<p>
- А зачем тебе искать какого-то сироту, Стив, когда в наших силах сдублировать любого понравившегося пациента?</p>
<p>
- Так ты предлагаешь повторить?...</p>
<p>
- А почему нет? Нам даже скорее всего придется это делать. А то вдруг кому-то из наших потенциальных единомышленников вздумается поставить под сомнение происхождение Джорджи? В науке доказательством может служить только повторяющийся результат эксперимента. Вот ты бы хотел обзавестись сыном?</p>
<p>
- Когда-то хотел. Вот только мне хотелось дать ему традиционное британское воспитание, а моя девушка оказалась из либеральной семьи... Да и мое увлечение гностицизмом она не одобряла. В общем, не сошлись характерами, и пришлось жить аскетом.</p>
<p>
- Ну так за чем дело стало? Выбери себе мальчика из числа наших будущих пациентов, доставим ребенка сюда под предлогом особой сложности операции, скопируем, а дальше воспитывай новообретенного сына, как знаешь. А ты, Кевин, что молчишь?</p>
<p>
- Да у меня, ребята, в отличие от вас, когда-то была семья...</p>
<p>
- Ну и...</p>
<p>
- Почему-то все время хотелось иметь дочку, но не срослось... Поругались с женой на почве моей проповеднической деятельности, в результате развод. Он уже была беременна, но рожать от меня не захотела... Не хочу об этом вспоминать.</p>
<p>
- Ну, значит тебе скопируем девочку. И не маши руками, плох тот ученик, который не смог хоть в чем-то превзойти учителя, а ведь Симону не доводилось телесно воплощать женские души. А мы попробуем!</p>
<p>
- Ладно, ладно, уговорил...</p>
<p>
- Тогда тащи свою картотеку, будем для вас двоих подбирать подходящие кандидатуры...</p>
Глава 10.
Своя компания.
<p>
В роли единственной белой вороны среди достаточно дружелюбного, но не обремененного познанием высоких философских материй детского населения Ниунау юному Джорджи довелось пробыть не долго. Месяца через два после его сотворения по уже отработанной технологии была создана одиннадцатилетняя Софи - копия больной раком хорватской девочки Анны Матосевич. Еще через пару недель на острове появился десятилетний Эдди - Стивен подсуетился и в качестве прототипа для своего будущего сына раздобыл природного англичанина Питера Дэвидсона. Родители Пита с просьбой о помощи в компанию "Глобальный изыскатель" не обращались, просто не успели бы, но когда их попавший под трейлер сорванец умирал от тяжелых травм, не совместимых с жизнью, от нежданного предложения спасти сына при помощи экспериментальной операции, разумеется, отказываться не стали. Буквально собранный заново Пит вернулся в итоге, абсолютно здоровый и ничуть не растерявший его природного авантюризма, к обезумевшим от счастья родителям, оставив в наследство своему дублю все издержки собственного необузданного характера.</p>
<p>
Наконец-то у Джорджи появились друзья, с которыми можно было откровенно беседовать обо всем. Объединенные общей тайной происхождения дети, естественно, лепились друг к другу, держа на расстоянии остальных сверстников, и те вскоре прекратили попытки завести дружбу с кем-либо из этой троицы. Джорджи, имевший из всех троих наибольший стаж жизни на острове и потому ставший для Софи и Эдди источником знаний о местных порядках и обычаях, неожиданно ощутил себя старшим братом, наставляющим младших. Приятное, надо признать, чувство, особенно для уверенного в себе пацана, у которого в прежней жизни (точнее, в жизни его прототипа Юры Пафнутьева) не было ни братьев, ни сестер, ни возможности как-то проявить свои лидерские качества. Все бы хорошо, да только наставляемые порой подводят...</p>
<p>
Правда, с Софи никаких особых проблем не возникало. Девочка оказалась на диво вдумчивой и серьезной, упорно учила изначально незнакомый ей английский язык и даже умудрялась кое-как объясняться с Джорджи на смеси своего родного сербско-хорватского и его русского, освоившись же, начала выдавать столь трезвые суждения, что мальчику порой казалось даже, что она его старше. Лишь вычитав в какой-то педагогической книге, что девочки в этом возрасте развиваются быстрее пацанов, а потом все приходит в соответствие, Джорджи несколько успокоился на ее счет.</p>
