Мы договорились на трёх лошадях, двух сопровождающих охранниках на неопределённый срок, но не более четырёх месяцев, недельном запасе провизии на пятерых человек, и тридцати шести золотых - эквиваленте полугодового проживания в частном секторе с полным пансионом.
Глава пятая. На дело
В которой я пытаюсь выяснить свои права.
Виктор
Среда, утро
Вещи собирал Мих, мне осталось только уложить их в холщовый мешок на двух лямках - местное подобие рюкзака.
В комплект входили - сапоги кожаные, порты и рубаха, аж четыре полотенца без единого куска мыла, кожаный кисет - с огнивом, догадался я, деревянная ложка, котелок, увязанная в листья и кору солонина, сухари, две полуторалитровые фляги самогона, фляга с водой, небольшой топорик, охотничий нож и шикарный даже для меня ремень баксов за триста. Очень кстати - джинсы с меня уже начали откровенно падать, а обручальное кольцо ещё вчера пришлось переодеть на средний палец.
Сапоги полагалось надеть, но я предпочёл кроссовки, с радостью увидев, что носки выстираны и заштопаны, а куртка, джинсы и рубашка даже и поглажены. Ремень идеально подошел к джинсам, и на нем имелась петля для топора, но за топор и нож я браться пока не стал. Сначала надо было поговорить.
Миха я нашёл в обеденной зале за задумчивым поглощением очередного кушанья из субпродуктов. Выяснить у него кое-какие жизненно важные мелочи было совершенно необходимо. Он, конечно, мог и соврать, но спросить стоило. Иначе я не смогу взять в руки даже ложку.
- Мих, - вопрос следовало формулировать с максимальной корректностью и предельной точностью, - скажи мне, если я возьму здесь в руки какой-нибудь предмет или существо, не может ли получиться так, что некая сущность, находящаяся в них, сможет вступить со мной в симбиоз или сделать меня слугой или повелителем против моего желания? И не может ли выйти, что этой некой сущностью окажешься ты или Роксана?
Мих задумался. Потом начал так же осторожно и обтекаемо формулировать ответ.
- Видишь ли, сущности, желающие назвать кого-то повелителем или слугой, здесь, в принципе, могут быть, но, во-первых, ты уже являешься повелителем Меча света, а, во-вторых, в любом подобном случае требуется согласие реципиента, то есть тебе обязательно должны предложить вступить в телесный контакт. И ты должен их услышать.
Я стремительно побледнел. Уж кто-кто, а Роксана предлагала мне это весьма недвусмысленно. Я начал формулировать вопросы более чётко:
- Я могу взять в руки любой предмет или существо без боязни, если он лежит на дороге, кровати, в магазине или где-либо ещё?
- Да, в том смысле, в каком ты спрашиваешь, если оно молчит. Или пока молчит. Если бы ты успел взять меня в руки, не услышав, ничего бы не произошло. Но брать в руки гадюку я тебе не советую.
- Я могу рассчитывать, что ты не станешь, - как бы так поделикатнее сформулировать, - предпринимать некие попытки ещё раз?
- Можешь. Пока ты сам этого не попросишь. А вот тогда подумаю уже я.
- А без моего согласия такое возможно? - я всё же чувствовал какую-то неуверенность.
- Можно, - вдруг жёстко ответил Мих. - В бою. Если меч войдёт в твоё тело или ты оставишь на нём свою кровь.
- Мих, но ведь я не давал тебе никакого согласия, почему же я здесь?
- Не давал? - засмеялся проходимец, - да ну? А кто произнёс 'я, конечно, очень хочу пообщаться с тобой подольше, но как-то я не в ладах с мечами, порежусь ещё', а? Вот и общаешься... подольше.
Так. Учтём на будущее. Теперь ещё одно.
- Если вдруг Роксана сможет меня соблазнить, возьмёт ли она меня под контроль?
- А что, ты уже дозрел? - ухмыльнулся Мих.
- Не важно. Она способна на такие вещи?
- Так, как ты подразумеваешь - нет. Вселиться в тебя она не может. Но ведь ты можешь влюбиться до потери разума, не так ли?
Оставалось последнее. Я перевёл дыхание.
