Эрнест Клайн
Второму игроку приготовиться
«Второму игроку приготовиться» — это художественное произведение. Имена, персонажи, места и происшествия являются продуктом воображения автора. Любое сходство с реальными событиями, местами или людьми, живыми или мертвыми, полностью случайно.
Вырезанная сцена
После того, как я выиграл конкурс Холлидея, я оставался офлайн девять дней подряд — новый личный рекорд.
Когда я, наконец, снова вошел в свою учетную запись ОАЗИС, я сидел в своем новом угловом офисе на верхнем этаже небоскреба GSS в центре города Колумбус, штат Огайо, и готовился начать свой концерт в качестве одного из новых владельцев компании. Остальные трое все еще были разбросаны по всему миру: Сёто улетел домой в Японию, чтобы взять на себя управление подразделением GSS на Хоккайдо. Эйч наслаждалась длительным отпуском в Сенегале, стране, которую она мечтала посетить всю свою жизнь, потому что ее предки пришли оттуда. Саманта прилетела обратно в Ванкувер, чтобы собрать свои вещи и попрощаться со своей бабушкой Эвелин. Она не должна была прибыть сюда, в Колумбус, еще четыре дня, которые казались вечностью. Мне нужно было отвлечься до нашего воссоединения.
Я забрался в свою новейшую лучшую иммерсионную установку ОАЗИС, Habashaw OIR-9400, затем надел очки и тактильные перчатки и инициировал последовательность входа в систему. Мой аватар снова появился там, где я последний раз выходил из системы, на планете Хтония, у ворот замка Анорака. Как я и ожидал, там уже собрались тысячи других аватаров, терпеливо ожидающих моего появления. Судя по заголовкам новостных лент, некоторые из них стояли там лагерем всю неделю — с тех пор, как я воскресил их после нашей эпической битвы с Шестёрками.
В моем первом официальном действии в качестве одного из новых владельцев GSS, всего через несколько часов после окончания боя, я уполномочил наших администраторов восстановить все предметы, кредиты и уровни силы, потерянные этими героическими пользователями, вместе с их аватарами. Я думал, что это меньшее, что мы могли сделать, чтобы отплатить им за их помощь, и Саманта, Эйч и Сёто согласились. Это было первое решение, за которое мы проголосовали как новые совладельцы компании.
Как только аватары вокруг меня заметили моё появление, они побежали в мою сторону, сразу приближаясь ко мне со всех сторон. Чтобы избежать нападения толпы, я телепортировался внутрь замка, в кабинет Анорака — комнату в самой высокой башне, куда мог войти только я, благодаря Одежде Анорака, которую я теперь носил. Черная обсидиановая одежда наделила моего аватара божественными силами, которыми когда-то обладал собственный аватар Холлидея.
Я оглядел загроможденный кабинет. Здесь, чуть больше недели назад, Анорак объявил меня победителем конкурса Холлидея и навсегда изменил мою жизнь.
Мой взгляд упал на картину с изображением черного дракона, висевшую на стене. Под ним стоял богато украшенный хрустальный пьедестал, на котором покоилась инкрустированная драгоценностями чаша. В чаше лежал предмет, который я искал много лет: серебряное пасхальное яйцо Холлидея.
Я подошел, чтобы полюбоваться им, и тогда я заметил кое-что странное — надпись на поверхности яйца. Которой определенно не было, когда я видел его в последний раз девять дней назад.
Никакие другие аватары не могли войти в эту комнату. Никто не мог внести изменения в яйцо. Таким образом, надпись могла попасть туда только одним способом. Сам Холлидей, должно быть, запрограммировал его появление на поверхности яйца. Оно могло появиться сразу после того, как Анорак дал мне свою мантию, а я просто слишком отвлекся, чтобы заметить.
Я наклонился, чтобы прочитать надпись: GSS — 13-й этаж — Хранилище № 42–8675309.
Мой пульс внезапно забился в ушах, я немедленно вышел из ОАЗИСА и выбрался из своего снаряжения. Затем я выскочил из своего нового офиса, побежал по коридору и прыгнул в первый прибывший лифт. Полдюжины сотрудников GSS внутри избегали прямого зрительного контакта. Я мог догадаться, о чем они думали: познакомьтесь с новым боссом, не менее странным, чем старый.
