– Пока нет, но, наверняка и к нам заглянут, – хозяйка только махнула рукой, – сама знаешь, репутация у нас ненадежная.
Варвара только вздохнула. Еще бы, какая может быть надежность в месте, где собираются поэты, писатели, художники, артисты, музыканты и им подобные сомнительные личности!
«Клуб бродячих кошек» мадам Влады, пожалуй, любимое место столичной богемы. И не только богемы, увы. Варя в который раз с ужасом представила, что бы сказала маменька, если бы увидела её, безупречную юную барышню из славного семейства князей Златковских в этом вот заведении!
А если княгиня еще и узнает о… Если однажды всё раскроется… Нет, об этом лучше не думать.
– Что сегодня будете делать? – спросила Варя.
– Ждать обыск, чего же еще, – невесело усмехнулась Влада, – ясно дело, никакой программы сегодня не будет. Если завсегдатае зайдут, вместе будем ждать. Да перельём в очередной раз из пустого в порожнее.
– Если услышите что-нибудь…
– Не волновайся, дам знать. Но громких доносов не жди.
– Я же не в том смысле, – Варвара испуганно вздрогнула и, кажется, покраснела.
– Да уж понятно, – хозяйка еще раз усмехнулась, хитро, артистично, по-цыгански, – ты же меня знаешь, я настоящих люционистов прикрывать не буду.
Варя невольно поймала себя на мысли, а так ли уж она знает оригинальную хозяйку «Клуба бродячих кошек»? Знакомы-то они всего меньше года, а мадам Влада не из тех, у кого все чувства и мысли на лбу написаны. В Петербург переехала откуда-то с юга, «страшно сказать, сколько лет прошло!», в молодости была танцовщицей, но сама давно не выступает – вот, пожалуй, и вся биография мадам Влады.
Впрочем, кого она «прикрывает», а кого нет, Варвара знает точно.
Княжна коротко вздохнула и спросила то, что волновало её больше всего:
– Мадам Селена не приходила?
– Сегодня нет, – Влада опять помрачнела, – вчера вечером была, оставила для тебя послание, – она сунула руку куда-то под стойку и тут же протянула девушке узкий конверт.
Варя поспешно схватила конверт, словно опасаясь, что он вдруг испарится. На конверте не было никаких адресов или других указаний, но им и не надо.
– Новое сочинение, должно быть, – понимающе кивнула мадам Влада, – сегодня она уж точно не придёт.
– И правильно, – Варя тоже кивнула, пряча конверт в сумку, – я пойду, рада, что у вас всё в порядке…
Хозяйка скептически хмыкнула:
– Погоди. Тебя ждет кое-кто другой.
Варя резко оглянулась.
В зале почти никого не было. Только за самым дальним столиком восседал – именно так, не меньше! – Рудольф Маратович, молодой князь Гедианский, собственной персоной. Потомок гордого татарского мурзы Гедиана, присягнувшего еще Ивану Грозному. Первый красавец высшего петербургского общества. И так далее, и тому подобное.
Её дражайший кузен Руди.
Ничего удивительного. Варя почти не сомневалась, что он сегодня тоже придёт. Интересно знать, что он теперь скажет.
– Добрый вечер, – сухо повторила Варя, садясь за его столик. Она понимала, что звучит это глупо, но не придумала более отстраненного приветствия. На самом деле ей меньше всего на свете хотелось любезничать с князем Гедианским.
– Добрый? – Рудольф презрительно фыркнул. – Ты серьёзно, сестренка?
– Не вполне, – кивнула она, – полагаю, ты уже всё знаешь? То есть не слухи, а что именно случилось?
– Да, у меня свои источники, – тот лишь махнул холеной кистью, и Варя тихо порадовалась, не придется и братцу всё пересказывать.
– И что ты на это скажешь?
Рудольф задумчиво глянул куда-то вдаль, поверх её головы. Потом произнес глубокомысленно:
– Идиоты.
Всем своим видом он выражал гордость и дерзость древних азиатских вождей. Правда, сам Руди обладал, скорее, самолюбием и нахальством, но кузина предпочитала не высказываться на сей счёт. Вместо этого она спросила, с трудом подбирая слова:
– У тебя лично… теперь не будет проблем?
