– Я в курсе! – рявкнула Карина, выскакивая из-за стола. – Нет у меня никаких негативных чувств! Мне плевать на Тимохина! А Жарову давно пора наподдавать, он сам нарывается!
– Ты же знаешь, мы с папой примем любое твое решение. Тебе совсем необязательно дружить с Ильей, если не хочешь.
Иногда до мамы было невозможно достучаться. Она видела проблему там, где ее ровным счетом не было. Никакой.
– Я опаздываю, – пробормотала Карина.
Машка очень кстати закричала из коридора:
– Ты идешь? Давай быстрее, Егор Александрович обещал устроить интересную игру.
– Какой еще Егор Александрович? – закричала Карина в ответ. – По физре что ли?
– Ага.
– Ты его знаешь? – спросила мама.
– Ну да. Это наш практикант. Только я не знала, что он у малышей тоже ведет.
– Мы не малыши! – послышалось гневное из коридора.
– Была б ты не малышом, мне не пришлось бы отводить тебя в школу! – вырвалось у Карины.
А вот этого говорить не следовало.
В прошлом году Машка объявила, что будет ходить в школу сама. Всего-то пройти через плошадку, обогнуть дом, перейти через дорогу (маленькую), и вот он, школьный двор за черным железным забором. Справится даже дошкольник. Мама любила поощрять Машкины инициативы, но папа все равно волновался и втайне попросил Карину всегда провожать Машку в школу. Сестра – это же не родители. Сестра сама в школу идет, а не ведет малявку.
О договоренности Маша не догадывалась и не отказывалась ходить с Кариной.
До сегодняшнего дня.
– Маш, постой! Машка! Кому говорю!
Оранжевая шапка с помпоном гордо шагала вдоль дороги. Карина кинула взгляд на детскую площадку – их обычное место встречи с Ясей. Яси не было. Что делать? Бежать за сестрой или ждать подругу?
Бежать совсем не хотелось. Что с Машкой случится? Она знает дорогу, умеет открывать карточкой калитку… Она вон уже прекрасно перешла на ту сторону по пешеходному переходу. Ну и отлично. Можно с чистой совестью ждать Яську, которая с какой-то стати вздумала опаздывать.
Здесь нет ни дня, ни ночи, ни зимы, ни лета.
Здесь всегда сумрак и всегда осень.
Откуда здесь свет, если нет солнца?
Багровое небо – изнанка чужого мира.
Кто может жить без солнца?
Только те, кто им отвергнут.
Опять этот бред.
– Каринка!
Яся вывалилась из отцовского Мерседеса, в расстегнутой куртке, с телефоном наперевес. Прямо через газон, засыпанный листьями, она ринулась к Карине.
– Ты это видела? Видела?
– А то. Ты, кажется, собиралась что-то сделать с этим.
– Я попробовала. Ничего не вышло. Никак не соображу, как они это делают. Но это не я, Карин, честно.
– Да я знаю. В четыре утра для тебя рановато.
– Надо, чтобы нам кто-нибудь помог. Жаров шарит в компах. – Яся скорчила хитрую физиономию. – Он не откажет, если ты попросишь.
– Хи-хи-хи, как смешно.
– Ну а что, он к тебе неравнодушен. Пойдешь к нему на свидание, подсунь наш чатик. Пусть поработает.
– Мысль. Ради такого можно и на свидание с ним сходить.
– Не смей! – захохотала Яся. – Я шучу!
– Я тоже!
Обнявшись, они неспеша пошли к школе. До начала урока оставалось шесть минут. Историчка наверняка разорется, но Карине было плевать. На учебу, на историчку, на Дину с Эльвирой, на Жарова, на брата. Главное, что они с Яськой есть друг у друга, и можно всегда рассказать, поделиться и даже просто помолчать, как сейчас. Листья падали на голову, шуршали под ботинками, и хотелось не в школу тащиться, а собирать букеты. Или хотя бы идти вот так дальше, без всякой цели, не боясь, что опоздаешь, не боясь, что кто-то наорет или будет требовать от тебя что-то глупое…
Вдалеке оранжевое пятно взмыло в воздух и полетело вниз.
Шапка.
Тошнота резко подступила к горлу. С правой стороны, дальше, у забора маленькая девочка в синей куртке… красный рюкзак… оранжевая шапка на земле.
Машка!