Я вежливо кивнул им и нажал кнопку «13». Согласно интерактивному справочнику на моем телефоне, на тринадцатом этаже располагались архивы GSS. Конечно же, Холлидей положил их туда. В одном из его любимых телешоу «Макс Хедрум» скрытая научно-исследовательская лаборатория Network 23 располагалась на тринадцатом этаже. А «Тринадцатый этаж» был также названием старого научно-фантастического фильма о виртуальной реальности, выпущенного в 1999 году сразу после выхода «Матрицы» и «Экзистенции».
Когда я вышел из лифта, вооруженная охрана на посту безопасности обратила на меня внимание. В качестве формальности один из них просканировал сетчатку, чтобы подтвердить мою личность, затем он провел меня мимо поста безопасности и через бронированные двери в лабиринт ярко освещенных коридоров. В конце концов мы достигли большой комнаты, стены которой были увешаны десятками пронумерованных дверей, похожих на очень большие сейфы, на каждой из которых был нанесен номер по трафарету.
Я поблагодарил охранника и сказал ему, что он может идти, пока я осматривал двери. Вот он: номер 42. Еще одна шутка Холлидея — согласно одному из его любимых романов «Автостопом по Галактике», число 42 было «Ответом на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого».
Я просто постоял несколько секунд, напоминая себе, что нужно дышать. Затем я ввел семизначную комбинацию из надписи на яйце в кодовую панель рядом с дверью хранилища: 8-6-7-5-3-0-9, комбинацию, которую ни один уважающий себя охотник не смог бы не запомнить. Дженни, у меня есть твой номер. Мне нужно сделать тебя своей…[1]
Замок с глухим звуком открылся, и дверь распахнулась, обнажив кубовидное внутреннее пространство хранилища — и большое серебряное яйцо, находившееся внутри. Оно выглядело идентично виртуальному яйцу, выставленному в кабинете Анорака, за исключением того, что на поверхности этого яйца не было надписи.
Я вытер потные ладони о бедра — я не хотел уронить это — и вынул яйцо, затем положил его на стальной стол в центре комнаты. Дно яйца было утяжеленным, поэтому оно слегка покачивалось, прежде чем встало совершенно вертикально — как неваляшка Weeble. (Weebles качаются, но не падают.) Когда я наклонился, чтобы более внимательно изучить яйцо, я заметил небольшую овальную подушечку для сканера большого пальца рядом с верхней частью, заподлицо с его изогнутой поверхностью. Когда я прижал к нему большой палец, яйцо раскололось пополам и распахнулось.
Внутри, в облегающем синем бархате, лежала какая-то гарнитура.
Я поднял его и перевернул в руках. Устройство имело сегментированную центральную ось позвоночник, который, казалось, надевался от лба пользователя до задней части шеи, с прикрепленными к нему рядами десяти С-образных металлических полос. Каждая полоса состояла из сочлененных выдвижных сегментов, и каждый сегмент имел ряд круглых сенсорных площадок на своей внутренней стороне. Это делало весь массив датчиков регулируемым, чтобы он мог поместиться на головах всех форм и размеров. От основания гарнитуры тянулся длинный оптоволоконный кабель со стандартным штекером консоли ОАЗИС на конце.
Мое сердце билось о грудную клетку, но теперь почти остановилось. Это должно быть что-то вроде периферийного устройства ОАЗИСА, непохожего на все, что я когда-либо видел раньше, и на много световых лет более продвинутое.
Из яйца раздался короткий электронный сигнал, и я снова посмотрел на него. Мое взгляд поймала красная вспышка, когда крошечный сканер сетчатки вторично подтвердил мою личность. Затем включился небольшой видеомонитор, встроенный в открытую крышку яйца, и на несколько секунд появился логотип GSS, прежде чем его сменило иссохшее лицо Джеймса Донована Холлидея. Судя по возрасту и исхуданию, он сделал эту видеозапись незадолго до смерти. Но, несмотря на его состояние, он не использовал свой аватар в ОАЗИСЕ для записи этого сообщения, как это было с «Приглашением Анорака». По какой-то причине он решил на этот раз явиться во плоти, в жестоком, неумолимом свете реальности.