– Хочешь сказать, у нас? – он картинно изогну одну бровь.
Глаза у Руди темные, как омуты в безлунной ночи, и в тоже время взгляд пронизывающий. Девицы в свете так и млеют. Даже кое-кто из студенток пытался познакомиться с ним через Варвару. Она, конечно, с презрением отказывала, для их же счастья! Хорошо хоть Аленка и Груня не из таких дурёх.
Княжна только поморщилась:
– Я-то ничего противозаконного не делаю, – заявила она, хотя, это не совсем правда.
– Так и я тоже не делаю! – Руди взмахнул руками. – Мы все ничего плохого не делаем, лишь хотим чуть-чуть развлечься, а из-за всяческих дураков вынуждены страдать.
Варвара невольно опустила взгляд, для неё это вовсе не было «просто развлечением».
Князь сердито мотнул головой, убирая со лба непослушную чёрную прядку. Меж его бровей на секунду мелькнула морщина. Похоже, сейчас Рудольф был по-настоящему встревожен, но очень старался это скрыть.
Варя с трудом представляла, с кем и насколько он связан. Кто еще в их свете «развлекается» подобными вещами? Варя несколько раз пыталась расспросить об этом Рудольфа, но противный братец только ласково улыбался и говорил, что «мир сложнее, чем ей кажется». Можно подумать, это у него магический дар. Да в семье Гедианских уже два поколения нет способностей к магии! А вот самомнение растёт неудержимо.
Иногда Варю так и тянула влепить по его прекрасной наглой физиономии! «Не по благородному», как говорит Лёля. Но нельзя, без помощи Руди ей пока не обойтись.
Вот только знать бы, сколько продлится это «пока».
– Значит, у тебя всё в порядке? – процедила она. Надо было как можно скорее заканчивать разговор и идти в общежитие.
– О, вполне, – вновь беззаботно кивнул Руди, – я не собираюсь из-за ерунды рисковать всем… Собственно, я и сюда-то сегодня не хотел идти, но решил, надо же тебя увидеть, успокоить. А на самом деле мой долг – в это время быть во дворце, милейшей Софии сейчас, как никогда, нужна моя поддержка.
Варя подавила злорадную усмешку. Ага, как же, нужна царевне твоя «поддержка»! Царская дочь, похоже, единственная девица в их высшем обществе, на кого не производят впечатления его томные взгляды. Уже одно это вызывало уважение к Софии.
– Ты её сегодня видел? – спохватилась Варя. – Она в порядке?
– Еще не видел, – неохотно признал Руди, – с тобой поболтаю и поеду во дворец.
«Тебя, вернее всего, и не пустят, – мстительно подумала Варя, – там сейчас явно не до твоей болтовни».
– Выступления, конечно, не будет, – лениво заметил он, – всё равно возьмёшь?
Девушка в волнении сжала под столом кулаки. Она серьёзно колебалась. Ведь строго решила пользоваться этим только в клубе, только на здешней сцене. Но что-то вдруг заставило её кивнуть:
– Да, давай. Пусть будет у меня.
Глупость невозможная, особенно сейчас! Если у неё это найдут… Но вдруг Рудольф больше не сможет доставать их ей! И у Влады не оставишь, не хватало её еще больше подставлять! Особенно сейчас.
Движением фокусника кузен сунул руку во внутренней карман пиджака и вытянул оттуда красную нитку. Варя торопливо выхватила её, жест вышел очень уж нервный, но ничего поделать с собой она не могла.
На нитке висела монета, самый обыкновенный рубль, только посередине просверлена дырка, куда и была вдета нитка. Точно сквозь грудь двуглавого орла.
И нитка и монета обжигали пальцы неестественным холодом. Этот холод не имел ничего общего с обычной зимой! Варя попыталась быстро спрятать подвеску в сумочку. Нитка, как назло, цеплялась за всё подряд и липла к ладоням, которые против всех законов природы, вспотели от холода.
– Рудольф Маратович, рад видеть Вашу светлость в добром здравии. Юная леди?
Варвара чуть не выронила сумку. Она вскинула взгляд и поняла, что к их столику подошел какой-то господин. Выглядел он весьма элегантно: новенький костюм «с иголочки», галстук, шляпа-котелок, аккуратные тонкие усики. Совсем не похож на обычных посетителей «Клуба бродячих кошек». И в то же время Варе казалось, что она его уже видела, но вот где? Точно не здесь.
