Тьфу… Все очарование враз слетает. Нет, она по-прежнему красива, но… Да даже Эрик не так противен, как эта красотка. Будто в помойном ведре искупался… И на кой ляд я решил прочитать ее эмоции?
Я не говорил, да? Я эмпат… Умею слышать эмоции других людей. И чувства. Нет, мысли, конечно, не читаю… Но вот негатив какой направленный в мою сторону, чувствую сразу. Отец говорит, это врожденное. И еще, если кто-то узнает, что я эмпат, меня сожгут на костре…
Когда отец понял, что у меня есть такой дар, он долго о чем-то думал, а потом строго-настрого запретил пользоваться своими способностями и вообще, хоть как-то обозначать, что они у меня есть… И слово взял. Не знаю почему, но в Великом княжестве, эмпатов истребляют, едва выявив. До причин докопаться я пока не смог, потому что, едва стоит попытаться завести разговор с кем-нибудь из взрослых, как те тут же меняют тему и отказываются отвечать…
– Так это и есть тот самый деревенщина, который тебя достает, братик? – В голосе девушки столько презрения, что мне захотелось исчезнуть отсюда как можно быстрее. Желательно, провалиться под землю. – Фи, ничего особенного… – Поморщившись, и этак брезгливо подернув плечиком, девушка без зазрения стала меня разглядывать. – Выглядит, как оборванец какой-то…
Ха, тоже мне, богачка. И ничего я не оборванец. У меня, между прочим, лицейская форма, пошитая у лучшего мастера уезда, на заказ из тонкого сукна, которое привезли с Бриттских островов. Отец, помнится, немалую сумму золотом отдал за мой костюм. Остальные-то, и вовсе довольствуются формой, которая продается в лавке готовой одежды при лицее.
– В общем, да, Лили… – А Эрик-то как-то неуверенно ей отвечает, постоянно отводя взгляд от моей персоны.
Хе… Понятное дело. Это в спину он может болтать что угодно, а в лицо – кишка тонка.
– Эй, мальчик, подойди-ка поближе. – Лили, теперь я знаю, как зовут эту пигалицу, вытянув перед собой руку, затянутую в лайковую перчатку, манит меня указательным пальцем, на котором сверкает перстень с огромным рубином.
Глава 2
– Бегу, бегу. Только валенки зашнурую. – Состроив презрительную гримасу на своем лице, демонстративно отворачиваюсь, и уже собираюсь двигать дальше по своим делам.
Поваляться на кровати, почитать учебник… Экзамен по арифметике я сдал, но у меня еще один скоро, так что не лишним будет заглянуть в книгу, освежить память. Хоть и не самый сложный предмет, на мой взгляд, остается сдать. Медицинскую подготовку, но все же…
Да-да… Нас и этому учат. Лекарем, конечно, вряд кто из учеников станет, но основы знать должен каждый лицеист. Да и вообще, каждый дворянин. Хоть женского, хоть мужского пола. Причем, женского в особенности.
По действующему закону о всеобщей мобилизации, в случае полномасштабной конфронтации, все дворяне в обязательном порядке должны поступать на действительную военную службу. За исключением детей, в возрасте от нуля до четырнадцати лет… Ну и тех, кто уже по состоянию здоровья не имеет сил нести службу.
Да-да… В случае, если вдруг начнется война, то мне предстоит пополнить ряды доблестной княжеской дружины. В принципе, здесь, в Приграничье, каждый дворянин состоит в резерве, на случай, если кочевники, вдруг решатся прощупать наши земли, на предмет пограбить…
– Эй, мальчик, ты, что не понял? – В голосе мадмуазельки, и франкское наречие мы тоже учим, явственно начинает проступать гнев. – Я сказала, подойди ко мне! – А ничего, так. Командный голос у нее отлично поставлен. Аж завидно стало.
Вот только, меня таким пронять невозможно. Плевать я хотел на все ее команды. Хотя… Полюбоваться бы еще разок, на ее выдающиеся достоинства, размера третьего, хе-хе, не откажусь еще разок. Правда не сейчас, после как-нибудь.
Сейчас уже мне, как говорят взрослые солидные дяди, это «невместно». Уже отвернулся и закусил удила. Отыгрывать назад, не в моих правилах… Теперь только полное игнорирование, будто и не стоят за моей спиной Эрик и эта фифа напомаженная. Блин, соблазнительные обводы тела этой Лили, никак не хотят покидать мои мысли… Надо же, как запала…
– Эрик! Верни его! – Красотка, видя, что я никак не реагирую на ее команды, переключилась на брата.
