску и усталость от всего этого мира. Невероятно милая и невероятно… лживая. Обычная Инфинити Тайм.
Девушка неосознанно дёрнулась, переводя взгляд с термокружки на парня, а после грустно улыбнулась, вспоминая единственную причину — мамину улыбку, которую она в последний раз видела, когда ей было одиннадцать. Мечта вновь увидеть маму, обнять её и сказать в миллионный раз, что она её любит, завладела здравым смыслом. Инфинити невероятно хотела вновь ощутить семейное тепло.
— Я хочу переписать судьбу одного человека, — честно ответила Тайм, нервно отводя пальчиком ободок термокружки. — Я хочу, чтобы моя мама была жива… — Пятый нахмурил брови, с некими огоньками сочувствия в глазах смотря на девушку. — Мне надоело просыпаться и понимать, что я одна… Что у меня нет семьи и людей, которые просто так ждут моего прихода, невероятно этому радуются, пусть и не показывают этого… — Приятные, но в то же время болезненные картинки начали мелькать перед глазами, а руки сами по себе невольно начали сжиматься в крохотные кулачки. — Я одинока, Пятый, — с неким нервным хмыканьем взглянула она на парня, поджимая губы. — Практически всю свою жизнь.
Паренёк нервно сглотнул, понимая, что невольный комок сочувствия и обеспокоенности стал посреди горла. Медленно он подошёл к Тайм, расфокусировав свой взгляд на сверкающем огнями горизонте. Её профиль идеально вписывался в этот пейзаж. Такая грустная, забытая людьми и судьбой, одинокая девушка, не знающая ничего другого, кроме как четыре стенки кафетерия, оберегающего её от врагов.
Пятый поймал себя на том, что левый уголок его губ взлетел в лёгкой усмешке. Мигом нацепив серьёзное выражение лица, он прочистил горло, тем самым привлекая к себе внимание.
— Не в моём стиле что-то обещать, но…
— Не становись слишком сентиментальным, Пятый, — грустно усмехнулась Тайм, искоса взглянув на рядом стоящего. Он добродушно хмыкнул и аккуратно присел слева, задевая своим коленом колено девушки. — Ты совсем не такой.
— Да? — приподнял парень уголок губ. — А какой? — В серьёзном тоне Харгривза слышались нотки вызова.
Ифи гипнотизировала шоколадно-молочную жидкость в своём стакане, пытаясь избавиться от ужасного чувства боли и терзаний, что преследовали уже третий день, ровно с того момента, когда Пятый вновь вошёл в её жизнь.
— Грубый, жестокий, — тихо начала Тайм, поднимая взгляд куда-то вдаль, — самовлюблённый циник, который плевать хотел на чувства других, если они не состоят в его круге близких людей. — Девушка видела, как его руки невольно сжимаются в кулаки, но не решалась прервать свой монолог. — Конечно, твоей семье повезло, ведь ты готов за них отдать свою жизнь, пусть этого и не показываешь, но ты запросто бросишь человека, который не значит для тебя ровным счётом ничего, в огонь.
Тайм пустила истерический смешок, а после медленно взглянула в карие глаза.
— У тебя комплекс «Бога», но тебя задевает то, что ты не можешь ему соответствовать. — Она видела, как крепко были сцеплены челюсти Пятого, и как он боролся с желанием просто исчезнуть и не слушать эту неприятную правду. — Задевает, что ты не всесильный… Ты хочешь казаться бесчувственным, но… — Ифи медленно облизала губы, за чем проследил он, — но наедине с собой ты горько плачешь… — С тяжёлым вздохом она вновь взглянула вдаль. — Точно так же, как и каждый в этом мире.
Пятый быстро заморгал, пытаясь избавиться от наваждения, ведь он глядел на неё, практически не отрываясь. Грустная Инфинити слишком спокойным голосом высказала всю правду, которую он придавливал на дне своей души. Но он даже не думал обижаться. Да, было больно, было неприятно, но сейчас, глядя на сломанную девушку, что потеряла свой шанс изменить прошлое и спасти родителей, Пятый понимал, что есть проблемы и похуже, нежели его недостатки.
Карие глаза скользили по ссутуленной спине Ифи, её грудь вздымалась в рваных вздохах, а на губах играла тоскливая улыбка.
— Мне очень жаль, что такое случилось с твоими родителями, Инфинити, — сдавленно сглотнув, тихо начал он, пытаясь не задеть старую знакомую за живое, — но я обещаю, что мы достанем «Полотно Судьбы».
— Не обещай того, что не сумеешь сделать, Пятый. Книга сгорела.
— Копия. — Тайм недоумённо свела брови. — Копия сгорела, а не оригинал, — криво усмехнулся Харгривз. — А, впрочем, не бери в голову и иди спать. Недетское уже время. — Глупая шутка, что всё же вызвала лёгкую усмешку у девушки.
Почему-то не пользуясь своей силой, Пятый медленно поспешил к выходу из крыши, которая была уютным, но холодным в прямом смысле этого слова местом. Инфинити мягко улыбалась, искренне не понимая, что хотел этим сказать старый знакомый, но ей было приятно услышать данное обещание. И где-то там, на задворках души, Богом забытая струна издала противную трель, говорящую о втором шансе их дружеским отношениям.
— Эй, Пятый! — Паренёк обернулся, приподняв брови в немом вопросе. — Тебе идёт быть хорошим.
Харгривз, глядевший на Ифи с теплотой в карих глазёнках, на пару секунд позволил себе едва заметную, искреннюю усмешку, которую тут же спрятал, приходя в себя.
— Иди спать, Тайм.
========== 5 ==========
Сегодня Пятый проснулся позже всех. Причем он поймал себя на мысли, что невероятно как-то счастлив и полон сил из-за этого, чего не было уже довольно долгий период. Где-то лет сорок пять. Стрелка часов давно убежала за десять, и когда он уже спускался по лестнице, то вновь словил себя на мысли, что нужно было выделить пару часиков и сходить за нормальной одеждой.
На половине ступенек Пятый нахмурил брови, слыша людской гул, как вдруг до него дошло, что наступил понедельник, и начиналась рабочая неделя. Несмотря на то, что было лишь утро, кафетерий решили посетить достаточно людей, чтобы свободными оставались всего пару столиков и ни единого барного стула. Он недовольно скривил губы, замечая того бармена, который вызывал у него неприятные эмоции и подозрения. Ну, либо это была ревность.
На глаза попался крохотный силуэт Инфинити, которая уже с чайником и подносом в руках порхала между столиков. Несмотря на упадок сил, выглядела она как всегда великолепно. «Как всегда? Пятый, старый ты маразматик, соберись!» — во всю кричал внутренний голос.
Но Тайм и вправду выглядела великолепно: с V-образным вырезом персиковое платье с розами, причём рисовки девятнадцатого столетия. Она была такой воздушной, романтичной и милой, что хотелось прижать её к себе и повести на свидание куда-то на цветочное поле, чтобы вызвать лучезарную улыбку, согревающую сердце. Поверх плеч была наброшенная большая чёрная, вязанная кофта, в тон небольшим ботиночкам на низком каблуке.