«Устройство, которое вы сейчас держите в руках, — это ОАЗИС нейроинтерфейс, или ОНИ». Он произнес это O-ЭН-АЙ. «Это первый в мире полностью функциональный не инвазивный интерфейс мозг-компьютер. Он позволяет пользователю ОАЗИС видеть, слышать, обонять, пробовать на вкус и чувствовать виртуальную среду своего аватара с помощью сигналов, передаваемых непосредственно в кору головного мозга. Массив датчиков гарнитуры также отслеживает и интерпретирует мозговую активность носителя, позволяя ему управлять своим аватаром ОАЗИС так же, как и своим физическим телом — просто посредством мысли».
«Ни хрена себе». Я слышал свой шепот.
«Это только для начала, — сказал Холлидей, как будто услышал меня. — Гарнитуру ОНИ также можно использовать для записи опыта ее владельца в реальном мире. Все сенсорные данные, получаемые их мозгом, оцифровываются и сохраняются в виде файла с расширением oni на внешнем носителе данных, подключенном к их гарнитуре. После того, как этот файл загружен в ОАЗИС, весь опыт может быть воспроизведен и повторно испытан человеком, который его записал, или любым другим пользователем ОНИ, с которым они решат поделиться файлом».
Изображение Холлидея на экране слегка улыбнулось.
«Другими словами, ОНИ позволяет пережить моменты из жизни других людей. Чтобы видеть их мир своими глазами, слышать его ушами, нюхать его носом, ощущать его языком и чувствовать его кожей. — Холлидей сухо кивнул в камеру. — ОНИ — это самый мощный инструмент коммуникации, который когда-либо изобретал человек. И я думаю, что это, вероятно, последнее, что нам нужно было изобрести». Он постучал по центру лба. «Теперь мы можем подключиться к старой башке».
Я слышал слова, но не мог их обработать. Был ли это Холлидей на самом деле? Или он был в бреду, когда делал эту запись, теряя контроль над реальностью, когда вступал в последние стадии своей болезни? Технология, которую он описывал, все еще была предметом научной фантастики. Да, миллионы людей с ограниченными физическими возможностями каждый день используют интерфейсы мозг-компьютер, чтобы видеть, слышать или двигать парализованными конечностями. Но эти медицинские чудеса все еще могли быть достигнуты только путем вырезания отверстия в черепе пациента и вживления имплантатов и электродов непосредственно в его мозг.
Концепция гарнитуры интерфейса мозг-компьютер, которая позволяла записывать, воспроизводить и/или имитировать весь сенсорный опыт человека, появилась в куче любимых научно-фантастических романов Холлидея, телевизионных шоу и фильмов. Был еще СимСтим — вымышленная технология симулированной стимуляции, которую Уильям Гибсон придумал в «Нейроманте». Подобная технология записи опыта была также показана в «Мозговом штурме» и «Странных днях», двух любимых фильмах Холлидея.
Если ОНИ могло сделать все, о чем говорил Холлидей, значит, он снова совершил невозможное. Одной лишь силой воли и разума он снова превратил научную фантастику в научный факт, не обращая особого внимания на долгосрочные последствия.
Меня также интересовало имя, которое Холлидей выбрал для своего изобретения. Я видел достаточно аниме, чтобы знать, что ОНИ также было японским словом для обозначения гигантского рогатого демона из бездны ада.
«Программное обеспечение и документация ОНИ уже отправлены по электронной почте на ваш личный аккаунт в ОАЗИС, — продолжил Холлидей. — Наряду с полными схемами гарнитуры и файлами трехмерной печати, необходимыми для их изготовления».
Холлидей остановился и на мгновение посмотрел в камеру, прежде чем продолжить.
«Я думаю, что после того, как вы сами испытаете ОНИ, вы поймете — так же, как и я, — что это изобретение может радикально изменить природу человеческого существования. Я думаю, это могло бы помочь человечеству. Но это может также сделать ситуацию еще хуже. Думаю, все будет зависеть от времени. Поэтому я вверяю ее судьбу тебе, мой наследник. Вы должны решить, когда мир будет готов к этой технологии».