- Если я называюсь господином и повелителем Меча света, - я очень надеялся, что испарина у меня на лбу незаметна, - то означает ли это, что... ты... будешь выполнять то, что я тебе... о чём я тебя... попрошу?
Мих оторвался от тарелки и поднял на меня взгляд. Обычные серые человеческие глаза.
- Не знаю. Хочешь попробовать?
Я вернулся в комнатку и нацепил на пояс топорик и нож.
Во дворе нас ждала Роксана. Она сменила причёску, заплетя две косы и обрезав чёлку. Вместо прозрачных шаровар на ней красовались деревенские порты с вышивкой, оставляющие на всеобщее обозрение пупок, и сплошь расшитая рубаха, завязанная под грудью. Все свои звякающие висюльки она поснимала. Пери поводила бедрами, не сводя с меня взгляда огромных раскосых глаз. В таком виде она походила на двадцатилетнюю слегка хиппующую студентку откуда-нибудь из Бурятии или Якутии и совсем не напоминала экзотическую обитательницу гаремов восточных владык. Я сглотнул.
Мы отъезжали на трёх телегах под хвалебные возгласы увозивших нас мужиков и дружеские помахивания и подмигивания Роксане. Нам досталась средняя телега с пегой низенькой лошадкой. Обернувшись, я заметил, что Груша висит на Михе, а тот, вместо того, чтобы отдирать от себя прильнувшую к нему женщину, отвечает ей страстным поцелуем.
Среда, позднее утро
Телегу неимоверно трясло. Несмотря на солому, положенную на дно, я отбил себе всё, что только можно, а мерзкие колоски и травинки опять набились под рубашку. Начало невыносимо припекать, поэтому я разделся до пояса, под заинтересованные взгляды пери. Через час я выяснил, что проще идти рядом с телегой, чем отбивать себе бока, через два - что если лошадь вдруг пошла рысью, то бегом за телегой не угонишься, а находиться на ней в это время невыносимо. В Верхние Волчки мы должны были доехать к утру, и я никак не мог взять в толк, зачем надо было ехать - путешествие пешком принесло бы меньше мучений. Может, мужики товар какой везли на продажу. На каждой выбоине Роксана демонстративно падала мне на спину, стараясь прижаться грудью, поэтому у меня возник дополнительный стимул идти. Мих же спокойно лежал на соломе и жевал травинку.
Надо бы расспросить его о местных обычаях, пока есть время, но я боялся заговорить. Накатил приступ тоски по дому: "Я в походе, - начал уговаривать я себя, - сейчас доедем до деревни, а оттуда автобусом на станцию - и домой... Блин, почему мне так выть хочется - может, это ликантропия начинается? Ладно, пусть Роксана немного поприжимается - отвлекает..."
С первой телеги Услада с мешками под глазами бросала на нас мрачные взгляды. Похоже, от сотрясения мозга она уже прочухалась.
Мы почти доехали до опушки леса и остановились на привал. Мужики быстро соорудили костерок, натаскали откуда-то воды и сварили солонину. При тех голодных спазмах, что я испытывал, мне даже удалось съесть из общего котла ложек шесть без отвращения.
Неужели я никогда больше не попробую нормального мяса?
В лес я вошёл пешком.
- Садись, - Мих заговорил первый, - ещё долго.
- Я пока пройдусь, - отозвался я, - вообще не понимаю, как ты можешь на ней лежать, колется же!
Об отбитых боках я умолчал.
- Да, - засмеялся меч, - это тебе не твои "Жигули"!
Может, я и не могу усидеть на телеге, но уж на "Жигулях" я точно никогда не ездил! Неужели же я произвожу впечатление человека, способного сесть в "Жигули"? Или он просто марок никаких больше не знает?
- У меня, между прочим, "Лексус" прошлого года выпуска, если тебе это о чём-либо говорит, - я вложил в голос как можно больше елея, - а у жены "Хонда"! А до этого у меня были две "Тойоты" !
- Не волнуйся, - пропела Роксана, - как только мы получим лошадей, сможешь выбрать себе любую и назвать хоть Лексусом, хоть Хондой.
Среда, вечер
Кто мне объяснит, почему в лес надо обязательно въезжать под вечер? Чтобы волкам было удобнее? Почему мужики не спешили ехать по полю под палящим солнцем, а теперь вдруг начали погонять лошадок? Сообразили, что такими темпами мы здесь заночуем?
