<p>
- Вызывай! - махнул рукой Винсент.</p>
<p>
Юру Пафнутьева привезли на Ниунау без лишнего шума. Пациентов на экспериментальные операции в Институт клеточных исследований доставляли теперь регулярно, и этот очередной почти ничем из них не выделялся. Ну, разве что Шелтон приказал вырастить для него сразу два новых тела, но и это не бог весть какая сенсация: может, просто ищется способ увеличить вероятность благоприятного исхода при особо сложных случаях замены тела. Так, во всяком случае, объяснили это работающим с телами специалистам. Мозг для дубля растили в засекреченной даже от сотрудников института лаборатории особо доверенные люди, они же под руководством Винсента занимались фильтрацией информации, списанной из мозга пациента. По завершении подготовительного этапа, в двух соседних операционных одновременно начались операции по соединению тела с головным мозгом. Первым из-под наркоза вывели Юру Пафнутьева. Проведав юного пациента и немного побеседовав с ним тет-а-тет, Винсент отправился к нетерпеливо ожидавшему его Кевину.</p>
<p>
- Все в порядке, похоже, Высшие силы сегодня нам благоприятствуют. Через несколько дней чудом избежавший смерти мальчик вернется к своей счастливой мамочке. Надеюсь, у нее достанет ума не светить его мордашку перед телекамерами. Я на всякий случай наболтаю ей, что это вредно для психики ребенка.</p>
<p>
- Поздравляю с успехом! Когда приступим к оживлению дубля?</p>
<p>
- Вот разгоню всех лишних людей, и приступим. Я хочу стать первым, кого он увидит на этом свете. Я уже решил, что назову его Джорджем.</p>
<p>
Оставшись в операционной только с самыми близкими соратниками, Винсент сгенерировал импульс, запускающий функционирование головного мозга дубля. Курсор на экране осциллографа принялся выписывать сложную кривую, соответствующую альфа-ритму.</p>
<p>
- Когда проверим у него реакции и отключим наркоз, все покиньте помещение, - распорядился Шелтон.</p>
<p>
Все необходимые манипуляции были проделаны, и Винсент, наконец, остался наедине со своим творением. Так прошло несколько томительных минут. И вот мальчик открыл глаза...</p>
<p>
...Сознание возвращалось медленно, и первым делом мальчик понял, что куда-то без следа испарилась мучавшая его все последние дни боль. Это было так непривычно, что еще несколько минут он пролежал, наслаждаясь этим своим новым состоянием и не спеша сталкиваться с грубой окружающей действительностью. Но, рано или поздно, это все же надо было сделать, и мальчик, наконец, решился разжать сомкнутые веки... Неизвестная комната, полная всякой аппаратуры, наверное, операционная... выкрашенный белой краской потолок... и склонившийся над койкой высокий темноволосый мужчина, почему-то без халата...</p>
<p>
- Джорджи...</p>
<p>
"Это он меня, что ли, зовет? Разве я - Джорджи?" - мальчик попытался вспомнить, как его зовут на самом деле, и с удивлением осознал, что совершенно этого не помнит. Подумал о матери, лицо ее вспомнил, а вот как ее звать и как она звала его самого - нет... Обнаружил, что не помнит ни имени города, ни названия улицы, на которой он жил. Вообще, все всплывающие в сознании образы как-то враз утеряли свои имена. Слегка запаниковав, мальчик уставился на мужчину жалобными, недоумевающими глазами.</p>
<p>
- Джорджи, тебе плохо?</p>
<p>
- Я... я ничего не помню... А так... нет, ничего не болит.</p>
<p>
- Джорджи, ты только что перенес сложнейшую операцию, ради исцеления пришлось даже основательно почистить твой мозг, разумеется, многие связи в нем при этом разрушились. Но ты не бойся, твой интеллект не должен был пострадать, а память... память - дело наживное, я помогу тебе ее восстановить. Запомни для начала: тебя зовут Джорджи, а меня - дядя Винсент.</p>
<p>
"Ладно. Может, я и в самом деле - Джорджи, только странно: имя английское, а сам-то я русский... Ох, вспомнить бы хоть, куда меня везли-то." Мальчик, наконец, сам решился задать вопрос:</p>
<p>
