В сознании Эда тотчас зарождалась определённая уверенность выстроенная из мимолётных случайностей, которые он, как рядовой темпорал, упорно продолжал выстраивать в крепкую цепочку следствий и причин. События, предшествовавшие операции, впрочем, как и начало самого судьбоносного дня, стали приобретать чёткость в совершенно смазанной картине понимания происходящего. Окружающая обстановка уже не казалась столь совершенно регулируемой и подвластной безмерному могуществу Темпоральной службы, а становилась всё более спонтанной и угрожающе непредсказуемой. Она, словно тающий образ сна не имела чёткости, будто размазанные водой краски смутно узнаваемого полотна. Волнение Эда становилось всё проявленней в его внешнем поведении.
Вновь повернувшись к гомонящему людьми цирку, он старался припомнить всё произошедшее этим утром. Но как на зло, ничего особенного за те несколько часов, что пронеслись от полного пробуждения и вплоть до прибытия к Амфитеатру, в прошедших событиях не было. Разве только то, что при выходе из дома Нахтуана Эд совершенно случайно столкнулся с двумя женщинами. Одна из них оказалась рабыней, непосредственно связанной с кухней и приготовлением пищи. Вторая же была ему незнакома и принадлежала к свободным гражданам. Предположительно, - что скорее всего являлось действительностью - она могла оказаться дочерью мелкого торговца на рынке, которую отец послал помочь рабыне донести корзины со скарбом. При этом, за помощь и хорошенькое смазливое личико девушка могла в лучшем случае получить не одну медную монету.
Только вот тут - то и скрывалась странность. Почему именно эта рабыня в сегодняшний день была отправлена за покупками, когда подобные функции выполняла совершенно другая прислуга. С ней всегда обязательно отправлялось двое мужчин, способных не только нести тяжёлые поклажи, но и защитить в любой момент от всякого нападения собственность хозяина. Эти два молодца были довольно неплохо подготовлены и совершенно не обращали внимания, кто перед ними, раб, чернь, свободный гражданин или этеры самого балтасара.
Кажется, Эда тогда подгонял Леон, торопил тем, что им, перед "окончательным приземлением в гостевой ложи", ещё предстоит заглянуть к переписчику свитков. Там как раз находилась скрытая от обсерверов явка группы. Необходимо было забрать кое - какие бумаги и данные. Справившись, наконец со своей хламидой, - к радости и своему спокойствию Эд был доволен, что на нём не темпоральный комб с ГПП имитатором - он быстро спустился вниз и с силой открыл дверь, энергично и размашисто, с не свойственной поставленной ролевой задаче, вышел наружу. Своим правым плечом он резко зацепил чьё - то тело. Ударенная девушка устояла и опуская покорно голову, да так, что лицо становилось почти не обозреваемым проговорила:
- Простите меня, господин!
Смерив высокомерным и угрюмым взглядом, вначале девушку, потом растерявшуюся рабыню, собиравшую попадавшие фрукты и зелень, Эд замотал головой и пошёл к стоящему паланкину.
Но вот именно в этом мгновении, что - то и крылось. В самом облике незнакомки, казалось, - только пока, казалось - было уже знакомое, видимое где - то. То ли поклон, то ли смирение и покорность, а может быть и сам облик. И весь её вид, не в одежде, а в поведении напоминал...
Холодная волна прозрения прокатилась сквозь всё тело Эдварда. Он с усилием стал прокручивать незадачливую сцену столкновения. Слова, которые произнесла девушка, вся фраза прозвучала с разделяющей паузой:
- Простите... меня, господин!
Нет, скорее всего иначе...
Так:
- Простите... меня! Господин!
Да, именно так, с расстановкой и особым акцентом. И последние два слова были весьма простыми звуча вполне привычно на местном наречии. А вот обязательное извинение, показавшееся ему тогда обронённым совсем спонтанно, было произнесено на... солинге! Совершенно точно и однозначно, и в этом Эд теперь мог поклясться с убеждённостью. Ко всему прочему, образ незнакомки ему стал напоминать ту самую весталку, которая поддержала потерявшую сознания Сивиллу в святилище Дельф. Но тогда всё произнесённое пророчество могло оказаться подложной информацией выданной именно для внешних наблюдателей, в число которых прибывшие жрецы Ордена входили всего лишь номинально. Вся тирада пифии предназначалась лишь для оперативников Службы.