А рядом какие-то придурки, здоровенные парни, пинают ее шапку и вытряхивают рюкзак.
Карина побежала. Краем уха уловила крик Яси, но времени, чтобы остановиться, что-то объяснить не было. Эти уроды обижают ее сестру. Ее сестру. Она разорвет их на части… Она размажет их по асфальту… Она запихает листья им в глотки…
Он успел раньше. Высокий парень в спортивной куртке подлетел к хулиганам. Он был один, но его движения были точны и профессиональны. Взмах рукой, первый парень отскочил с воплем. Взмах ногой – второй согнулся пополам. Третий не стал ждать продолжения, а бросился прочь. Он пробегал как раз мимо Карины. Она кинула ему в спину палку. Не попала, конечно.
Спаситель в спортивной куртке подобрал Машкину шапку, подошел к ней, отряхнул, надел обратно на головку с косичками. У Карины вдруг задрожали коленки. Она его узнала.
– Это же Любимов, – пробормотала Яся за ее спиной. – Ничего себе он крутой. Как Скала прям. Чего ты стоишь?
Яся подпихнула Карину в спину.
– Дуй вперед, не теряй время.
– Маша!
Карина побежала вперед, за забор.
– Что случилось?
Лицо Машки было бледным, зареванным, но довольным.
– Они хотели забрать мои деньги! Которые мама дала за обеды!
– Это Гришин и Ступаков из девятого, – сказал Матвей. – И еще этот, не помню, как его. Они трясут малышей. Достали уже.
– Но я им ничего не отдала, Карина! – Машкина мордашка сияла счастливой улыбкой. – Тогда они забрали мою шапку, а потом он меня спас!
– Спасибо, – запоздало пробормотала Карина.
– Ерунда. С этими козлами надо конкретно решать. Я пойду к Эльвире. Пусть разбирается.
– Я буду свидетелем. В смысле могу подтвердить твои слова. Если надо. Ты зови.
– Я думала, тебе неохота встречаться с Эльвирой после вчерашней драки, – прозвучал ехидный голосок.
Вот не повезло, Нина Даридзе собственной персоной. Как же без нее? Куда Матвей, туда и она.
Нинка подошла, встала за спиной Матвея. Выглядела она как всегда сногсшибательно. В черном плаще, укутана в широкий клетчатый шарф по самый нос – вроде ничего особенного, а попробуй повтори.
– Зови, если будет надо, – повторила Карина Матвею, нарочно не глядя на Нинку.
– Угу. А ты лучше присматривай за сестрой, окей?
Теперь он знает, что она моя сестра, подумала Карина. Теперь он хоть что-то обо мне знает. От этой мысли что-то внутри нее запрыгало как резиновый мячик.
– Окей.
– Я сама могу за собой присматривать! – закричала Машка.
Матвей шутливо натянул шапку ей на глаза.
– Ты уже присмотрела один раз. Забыла?
Машка не возмутилась, не завопила, не вспомнила о том, что она уже большая и самостоятельная. Она засмеялась и не стала поправлять шапку. Вот он какой, Матвей. Даже Машку покорил.
– Идем, Маш. Опоздаешь на свою физкультуру.
– Я с тобой никуда не пойду! – Машка скрестила руки на груди и гордо отвернулась.
– Машка, не дури! – раздался грозный голос за спиной Карины. Яська! Она совсем про нее забыла.
– Давай я тебя провожу. Хочешь? – Нинка присела рядом с Машкой на корточки. – Меня зовут Нина. Я учусь в одном классе с твоей сестрой.
– Не может быть, – отчеканила Машка.
– Почему?
– Потому что ты классная, а она нет!
Нинка засмеялась.
Карина обиделась. Ну Машка. Попроси у меня что-нибудь хоть раз.
– Ты не права, Маша. У тебя очень хорошая сестра, – сказал Матвей.
– Правда?
Машка посмотрела на Карину с хитрой улыбкой.
– Но Нина тоже может отвести тебя в школу, – продолжал Матвей. – А мне с твоей сестрой надо кое о чем поговорить.
Карина услышала, как громко выдохнула Яся, и земля поплыла у нее под ногами.
Матвей назвал ее хорошей. Матвей хочет о чем-то с ней поговорить.
Как в тумане Карина наблюдала за тем, как Нинка взяла Машу за руку и зашагала вместе с ней к школе. Смотреть на Матвея было страшно. Еще пара взглядов, и она попросту грохнется в обморок.