- Дядя Винсент, а... а где я?</p>
<p>
- На острове Ниунау, Джорджи. Это в Океании. Помнишь, почему ты сюда попал?</p>
<p>
- Ага. Я болел раком, и мне должны были сделать тут новое тело. Сделали, да?</p>
<p>
- Сделали, разумеется, раз у тебя ничего не болит. Ты его хорошо чувствуешь? Пальцами можешь пошевелить?</p>
<p>
Мальчик прислушался к своим ощущениям, даже повращал в порядке эксперимента правой ладонью.</p>
<p>
- Могу. Только все малость незнакомо как-то...</p>
<p>
- Не беда, привыкнешь. Просто твой мозг еще только учится анализировать сигналы новых периферийных нейронов. Несколько дней поразрабатываешь руки, остальное притрется само. А как тебя сюда везли, помнишь?</p>
<p>
- Очень смутно. Знаете, у меня тогда все так болело, и меня всю дорогу этим... ну, снотворным накачивали, так что я все время сонный был. А остров ваш почти совсем не помню...</p>
<p>
- Ладно, успеешь еще с ним познакомиться. А где ты раньше жил, можешь вспомнить?</p>
<p>
Мальчик вздохнул:</p>
<p>
- Как там все выглядело - помню, а как называлось - нет... Даже как маму зовут, и то не помню, представляете?! Но я же вспомню потом, да?...</p>
<p>
- Джорджи, боюсь тебя разочаровать, но есть вероятность, что сам ты не сможешь вспомнить уже ничего. Придется тебе верить мне на слово. И лучше не пытайся дофантазировать то, чего не помнишь, а то может возникнуть ложная память - память о том, что с тобой в реальности не происходило. Потихоньку, не перенапрягаясь, анализируй свои воспоминания, если где увидишь пробел - сообщай мне, я тебе помогу. Да, и большая просьба, постарайся впредь говорить со мной на английском - ты должен знать этот язык. Если сложно сразу строить фразу на нем, переводи с русского.</p>
<p>
Мальчик послушно кивнул и сделал попытку последовать совету. В своем знании английского он сомневался, но, к его удивлению, нужные слова как-то сами всплыли из подсознания. Радостно обменявшись с дядей Винсентом парой малозначащих фраз, мальчик удовлетворенно откинулся на подушку.</p>
<p>
- Молодчина, Джорджи! А теперь отдыхай. Ты еще не отошел от операции, и тебе пока надо много спать. До завтра, парень!</p>
<p>
За дверями операционной Шелтона с нетерпением поджидал Уилсон.</p>
<p>
- Ну, как он?</p>
<p>
- Высшие силы, Кевин, были сегодня на нашей стороне! Все куда лучше, чем могло бы быть. Он неплохо управляется со своим телом, он вполне адекватен психически, проблемы только с памятью, но тут уж наша вина.</p>
<p>
- Не то затерли? И кем он себя осознает?</p>
<p>
- Если честно, с этим затиранием мы вообще наломали дров. Он помнит образы всего того, что окружало Юру Пафнутьева, но не может вспомнить ни одного имени. В результате он осознает себя русским мальчиком из северного города, некогда болевшим раком, но теперь счастливо от него излечившимся. Боюсь, будет трудно убедить его, что все это не имеет к нему никакого отношения. К счастью, мне удалось внушить ему, что его зовут Джорджи. Кевин, меня сейчас гложет мысль: а вдруг все это означает, что у них с Юрой теперь одна душа на двоих?</p>
<p>
Уилсон решительно замотал головой.</p>
<p>
- Ни в коем случае, Винсент, это всего только перекопированная вами память. Душа вообще, как правило, не помнит своих прежних реинкарнаций. Разве что случится что-то экстремальное... Клиническая смерть или шок какой большой... Вот если тогда он заговорит, к примеру, на языке, которого никогда не изучал, или начнет вспоминать о местах, где никогда не был, о людях, с которыми никогда не встречался, то тогда да, это явно будут воспоминания души о ее предыдущем воплощении. Особенно часто такое случается, когда человек попадает под молнию, но при этом выживает.</p>
<p>
- Ну, не под молнию же его подставлять... Да и это еще не доказательство, вдруг с этим Юрой в аналогичных обстоятельствах случилось бы то же самое. В обычной жизни различие душ как-то проявится?</p>
<p>