– Эраст Львович Савин, – отозвался Руди с явным недовольством. Кажется, он был не рад встрече, – писатель и журналист, хотя по нему и не скажешь.
Варя сообразила, что, должно быть, видела его на каком-то приёме среди приглашенных репортеров. Но сейчас это было совсем не важно, сейчас она гадала, заметил ли он, что она прячет в сумку? И если заметил, что подумал? А вдруг он её тоже узнал?
Савин, тем временем, не дожидаясь приглашения, сел на третий стул и вопросительно взглянул на Рудольфа.
– А это Варенька, моя хорошая знакомая, – процедил кузен, – между прочим, начинающая…
– Ой, ну что за пустяки ты болтаешь! – Варя ужасно фальшиво хихикнула и вскочила с места. – Я просто хотела сегодня послушать музыку, но из-за всего этого… Мне, пожалуй, пора.
– Приятно было познакомится, – Савин тонко улыбнулся.
Варя на секунду встретилась взглядом с Эрастом Львовичем. Глаза у него были серые, холодные, прямо как речная вода. Она подумала, неужели он тоже?… Если он приятель Руди и приходит сюда, то вполне вероятно…
Больше не говоря ни слова, Варя поспешила на улицу.
Глава 2. У всех свои планы
В прошлом учебном году Груня упросила отца сделать ей постоянный пропуск в архив Красного департамента. Конечно, такой пропуск позволял читать далеко не самое интересно – очень далеко! – но всё-таки это была её маленькая победа. Теперь Груня могла просматривать те же материалы, что и старшекурсники Красного кадетского училища. А когда она там познакомилась и подружилась с Семёном, возможности вовсе показались захватывающими!
– Считается, что первые люционисты, то есть тогда еще просто тёмные маги, появились в Вавилоне, – задумчиво протянула Груня, переворачивая листки.
– Считается, да, – скептически хмыкнул Семён, бросив на стол еще две папки. Взметнулось небольшое облачко пыли.
– Фу, как ты еще астму не заработал? – девушка отшатнулась и замахала руками, стараясь не вдыхать пыль.
– А заодно близорукость и сутулость? Прозябаю тут, – Семён грустно усмехнулся. Он не имел привычки жаловаться на судьбу.
Тощий, долговязый, в любое время года он оставался одинаково бледным. Но при этом взгляд Семёна всегда выражал какую-то упрямую решимость. Всегда, сколько Груня с ним знакома.
В читальном зале архива было тихо, прохладно и очень светло, майское солнце щедро заливало комнату. На второй день мая погода ничуть не испортилась, но теперь это уже казалось насмешкой.
– Считается, – продолжила рассуждать Груня, – что впервые «договор» с темными силами заключили младшие жрицы при храме бога Энлиля. Они не обладали естественным даром, поэтому их не допускали до священных таинств. И они из-за этого очень обижались.
– Угу, и тогда они обратились к хтоническим божествам, владыкам нижнего мира, – мрачно закончил Семён, – темные боги дали им силу, после чего они попытались устроить восстание, которое едва не погубило Вавилон.
– Думаешь, на самом деле всё было не так? – Груня аккуратно открыла одну из принесенных папки.
– Ну, почему же? – парень пожал плечами, садясь напротив неё. – Скорее всего, именно так и было. А может и еще раньше, до Вавилона. Люционисты во все времена полагают, что магическая сила – это только источник личной выгоды и власти.
Груня в ответ лишь вздохнула и тут же опять закашлялась.
Собственно, это красивое слово – «люционизм» – появилось только в семнадцатом веке. Адепты темной магии стали называть себя «друзьями великой зари – Люцифера». При этом каждый люционист всякий раз старается подчеркнуть, что они не слуги дьявола, не служители «культа», о нет! Он для них – добрый приятель, надежный деловой партнер, который отлично их понимает. Еще бы, ведь он первый во вселенной, кто, по их словам, обрёл собственную волю и пошел против своего творца. И они делают то же самое, идут против природы. Но, по сути, ими движет банальная зависть и желание исправить «несправедливость».
– Что ты надеешься тут вычитать? – спросил Семён, кивнув на папки – протоколы опросов свидетелей, видевших демонических существ, за последние пять лет.