"Боже, если же всё это так, то оказывается, что в действия Темпоральной службы вторглась какая - то сторонняя сила, подобная нам. И не мы, а они корректируют Реальность в своих интересах, пользуясь группами темпоралов словно инструментами своей воли".
Находясь в ступоре Эд панически пытался найти какой - то выход своему озарению, окрашенному нетерпением и страхом. Вновь обернувшись он уже не увидел Филоты. Ситуация пока текла своим проверенным чередом, и через несколько минут один из этеров (человек из группы эффекторов) позовёт его к балтасару для небольшого объяснения. После должен появиться жрец Ордена. И уже через четверть часа государь будет убит. Но не произойдёт ли так, что задержись он там, Эд сам не станет прекрасной жертвой, превратившись в случайную и замечательную мишень намеренности.
И всё таки стоит ли таких усилий спасение обречённого тирана?..
Руки крепко сжимали полированные подлокотники деревянного стула. Напряжение нарастало превращаясь в безумное беспокойство, которое отдавалось болезненной пульсацией в висках. Эд, буквально находился на грани срыва.
Повернувшись к Леону он тронул его за рукав. Скосив взгляд Эд полушёпотом произнёс на солинге:
- Прекращай операцию!
- Не сходи с ума, - Годар грубовато оттолкнул женщину. Улыбка мгновенно слетела с его лица и он недовольно уставился на Эда. Потом тихо проговорил сквозь зубы: - Перестань паниковать! Всё нормально, ребята справятся и прикроют тебя...
- Тут другое, - старался как можно тише, но отчётливо говорить Барков. - Мы, кажется, под колпаком. Все! Вся группа...
Он не успел договорить заметив реакцию Леона. Тот нервно встрепенулся, немного приосанился и с неудовольствием уставился за спину Эда. Рядом с ними стоял один из этеров балтасара, в праздничном облачении и с совершенно спокойным лицом. Это оказался Клиарх, мужчина зрелого возраста, служащий у Филоты уже более двух десятков лет. Он был одним из трёх приближённых, которого не смогли подменить эффекторы.
- Хайре, досточтимый Нахтуан! Прошу твоего позволения проводить досточтимого Белтаса к государю. Он требует немедленного его присутствия.
- Конечно, конечно, - залебезил Леон подчиняясь образу своей роли. - Надеюсь ничего серьёзного?
- Балтасар хочет узнать кое - что, и услышать из уст самого пророка некоторые сведения, так как до него дошли весьма странные слухи. Возможно, что всё не так плохо, как это представляется сейчас.
Леон надсадно выдохнул и кивнул:
- Остаётся только полагаться на волю богов и неба. И да прибудет с тобой мудрость Ахуромазды!
Медленно поднявшись Эд озадаченно оглянулся на Годара. Тот обнадеживающе сжал его локоть и еле слышно шепнул: "Держись!". Для пущей убедительности Барков нащупал под одеждой небольшой спасательный темпер, способный телепортировать его всего лишь в радиусе несколько сот метров. В случае опасности сможет ли подобное устройство сохранить ему жизнь было совершенно непонятно, да и чёткого ответа на подобный вопрос в данной ситуации уже вышедшей из - под контроля оперативной группы, вряд ли кто - то смог бы. Ведь то, что произошло, когда вместо привычного сотрудника - темпорала возник зависимый мирянин Потока Клиарх, являлось просто немыслимым и противоречащим алгоритмике Программы.
Белтас покорно и молча шествовал за идущим впереди этером. Узкий коридор выложенный из грубо обтёсанных блоков, полукругом уходил куда -то под трибуны и места для знати. Прямоугольный портик ведущий в предполагаемую комнату, где сейчас находился Филота закрывала плотная ткань занавеси. Но и она не могла скрыть доносившейся оттуда крик разгневанного балтасара:
- Ложь! Как смеешь ты порочить передо мной моих друзей, настоящих и преданных воинов!! Я убью тебя!..
- Послушай меня, многие из них подкуплены Нахтуаном и, напуганы и околдованы его прихвостнем, этим мерзким безбожником Белтасом.
