— Ну, я сюда пришел за… — он не успел договорить: прямо с потолка упал Арканиус, совсем неожиданно напугав единорога.
Сэм подпрыгнул от страха, рог его загорелся магией, мощный луч ударил по дракону. Удар пришелся по чешуйчатым пластинам ромбового вида яркого темно–синего цвета. Луч отлетел от ни, врезался в стену пещеры.
Единорог упал на круп от страха и начал восстанавливать дыхание, наблюдая, как Фирела, синяя дракониха, отчитывает своего сапфирового мужа Арканиуса.
— Ты что, с ума сошел? А если бы луч попал по мне или, ещё хуже, по детям?! — серьезно и гневно вскричала она.
— Прости, дорогая, я не хотел, чтобы так случилось! — Он виновато опустил голову и посмотрел на свою жену, которая укоризненно взирала на него.
— Всё, успокойтесь, я тоже хорош. Чуть что, сразу пускать магию в бой! Фирела, прости своего дурака, и забудем этот инцидент, — вмешался в разговор единорог, разнимая их словесно.
Успокоившись и выдохнув, синий дракон перевел свой лазурный взор на единорога.
— Сэм, ты так и не договорил, что тебя сюда привело.
Собравшись с мыслями, он выдавил на одном дыхании:
— Вы нам говорили, что отдадите одно яйцо из кладки для нашего жеребёнка, вот я пришел сюда, — быстро, но разборчиво протараторил единорог. Увидел удивлённый взгляд драконов.
Арканиус сменил свой вид с виноватого на серьёзный.
— Значит, наступил этот день. Я так надеялся, что он не наступит…
Он посмотрел на свою жену, а она кивнула головой, давая своё согласие.
— Подойди. — Он отошел, давая проход единорогу.
Фирела встала, дав единорогу лицезреть кладку, которую она обогревала, защищала от вредоносных паразитов. Но она доверяла Сэму, как самой себе.
Он подошел к кладке. Все яйца были как на подбор, но только одно из них ему показалось очень непохожим. Оно выделялось среди своих братьев и сестер. Сэм подошел к этому гладкому яйцу. Оно было синим, высотой в девяносто сантиметров. Когда единорог тронул яйцо копытом, оно на миг засветилось. Сэм посмотрел на драконов, и те только вдвоём качнули головой, давая согласие. Он магией обволок яйцо и уложил в свой подсумок аккуратно, словно своего жеребёнка.
— Сэм, запомни то, что ты видел: это знак. Нечасто дракончики в яйце соглашаются, это редкость. Она понимает, к кому попадет, — сказал дракон с горделивым выражением на морде, видя удивление пони.
— Погоди, она? — спросил единорог в замешательстве.
— Да, это будет девочка. Сиянием, которое она испустила, она раскрыла нам свое сердце и чувства. Так что береги её.
„Счастье и потеря“
Смеркалось, последние солнечные лучи ушли за горизонт, давая выйти неяркому лунному свету.
Серый единорог прошел полпути от жилища драконов. Ничто не предвещало беды, как вдруг к нему подлетела пегаска. Её золотистая шкурка и аккуратно уложенная назад коричневая грива давали понять, что летела кобылка с чрезвычайными новостями.
— Сэм, срочно… Кейт… жеребёнок… сейчас… — надрывно, с одышкой она передавала информацию единорогу, который, слушая её, никак не мог понять смысл связанных в цепочку слов.
Магией он поставил на пегаску немоту. Та, почувствовав, что не слышит самой себя, остановилась. Он поставил перед ней копыта.
— Так, успокойся, отдышись. И расскажи мне все членораздельно. Что именно случилось с Кейт и жеребёнком? — Он снял магией заклятие немоты и спокойно начал слушать пегаску.
— Прости, Кейт рожает, жеребёнок захотел выйти преждевременно. Тебе надо поспешить, — спокойно, уже не тараторя, сказала пегаска и увидела перед собой отвисшую челюсть единорога.
— Как? Но ещё оставалась неделя! Что делать? Ещё ничего не готово к появлению малыша! — Он уже сам начал себя вести как дурак, тараторя всякую ересь.
Теперь настала очередь кобылки. Она схватила серого единорога копытами за голову, зафиксировала взгляд на себе.