– Честно сказать, сама не знаю, – призналась Груня, – это всё, что ты можешь достать?
– Да, более серьёзные дела может брать только заведующий, он вечно здесь, на страже, сама знаешь, – парень невесело хмыкнул, – а и толку-то от этого чтения?
– Ну, – Груня немного растерялась, – хоть посмотрим, было ли раньше что-то подобное.
– А толку-то? – упрямо повторил Семён.
– А что ты предлагаешь? – вскинулась Груня. – Пойти на речку с удочкой и приманить демона на хлеб?
– И то было бы лучше, чем тут сидеть, – абсолютно серьёзно ответил Семён, – но мы можем поступить иначе. Сами их найдём.
Груня едва опять не поперхнулась и уставилась на приятеля, пытаясь взглядом спросить, не сошел ли он с ума от однообразия архивной работы?
Она знала, что Семён происходит из семейства каких-то провинциальных дворян, вроде как давно разорившихся. Его исключили с первого курса Красного училища, Груня точно не знала, из-за чего. Сам он не любил об этом говорить, уклончиво отвечал, что, мол, не сдал какой-то формальный экзамен и вообще, стал жертвой произвола бюрократов!
Грунин отец слышал только, что у Семёна, вроде как, не хватила магического дара, из-за чего его и признали не годным к службе. Груня больше не расспрашивала приятеля на эту тему.
Уже два года Семён работал младшим архивариусом и вроде как готовился поступать на юридический факультет. Но Груня уже достаточно его знала, на самом деле он не оставляет надежду всё-таки оказаться в рядах красной стражи. Как и она сама. Семён был, пожалуй, единственным, кто серьёзно относится к её затее стать первой женщиной – красным жандармом.
Но что за ерунда пришла теперь ему в голову?!
– Спокойно, сейчас всё объясню, – парень вскинул руки, понимая её возмущение, – ты же знаешь, есть в полиции такие двойные агенты, которые вынуждены притворяться сторонниками темной магии или черт знает кем еще, чтобы подобраться к настоящим преступникам?
– Ну, знаю, и…
– Так вот, – Семён чуть кашлянул, было видно, что он сильно волнуется, – один из них обратился ко мне за помощью.
– К тебе?!
– Подожди, не перебивай! В городе есть очень опасные личности, люционисты. То есть, настоящие, обращенные. И он, мой знакомый, знает, кто они. Но они очень осторожны, сам он к ним никак не подберется. А мы, то есть ты и я, сможем, – он с трудом перевёл дыхание.
– Секретный агент полиции не может, а мы сможем? – воскликнула Груня. – Что за бред!
– Сможем, – Семён тяжело посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде читалось то самое упрямство, – сможем, именно мы, если будем делать всё, как он скажет.
Груня хотела немедленно возмутиться, что еще за самодеятельность! Борьба с адептами тьмы – это не игра! Но невольно задумалась. А что если бы она на самом деле нашла… ну, нет, хотя бы помогла найти настоящего люциониста? Ох, вот тогда бы отец понял, на что она способна, что она не хуже Гриши могла бы…
При мысли о брате девушка крепко стиснула кулаки:
– Нет, это просто глупо, – процедила она, – мы погибнем, вот и всё!
– Да с чего ради мы погибнем?! – Семён резко встал и прошелся к подоконнику. – Я же не говорю, что мы вдвоём должны их скрутить и проводить в крепость!
– Ты вообще ничего толком не сказал, – заметила Груня, – что это за агент, что именно он от нас хочет, почему именно мы?
– Я не могу вот так сразу всё рассказать, – он нервно скрестил руки, – ты должна сначала согласиться.
– Ну, ничего себе условия!
– Ладно, послушай, – Семён провел ладонями по лицу, словно из последних сил, и снова уселся за стол, – там, правда, очень серьёзное дело. Могут пострадать император и его семья.
– Так тем более…
– Говорю же, только мы можем подобраться к преступникам, старшие там дров наломают, этот агент мне объяснил, – Семён, казалось, стал еще бледнее обычного, – представь только, какой подвиг мы совершим! – и вдруг прибавил неожиданно жестким голосом: – ты ведь хочешь сама отомстить за брата, я знаю.