Голос Филоты чуть подустав был уже не столь раздражён:
- Я не желаю слушать твои завистливые речи!
- И как видно, совершенно зря. Ты говоришь, государь, что собираешься убить меня. Но не один жрец Ордена не бояться смерти посвятив и отдав свою жизнь богу, беззаветному и полному служению ему и той благодати, которая исходит от Ра. Тогда же как ты, можешь умереть гораздо раньше, чем тот, кто стоит перед тобой сейчас. Не далее как сегодня...
- Убирайся! Мне надоело выслушивать твои завистливые слова.
Стоявшие на входе охранники схватили жреца за его скромное одеяние и попытались вытолкать, но появившийся балтасар остановил их. Он увидел пришедших Белтаса и Клиарха, и с подобающей его натуре импульсивностью выпалил, чуть успокоившись и снизив тон:
- Передай своим хозяевам, что по окончании торжества всем будет объявлено о новом Верховном жреце Ордена. - Филота угрюмо, но одобрительно не сводил взгляда с оторопевшего Эда. - Им станет халдейский пророк Белтас.
Такой новости не ожидал никто из присутствующих. Государь же пытался вести себя так, будто это решение было спланированно и обдумано не единожды. Стоило ли обращать сейчас на это внимание Эд не мог ответить однозначно. События временной нестабильности начинали развиваться слишком лавинообразно. И как там Леон ни хорохорился, но по-видимому, не смог полностью учесть экспрессивность и эксцентричность характера Филоты II.
- Клиарх, следи за этим хитрым фавном, чтобы он не смог отсюда сбежать.
- Не беспокойся, государь! - мужчина перехватил у охраны худосочного жреца. - Ну что, пошли, развлечёшь своими россказнями моих рабынь, святоша!
- Если понадобится, можешь убить!
Отчеканено кивнув Клиарх потащил обречённого жреца вдоль каменного коридора. Проводив долгим взглядом ушедших Барков перебирал возможные варианты дальнейшего развития происходящего и свои действия. Главным оставалось пока одно - действовать согласно принятой Программе.
- Приветствую тебя, государь! - после долгой паузы заговорил Эдвард.
Он склонился в почтенном глубоком поклоне скрестив при этом на груди руки в особом знаке.
- Хайре! - грубоватый и охрипший голос окрасился басом. - Благословение моё тебе, Белтас! Проходи, нам нужно обговорить кое - что.
Филота раздражённо оттолкнул занавес и прошёл внутрь. Эд последовал за ним.
Комната была крохотной и не было ничего удивительного, что все речи, тем более на повышенных тонах собеседников, прекрасно слышались вовне. Прекрасной работы стул с высокой резной спинкой, низкий столик с кратером вина, чашей для питья и фруктами - вот практически и всё, что украшало это весьма скромное помещение.
Подойдя к столу Филота схватил почти плоский килик и зачерпнув вина жадно выпил.
Эд внимательно наблюдал, как балтасар утолял чаша за чашей своё волнение и нервозность.
- Государь, тебя волнует этот жрец?
- Не смеши меня, - Филота удивлённо и презрительно приподнял брови. - Его жизнь, как и он сам меня совершенно не интересуют. Но то, что он здесь наскулил заставляет серьёзно задуматься.
Необходимо ли было растягивать беседу вводя, её в медленный темпоритм, и тем самым подобной манерой коммуникации не давать и толики возможности собеседнику обдумывать и варьировать полученной информацией. А что именно наговорил этот жрец, то стоило лишь последующих размышлений. И лучше уж ими заниматься в спокойствии, находясь в апексе, в базовой тоске группы, чем здесь, перед явной угрозой со стороны воинов и охраны Филоты.
Эд тут же продолжил:
- Тогда можешь спрашивать.
Грузно сев на стул балтасар с наглым видом уставился на Эда.
- Твои ответы и пророчества всегда были благоприятны для меня, а речи правдивы и полны мудрости. Ты прекрасный толкователь и прозвестник, каких вряд ли найдётся на этой земле. - Лицо правящего мужа исказилось, наполнившись напряжением и угрюмостью. - Но об одном ты всегда умалчивал, пытаясь прятать за паутиной красивых слов грубую правду.