Наша кобыла остановилась, Роксана качнулась и прижалась ко мне. Мих лениво сел и сунул в рот новую травинку. Возница смачно сплюнул и вытащил откуда-то со дна телеги небольшой лук.
- Началось, - обернулся он, - оно завсегда так, как староста задурит, так лесные все наглеть начинают. Еще пара дней, никакого продыха не дадут, ты уж, батюшка, не подкачай, как приедем-то! И сейчас подмогни, заступник наш!
Привстав на телеге, и стараясь не думать о том, что со мной будет, если кобыле именно сейчас придёт в голову тронуться, я увидел, что поперёк дороги лежит здоровенная ёлка. Опять разбойники? Здесь что, разбой - официальный путь заработка? Сегодня я тебя граблю - завтра ты меня?
О, ё! Может, ну их всех, да и в обморок? Или под телегу? В обморок свалиться не получалось. Видимо, за эти дни я уже выбрал весь отпущенный мне лимит на обмороки. От порыва ринуться под телегу меня остановила мысль, что лошадь может тронуться - и что тогда? Мысль, что позориться перед Михом, Роксаной и половиной деревни не стоит, пришла самой последней, просто потому, что первые две не поддавались реализации, а других не было. Я схватился за топорик, хотя вилы придали бы мне больше уверенности - они, возможно, удержали бы это на хоть каком-то расстоянии...
Это напоминало незаконченную редакцию мутанта, забракованную режиссёром в связи с тем, что вызывала она не ужас, а неудержимые рвотные спазмы.
Звери - более всего они напоминали гиен-переростков под метр в холке - окружили полукольцом первую телегу. Отвратительные перекошенные морды с капающей слюной наводили на мысли о бешенстве, а свисающая клочьями шерсть недвусмысленно намекала на стригущий лишай. За ними вторым рядом стояли существа, имеющие некоторое сходство с людьми. "Оборотни в состоянии частичной трансформации", - решил я. Застывшие перекошенные лица, клочья шерсти на лице и теле, желтые глаза с вертикальными зрачками, полностью лишённые чего-либо человеческого - однако ж ума перегородить дорогу у них хватило. Я оглянулся по сторонам - слева от себя заметил плешивую спину гиены и немедленно упал на дно.
- Семь спереди, три слева, не менее двух справа и столько же сзади, из них получеловеческих особей не менее шести, - шепнула Роксана.
- Четверо справа и четверо сзади, - ответил Мих, протягивая руку вперёд, и вытаскивая откуда-то из-под соломы небольшой лук и колчан, - может, ещё подбегут.
Возница на нашей телеге - тот самый рыжебородый мужик - мотнул головой и издал жуткое горловое рычание. Гиена слева отозвалась утробным рыком, спереди донёсся хриплый лай и визг. С первых телег полетели стрелы, наш возница тоже прицелился и пустил стрелу. Гиена справа завизжала и задней ногой обломила застрявшее в плече древко. Что Мих, что возница, что стрелки спереди - все попали, вот только видимого вреда стрелы зверям не принесли, из кустов на нас вылетел двухметровый седой оборотень, утыканный стрелами, как ёжик. По мне так ему давно полагалось бы лежать.
Роксана отодвинула меня рукой и метнула нож - откуда у неё нож? - и детина захрипел, схватившись за горло - второй нож, и по траве покатилась гиена. Возница всадил стрелу третьей твари в глаз и немедленно переключился на правую сторону: впрочем, делать там ему особенно ничего не пришлось - Мих очень аккуратно и не спеша уложил всех четверых нападавших из лука прицельным выстрелом в глаз. И ни разу не промахнулся. И чего б ему Луком не назваться? Я снова привстал - драка сзади закончилась, а впереди, брызжа слюной и кровью, сцепились две здоровенных гиены. Они катались по земле, оставляя на ней клочья шерсти и капли крови.
Мих лениво натянул тетиву и прицелился.
- Осторожней, - зашептал возница, - Горицвета нашего не задень ненароком.
Тренькнула тетива, и одна из гиен затихла. Из-под неё выбрался драный пёс и прыгнул на телегу.