– На историю мы уже опоздали. Так что можем и прогулять, – сказал Матвей. – Ты не против?
Карина замотала головой. Не против? Да она бы школу бросила ради него…
– Прогуляемся вокруг?
Да! – завопила Карина что есть мочи. Но только где-то глубоко внутри себя. Губы опять не смогли произнести ни слова.
Матвей, правда, все понял. Он пошел вперед, такой сильный, красивый, уверенный в себе. Полосы на его спортивной куртке поблескивали в солнечных лучах. У Карины защемило сердце. Разве она ему пара? Совсем не пара. Где она и где Матвей.
И все равно он спас ее сестру… и назвал ее хорошей… и хочет ей о чем-то сказать…
– Что ты делаешь в субботу?
Карина споткнулась о корень и чуть не полетела на землю. Но Матвей (вот реакция!) схватил ее за руку и удержал на месте. Карину бросило в жар. Матвей отпустил ее – но не сразу. Точно не сразу. Через секунду или даже через две. Нет, через целых пять.
– В смысле… в субботу?
– В смысле в эту субботу. Мы собираемся с ребятами. Я хотел бы тебя пригласить.
Новость плохая – это не свидание один на один.
Новость хорошая – он хочет ее пригласить.
Не просто хорошая новость. Роскошная. Идеальная. Потрясающая.
Матвей не сказал ей и десяти слов за все десять лет учебы. Сейчас за пять минут он защитил ее сестру от хулиганов и позвал тусить со своими друзьями.
Она спит или бредит? Потому что это никак не может происходить в реале.
– Да! Хорошо. Я хотела сказать… давай. Я не против.
– Я понял. – Матвей засмеялся. – Тогда жду тебя завтра в три. В актовом зале.
– А…
И больше сказать было нечего. Матвей и… Жаров? В одной тусовке? Полный бред.
– Жаров мне тоже говорил про актовый зал…
Карина замолчала, надеясь, что Матвей ничего не знает об этом. Что это просто совпадение – дурацкое, нелепое, невозможное, но совпадение.
– Ага, – кивнул Матвей. – Мы там все вместе собираемся.
– Зачем?
– Приходи и узнаешь.
– Ты не можешь сейчас сказать?
– Если не хочешь, не приходи. Дело твое.
Как можно было чего-то не хотеть, когда Матвей так смотрел на нее?
– Я приду. Хорошо. Только меня пустят в школу?
– Пустят. Просто приходи.
– Ладно, Любимов, придем! – Яся (ох, точно, она же была здесь все время, как можно было о ней забыть?) хлопнула Карину по плечу. – Но если охрана нас не пустит, ты ответишь.
Судя по лицу Матвея, он тоже забыл о существовании Яси.
– Пустит, Филиппова, – кисло сказал он. – Я гарантирую.
Глава 5. Двое на батуте
Сегодня я иду на свидание с Матвеем.
Карина зажмурилась, натянула одеяло выше головы, как будто эта чудесная мысль была кошкой и могла в любой момент сбежать. Гаденький внутренний голос напомнил, что не только с Матвеем и совсем не на свидание. Карина не возражала. Даже это приглашение было в миллион раз больше, чем то, что было раньше. Что было раньше? Ноль. Ничего. Пустота.
А сегодня они впервые встретятся не на уроках.
К тому же это было интересно. Никогда Карина не замечала, чтобы Матвей и Жаров дружили. Как можно было дружить с Жаровым? Он был слишком странным. Одна способность болтать не затыкаясь круглые сутки чего стоила. Что общего может быть у них с Матвеем? Сегодня она узнает.
Если только Машка не проболталась.
Карина поднялась на локте. Сестра уже не спала: ее вихрастая русая голова крутилась на подушке. Если Машка разболтала маме, что вчера было, то никакого свидания сегодня не будет. Ничего не будет. Мама посадит Карину под домашний арест. И в общем будет права. Она действительно отпустила сестру одну, подвергла ее опасности…
– Маш.
– Чего? – отозвалась Машка, не поворачивая головы. Ее голос звучал приглушенно.
– Ты маме что-нибудь рассказывала?
– О чем?
– О том, что было вчера.
– А что было вчера?
– Машка!
