Выглядел он, как…не знаю, как это описать. За те мгновения, что я рассматривал его через оптику, он мне показался каким-то инопланетным монстром. Настолько его внешность была пугающей или, скорее, чуждой, что поверить в то, что это создано людьми, я просто не мог.
Всего несколько мгновений, но я смог его рассмотреть во всех деталях.
Похоже, взрыв в прямом смысле «испарил» всю маскировку — кожу, мышцы, кровь. Короче говоря, все то, что и придавало машине человеческую внешность.
Сейчас же я наблюдал именно робота. Металлический (хотя нет, скорее всего, армпластовый) каркас, лишь отдаленно напоминающий человека.
Тонкое туловище, словно бы у человека, страдающего дистрофией. Бронепластины по всему телу, сделанные так, что у меня сложилось впечатление, будто бы это мышцы. Вот словно на картинке из учебника анатомии, где показан человек без кожи.
У этой твари, если можно так сказать, были и пресс, и грудные мышцы, и бицепсы с трицепсами». Однако были они именно бутафорией, бронепластинами, на которые натягивалась кожа, и именно они создавали «человеческий облик». Главной же их функцией была защита внутренних механизмов киборга от кинетического оружия (а возможно и других его видов).
Руки и ноги противника, как и торс, были намного тоньше, чем у нормального человека, но все с теми же наростами «бронемышц». Морда существа ничем не была схожа на человеческое лицо или уж тем более череп, скорее она напоминала насекомого. Плоский, здоровый лоб практически на все лицо, на месте рта человеческие челюсти с зубами, однако пасть увенчана еще и жвалами по бокам. Единственная разница с насекомыми заключалась в том, что у последних есть глаза. Иногда большие, занимающие половину морды. А вот у киборга глаз нет вообще. Во всяком случае, «глаз» в привычном понимании или хотя бы сенсоров, датчиков, камер, которые я мог бы назвать зрительными органами. Как киборг видит все вокруг ‒ остается загадкой. Впрочем, у меня сейчас сложилось ощущение, что враг таки уставился прямо на меня.
И оно не было ошибочным — длившееся целую вечность мгновение истекло. Я видел, как противник вскидывает свое оружие, наводит на меня. Я выстрелил первым, но этого мне показалось мало, и я еще перекатился в сторону. Благо, на снегу это сделать очень просто.
Я попал. Выстрел пришелся точно в голову существа. Вот только никакого эффекта от попадания я не наблюдал. Не считать ведь таковым дерганье головой?
И откатился я со старой позиции правильно: в том месте, где я был всего секунду назад, появилась целая лужа растопленного снега, тут же запахло разгоряченной землей. Ни хрена себе! Это что же у него за пушка такая?
Следующий выстрел наверняка бы прикончил меня, однако киборг сделать его не успел — Строгов открыл огонь. И частые попадания заставили машину отвлечься, обратить внимание на других противников.
А затем в дело вступил Тэкс. Его винтовка (снайперка просто грандиозных размеров) гулко бахнула. Словно бы стреляли не из ручного оружия, а из какой-нибудь артиллерийской установки.
Ее выстрел был настолько громкий, что у меня даже уши заложило.
Но это не беда, тем более за такой громкостью стояла просто колоссальная, поражающая мощь: киборга буквально снесло. Вот только что он стоял на месте, миг, и он уже лежит на спине, в снегу, метрах в трех от прежнего места.
Тэкс перезарядил винтовку. Щелчок ‒ гильза падает в снег, щелчок ‒ и он снова прильнул к окуляру.
Я уже был готов к выстрелу, открыл рот и уставился в собственную оптику.
Грянул выстрел.
Ну, хоть в этот раз уши не заложило.
Тэкс целился в голову все еще лежавшему на земле киборгу. Я смог разглядеть входное отверстие на груди (от первого выстрела) и в голове.
Уж не знаю, чем еще бить по этому противнику, если даже такие попадания не помогают.
Впрочем, судя по всему, помогли. Секунды текли, а киборг даже не пытался подняться или пошевелиться. Неужели все? Неужели уничтожили?
Мы не сдвигались с места еще несколько минут, продолжая наблюдать за обездвиженным противником.
— Что-то уж слишком легко все прошло, — хмыкнул Строгов, — я ожидал, что придется помучатся.