- Когда-нибудь проявится, Винсент, и скорее всего, в обстоятельствах их жизни. У каждой души своя собственная карма, и то, что придется претерпеть одному, вполне может миновать другого. Различия уже скоро начнутся, ведь твоему Джорджи суждено остаться здесь, а его прототипу - возвратиться в свой зачуханный Мончегорск. Как тебе, кстати, этот мальчик?</p>
<p>
- Юра-то? Знаешь, Кевин, у меня такое ощущение, что нам несказанно повезло с прототипом нашего творения. Я с ним тут побеседовал немного. Умница, на удивление развитый и ответственный парень, и английский хорошо знает. И как только умудрился изучить... И это при том, что он из бедной неинтеллигентной семьи, и город его родной - отнюдь не центр культуры, и в больницах он сколько провалялся... Даже жалеть его начинаю - вряд ли он сумеет выбиться в люди в этом своем заштатном городишке. В лучшем случае его ждет судьба рядового инженера или врача местной больницы - и то если еще до этого его кто не зарежет по пьяни...</p>
<p>
- Ну, стало быть, Высшие силы содействуют нам в нашем проекте, в нужный момент приведя к нам именно этого мальчика. Может, это рука судьбы, что первый твой эксперимент с Ильей так вовремя прервался против твоей воли.</p>
<p>
- Да, я это уже понял. По сравнению с Юрой, мой первый избранник - всего лишь болтливый смазливый мелкий шалопай. Счастье, что Джорджи не с него скопирован. Но теперь я не знаю, что мне делать дальше с моим творением, раз с его появлением на свет в мир явилась новая человеческая душа. Симону было легче: он как создал своего мальчика из воздуха, так его потом и дематериализовал. А вот нам как быть? Как легализовать Джорджи?</p>
<p>
- Думаю, выход есть, Винсент. Многим ли здесь известна биография Юры Пафнутьева? Только нам с тобой, ну, еще Стивену. Почему бы не попытаться убедить остальных, что он - приютский ребенок, или что его мать скоропостижно скончалась? Давай отправим его в столицу Кириату в сопровождении Стивена. Там, при открывающейся клинике, работают российские представители, вот им и передадим мальчика для возвращения на родину вместе с остальными пациентами, причем так, чтобы никто из обитателей Ниунау о том не прознал. А Стивен, тем временем, возвратится сюда на нанятом легком самолете и якобы привезет с собой мальчика, оказавшегося никому не нужным в его родной стране: ну, допустим, мать умерла, а других близких родственников у него не оказалось. Все здесь будут считать, что Юру просто отдали тебе под опеку, а ты, чтобы не бередить душевные раны мальчика, дал ему новое имя и вообще не желаешь, чтобы пареньку что-нибудь напоминало о его прежней жизни. Для России никакого Джорджи не существует, она им и интересоваться не будет, власти Кириату по своей инициативе никаких проверок устраивать не станут, а для нашего поселка и такое объяснение вполне сойдет.</p>
<p>
- Но у него же нет никаких документов!</p>
<p>
- А зачем ему здесь документы? Кто у него их спрашивать-то станет? Внуши мальчику, чтобы он не трепался, кто он такой есть на самом деле, лишний раз не попадался на глаза посторонним, особенно если они из России, и пусть живет обычной мальчишеской жизнью. В школу его отдавать не надо - сами не хуже обучим, работа для него в институте всегда найдется, а с течением времени, когда в Кириату все позабудут, что туда приезжал какой-то Юра Пафнутьев, можно будет и о документах побеспокоиться, за взятку там что угодно оформят.</p>
<p>
- Хорошо, Кевин, наверное, так и сделаем.</p>
Глава 9.
Мальчик вне закона и учение древнего мага.
<p>
Джорджи прилип носом к оконному стеклу, с тоской всматриваясь в уличный пейзаж. Если хорошенько приглядеться, то между домами на противоположной стороне улицы можно было увидеть кусочек лагуны. Весь день напролет оттуда доносились радостные детские крики, так хотелось пойти познакомиться, но... не пускали... За спиной скрипнула открываемая дверь. Тяжело вздохнув, мальчик отвернулся от окна, уставившись на вошедшего Шелтона просительным взглядом.</p>