Хе-хе… Интересно будет посмотреть, как Эрик будет меня возвращать… Оч-чен-но интересно… Ухмыляясь себе под нос, чуть замедляю шаг, чтобы в случае чего, ему бежать далеко не пришлось… Но все равно оборачиваться и останавливаться даже не подумаю. Ишь, чего захотела… Я, и побегу, если пальчиком поманить, да прикрикнуть.
– Лили, да брось ты… – А голосок то у Эрика заискивающий. Похоже свою сестру он побаивается. – Что взять с бастарда, рожденного гулящей девкой. – Явно повторяя чужие слова, приводит аргумент он, пытаясь избежать почетной, но травмоопасной миссии, вернуть меня. – Если бы у выжившего из ума князя не погибла вся семья, этот простолюдин до сих пор бы жил со своей мамочкой, прислуживая ее клиентам.
А ведь я почти ушел… Ну, кто тебя тянет за язык-то, сын осла…
К горлу подступает комок, а я резко останавливаюсь. То, что, Эрик постоянно обзывает меня приемышем, стерпеть еще можно. По официальной версии, отец усыновил сироту из бедной дворянской семьи, в пять лет оставшегося без родителей.
По неофициальной, то есть если верить сплетням, я незаконнорожденный родной ребенок князя, до пяти лет росший с матерью, родом из нетитулованных дворян, живущей в столице. Как раз, после поездки в столицу, отец и привез меня в родовое поместье, потому что законный наследник погиб.
Но, никто и никогда не видел мою маму в лицо… Для меня, она всегда останется смутными воспоминаниями из раннего детства… Которые я нежно храню в своем сердце. Мягкие руки, укачивающие меня и тихая колыбельная…
Еще помню, как гуляли с мамой и папой, родными, по парку, а за кованной оградой, по серой полосе утрамбованной земли, громко гудя, едут странные повозки, почти полностью сделанные из металла. Навроде тех самоходов, что не так давно появились в Белецке… Но, более, прилизанные что ли…
Солнце, карусели… Я бегал по парку и ел вкусное, ледяное лакомство… Мороженое. Точно! Я вспомнил, как называется это лакомство… Мороженное. Белое, с торчащей с одной стороны деревянной палочкой, чтобы не испачкать руки…
Остальные воспоминания, смутные. Какие-то непонятные образы. Высокие башни – многоэтажные дома. В одном из таких мы и жили всей семьей. Еще, помню, была такая коробочка. Плоская и высокая, и в ней показывали разные картинки, постоянно меняющиеся…
Вроде, я даже знал, как все это называется, но сейчас никак не получается вспомнить. Пытался, и не раз. Да и отец тоже пытался расспросить, но… Как будто барьер какой. Только несколько четких картинок из детства, и… Страх… жуткий, невыносимый… И холод…
Я иду по дороге. Один. В легкой курточке, сжимая в руках плюшевого медведя. Мне надо найти маму, или папу. Но я не знаю где они… Кажется, что где-то рядом… Ведь мы только что были все вместе, и вот я уже один…
Холодно. Хочу кушать и пить. Но сильнее всего хочу оказаться вместе с родителями. Папа, такой сильный и мужественный, защитит меня от всего, а мама так нежно прижмет к своей теплой мягкой груди. Главное, найти их, в этом незнакомом лесу…
В какой-то момент, силы покинули меня, и я лег, прямо на снег, сжимая в руках игрушку, как единственную нить, связывающую меня с домом…
Как и почему, я оказался на той лесной дороге один? Кто мои родители? Где они живут? Ни на один из этих вопросов, ответа не знаю. И никто не знает… Отец, да, именно отец, я никогда не называл князя папой, только отец, да и он сам не настаивал. Отец спас мне жизнь. Сейчас я это начинаю осознавать очень четко. Жесткий и властный человек, он, как мог, старался заменить мне родителей… И маму, и папу, и бабушку с дедушкой.
Да и выяснением, откуда я такой «красивый», появился в Приграничье, занимался и занимается до сих пор. Даже несмотря на то, что официально усыновил меня…
Правда, последнее время, наши отношения немного охладели. Я уже взрослый, а он все пытается меня опекать и учить, как правильно жить. Меня не надо учить, я уже сам все могу. Как-никак, пятнадцать годков уже… Летом, закончу лицей и все, совершеннолетним стану. Всего ничего, осталось-то… И после этого, сразу же уеду из этого захолустья, куда-нибудь в столицу. Меня ждет большой мир, полный ярких впечатлений и новых открытий.
