– Да мне без разницы: «ал» или «аль». Гангстер и есть гангстер, большой он или маленький ростом. Думаю, все же до стрельбы не дойдет. Надеюсь, во всяком случае. В «Невских ведомостях» сегодня пишут о происшествии в частном привилегированном клубе. Ты вообще в курсе, что в нашем городе гостил знаменитый шахматист Станислав Дубакин? Нет? Так вот, слушай. Убит. Совсем мертвый. Он был приглашен для сеанса одновременной игры вслепую. Двенадцать досок, конечно, мелочь несерьезная. Неофициальный мировой рекорд по сей день принадлежит американцу Джорджу Колтановскому: он смог выиграть пятьдесят партий и свести вничью еще шесть, не проиграв ни одной!
– Здорово!
– Ближе всех к рекорду подобрался русский чемпион Алехин. Он сыграл «вслепую» на 32 досках на Всемирной выставке в Чикаго в 1934 году. Сеанс продолжался двенадцать часов. Представляешь, что это ему стоило?
– В смысле денег?
– Да нет же… Психики, нервов. Или вот Ботвинник. После возвращения из Англии, где он давал сеансы одновременной игры, спустя несколько недель по просьбе врачей-психиатров из института Бехтерева воспроизвел ход всех партий. Титан мысли. Память как у слона.
– Но не бесплатно же… Память, как у слона. Скажешь тоже. Как у ферзя!
– Само собой, существует призовой фонд для поощрения, как во всяком приличном турнире. Ну, а для избранной публики, что при деньгах, как в нашем случае, сеанс вроде забавы. Захотелось, видите ли, местным коммерсантам острых ощущений. Стоимость билета – миллион рублей. Не так много, но и не мало для рядового любителя этой игры. Поэтому таковых в салоне и не наблюдалось, сплошь богатенькие, которым выбросить миллион – плевое дело, чтобы потом похвастаться, сделать селфи и разнести по знакомым в Инстаграме. Наш убиенный герой, правда, не Алехин был, но все же гроссмейстер в узких кругах известный. А организатором выступил местный меценат, потомок дворянского рода, как он сам себя называет, некто Серж Малосельский. Но случилось неожиданное: приезжая знаменитость влюбилась с первого взгляда в дочь Малосельского, Варвару. А та, не будь дурой, не теряя времени ответила Дубакину взаимностью. Готовились вместе удрать заграницу. Представляешь, Ромео и Джульетта, любовь с первого взгляда?
– Что ж такого, бывает. Девица, вероятно, жила взаперти, была лишена мужского внимания, потому первый же встречный мог возбудить в ее душе бурные чувства. Эка невидаль. Об этом многие романы написаны. У Стендаля, к примеру, или Мопассана. И не только девицы на выданье, но и замужние дамочки часто привержены романтическим любовным порывам. Скучно им, бедняжкам, при малохольном и пресном муже.
– Но это еще не все. Перехожу к сути. Во время сеанса, когда уже стало ясно, что гастролер выигрывает все партии, тому стало плохо, и он скончался буквально на глазах немедленно приехавшего врача. Полиция в шоке. Губернатор в изумлении.
– И нам поручено провести расследование, так?
– Так.
– И почему нам?
– Могу только догадываться. Без Босса, видимо, не обошлось. В смысле, он тоже любит сгонять партийку в шахматы с дежурными чертями в офисе, когда ничем другим не занят. Заинтересован, сказал, найти виновника. Ты же не думаешь, что великие шахматисты мрут, как мухи, без весомой причины? Кто-то, скорее всего, постарался. Дело чести Небесной канцелярии найти убивца.
– А что с Варварой? Как, кстати, у нее с отчеством, Сержеевна?
– Забудь, не про тебя девица. Знамо, что переживает. Заперлась, от любимой «Пицца хат» отказывается, никого не принимает. Заламывает руки: ах, любовь, любовь, мон ами, на кого ты меня покинул… покончу, говорит, с собой непременно. Ей, дурочке, объясняют, что любовь и счастье отнюдь не синонимы… И слушать не хочет. Между тем, женихов на рынке знакомств пруд пруди, огромный выбор… Эх, молодо-зелено.
– А ты откуда знаешь?
– За мной все кошки бегают.
– Ага. Потому что ты рыжий.
– Именно.
– А отец, этот потомственный дворянин, как его, Малосельский?
– Еще предстоит выяснить. Но имей в виду: у него связи во властных структурах, с губернатором на брудершафт, вместе в сауну с девочками по субботам ходят. Бизнесмен, деньги на строительство нового храма пожертвовал недавно. На нем – казино, ночные клубы… С такими надо бы поосторожнее держаться.