— Против этой малышки никто не выстоит, — Тэкс ласково похлопал свою винтовку по ложементу. — Синтетов она вообще рвала на части.
— Представляю, — хмыкнул Строгов.
— А чего ж этого урода не порвала? — поинтересовался я.
— Ты его вообще видел? — возмутился Тэкс. — Он ведь из армпласта, да еще и наверняка не простого! Какой-нибудь сверхпрочный сплав.
— Переплавить бы его, — мечтательно произнес Строгов, — такие бы броники сделали…
— ПМС и «Орбиту» надо, — ответил Тэкс.
— У нас есть.
— Да ладно?!
— Есть, — повторил Строгов, — оставили на хранение «Угловым» пока.
— Зачем? — удивился Тэкс.
— А куда нам их? — в свою очередь удивился Строгов. — В руках, что ли, тащить?
— Да на складе бы оставили…
— Угу…для маров по субботам скидки! — проворчал Строгов. — Ты прослушал или забыл, что у нас статус сняли?
— Ах, да…забыл, — кивнул Тэкс. — Ну ничего, сбросите с трона Айдена, и тогда…
— Точно, — перебил его Строгов. — Ну что, кто пойдет проверять?
— Я бы пошел, — вздохнул Тэкс, — он ведь мой «контракт».
— Да кто ж против? Иди! — хмыкнул Строгов.
— А прикрывать меня кто будет? — поинтересовался Тэкс.
— Да в чем проблема? С этой дурой я справлюсь, — Строгов указал на винтовку Тэкса.
— Ну да…если у тебя дешифратор оружейный с собой есть, то без проблем, — ответил Тэкс.
— У тебя что, винтовка завязана на идентификатор? — проворчал Строгов.
— Ага.
— Твою мать! Ладно, значит, мне идти придется.
— Вдвоем идите, — предложил Тэкс, — если эта хрень дохлая, повернете ко мне его — еще одну пулю в башку всажу.
— Зачем, если она дохлая? — не понял я.
— На всякий случай, — усмехнулся Тэкс.
— Так сейчас стреляй! — предложил я.
— Не могу — башки не видно.
— В корпус пальни! — не сдавался я.
— А смысл какой? — пожал плечами Тэкс. — В башку надо садить — там у него должен быть и человеческий мозг, и основное ядро ИИ.
— Ладно, черт с тобой! — проворчал Строгов и кивнул мне: — Идем!
Мы подошли к лежащему в снегу киборгу с разных сторон. Я замер метрах в пятнадцати, продолжая в него целиться. Строгов же двинулся прямо к нему, присел на корточки и начал осматривать.
— Готов! — крикнул Строгов. — Башка разворочена, давай попробуем…
Он не успел договорить.
Только что лежавший без движения, будто манекен, киборг ожил.
Как мне показалось, он просто ударил Строгова в грудь. И лишь секунду спустя, когда я увидел кровь на снегу, до меня дошло, что именно произошло. Эта тварь, этот демон попросту проткнул Строгова рукой, словно ножом. И теперь настал мой черед.
Я открыл огонь по противнику. Вот только он, вопреки моим ожиданиям, даже не обратил на меня внимания. Ни на меня, ни на пули, выпускаемые мной, рикошетящие от его брони.
Киборг резко отпрыгнул в сторону, и лишь затем я услышал грохот выстрела. Тэкс промахнулся.
В следующую секунду выстрелил уже киборг.
Не знаю, попал он или нет — этого я не увидел. Однако после выстрела киборг повернулся ко мне, сделал шаг, второй.
Я же замер на месте, продолжая зажимать курок. Мое оружие уже не стреляло — патроны кончились. Но я этого даже не заметил. Я во все глаза рассматривал приближающуюся ко мне смерть и возносил молитвы всем известным и неизвестным богам.
Единственное, чего мне сейчас хотелось — это услышать грохот винтовки Тэкса. Это было единственное, что если и не спасет меня, то хотя бы отсрочит неминуемую смерть.
Однако секунда проходила за секундой, а выстрела не было. Киборг сделал новый шаг, еще один, и еще.
Он шел ко мне, и я знал зачем.
«Почему он не стреляет?» — промелькнула мысль на периферии сознания, и мозг принялся лихорадочно искать ответы: кончились патроны, хочет убить собственноручно, он меня не видит и просто идет мимо.
