Слухи о новом маге-наследнике разлетелись с невероятной скоростью, усугубляя обстановку за стенами дворца. Как правитель ни пытался положить этому конец, все его старания были напрасны. Старику уже не под силу усмирять бунтующий народ. Люди ждали помощи от Люта, но двадцатилетний парень без намека на магию мало что мог. Сарфину пришлось пойти на уступки миридийцев, давая возможность место ещё одному наследнику, дабы унять требующий народ и выиграть время, пока мальчишка еще молод и неопытен.
– Несчастного давно съели крыланы. Разорвали на части его тощее тельце, – тешились многие.– Или дикие соскозубы незаметно проглотили его. А может, он давно запекается под безжалостными лучами Элла, подобно горелым костям в жаровне.
К счастью, все было не так.
Совсем неожиданно для всех в тронный зал с грохотом ворвался пропащий. Не тот, кто носил в своём теле кровь великих альхидов, а будто помойный подзаборник, что выпрашивал милостыню, явился перед самим повелителем. Хромая на правую ногу, избитый, в ссадинах, ранах, грязный и в пропитанных потом тряпках, он прошёл мимо святозаров так, словно этот случай сойдёт ему с рук.
Однако на этот раз он слишком ошибался.
Святозары с большим трудом узнали Ликише. Каждый был готов первым образумить парня, но это не входило в обязанности святозаров. Все ждали первого голоса их повелителя.
– Прошу простить меня за моё легкомыслие, мой правитель,– Ликише не стал дожидаться сарфина, обратился к нему первым:– Как видишь, я едва воротился живым.
Дерзкое поведение очень оскорбило Аллеля, но, увидев засохшую кровь на рубашке внука, синяки и царапины, в его голове пронеслась иная мысль: «Все Даны в одном лице! Будто время ушло далеко назад и передо мной стоит ОН. А может, оно вернулось, чтобы напомнить о моем брате? После наших с ним баталий на улице против уличных мальчишек корсей Аморф Офиус выглядел именно так, как Ликише».
– Ты где был?– послышался угнетённый голос правителя после тяжких воспоминаний.
Ликише заметил, как ослаб его сарфин. Спутанные седые пряди на голове, кожа имела желтоватый оттенок, голос охрип, плечи опустились. Неведомо куда испарилась вся могущественность правителя, будто на троне сидит одинокий, никчёмный старик.
– Я едва остался жив,– Ликише не смел, смотреть ни на своего отца, ни на повелителя в присутствии господ, подобно рабу, он повиновался порядкам дворца. Прихрамывая на правую ногу, парень приблизился к старику, низко поклонился, добавил: – Прошу прощения, что начал говорить первым.
Да, положение Ликише до сих пор было оскорбительно убогим. Ненавидя себя за это, ему нередко приходилось показывать буйный характер. Как и сейчас, он был готов броситься в бой, но святозары… только они ждали какого-нибудь неосмотрительного поступка бунтаря. И были уже начеку.
– Кто-то очень хотел, чтобы меня здесь больше не было, – начал свой рассказ Ликише, после того как правитель, махнув рукой, позволил продолжить рассказ. – Меня заколдовали. Невидимые путы невольника заблокировали мою магию. Я не мог вернуться домой. Ирильские работорговцы и их кровожадные монстры – кошачьи нимры – устраивали настоящую охоту на таких, как я. Они, мой святейший, мой повелитель, оказались очень враждебны к чужакам. Особенно если этот чужак оказался миридийцем. Тот работорговец, чья молодая кошка расцарапала мою спину первой, оказался противным человеком, который торгует всем, что попадётся. Меня привезли на ирильский рынок, где я не мог не заметить некую странность. К главному празднику разрушенного города толпы местных торопились украсить шатры и полотняныe навесы зелёными стягами и спиральными узорами. Изображали на руинах дворца змеиный знак, а на лицах змеиную кожу. Странно, но я видел, как они чтили этих ползунов, задаривая их едой, а мы нещадно топчем их, прогоняем! Ирильцы приносили в жертвы молодых козлят, птенцов детримы, смазывая их молочным жиром во имя великого духа. В первый день Иивика я познал огромный прилив энергии, от которой мне хотелось летать! Магия, которая была мне дарована в день моего совершеннолетия! Я маг!