– Не верится, что богатый человек будет подставлять свою шею под топор правосудия по пустякам.
– Вот и мне не верится. Спросим у него, что да как. За спрос денег не берут, сам знаешь.
– У него, наверное, охрана, и близко не подпустят.
– С этим не беспокойся, Босс все устроит.
– Да уж, не сомневаюсь… Мастер по перевоплощениям. А ты, случаем, не из их числа?
– Бывало всякое. Не уверен, что могу ответить однозначно. Но обещаю предупреждать.
– Условный знак?
– Звук.
– Я из кошачьего языка только «мяу» понимаю.
– Вполне достаточно на первое время.
– Тогда поехали.
– Чур, я за рулем. С ветерком прокачу. Давненько за баранкой не сидел.
– А права у тебя имеются?
– Прав тот, у кого больше прав. А больше, чем у Босса, прав нет ни у кого. Даже у заведующего Небесной канцелярией. Да не боись ты, прорвемся. У меня с полицией разговор короткий: бац-бац – и в дамки. Пристегнитесь, будьте так добры.
– Хватит болтать, Шимми, следи за дорогой. Скажи, что тебе известно.
– Немного, мой господин. Дубакину во время сеанса стало плохо, он пожаловался на головную боль, тошноту.
– Ни с того, ни с сего?
– Перед этим попросил принести ему воды. Кажется, воды.
– Принесли? Кто?
– Посыльный того самого мецената, что организовал турнир.
– Надо же… Каков сюжетец…
– Ну да. Все игроки сидели в соседней комнате, а посыльный, он же и арбитр, ходил и передавал ходы, сделанные на досках. То есть, игроки не при чем, вне подозрений.
– И сколько их было?
– Двенадцать, сэр. По числу кресел в «красной» клубной комнате.
– Стало быть, подозреваемых всего двое: Малосельский и тот, кто ходил из комнаты в комнату, передавая ходы, арбитр на посылках.
– Осмелюсь возразить. Воду мог отравить кто-то другой.
– Согласен. Бог любит троицу. А что за вода?
– Обыкновенная вода. В бутылке. Нет, кажется, стакан с водой. Или с кока-колой.
– Не густо, приятель. Попросил воды, а принесли кока-колу?
– Вот и я о том же. Странно это. Но полиция, говорят, на всякий случай взяла арбитра под стражу, с утра сидит в кутузке. Он у них теперь главный подозреваемый. Вся надежда на него, чтобы раскрываемость поднять и начальству угодить.
– Понятно. Не дворянина же русского сажать. Но Малосельский, как следует из обстоятельств дела, имел мотив.
– Не хотел отдавать дочку заезжему гастролеру?
– Да нет, дорогой мой Шимми, наследство будущему зятю.
– А-а-а…
– Шимми, ты прямо как ребенок. У вас что, не было уроков криминологии? А причинно-следственные связи? А имущественный вопрос, а денежный интерес?
– Ты прав, Алекс. Как я мог забыть: денежный приз… Двенадцать миллионов рубликов-с.
– Хватило бы на билеты, уехать, улететь из Петербурга подальше, чтобы не нашли. Обосноваться на новом месте на первое время. Хотя бы в Прагу.
– Слабоват аргумент. Но отвергать сходу не стоит. Убивали и за меньшие деньги. Меня больше беспокоит кока-кола. Могли что-то подсыпать незаметно. Он выпил, вкус оригинальный, специфический, не обратил внимания. А потом спасать было уже поздно. Злоумышленник все точно рассчитал.
– Значит, надо искать на кухне или в буфете.
– Похоже на то.
– Шимми, у меня для тебя ответственное задание.
– Слушаю и повинуюсь, шеф.
– Не дури мне голову, какой я тебе шеф. А задание такое: скрытно проникнуть к девице, что заперлась у себя в комнате, и выведать все, что только возможно, поскольку она может дать нам наводку на преступника. А я тем временем побеседую, если получится, с владельцем шахматного клуба, господином Малосельским, пока того не арестовали. Кстати, мы уже приехали. Ты все понял?
– Отчего же не понять, легче легкого: поговорить с девушкой, вкрасться в доверие, это я умею делать лучше всех, потому что кот. Ну, я пошел?
– Чао!
И я пошел.
Глава вторая
Пусть вас, читатель, не смущает, что повествование ведется сразу от двух лиц, как уже было сказано выше, ибо один из нас выступает в облике человека, а другой, само собой, в облике кота. Так сказать, раздвоение личности. По-научному, диссоциативное расстройство идентичности, психологический феномен, когда человек обладает двумя или даже тремя личностями. Три – это уже, по-моему, слишком, так что обойдемся пока двумя.