— Успокойся, возьми себя в копыта, что ты как маленький? Все будет хорошо. Давай соберись, нам нужно как можно быстрее оказаться в больнице, а то пропустишь рождение своего жеребёнка, — произнесла она успокаивающим голосом, приводя парня в чувство. В его взгляд вернулась уверенность и искра разума.
— Ты права, что я как маленький жеребёнок! Спасибо, всё, побежали. — Пони побежали вместе к больнице, где лежала его жена.
Больница Драгена.
— Дышите ровно, при каждых схватках делайте три вдоха, на четвертый делаем сильный выдох, будто хотим потушить огонь, — проинструктировал врач свою беременную пациентку.
Та, вся мокрая, замученная схватками, терзавшими её каждые пять минут, уже не в силах терпеть, просила у доктора что-нибудь от боли.
Но врач категорически был против этого. Была вероятность того, что при использовании болеутоляющих жеребёнок мог получить внутренние повреждения органов. И обязанностью врача было при консультации сообщать об этом молодым кобылкам на пятой неделе беременности. Те подписывали бумаги, что готовы терпеть боль, не подвергая риску жизнь жеребёнка.
Снова схватки; кобылка закричала на весь корпус больницы, напоминая о своём присутствии. Боль отпустила бедную жертву, давая ей немного отдохнуть до следующих, ещё более сильных схваток.
Уже прошло несколько минут; доктор подошел к кобылке. Осмотрев её, он установил, что она готова. Врач только хотел приступить, как дверь палаты распахнулась. В палату вбежал серый единорог, еле дышавший после стомильного марафона по скалистой местности без всякой поддержки.
— Кейт… я успел? .. — высунув язык, словно замученная собака, с одышкой спросил парень.
— Сэм… — только и смогла сказать кобылка, получив большой разряд в виде схватки.
Его глаза расширились, он подлетел к кровати жены и схватил за её копыто.
— Доктор, что с ней? — в голосе слышались панические нотки, тревога.
— Все хорошо, я уже начинаю. Будьте так любезны, снимите яйцо, уберите его в инкубационный отсек. — Он указал в правый угол комнаты, где стояли огненные кристаллы, вокруг которых располагалась нагретая до нужной температуры железная выемка для яйца. — Я не знаю, как ваша супруга догадалась либо знала. Она мне все уши прожужжала, чтобы я выставил сюда инкубатор.
— Хорошо, — серый жеребец отошел от своей супруги. Подошел к инкубатору, вытащил магией аккуратно яйцо и поставил его в выемку. Кристаллы резко засверкали и начали отдавать тепло.
Он подошел к Кейт, сжал копытами её копыто. Она посмотрела в глаза своего любимого, давая знать, что она счастлива, что он с ней. Тот поцеловал её. И доктор приступил к процедуре.
— Поздравляю, у вас мальчик, — сообщил доктор, показывая родителям жеребёнка.
Укутанный в одеяльце, белый единорожек тихонько посапывал. Доктор аккуратно подал новорождённого родителям. Они приняли его, словно тонкую чашу из хрусталя, словно при малейшем нажатии он мог треснуть. Доктор оставил молодых родителей с жеребёнком, а сам удалился по делам.
— Кейт, у него твой рог и носик, как у тебя, — восторженно и тихо заметил новоиспечённый отец и прильнул к голове своей кобылки.
— Сэм, спасибо тебе, я так счастлива! — она тоже прижалась к нему, и они вместе смотрели под одним углом на жеребёнка.
Новорождённый жеребёнок приоткрыл свои карие глаза; взгляд его был мягок и невинен. Не понимая, что происходит вокруг него, он широко улыбнулся, издал звук, подобный смеху. Родители жеребёнка ещё шире улыбнулись. Кобылка притянула к себе поближе и поцеловала единорожка в лобик.
Вспышка озарила все небо красным сиянием. Луна поменяла свой цвет с родного белого на кровавый. Сэм подошел к окну, его взгляд сразу упал на луну. Его мордочка резко поменялась с счастливой на серьезную. Он стоял и наблюдал, не шевелясь, пару минут. Эти две минуты казались вечностью. Не выдержав, кобылка обеспокоенно взглянула на него.
— Сэм, что происходит? — волнуясь за своего мужа, спросила она, прижав к себе своё чадо.
— Арканиус… моя с ним связь резко ослабла, я его практически не ощущаю, — ответил единорог и повернулся к кобылке, все равно обеспокоенно поглядывая в окно.