По наставлению Аморфа, Ликише старался быть до боли вежливым, прибавив к своему рассказу ярких эмоций. Нельзя было сказать, что это было очередной выдумкой Ликише, так как это было самой настоящей правдой. Оригинальная идея Аморфа, дабы добраться до Ириля в день Змеевика без посторонних глаз. Парень явил ирильцам редкую магию и доказал, что их бог жив.
– Как?! Кто осмелился поднять руку на род Асхаев-Данов? – внезапно, будто бы пробудился от долгого сна, старик изрёк долгожданные слова для Ликише. – Великий род! Альхид Ликише Офиус Асхаев – Дан первый, признанный сын Великого альхида Гадесисиса Асхаев – Дана и Фрийи из Диодона. Нарекаю тебя корсеем, одним из претендентов! Не cлова безумца, подобно раскату грома, от которого содрогнулись даже святозары. Никто не посмел осквернить слово самого повелителя, ожидая каких-либо пояснений, однако ничего такого не последовало. Пока все уразумевали услышанное, старый дед, чей рассудок далеко отошёл от реальности, продолжал яро выражаться насчёт безопасности его семьи. Ликише в это время низко опустил голову, нагло укрывая удовлетворённую ухмылку. Все шло прекрасно, даже может, и лучше. Хитрый план Аморфа сработал.
Заметив неладное в поведении сына, коссей Гадесис тут же кинулся в сторону подлого изменника:
– Это твой план?! Ты все продумал, чтобы тебя провозгласили наследником?! Ты не маг! Ты не можешь быть магом! Магов больше нет! Женщины не рожают магов!
– Гадесис, ты же не хочешь сказать, что это моя ошибка? – старый повелитель встал на ноги, вынуждая присутствующих в зале сделать шаг назад.– Моей ошибкой было то, что я долго не признавал очевидного. Видел в Ликише только детскую надменность. Тяга к зазнайству! Но этот мальчик такой же, как и Лютос, усердно шел к совершенству и… повиновению. К тому же, как всем известно, Лютос не имеет никакой магии, но это не изменит моего решения! Ликише поклянётся в верности брату, он будет охранять покой крон-корсея!
– Это братоубийство! – процедил коссей.
– Ликише – маг! А значит, он… может претендовать на трон! Претендовать, а не завоёвывать! Он второй по очереди! –исправил сына старый сарфин.
– Отец,– не мог согласиться Гадесис.– Ты забываешь, он же «второй»… Фрийя… она родила…
– Я не «второй»!
Гадесисис хотел возразить правителю, повлиять на решение отца, как вдруг огненная стрела сына пролетела мимо едва задела ему лицо. Ликише и его огненная чаша пересечённая волнистой чертой, представляя необыкновенную магию, которой он мастерски овладел в Ириле. Как последний трус, коссей Гадесисис спасал себя – махнул в толпу разодетых и испуганных господ в поисках защиты. Но никто не осмелился пойти против того, кто принёс саму тьму во дворец.
– Змееносец! Снова этот проклятый дух в моем доме!!! – раздался испуганный голос старого повелителя. – Уберите его с глаз моих, пока он нас не отравил своим ядом!
Шесть смелых святозаров выступили вперёд, желая сойтись в схватке с магом. Молодые, успешные в бою воины окружили юношу, словно стая тех же диких саблезубых нимров над добычей. Их белые ладони, как и их глаза, стали сиять золотыми ореолом света, являя всем магию святозаров. Каждый из них уже приготовился к внезапной атаке, зная, что исход более чем очевиден и бунтарь поплатится за своё высокомерие! Так думали все присутствующие в зале, в том числе и сам сарфин Аллель, но никто не ожидал, что Ликише станет сопротивляться святозарам. Белые как снег воины старались противостоять силам Ликише, но ничего у них не получалось. Парень легко отбивал нападения воинов отбиваясь исчезал в темной дымке, так и появляясь, но уже в другом месте. Телепортируясь Ликише смог противостоять каждому святозару, издеваясь над каждым.
