Он полностью развернулся в салон с вскинутым специально для меня одобряющем жестом "ОК`!". В полутьме я смог различить его широченную улыбку с сияющими словно фосфор зубами на запыленном лице. Внутри "Пони", как ласково прозвали машину партия изыскателей, пахло соляркой, горячим угаром работающего двигателя и металлом. Всё это до боли напомнило мне нашу СТ - 3 с её неистребимым беспорядком в рабочих модулях: с грязной ветошью, обломками использованных буров, мотками гнутой проволоки и постоянно замасленными лебёдочными тросами. А вот запах был весьма схож. И теперь сразу стало как - то уютно по - домашнему и спокойно.
- И часто у вас так штормит? - Володька пытался разглядеть сквозь боковое стекло хоть что - нибудь.
- Теперь - да, - с сожалением в голосе ответил водитель. Покачиваясь в такт с ползущей по ухабам машиной он на время замолк. - Метеорологи говорят, что ещё до начала экоформирования, начатого пока только в южном полушарии, погода была не столь интенсивна и непредсказуема. Прогнозирование имело весьма высокий коэффициент. Сейчас же чуть ли не каждые пять солов происходит подобные бури. И совсем не ясно, когда наш Марс успокоится свыкаясь с новыми изменениями, всё бунтует невпопад, когда ему вздумается. Уже начали появляться затяжные бураны. Сугробы нагоняет по пояс. Так что приходится терпеть.
- А мы вот как раз к снегу весьма привыкшие. Верно, Санька?
Я лишь молча кивнул, пытаясь выдать из себя смиренное согласие. Сейчас меня занимала странная особенность собственной памяти заставлявшей помнить не должные существовать события, ясно фиксировать то, чего никак не могло соотносится с произошедшей реальностью. Прошлое раздваивалось оставляя сознанию выбирать, где была истинность, а что становилось лишь воображением шизофрении, картинками фантазии порождённой стрессом не совсем удачной посадки и такими будто бы знакомыми дифтонгами голоса оператора "Барсума".
Полный контроля над фантомной дисперсией для меня навсегда остался недостижим. Впадая в некоторую удушающую каталепсию я из - за странной своей особенности выбирал пассивную роль стороннего наблюдателя. Приступы разделения происходили либо во время сна, или возникали в следствии стрессового переутомления. Именно в эти моменты мир и время буквально становились инертными и застывшими, вталкивая меня в сознание дубля, особого образования что - то вроде второго Я. Первые впечатления от видений столь сенситивно реальных картин невообразимого, ощущать и чувствовать их как настоящие, даже на физиологическом уровне, немного забавляли меня. Но ясное осознавание одновременной двойственности или множественности разделений, с пониманием, где ты есть - действуешь - живёшь настоящий начинало всё переплетать путая чёткость понимания реальности. И каждый раз пугать потерять ясный рассудок нормального человека, а где - то даже и не вернуться в свою обыденность вовсе. Конечно же, фантомная дисперсия при необходимой концентрации и практике могла бы сослужить мне определённую службу имей я хоть толику желания и цель. Но становиться на роль Святого Августина спонтанно оказываясь в нескольких местах одновременно мне никак не хотелось. Тем более, что я и сам не знал где появлялся. А те процессы, которые сопутствовали и наступали после разделения ничего хорошего не приносили. Вот как теперь, после аварийной примарсовки. И я уже вполне осознанно и с огорчением начинал подозревать, что тот непонятный получасовой ступор Володьки был продиктован не только нашей аварией, но и ещё чем- то не столь определённым и объяснимым. Наверняка он мог стать случайным свидетелем загадочного феномена пресловутой дисперсии.
И то, что должно было произойти далее теперь я знал с потрясающей очевидностью, но совершенно не желал верить и настойчиво отказывался от неотвратимости свершаемого.
Как странно, что люди всегда бояться будущего. Строя долгосрочные планы своей жизни они видят её в красочном фееричном цвете, при этом совершенно отвергая то, что весьма существенно, что и является истинным результатом. Присутствующая в нём сила всего лишь одна - страх, действительный страх того, что желаемое не сбывается, а логические предположения неизбежного могут оказаться совершенно абсурдными. Подобными размышлениями я старался успокоиться старательно уверяя себя в том, что фактор разделения лишь навеянность моего разума, суть детских страхов, окостеневших как патологическая особенность второго поколения соляриев (люди родившиеся вне Земли). Но кажется это помогал лишь чуть-чуть. Хватало только на то, чтоб пытаться удерживать перед собой объективно произошедшее прошлое уверяя, что это и есть действительность.