Кейт вдохнула воздух, прикрыла глаза и спокойно выдохнула. Резкий тупой удар в голову — и глухой, но различимый голос раздался в голове кобылки:
— Кейт… скорее… беги… — после голос словно пал в бездонную пропасть, где растворился на тысячи частиц. Тело кобылки пронзила резкая боль.
Кобылка потеряла связь с реальностью. Её тело растеклось по кровати, не удержав при этом ребёнка; тот оказался на краю кровати. Серый единорог подбежал и подхватил ребёнка.
— Врача! Срочно! — панически закричал он, держа ребёнка, при этом другим копытом придерживая кобылку.
Врачи не заставили себя долго ждать, они стремительно ворвались в палату. Один из них сразу был шокирован, увидев, в каком состоянии кобылка. Её мордочка побледнела, вокруг глаз залегли темные, словно смола, круги. Она тяжело дышала, при этом что-то неразборчиво бормоча.
— Что с ней? Доктор! — уже панически допытывался Сэм у доктора, а тот тем временем доставал капельницу. Младенец от крика и шума врачей начал плакать. Из-за всей этой какофонии звуков доктор, не отвечая, оставил жеребца с ребёнком. К Сэму ринулся красный жеребец с серой точкой, словно кляксой, на правой ноге.
— Сэм, уровень тревоги — красный, — сообщил ему жеребец, смотря на растерявшегося единорога, который не понимал, что вообще происходит. Плач младенца так и продолжался, раздаваясь в больнице.
Вдруг резкая боль ударила в голову парня. Сэм поспешно протянул младенца красному жеребцу. Он, закрыв глаза, прижал копыта к голове. Минуту он стоял неподвижно, после открыл глаза. Его зрачки резко поменяли свою форму: вместо круглых они стали драконьими.
— Нет, не может быть! Арканиус, слышишь меня? Ответь! — словно к воздуху, серый единорог обращался к кому-то.
Но красный жеребец понимал всё. После заключения контракта с драконом дракон и его всадник могли общаться на большом расстоянии. Ученые назвали этот феномен „искрой голоса“. Пони держал жеребёнка, который, не переставая, все плакал.
— Сэм, слушай меня, драконы взбесились. Красная луна свела их с ума. Спаси яйцо, прошу тебя, я не хочу потерять ещё и её. Я с другими всадниками постараюсь их не подпустить к больнице и деревне. Но их очень много, поторопись, прошу тебя, — голос прервался. Глаза единорога вернулись в нормальное состояние. Он посмотрел на красного жеребца и после на палату.
Он вошел внутрь палаты. Кейт лежала уже в сознании, но никак не шевелилась. Она повернула голову в сторону мужа. Глаза её были словно пустые, не было той искры, которая дает силы жить.
— Сэм, её больше нет, она мертва, её убили, — хриплым безэмоциональным голосом обратилась она к мужу, который в ужасе подошел к ней.
— Кейт, нам нужно идти, драконы сошли с ума! Они убивают всех, нужно уходить! — Он склонился над ней. Врачи подали каталку, он усадил на неё кобылку. Та, не сопротивляясь, словно кукла, не подавала никаких признаков жизни. — Доктор, что с ней? Скажите! — панически обратился к нему серый жеребец.
— Это „срыв“. Этот феномен проявляется, когда у всадника погибает дракон. Он на время теряет себя самого, тело больше не слушается его, сознание тускнеет, создается такой образ, что не хочется больше жить, — ответил на вопрос единорога врач, доставая из инкубатора яйцо и поднося серому жеребцу.
— И сколько это будет длиться? Ну, сколько продлится этот срыв с Кейт? — Приняв яйцо от доктора, единорог аккуратно уложил его себе в сумку.
— Это по-разному, у кого какие были узы с драконом. Некоторые после смерти дракона сразу приходили в себя. Но учитывая, в каком возрасте она заключила договор и сколько времени она провела со своим драконом, у меня неутешительный прогноз: она может и не выйти из этого состояния никогда, — подытожил доктор, взглянув на отчаявшегося единорога, который прильнул к своей кобылке.
— Нет, этого не может быть, я не верю в это! Она не может меня просто так покинуть! Доктор, должен быть способ вернуть её… — отчаянно молил он доктора. Но тот призадумался и покачал головой.