– ЯД! Это яд! – воскликнул измаявшийся воин, испытывая первые приступы отравления.– Он испускает яд!
–Бейте все вместе! Бейте его, пока можете! Не жалейте себя! – послышался хриплый голос старого святозара, выряженного в серебряное покрывало, подобно римской тоге.
По наставлению, все шесть рекрутов в снежных сутанах бросились на противника. Синхронные движения небольшого отряда потрясали, поток одинаковых движений в ритме позволило шестерым святозарам «словить» перемещение в пространстве Ликише. Широким веером раскрылись все шесть пар рук. Если первый пропустил бунтаря, то последний точно выдал пару мощных ударов, что принесли юному магу увечья, от которых кости бунтаря ломались, как соломинки. Кровь брызгала во все стороны, окрашивая белоснежную сутану великана в алый цвет. Придворные, что стали свидетелями неравного боя и нечеловеческих приказов старых святозаров: « Бей сильнее!», питали надежду на скорый конец страдальца. Но дальнейшие события, что вершились в стенах тронного зала, заставили содрогнуться не только святозаров. Несмотря на урон, Ликише все еще пытался стоять на своих двоих, что еще хуже в него будто кто-то вселился. Парень резко взлетел вверх и повис над белыми головами рекрутов. В один миг его кожа покрылась в чёрную змеиную чешуйку с зелёным отливом. Сквозь грязную рубаху на теле мальчика загорелись невразумительные иероглифы, после чего глаза Ликише вспыхнули ярым пламенем, напугали всех в зале. Махнув в сторону всех шестерых святозаров, тот исторгнул огонь подобно огнедышащему дракону, заполняя зал яростной стихией.
В бой с огнедышащим чудовищем вышли старые святозары. Они давно замышляли испытать Ликише, ведь никто так и не утрудил себя поинтересоваться, чем же владеет неравный к ним мальчишка. Вооружив себя легендарными посохами Ириля, волшебные реликвии смогли погасить пламя демона. Звучные удары древка эхом пронеслись по залу, создавая чудодейственный купол для одержимого. Вслед за святозарами будто проснулся ото сна и сам повелитель. Легким движением руки в сторону толпы старик добился тишины в зале, но сам Ликише на этом не останавливался.
– Аллель! – раздался многозвучный нечеловеческий голос из уст Ликише.– Аллель!!! Это говорю тебе я, тот Змееносец, которого ты так боишься! Я праотец долины Змей и сынов моих альхидов! Я подарил им город, который ты разрушил. Я оставил вечное обиталище духов ради того, чтобы жить вечно возле своих детей. Тысячи лет я жил в сердцах правителей альхидов. Именуя себя сарфинами, они служили мне сосудами в этом мире. Однако ты посмел осквернить мой род! Изменил время и историю. Чтобы перевернуть этот покой, ты отнял мое право восседать на троне! Отнял мои реликвии, которыми вы так гордитесь, нарекая себя всемогущими. Норовишь снова уничтожить меня и память обо мне? Дабы прийти в этот мир предвечным, мне пришлось создать идеальный сосуд. Чистокровного альхида! И он будет концом твоего мира и началом моего! Запомни, Аллель, за свои деяния тебе придётся ответить. Тебя ждет расплата! Узри, плут, как угасает твой род! Меркнет перед ложью и обманом. Бойся!!! Бойся, Аллель!!! Скоро мы встретимся, и ты предстанешь перед всеми богами!
Слова Змееносца со страхом проникли во все сердца почтенных мужей, уважаемых дам и святозаров. Молодые девушки не вынесли жуткий голос, исходящий из самого мрака, с криком бросились прочь из зала. Испуганная Фрийя как можно крепче обняла любимого сына Лютоса и спряталась за тахтой правителя, пытаясь укрыться от всевидящих глаз демона. Тем не менее сам Лютос, чьё безразличие безмерно потрясало, не сдвинулся с места.
Ликише быстро пришел в себя и вернул прежний человеческий вид. Альхиды, чьи бледные лица выражали опасение, смешанное с глубоким уважением. Тем не менее были и те, кто смотрел на него с завистливой дерзостью. Нетрудно было предугадать, кто это был. Их имена не были столь важны, как имя самого сына бога, поэтому верные подданные сарфина сами выбрали свою участь.