Базовый лагерь открылся нам в тот самый момент, когда пылевая тьма стала рассеиваться, а сама буря уноситься всё дальше, оставляя живописный вид песчаного моря с покатыми горбами невысоких барханов - волн. Столбы смертоносных смерчей змеевидно изгибались опадая то вниз к самой земле, то вновь хлёстко вскидываясь к прозрачному небу, словно кусая его. Горизонт подсвечивало вечернее солнце так, что вся пейзажность уходящего ненастья открывалась в прекрасном обзоре.
Всего два небольших модуля хозяйственных построек, сторожевая шестиметровая вышка с метеорологическим оборудованием, приземистый ангар для одноместного разведывательного "Ската" и огромнейший надувной пятисотметровый купол над местом раскопок, который поддерживал привычную для землян атмосферу. Вот и всё, как в нескольких словах можно было описать открывшейся нам "Барсум", базовый лагерь экспедиции Института. По - видимому, во избежание погодных эксцессов все жилые постройки были перенесены под сам купол, что впрочем так и оказалось.
Выбежавший на встречу вяло ползущей "Пони" человек призывно замахал руками требуя остановки. Взобравшись на высокую платформу краулера он постучал в окно водителя и срывающимся голосом сквозь дыхательную маску приказал немедленно отправиться в сторону некоего Города и резерв - партии находящейся там. Водитель оказался не столь сговорчивым и махнув рукой потребовал обеда, часового отдыха и дозаправки. Нас же с Северцевым высадили у самого аппендицита шлюзового входа и с широкими грузовыми воротами. А тот кто так был взволнован приездом вездехода проводил нас к месту назначения. Это оказался один из членов рабочей группы Института и администратор археологической партии, специалист по палеоконтактной археологии, Уильям Ковач. Выглядел он весьма комично в накинутом по верх рабочего комба в затёртый полушубок. Весь этот его экстравагантный образ дополнял гермошлем, будто совершенно чуждым предметом присутствовавший на нём как- то весьма некстати. Он пригласил нас идти за ним к шлюзу, а за тем с особым проворством открыл люк перехода. Как само собой разумеется Ковач вызвался стать нашим провожатым. Его несколько удивило скорое прибытие гостей:
- Весьма впечатляюще! - сказал он. - Мы надеялись, что вы прибудете максимум через два сола, беря во внимание прогнозы на ближайшую неделю.
Вовка озадаченно смотрел на меня.
- Наверное здесь что - то не так, - медленно произнёс я. - Запрос на экзосоциолога и пилота давал "Марс Главный". И с особыми требованиями он поступил на Ганимед.
- При чём здесь Ганимед? - никак не понимал Ковач. - Это Марс, а не стационар в дальнем Экстерре. Кому нужны такие сложности и лишние затраты?
- Так мы же прибыли именно оттуда, - прервал его Северцев.
- Шутите? - скорее резюмировал, чем спросил Ковач и взялся за ручку внутренней двери шлюза. Давление стабилизировалось и теперь мы могли свободно войти под купол. - Слишком серьёзно и просто, - сморщил он лоб. - Ведь при нынешних возможностях космофлота подобные путешествия за пару часов весьма сомнительны, согласитесь?
- Как сказать, - тут же многозначительно бросил я вспоминая нашу внезапную переброску на "Алтае".
- А у вас что, есть веские аргументы утверждать обратное?!
- Пока особо нет, - я с осторожностью подбирал слова стараясь не слишком афишировать пункт приписки. - Но от произошедшего факта не стоит отворачиваться.
- И всё же, позвольте мне сомневаться в ваших словах, - ответил археолог. - И не реагировать на ваш... юмор.
На этом разговор и закончился. Картина открывшаяся внизу оказалась довольно живописной и хорошо освещённой подкупольными фонарями. Перекопанная чаша небольшого кратера, в которой расположилось несколько малочисленных групп археологов и учёных там и тут проводящих свои работы, напоминала видом более работу дождевых червей с вывернутыми коническими вывалами грунта. Огороженные яркими лентами места раскопок небольшими островками заполняли весь котлован. Пройдя с десяток метров мы остановились засмотревшись происходящим.