— Она слишком рано заключила кровный договор, из-за этого она подвергла свое сознание опасности, дав ещё не сформировавшемуся дракону доступ к своему сердцу и разуму, сделав их единым целым. Мы специально дали ограничения на это: только после совершеннолетия можно заключить договор, не подвергая свое сознание и сердце угрозе. Но есть один способ. Он может на некоторое время вернуть её в нормальное состояние. Но по истечении времени произойдет сильная отдача, её тело не выдержит, и она умрет. — Он достал синий кристалл и вручил единорогу.
— Нам нужно идти, если не поспешим, то мы можем не успеть, — сказал доктор серьёзно.
Сэм с мокрыми глазами поцеловал свою жену. Взялся за коляску и кристалл, покатил её к выходу. Едва он оказался снаружи, к нему подлетел всадник на драконе. В копытах у него была сумка.
— Кто тут Сэм и Кейт? — осведомился незнакомец, обращаясь к толпе, которая в первую очередь перепугалась при виде дракона. Из толпы вышел светло-серый единорог.
— Это я, — ответил он твёрдо.
— Ты нам нужен, мы мобилизуем всех всадников, остались у них драконы или нет.
— Стойте, вы хотите сказать, что Арканиус жив? — с надеждой спросил он у всадника.
— Да, сапфировый дракон, он сейчас сражается. Собирайтесь, у нас мало времени, вот доспехи и оружие. — Он кинул сумку с броней и оружием. Единорог поймал её магией.
Поставил перед собой, вскрыв, достал броню. Броня вся блестела, её алый цвет приносил воину вдохновение, а герб в виде дракона придал мужества. Единорог с помощью магии надел на себя броню. Она стала с ним как одно целое. После достал два меча. Один он расположил на спине, другой отложил. Его взгляд упал на Кейт, он подошел к ней и что-то шепнул на ушко.
Сознание тотчас вернулось к кобылке, в темных безжизненных глазах появилась искра. Она что-то ответила и кивнула, затем снова погрузилась в темную пучину подобия смерти. Сэм, прикусив губу, магией обволок второй комплект брони, облачил в него свою кобылку. Он достал кристалл и приложил к кобылке. Тот засветился яркой вспышкой, тело кобылки приподнялось, изгибаясь, из уст вырвался хриплый крик. И после её сознание вернулось, взяв верх над кромешной тьмой.
— Сэм, спасибо, — выдохнула Кейт, обняв мужа. Её глаза светились синим светом.
Они подошли к красному жеребцу.
— Аргус, брат, прошу, позаботься о сыне. И сохрани это яйцо. — Сэм магией снял себя седельную сумку, где покоилось яйцо, и положил на красного жеребца. На другой стороне сумке было все жизненно важное для ребёнка.
Тот был озадачен, не понимал, что происходит, почему Сэм просит его о том, чтобы позаботиться о младенце. И ещё яйцо какое-то дает.
— Сэм, я не понимаю тебя. О чём ты? Я иду с тобой! — запротестовал жеребец.
— Нет, Аргус, ты уйдешь. Защити моего сына и яйцо, обучи его всему, что должен знать настоящий всадник. — Сэм достал меч и протянул его своему брату. — Возьми его.
— Это меч отца, ты что! Он тебе его отдал! — отстранился Аргус, не понимая, зачем тот отдает ему реликвию семьи.
— Прошу, исполни мою волю, мы можем не вернуться с этой битвы. Прошу, возьми его. — Он настойчиво протянул меч, вручая его брату.
Из глаз Аргуса потекли слезы. Он обнял брата, после взял меч и убрал его за спину.
— Я исполню твою волю.
Кобылка протянула карту жеребцу.
— Аргус, направляйся в Эквестрию, через большой океан. Там должен жить мой брат. Он покинул эти земли очень давно, тайно от старейшин. Сейчас у него там есть ферма. Отправляйся туда и вырасти дитя там. И передай, что я очень сильно сожалею о Кайле. — Кобылка поцеловала младенца, надела на того амулет. Сама развернулась и направилась к дракону.
Сэм тоже поцеловал своего сына, печальным взглядом окинул брата и после направился за кобылкой. Дракон резко взлетел вверх, подняв облако пыли.
Аргус посмотрел в последний раз на улетающего дракона. Врач подошел к красному жеребцу.
— Аргус, нам нужно идти, времени не очень много, — сообщил он жеребцу, который смотрел в другую сторону, где располагались горы.