– Сын самого Змееносца! – послышался изумлённый голос черноволосого господина в синем одеянии.– Я полагал, что слухи распускают страхом затравленные люди, но, как мы видим, этот маг не очередная выдумка народа! Он существует! В семье Асхаев-Дан есть маг! Кто-то хитро играет нашим умом, ложью затуманивая рассудок! Мы почти ничего не помним с того момента, как покинули Ириль, потому на троне может оказаться сам свинопас!
– В правящей династии перестали рождаться маги. Женщины-мириды, потомственные маги, рожают детей без способностей! – c горечью в голосе выкрикнула из толпы взволнованная придворная повитуха в траурном убранстве.– Дети альхидов рождаются мёртвыми! А если кому-то посчастливилось родить здорового малыша, то ненадолго. Их жизни безнадёжно коротки. Но дети прислужниц, рабынь, купцов или простых кузнецов удивляют необыкновенной живучестью. Боюсь, у нас нет другого выбора! Мы обязаны молить богов о прощении.
– Симанакка! Вспомните его слова! За что он поплатился жизнью?– продолжил господин в синем, успокаивая измученную горем женщину.– Бедного провидца привязали к огромной глыбе, которую он должен был тащить на вершину горы, однако кровожадные птицы намного раньше отведали его мясо, чем он смог сдвинуть этот камень. Но чем же этот одинокий скиталец согрешил? Ведь все, что он говорил, о чем предупреждал, сбылось?
– Каменный Пастух напророчил конец роду сарфина!– недовольным голосом накинул другой господин.– Будто мы и есть то, что мы имеем. Что это за слова такие?! Как толковать его предсказания?
– А питать надежду, что корсей Лютос станет магом? – продолжила повитуха. – Это невозможно! Быстрее в глухом каньоне покажется вода! Как говорил Симонакка, это конец роду альхидскому!
– Все верно, боги дали нам шанс покаяться! – выступил еще один недовольный превалир.– Это единственный мальчик в правящей семье дожил до десяти и стал магом! Змееносцем?!
– Мы расплачиваемся за то, что сближаемся с мирянами, – тот господин, из-за которого начался этот раздор, выступил вперёд.– Легко поддавшись самообману, коронуем недостойных! Мы забыли свою историю. Ушла память вместе с родной землей. Вместе с Ирилем. Хм, узрите недостойные на себя. Яркие наряды, украшения, перья на головах, место подле самого правителя, будто придорожный театр. Чудаки – разве это альхиды? Нет. Мы забыли, каково быть альхидом!
– Наглец!– вспыхнул Гадесисис, – ты редкий безумец! Эти слова сказаны с нехитрым умыслом, о котором нам говорил Диерманур! Или мне призвать этого господина, чтобы он подтвердил ваши слова?
– К большому счастью, у меня нет привычки отрекаться от истины.– Смелый господин медленно подошёл к Ликише, всматриваясь в лицо парня, поймал родственную нить, что указывала на благородную кровь. – Я предлагал Диермануру решить эту проблему, пока Мириде не пришел конец. Нам нужен маг, а не мирянин, лишённый магической божественности, на которую мы все уповаем. Он не принесёт нашему краю счастья. Это пустые надежды! Или вы предоставите нам наследника мага, или освободите трон для светлого завтра!
– Сихей Дан, ты только что подписал себе смертный приговор! – возмутился Гадесисис, достал из ножен тонкий клинок, принялся ждать ответа мага, судорожно добавляя. – Это измена!
– Измена?!– расхохотался Сихей Дан, чья близкая линия рода альхидов тесно связана с Асхав-Данами. От такого жеста кровь стыла в жилах, и Ликише, как и другие очевидцы спора, ожидая ответа от коссея, приблизились на шаг вперёд. – Ты, чья рука поднялась на сокровенное! Ты палач своего же рода и убийца альхидов! В твоих жилах течет грех, который подвластен только простым смертным с голых улиц. Ненасытный!– голос того господина стал тяжёлым, а лицо исказилось от невыносимых страданий.