- Нам не сюда, - заторопил провожатый, на ходу снимая гермошлем. - А вон к тому корпусу, - и указал на привычный металлопластиковый ангар с светящимися изнутри широкими окнами. - Там и есть наш инфо - центр, с материалами и вносимыми записями. В торце имеется столовая и раздевалка. Пока отобедайте, а я тем временем подготовлю помощников и чуть позже познакомлю вас, чтоб ввести в курс дела.
Дальше всё пошло как - то всё обыденно и привычно: переодевание, стандартная трапеза, неуютность чужой обстановки, брюзжание Северцева и мои впечатления навеянные тягостным ожиданием чего - то непонятного.
Через полчаса вернувшийся Уильям Ковач, всё ещё весьма сомневающийся в нашей логичности и рассудительности. Это явно отражалось в его неоднозначно сожалеющей мине на запылённом лице. Теперь он был не один, сопровождая молодую женщину в рабочем комбинезоне и накинутой куртке болотного цвета. Совершенно флегматично Уильям познакомил нас. Женщина была экспертом по информационной аналитике в археологической группе и отвечала за сбор материала, так что иметь дело необходимо было непосредственно с ней.
"Так вот оказывается кто был с нами на связи. Отчего я не на столько удивлён всём этим...", - с сожалением подумалось мне.
- Знакомьтесь, вот этот прекрасный профессионал и самый привлекательный работник нашего лагеря, Виолетта Талаева. Будет вам в помощь и разъяснит все нюансы. Прошу не обижать.
- Не беспокойтесь, - ответил Вовка с явной иронией. - Мы постараемся...
- Надеюсь, - Ковач странно оглядел нас троих. Закивав головой он удалился. Да и Северцев, тут же ретировался под предлогом проведения осмотра грузового модуля. Хотя, как знать...
- Не ожидал тебя здесь увидеть, - еле проговорил я ощущая давящий ком в горле. Смотреть куда - то в сторону оказывалось куда как легче, чем в глаза друг другу.
- Я тоже, - ответила Виола.
Пришлось чуть откашляться чтоб задать следующий вопрос:
- Давно здесь?
- Уже с полгода. Вот, приехала поработать...
- Одна? - я с усилием взглянул на неё.
- Здесь - да, - односложно ответила Виола. - Пока...
Разговор явно не клеился. Да и мы оба совершенно не были к нему готовы.
С некоторым интересом я всё же старался не отрывать взгляда от знакомых черт её лица и фигуры чуть пополневшей, но от того не потерявшей привлекательности.
- Ты сейчас где обитаешь, - засунув руки в карманы своей куртки Виола словно приобрела некую решимость, - всё там же, на "Южном"? А тут каким ветром?! - слишком наигранно удивилась она.
- По вызову от вас. Сорока на хвосте принесла, что в "Барсуме" понадобился архивариус, - съязвил я.
- Ну что ж, - Виолетта приосанилась и собралась было идти, - теперь только остаётся ввести тебя в суть самой работы и показать объёмы. От тебя, как экзосоциолога, понадобятся ещё и консультационные советы. Так что будь готов. А вот после, когда закончишь, вещественные артефакты и информационные данные загрузим в капсулу и отправим с вами на Фобос. - Чуть улыбнувшись, добавила: - Не беспокойся, так уж вышло, что у нас пилот без особых навыков, любитель. Сам доцент, а по совместительству и хобби - лётчик. Потому мы и просили прислать двоих, чтоб второй был профессиональным "наездником". Накопилось очень много материала и то, что уже описано необходимо будет доставить на станцию Института на спутнике, около Обелиска.
- Всё очень просто, - ответил я направляясь за ней, - и предельно ясно.
Мы шли быстро, Виолета впереди, я словно обречённый и виноватый в чём - то, сзади. Понимание происходящего стёрлось для меня фиксируясь только тем моментом, что происходило сейчас. А сейчас я просто жил и видел её, ту, которая совсем ещё недавно мне была дорога. Спускаясь в котлован, в котором проходили раскопки я вдруг остановился:
- Виола?..
- Не надо, Саша. - Она так и стояла не поворачиваясь, спиной ко мне. - Я не хочу вновь повторения того, что было.