Девица Варвара оказалась довольно молодой в свои семнадцать лет, пухленькой (видимо, потому и приглянулась знаменитому шахматисту), с курносым носиком пуговкой и ушками, как у мышонка. А глаза! Как у купчихи, которая сидит у самовара, пьет чай и лакомится сладкой помадкой. Нет, не красавица, но тоже ничего себе. Как я попал к ней в опочивальню? – это просто, но вам знать не следует, не положено. Я взял на себя роль доброго полицейского, это располагает жертву к откровенности, особенно, если перед этим над ней вдоволь поиздевался злой полицейский. Действует безотказно.
– Я верю, искренне и безоглядно верю, что ваш папочка не имеет к отравлению вашего любимого человека, с которым вы уговорились бежать, никакого, ровным счетом, никакого отношения. Ведь так?
Ее зареванное личико, со струйками растекшейся по щекам туши, обратилось ко мне, как к спасителю.
– Я умоляю вас, отыщите убийцу. Я заплачу. У меня много денег.
– Деньги для меня не главное, мадемуазель. Истина, благородство, справедливость – вот что движет мною, когда я иду по следу преступника. Поверьте, кем бы он ни был, ему не поздоровится после встречи со мной. Но скажите, вы не замечали в тот день ничего подозрительного? Возможно, у вас есть враги, и отравлением господина Дубакина они хотели вам досадить. Или же господин Дубакин, некоторым образом, сам дал повод к сией трагической развязке.
– Что вы, господь с вами. Станислав (с ударением на второй слог, как он себя представлял при знакомстве) честнейший и порядочнейший человек, каких нынче уже не встретишь, днем с огнем. Кто мог затаить против него зло?
– Ну, чужая душа, как известно, потемки. А сами игроки? Вы их знаете?
– Папенькины давние знакомцы, не раз сиживали у нас за преферансом с рюмочкой. Благородные господа. Правда, один…
– Что один?
– Одного арбитр записал на сеанс в последний момент, когда Никитин захворал внезапно, а тот его подменил и сверх того внес изрядную сумму в призовой фонд.
– И как его имя?
– Странное какое-то имя, не наше, не русское. То ли Леопольд Борисович, то ли Аристарх Николаевич.
– Спасибо, милая, это уже кое-что. Найдем и того, и другого, не сомневайтесь. Вы ручаетесь за отца, что он невиновен?
– Ручаюсь.
– Вот и славно.
– Так вы мне поможете?
– А вы верите, что тот молодой человек, которого арестовала полиция, имеет отношение к отравлению?
– Откуда же мне знать. Я с ним почти не знакома. Увидела впервые. На вид приличный.
– То-то и оно, что приличный. Приличные, они тоже, бывает, убивают ради наживы. Могли подкупить. Или ревновал маэстро к вам, представился удобный случай, расправился с соперником. Преступление страсти, почему нет?
– Каким соперником? Я его в глаза раньше не видела.
– Зато он вас видел.
– Да, вы правы. Я заметила, что он бросал на меня взгляды.
– Ну вот. Кстати, откуда у вас деньги, которыми вы хотите расплатиться со мной за расследование?
– Папенька выдает мне жалованье на мелкие расходы как работнику казино, хотя я, конечно же, там не работаю, но иногда появляюсь, когда он меня об этом просит. Когда важные гости приезжают.
– Понятно. Для рекламы. То есть, вступали по поручению папеньки в интимные отношения с гостями.
– Бог с вами, пофлиртовать немного, развлечь себя. У нас же скука страшенная в нашем городе. Я бы с удовольствием вступила в отношения, если честно, но я девушка порядочная. Вам, наверное, женатому, нас, девушек, не понять. Психологически, я имею в виду.
– Увы, счастье обзавестись супругой меня обошло стороной.
– У вас такое симпатичное лицо. Как у Алена Делона. Вы, случайно, не киноартист?
– Типун вам на язык, нет.
– Так вы холостяк, стало быть.
– Закоренелый.
– Я читала в романах, что холостяки много пьют и гуляют с доступными женщинами легкого поведения.
– Чепуха, милочка.
– Да? Вы меня разочаровали. Вы что же, никогда не имели серьезных отношений?
– Ну почему же. Было как-то… Она в меня втрескалась без памяти. Только мы сразу расстались, и я едва унес ноги.