Карина быстро села на диване. Голова сестры показалась над краем кровати. Рот был испачкан чем-то темным, щеки раздулись как у хомяка.
– Что ты ешь?
– Ничего, – прошамкала Машка.
Карина подошла к ее кровати. От Машки безошибочно пахло шоколадом. Карина сунула руку под красную подушку.
– Отдай!
Машка вцепилась в руку, но Карина крепко держала смятую бумажку. Это была обертка из-под шоколадки, зелено-коричневая, с блестящей изнанкой из фольги. Темный шоколад и мята.
– Откуда у тебя шоколад?
Мама не поощряла сладости и уж тем более по утрам в кровати. Шоколадка могла быть только контрабандой.
– Меня Нина угостила.
– Какая Нина?
– Которая вчера была. Из твоего класса. Красивая.
Даридзе. Карина со злостью сжала обертку в плотный комок.
– Ты прекрасно знаешь, что шоколад портит зубы!
– Я тебе кусочек оставила.
Машка протянула руку. На середине потной испачканной ладошки – два подтаявших шоколадных обломка.
– Я не хочу, – буркнула Карина не совсем искренне. Шоколад и мята – ее любимое. Но есть подарок Даридзе она не стала бы, даже если бы голодала неделю.
– Она мне дала шоколадку и попросила не рассказывать маме про вчерашнее. Как у меня деньги хотели забрать.
– Нинка просила тебя не рассказывать маме?
Если бы это сообщила не Машка, Карина ни за что не поверила бы. Но Машка всегда говорила правду.
– Почему она тебя попросила?
Машка пожала плечами.
– Я не знаю. А ты не расскажешь маме, что я ела шоколадку?
– Не расскажу.
Машка запихнула в рот остатки шоколада. Карина стала переодеваться. Счастливый пузырь радужного настроения лопнул без следа; в сердце скреблось нехорошее предчувствие. Шоколадка… Даридзе… это вроде не имело отношения к сегодняшней встрече с Матвеем, и все-таки мысль о том, что все это части одной головоломки, не давала покоя.
Субботним утром на кухне обычно колдовал папа. В белом фартуке со смешным пузатым котом он резал перец и помидоры, а на плите, в глубокой сковороде грелось масло.
– Сегодня вас ждет фирменный шелестовский омлет! – воскликнул он в ответ на Каринино «доброе утро». Папа был очень весел. Подозрительно весел. Или после Нинкиной шоколадки все сегодня казалось Карине подозрительным?
– Сегодня у нас знаменательный день, – объявил папа.
Нет, не казалось.
Карина села на табуретку и приготовилась к худшему.
– Сегодня у нас обедают Инга и Илья.
К такому приготовиться было невозможно. Кухня закружилась у Карины перед глазами. Шкафчики, тарелки, подпрыгивающие пузырьки масла на сковороде. Красно-оранжевый вихрь, от которого тошнота стиснула горло.
Зачем они придут? Папа говорил, что не станет с ними общаться. То есть станет, но только с ним. И уж точно не здесь.
– Мы решили, раз уж Илья оказался в твоем классе, – продолжал папа, – что стоит познакомиться поближе.
– Врага надо знать в лицо, – ухмыльнулась мама.
– Аня!
Папа неловко взмахнул ножом, и нарезанный перец разлетелся по полу. Мама засмеялась.
– Шучу. Но я целиком и полностью за цивилизованные отношения. Раз уж так случайно вышло, что Илья пришел в класс Карины…
– Кто такой Илья? – встряла Машка. – А, наш брат! Он сегодня придет? Круто!
И она ускакала обратно в коридор.
– Круче не бывает, – пробормотала Карина.
Только братца ей здесь не хватало. Да еще сегодня. Карина похолодела. Сегодня? В обед? Ей же в два тридцать уходить…
– Пап, мам, а мне обязательно присутствовать?
Папа поставил перед Кариной тарелку. Пышный омлет с золотистой корочкой – воплощение родительского упрека неблагодарной дочери.
– А для кого мы все это делаем, Кариночка? Чтобы вы познакомились–
– Он в моем классе учится. Мы знакомы.
– Чтобы Маша познакомилась, – сказала мама. – Мы говорили с Ингой по телефону. Она очень приятная.
– Я не хочу с ней говорить!
– Я тогда тоже не хочу с ней говорить!
– Машка ворвалась на кухню. – А с кем мы не хотим говорить?