Впрочем, последнее было ложной надеждой обреченного на смерть человека. Ведь наверняка каждый, кто знает, что в следующую секунду умрет, надеется на чудесное спасение: на внезапно появившегося союзника, который уничтожит противника, на милость победителя, который пожалеет и не убьет, на сказочных орлов, крылатых пони, белого волшебника, которые унесут тебя отсюда. Ты готов поверить во все, что угодно, придумать самый необычный и экстравагантный вариант собственного спасения, вот только…
Смерть в лице жутковатого монстра из армпласта приблизилась еще на шаг.
Надежда отступила. Настал черед торгов, но как убедить машину не убивать меня? Что предложить?
— На, сволочь! — просипел кто-то.
И я с удивлением увидел Строгова, лежавшего на снегу, протянувшего руку к киборгу.
Мгновение, и я понял, что сейчас произойдет. Но это понял и киборг.
Он вырвал гранату из слабых рук Строгова, попытался отбросить ее в сторону, но не успел.
Я же, сообразивший, что происходит, только понял то, что ноги сами собой уносят меня отсюда — я попятился назад. А в следующий миг я разворачиваюсь к противнику спиной и пытаюсь убежать.
Вот только мне не удалось сделать и шага, как не удалось и киборгу отбросить гранату.
Нестерпимый жар опалил мое тело, боль разлилась по каждому сантиметру кожи, стальными иглами вошла внутрь, заставила заорать, скорчиться.
Не знаю, сколько прошло времени, был ли я в сознании или же отключился, но когда я вновь смог соображать, то понял, что лежу в снегу, от моего тела валит пар, тело (спина, в частности) жжет так, словно бы я на костре побывал или же искупался в горячем масле.
Я оглядываюсь назад. На том месте, где были Строгов и киборг, пылает костер. Странный огонь, прямо-таки синего цвета. Пламя быстро угасает, превращается во вполне обычное и привычное.
Я никого не вижу за этим пламенем — ни Строгова, ни киборга. Что же сейчас произошло? Что случилось?
Позже разберусь, не до того…
Я ползу по снегу, ползу назад. К тому месту, где должен был находиться Тэкс. Туда, где лежит мой рюкзак, внутри которого должны быть лекарства. А главное — обезболивающие. Мое тело горит, я сжимаю зубы так, что они крошатся. Адская боль, просто нестерпимая. И я не понимаю, как все еще нахожусь в сознании, как еще не отключился.
Странный шум сзади заставляет меня отвлечься от собственных ощущений, от боли.
Я поворачиваю голову и не верю собственным глазам — из огромного костра, загребая одной единственной рукой, ползет киборг. Он сам пылает, будто факел. Однако киборг не обращает на это внимания. Он ползет за мной.
Я взвыл от отчаянья — этот монстр не даст мне уйти, не оставит в покое.
А я даже не могу убежать: попытался подняться на ноги, однако получил такую вспышку боли, что предпочел не то что остаться распластанным на снегу, но и вообще не двигаться. Мне понадобилась целая секунда, чтобы темнота в глазах исчезла, чтобы боль отступила.
И эта секунда мне стоила того, что киборг смог приблизиться на полметра и уже забросил руку вперед, готовясь подтянуться, приблизиться ко мне.
Я пополз. Было нестерпимо больно, но я полз.
Я старался забыть о боли, сосредоточиться лишь на одном — что я должен ползти, мне нельзя оставаться на месте. Мой единственный шанс — уползти от киборга, двигаться быстрее, чем он.
К сожалению, я прекрасно осознавал, что ничего из этого не выйдет — он не чувствует усталости, не чувствует боли, он ползет вперед, он приближается. И я ничего не смогу ему сделать — хоть я и не упустил своего оружия, но оно разряжено. Энергопистоль, как мне казалось, ничем не сможет помочь.
Еще полметра вперед. А киборг уже всего в паре метров от меня.
Это конец. Похоже, в этот раз настал мой черед…
Успокаивающая мысль заставила меня прекратить попытки двигаться, прямо-таки приказала оставаться на месте: я сделал все, что мог. Теперь надежда на оставшихся в форте. Если им повезет, и они смогут найти аудитора, отведут его в город, и он сможет взять контроль в свои руки, есть неплохой шанс, что и нас здесь найдут, оживят.