<p>
Но вот Эдди!... Этот деятель умудрялся влипнуть во все неприятности, какие только были возможны. Едва научившись управляться со своим телом после операции и впервые получив разрешение прогуляться на пляж со всей компанией, он умудрился повздорить там с Джонни Лоуренсом, сыном одного из институтских сотрудников. Ссора вполне естественным образом переросла в драку, и Эдди, даже уступая своему противнику в росте и весе, сумел сбить его с ног и основательно извалять в песке. Слух о происшествии быстро дошел до Стивена, и вечером того же дня юный Эдди впервые в жизни познакомился с традиционным английским средством воспитания необузданных мальчишек - специальной гибкой тростью для порки с загнутой рукоятью. Осторожно поглаживая в ванной комнате вспухшие на заднице красные полоски, Эдди жаловался Джорджи на свою горькую судьбу и клятвенно обещал, что он больше никогда... нигде... ни с кем... Обещаний своих он, разумеется, так и не сдержал.</p>
<p>
Мало того, что все островные птицы, кажется, стали считать Эдди своим личным врагом - так удачно он палил по ним из рогатки, мало того, что его принялись обходить стороной никого и ничего доселе не боявшиеся островные коты, так даже сотрудники институтской охраны теперь нервно вздрагивали, когда юный воспитанник Стивена Ньюбери проходил рядом. Разумеется, подобная слава не могла остаться безнаказанной, и Эдди стал получать регулярные дерки раз в неделю, а то и чаще, последовательно познакомившись со шлепанцем, тоузом, точильным ремнем и розгами, правда, за неимением на острове берез, не традиционными английскими, а сделанными из жестких пальмовых листьев, но оттого не менее болючими. Принимая очередную кару от опекуна, Эдди громко каялся в своих прегрешениях, но стоило пострадавшей пятой точке хоть немного поджить, как здоровый пофигизм привычно брал верх, и Эдди вновь пускался во все тяжкие.</p>
<p>
...Вернувшись домой из лаборатории, где его уже понемногу допускали к более ответственной работе, нежели мытье пробирок, Джорджи, наскоро переодевшись, решил заглянуть к друзьям. Софи, к его удивлению, увлеченно читала толстую книгу с непонятными знаками на страницах.</p>
<p>
- Что это?</p>
<p>
- Учебник арамейского.</p>
<p>
- Э-э-э... А зачем?</p>
<p>
- А затем, чтобы читать в подлиннике философские работы взыскующих истины. Очень многие из них именно на арамейском написаны. Ну еще, конечно, на иврите, коптском, древнегреческом, арабском, санскрите...</p>
<p>
- И ты все это собралась выучить?!!</p>
<p>
- Ну, может не все... но по крайней мере постараюсь. Кевин говорит, что обязан кому-то передать свои знания. Он мне уже целую программу обучения составил. Скоро, например, я приступлю к изучению Каббалы. Она, кстати, тоже на арамейском писалась.</p>
<p>
- А разве все это давно ни переведено?</p>
<p>
- Во-первых, не все, сейчас в мире слишком мало знатоков арамейского, чтобы этим заниматься, во-вторых, археологи постоянно находят все новые документы, и в-третьих, знал бы ты качество этих переводов! Кевин говорит, что многие догматы современных церквей суть заблуждения, порожденные дурными переводчиками с арамейского на греческий.</p>
<p>
- Ага, Винсент мне тоже об этом говорил. Только он меня древние языки учить не заставляет.</p>
<p>
- Зря. У тебя, по-моему, способности к языкам...</p>
<p>
- Разве что к современным европейским. Ну, еще латынь немного знаю, без нее в медицине никуда.</p>
<p>
- А твой опекун из тебя медика хочет сделать?</p>
<p>