Его хрупкое тело затряслось от приступа кашля. Затем он тяжело вздохнул и заговорил в последний раз.
«Не торопись с решением, — сказал он. — И не позволяй никому торопить тебя. Как только ящик Пандоры открыт, его уже не закрыть. Так что…выбирайте с умом».
Он помахал фотоаппарату на прощание. Затем запись закончилась, и на мониторе появилось сообщение «ВИДЕОФАЙЛ УДАЛЁН» непосредственно перед тем, как он выключился.
Я просидел там очень долго. Неужели это какой-то посмертный розыгрыш? Потому что альтернатива, казалось, не имела никакого смысла. Если бы ОНИ действительно мог делать все, что он сказал, то это был бы самый мощный инструмент коммуникации из когда-либо изобретенных. Почему он держал это в секрете? Почему бы просто не запатентовать это и не выпустить в свет?
Я снова посмотрел на гарнитуру в руках. Она была заперта в этом хранилище последние восемь лет, терпеливо ожидая, пока я его найду. И теперь, когда я это сделал, мне оставалось сделать только одно.
Я положил гарнитуру обратно в яйцо, затем повернулся и вынес ее из архива, планируя вернуться к лифту спокойным и достойным шагом. Но мое самообладание испарилось за секунды, и я начал бежать с такой скоростью, с какой меня несли ноги.
Сотрудникам, с которыми я столкнулся, когда я спешил обратно наверх, предстал их босс с безумными глазами, бегущий по священным залам Gregarious Simulation Systems, сжимая в руках гигантское серебряное яйцо.
Вернувшись в свой кабинет, я запер дверь, опустил жалюзи и сел за настольный компьютер, чтобы прочитать документацию ONI, которую прислал мне Холлидей.
Я был рад, что Саманты там не было. Я не хотел давать ей возможность отговорить меня от тестирования ОНИ. Потому что я боялся, что она может попытаться, и если бы она это сделала, то преуспела бы. (Недавно я обнаружил, что, когда ты безумно влюблен в кого-то, они могут убедить тебя сделать почти все, что угодно.)
Я не мог упустить такую историческую возможность. Это было бы все равно что упустить шанс стать первым человеком, ступившим на Луну. Кроме того, я не беспокоился о том, что ОНИ опасно. Если бы использование гарнитуры было потенциально опасным, Холлидей предупредил бы меня. В конце концов, я только что выиграл конкурс, чтобы стать его единственным наследником. Он не хотел, чтобы со мной что-то случилось.
Это то, что я продолжал говорить себе, когда подключил гарнитуру ОНИ к своей консоли ОАЗИС и осторожно положил ее на голову. Его телескопические ленты автоматически втягивались, плотно прижимая массив сенсоров и передатчиков, установленных на них, к уникальным контурам моего черепа. Затем его металлические суставы напряглись, и все паукообразное устройство замкнулось на моем черепе, так что его подушечки не могли быть сдвинуты или удалены, пока устройство взаимодействовало с моим мозгом. Согласно документации ОНИ, принудительное удаление гарнитуры во время ее работы может серьезно повредить мозг владельца и/или оставить его в постоянной коме. Таким образом, усиленные титаном полосы безопасности гарантировали, что этого не произойдет. Эта маленькая деталь скорее успокаивала, чем тревожила. Ехать в автомобиле тоже было рискованно, если не пристегнуть ремень безопасности.…
В документации ОНИ также отмечалось, что внезапное отключение питания гарнитуры также может нанести потенциальный вред мозгу пользователя, поэтому у нее была внутренняя резервная батарея, которая могла питать устройство достаточно долго, чтобы завершить аварийную последовательность выхода из системы и безопасно пробудить пользователя от искусственно вызванного состояния сна, в котором он находился во время использования гарнитуры.
Так что мне не о чем было беспокоиться. Просто пустяк. Просто гигантский металлический паук вцепился в мой череп, собираясь соединиться с моим мозгом.
Я лег на синий бархатный диван в углу своего офиса и убедился, что мое тело находится в удобном положении для сна, в соответствии с инструкциями. Затем я сделал глубокий вдох и включил все.