А даже если нет — ну и черт с ним! С Хрустом, колонизацией, Айденом, киборгом — уже попросту плевать, что будет дальше. Я устал, я больше не могу. Я готов согласиться на все, даже на смерть — лишь бы больше не чувствовать боли.
И я остановился, повернул голову, разглядывая приближающегося ко мне киборга.
Вот и все, конец истории…
Глава 14 На последнем вздохе
Бах!
Внезапный и резкий звук в обычной ситуации наверняка резанул бы слух, заставил поморщиться, напрячься в ожидании повтора. Наверняка я бы еще и выразился, мягко говоря, нецензурно по поводу источника звука и того, кто собственно и послужил причиной моего негодования.
Но только не в этот раз.
Сегодня и сейчас это «Бах!» прозвучало для меня словно бы райская музыка, как уведомление о перечислении тебе денег, как та самая песня, которая тебе нравится настолько, что ты ставишь ее на повтор и слушаешь, слушаешь, слушаешь, пока тебя просто тошнить не начнет от первых же нот.
Еще большее удовольствие я получил, увидев, что под это громкое «Бах!» голова киборга, успевшего меня нагнать, оказавшегося всего в метре, вдруг озарилась снопами искр и, отделившись от тела, отлетела назад. Обезглавленное тело тут же упало в снег, будто бы из него стержень вытянули, превратившись из грозного и опасного монстра в груду бесполезного железа.
Черт подери! Ну почему у меня нет ВЗОРа? Я бы эти моменты запечатлел на память и крутил бы постоянно, как только появлялась бы свободная минутка.
В этот миг я совершенно забыл об усталости, боли, обо всех сложностях, которые мне пришлось пройти и которые предстоит пройти.
Сложно передать те ощущения, которые человек испытывает, находясь на волоске от смерти, а затем чудесным образом избегает ее, остается живым.
Я просто лег в снег, расслабился, закрыл глаза. Все кончено…все прошло. Все позади. Я лежал с закрытыми глазами и улыбался. Уж не знаю, у кого как, а для меня это был, наверное, самый счастливый момент за всю мою жизнь.
Блаженство длилось целую вечность. Или всего пару секунд? Я совершенно утратил чувство времени, и лишь мысль, что мое выживание, смерть киборга, являются лишь этапом длинной цепочки заданий и миссий, вернули меня в реальность.
Счастье поблекло, ощущение эйфории исчезло, я ощутил холод от снега, вновь вернулись болевые ощущения.
Ничего не закончено, ничего не сделано. Меня ждут дела, мне еще многое предстоит.
А надо ли оно? Надо ли выживать, надо ли карабкаться? Что мне до этого аудитора? Какая разница, что случится с Хрустом? Может, черт с ними? Не нужно шевелиться, ведь я знаю: стоит напрячь хоть одну из мышц своего тела, как боль вернется.
Перед моими глазами всплыли лица братьев и сестер. Как они там, на Земле? Хорошо ли им? Впрочем, о чем я? Они в приюте, без отца и матери, лет им всего ничего, а семьи уже нет. Нет счастливого детства, которое было у меня, нет перспектив, нет надежды…
Стоп! Надежда есть всегда! Для чего же я пошел в колонисты? С горем пополам выжить можно было и на Земле. Однако я все же отправился сюда. Зачем? А затем, чтобы найти свое место в новом мире. Найти себе дело, новый дом. А затем, когда это все у меня появится, я заберу к себе моих братьев и сестер. Я верну им надежду, дам возможности. У них вновь будет семья, у них будет детство…
Я с кряхтеньем перевернулся и пополз, лишь раз оглянувшись на тело киборга.
Нет, теперь уж точно он сдох. Без башки выжить не получится.
Неприятная мысль о том, что, к примеру, тараканы без башки вполне себе могут существовать заставила меня похолодеть и вновь зыркнуть на лежащее в снегу армпластовое тело.
Так! Хватит себя накручивать! Нет больше киборга! Нет, однозначно. И нечего придумывать всякие гипотезы о том, что он может выжить.
Впрочем, тут дело было совсем не в том, что я себя накручиваю. Я испугался своих мыслей, будто бы ими могу подсказать киборгу, как ожить, будто бы он (или же некто свыше) могут подслушать меня и реализовать эти мои фантазии.