- Ну молодец! - одобрительно проскрипел рыжебородый. - В самое яблочко, а то плохо Цветику нашему приходилось.
"Откуда с нами собака?" - машинально подумал я. - "Не было ведь..."
Вот будет хохма, если с нами едет оборотень.
Возница спрыгнул с телеги и присоединился к находящимся впереди мужикам, которые принялись оттаскивать трупы и отволакивать дерево с дороги.
- Мих, - поинтересовался я, - ты ж меч, зачем из лука стрелял?
- Ты хочешь, чтоб я руки об это марал? - поинтересовался тот, сунул в рот очередную травинку и лёг, заложив руки за голову. Через полминуты он поинтересовался:
- Может, мне пойти ещё дерево на дороге порубить?
- Между прочим, было бы неплохо, - встряла Роксана, вытаскивая топорик, - неизвестно ещё, что там впереди, чем быстрее тронемся, тем лучше. Витёк, давай, не симулируй, бери топор, пошли поможем!
Быстро тронуться не пришлось - крестьяне сволакивли трупы в кучу и принялись жечь прямо посреди дороги, видимо рядом не нашлось ни одной поляны. Вонь стояла неописуемая, но отходить далеко от костра я боялся. По мере своих сил мы с Роксаной рубили для него сучья, потом слабая женщина тащила их к огню. Я же тихо радовался тому, что меня ещё ни разу не стошнило - привыкаю потихоньку.
Гореть оборотни не желали: чадили и дымили. Меня опять начало мутить.
- Их нельзя так оставить, - ответила Роксана на мой безмолвный вопрос, - во-первых, родственники они селянам, а, во-вторых, тело запросто может ночью встать и тебя покусать. Упырь называется. Увы, погребальный костёр здесь - печальная необходимость. Надеяться на падальщиков можно далеко не всегда...
Откуда-то пришёл Мих с эльфийкой - он тащил косулю, а она - двух зайцев и перепёлку... Впрочем, я не зоолог, поэтому перепёлка могла оказаться и рябчиком, а косуля - оленем. Единственное, в чём я был уверен - это были не глухарь, не павлин и не лось. Этих я видел в детстве на картинках.
Переговорив с мужиками, Мих отправился разводить четвёртый костёр - явно с целью поужинать этой самой дичью. В таком смраде они собирались есть!
Под чад костров они с Усладой свежевали тушки, а я аккуратно отползал в сторону от дыма. Между тем начало резко темнеть. Поднялся ветер, пригибая к земле верхушки деревьев. Внизу он не чувствовался, а наверху шумело и завывало. Не надо жить в деревне, чтобы понять, что вот-вот пойдёт дождь.
С его первыми каплями наш отряд перебазировался в глубь леса под прикрытие деревьев. Крестьяне спешно принялись обдирать лапник с близлежащих елей - боялись, наверно, что костры затухнут. Услада соорудила вертел и принялась жарить косулю - совсем как шаурму, срезая верхний слой по мере готовности на широкий лист и протягивая эти куски соседям. Радостар, наш возница и остальные с видимым аппетитом их поглощали, посыпая солью. Роксана поднялась и пошла за своей порцией. Эльфийка покосилась на Миха и мрачно настрогала Роксане мяса. Весь её вид говорил, что с куда большим удовольствием она бы настругала саму Роксану. Роксана присела у костра, тыкая в мясо кинжалом и посматривая на меня.
- Эх, красавица, - обратилась к ней одна из женщин, уловив этот взгляд, - молода ты ещё, жизни не знаешь... Кто ж так за мужиком ухаживает? Не видишь разве - мужчина солидный, хозяин, не вертихвост какой, перед ним не задом вертеть надо, ему забота нужна! Хату убрать, рубаху постирать, поесть приготовить, и только потом тёплый бочок подставить...
Бабка была абсолютно права - моя супруга именно по такой схеме и действовала. Это теперь (и в немалой степени благодаря протекциям тестя) благосостояние позволяет нам нанять домработницу, которая и приготовит, и постирает, и погладит, и уберёт, разве только бочок не подставит, потму как ей шестьдесят два. Кто б её пустил в дом, будь она помоложе! Кто б меня туда обратно пустил.