- Не-а, скорее генного инженера. Ну, он же в основном практик, а не философ, как твой. Он мне уже сейчас генетику преподает, о всяких научных достижениях рассказывает, об операциях, которые в институте уже проводят и еще только хотят проводить. Знаешь, это так интересно, оказывается! У моего прототипа в Мончегорске таких учителей в школе и в помине не было, никто его наукой увлечь не пытался, хоть он и учился хорошо, пока не заболел. Ну, может просто всерьез не воспринимали, маленький еще, дескать... А Винсент, он все понимает и объясняет прекрасно. Он меня и основам бухгалтерии пытался обучить, но тут уж... - Джорджи скорчил такую рожицу, словно только что слопал лимон. - Короче, не по мне это.</p>
<p>
- Он тебя усыновить обещает?</p>
<p>
- Да, если буду делать успехи. И компании свои в наследство обещал оставить, он же немолодой уже и своих детей у него нет...</p>
<p>
- И мой тоже об этом говорит. Слушай, может они и правда нас себе на смену готовят? Только тогда нам без хорошего бухгалтера не обойтись! Как ты думаешь, из Эдди бухгалтер выйдет?</p>
<p>
- Пфе... - о математических способностях младшего товарища Джорджи был очень невысокого мнения, - из него скорее каскадер получится, если он когда-нибудь со своим темпераментом научится совладать. Где он, кстати?</p>
<p>
- У себя, наверное. Он сперва тут ошивался, читать мешал, потом усвистал куда-то, потом его обратно привели под конвоем и наверняка в комнате заперли. Если Стивен еще не вернулся, должно быть, так там и сидит.</p>
<p>
- А пошли проведаем!</p>
<p>
Когда они подошли к месту обитания Эдди, выяснилось, что Стивен таки вернулся уже, поскольку из-за дверей явственно доносились детские взвизги и завывания. Живо представив себе всю картину происходящего, Джорджи и Софи сочли благоразумным подождать в коридоре. И лишь когда дверь распахнулась и оттуда широкими шагами вышел все еще явно раздраженный Стивен, они тихонько просочились в комнату. Объект традиционного британского воспитания, весь красный и встрепанный, все еще продолжая тихонько всхлипывать, одной рукой натягивал штанишки на пострадавшее место, а другой размазывал слезы по лицу. Достав чистый платок, Софи помогла ему привести себя в порядок и только после этого приступила к расспросам.</p>
<p>
- Чем он тебя сейчас?</p>
<p>
- Ро-о-озгами...</p>
<p>
- И много влепил?</p>
<p>
- Двадцать ударов. А грозился вообще пятьдесят!</p>
<p>
- А что ты умудрился натворить такого, что он тебя так?</p>
<p>
С трудом подавляя желание вновь расплакаться и поминутно шмыгая носом, Эдди поведал грустную историю, как они с мальчишками ныряли с воду с пустого причала, потом там же, на причале, затеяли игру в футбол, и именно он, Эдди, засандалил мяч далеко в сторону, да так неудачно, что раскокал освещающий причал прожектор, после чего был пойман местными охранниками правопорядка и с позором доставлен домой.</p>
<p>
- Я клялся, что не хотел, что все случайно вышло, а он и слушать ничего не стал... - с обидой протянул Эдди, осторожно поглаживая обтянутую шортиками попку. - И ведь несправедливо же, тех пацанов родители только отругают, а меня Стив чуть что, так сразу... Почти каждый день лупит!</p>
<p>
- А ты почти каждый день попадаешься, - резюмировал Джорджи. - Эдди, у тебя что, шило в попе, что ты и минуты спокойно посидеть не можешь, или в голове вместо мозгов опилки? Что ты за человек такой, что тебя даже розги сдержать не в состоянии?!</p>
<p>
От таких вопросов бедный Эдди совсем скис. Аккуратно пристроившись на краешке кровати и подложив при этом ладони под особо пострадавшие места, он с горечью сказал:</p>
<p>
- Да не знаю я, Джорджи... Когда задница болит сильно, я ж сам себе клянусь, что стану теперь самым послушным мальчиком на острове, а как чуть отпустит... ну... в общем... как-то обо всем забываю. А потом все по новой... А Стив с каждым разом все больнее дерет!... Сил уж моих нет дальше терпеть... А он обещал еще какой-то хлыст из буйволиной кожи купить... Ой, мамочки!... - Эдди столь живо представил себе собственные печальные перспективы, что у него даже слезы потекли. Пришлось Софи опять браться за платок.</p>