– Как романтично. Знаете, я с детских лет мечтала о принце на белой лошади. Зачем я вам это рассказываю… Было как-то, но потом он сбежал, папеньки испужался. Все вы, мужчины, одинаковые.
– Вы мне лучше скажите, дорогуша, а вы не обратили внимания: кто передал арбитру фужер с кока-колой? Не из бутылки же ваш жених утолял жажду, так ведь?
– Официант, должно быть, с кухни принес. Посторонних в доме не было, не могло быть.
– На подносе?
– Да, на подносе, и еще там стояла вазочка.
– Вазочка?
– Хрустальная, небольшая, на салфетке. С орешками кешью или с ванильными сухариками.
– Это интересно. Это меняет дело. Благодарю вас, Варенька. Вы мне очень помогли. Вы позволите задать вам еще один вопрос?
– Почему же нет? Спрашивайте – отвечаем.
– Я понимаю, вы сейчас расстроены, однако, чем вы займетесь после случившегося? Куда пойдете? Или уедете куда ваши глазки глядят?
– Знаете, только никому не говорите…
– Я нем как рыба.
– Хочу в монастырь. Чтобы ни одна живая душа не нашла, понимаете?
– Понимаю. В мужской, конечно?
– Вам бы все шутить, а у меня горе.
– Извините великодушно, хотел вам поднять настроение.
– Подняли уже. Спасибо большое.
– Не за что. Всегда.
– Что всегда?
– Всегда рад быть к вашим услугам. Но и вы меня не забывайте. Я вам визиточку свою оставлю. На всякий случай. Вдруг да вспомните что-то.
– У меня впечатление такое, будто я вас давно знаю.
– Это потому, милочка, что я вам нравлюсь. Как, впрочем, и вы – мне. Но, прошу меня простить, работа такая, я не верю, что вы не причастны. Вернее, хотел бы вам верить, но не получается. Инстинкт, знаете ли, подкорка в черепе сопротивляется. А она меня никогда не подводит. Так что… В следующий раз, когда мы встретимся, а встретимся мы обязательно, можете не сомневаться, придумайте свою версию событий, да так, чтобы в них и вам нашлось местечко. Идет?
– Вы нахал, сударь! Как вы можете такое наговаривать на меня… Притворились милым, комплиментов напустили… А сами… Не виноватая я ни в чем.
– Так вы хотите, чтобы я взялся за ваше дело?
– Конечно, хочу.
– И вы способны оплатить мои услуги?
– Назовите любую сумму.
– Так уж и любую…
– В пределах разумного.
– Не беспокойтесь, разберемся и цену справедливую назначим. А вас я попрошу из города ни шагу. А то последствий неприятных устанете собирать полную корзину для фруктов. Вы должны понимать, что я здесь не для того, чтобы доставить вам удовольствие. Ферштеен зи?
– Как не понять. Французскому с детства обучены.
– Вот и славно. Гуд бай!
Ох, уж мне эти светские разговоры с девицами, вступающими во взрослую жизнь. Терпеть ненавижу. Пустая трата времени. Дорогого, кстати. К ним нужен особый подход, терпение, существа психически нестабильные, неадекватные и слишком эмоциональные. Я не к тому, что с барышнями не считаю нужным лясы точить. Дело-то житейское. Почему нет, ежели особа молодая, богатая да привлекательная. Общение с красоткой вмиг сделает тебя счастливчиком в глазах окружающих. Только вот секунды, они как песок в песочных часах, утекают безвозвратно и бесповоротно, в том смысле, что время невозможно повернуть назад. Хотя… В машине времени можно было бы попутешествовать туда и сюда. Забавно, но человек не расстается с мечтой заглянуть в будущее или слетать в прошлое. Ничего невозможного в этом нет, если обмануть время: замедлить или ускорить «ходики». Помните, были часы такие, на стенах вешали, с кукушкой. Тик-так, тик-так… Гирьку, чтоб не остановились, подтягивали вверх – батареек Energizer ведь тогда не было. Остановятся – и жизнь на планете замрет. Хорошо, что законами макрокосмоса это не предусмотрено, и мы медленно плывем по реке времени, изредка выходя из своих кают на пристань, название которой капитан не объявляет, чтобы не тревожить других пассажиров, – кто раньше, кто позже. Да что там говорить… Затерянные во Вселенной, так оно и есть. И некому бросить нам спасательный круг. Кругом такие же беспризорные, вроде нас, мыкаются, ждут своего часа, чтобы сойти на берег. Просто беда. Кстати, вы знаете, что здесь мы все случайно оказались? Бесполезные в масштабе Вселенной божьи твари. Если бы не родился на свет, и горя бы не знал.