Отец, как раз и против того, чтобы я уезжал. Он хочет, чтобы я продолжил его дело, и занялся делами Рода. Ха-ха… У нас весь Род, два человека – я, да отец. Какие могут быть дела?
Но не только это тянет меня отправиться в путь… Я хочу найти свой дом и настоящих родителей. Маму… Уверен, что смогу это сделать.
И вот сейчас, какой-то недоносок, говорит про нее… смеет открывать свой поганый рот в адрес той, о ком даже не имеет понятия.
Два шага… Скорее даже прыжка, хватает мне, чтобы сократить дистанцию с гаденько улыбающимся Эриком. Бью сразу, не вдаваясь разговоры и формальное предупреждение. Вложив всю свою злость и ненависть в один удар.
По комплекции, мы с ним не сильно отличаемся. Я лишь немного повыше и потяжелее. Ну, и, в отличие от Эрика, довольно много своего личного времени провожу в гимнастическом зале. Поэтому сильнее. Двухпудовую гирю десяток раз поднимаю без особого труда, хоть и тощий.
Учитель по гимнастике, говорит, что жилистый. В любом случае, Эрику хватает одного удара, чтобы потерять равновесие…
Но мне этого мало. Полностью теряю контроль над собой, и тут же добавляю, но уже подпрыгнув, коленом во впалую грудь, прикрытую свободного покроя курткой.
Он, похоже, даже не успевает понять, что происходит, как оказывается лежащим на натертом до блеска ламинированном полу, прижатый сверху моим телом. Только взгляд удивленный и растерянный…
А я… Я бью. С обеих рук, поочередно, будто механический молот. И ненавистные черты лица под этими ударами сминаются, превращаясь в кровавое месиво. Над ухом кто-то истошно кричит, и на мою спину сыпется град ударов мелкими кулачками. Не глядя отмахиваюсь. Попадаю во что-то мягкое, не особо понимая, что творю… Короткий вскрик…
В следующий миг будто клещами, чья-то грубая и сильная рука, сжимает мое плечо, отрывая мое тело от земли и оттаскивая в сторону.
Пытаюсь вырваться, но лишь становится хуже. Ко всему прочему, этот кто-то начинает тянуть меня в сторону, стаскивая с поверженного тела врага. Удар наотмашь, без особых шансов на успех, и, кажется, под чужой рукой начинаю ломаться уже мои кости…
– Марк, немедленно прекрати! – Раздавшийся над ухом строгий окрик Павла Егоровича, окончательно приводит меня в адекватное состояние. Перестаю вырываться, и замираю по стойке смирно. – Что это вы тут устроили? – Голос преподавателя арифметики звенит от злости, требуя немедленного ответа. Да и руку с моего плеча он никуда не убирает.
Ну и хватка, надо сказать у учителя. Впору подковы одной рукой ломать, а не мелом писать по вощеной доске… накатившая обида на весь мир, которая и послужила причиной моей агрессии, медленно, но верно отступает, под давлением обстоятельств, в виде руки Пал Егорыча, чуть ли не ломающей мне плечо, и до меня наконец начинает доходить вся тяжесть произошедшего…
Мда… Похоже, мне конец… Хочется выразиться покрепче, но воспитание не позволяет… Хотя, чего уж про воспитание… Слово, которое я дал отцу – нарушено.
Коридор, до этого пустой, сейчас напоминает базарную площадь в выходной день. Похоже, тут уже весь лицей собрался. В смысле, ученики лицея. А вот из учителей, только Пал Егорыч…
Собственно, не удивительно. Драку, точнее избиение, устроил я прямо у дверей его аудитории… Разумно, что именно он первым и появился на шум.
Эрик лежит на полу без движений. Рядом с его головой уже натекла приличная лужа крови. Черт… Неужели я его того… По телу пробегает дрожь, когда до меня доходит, что, возможно, я убил своего недруга… Но… Как же так? Я же не хотел?
Смотреть дальше, желание отпадает. Ссутулив плечи, опускаю голову, чтобы не видеть того, что натворил в порыве злости и не слышать осуждающий шепоток в рядах учеников, обсуждающих происшествие…
Краем глаза замечаю Лили… Она сидит на корточках, прислонившись к стене спиной и зажимая рукой живот… На щеках слезы… Чуть всхлипывая, девушка вздрагивает всем телом, пытаясь вздохнуть полной грудью, но у нее это плохо получается… Просто открывает рот, глотая воздух…
Теперь понятно, кто это был, такой мягкий, пытавшись пробить мою спину… Лили… Это она, не раздумывая бросилась на защиту брата. За что и поплатилась, нарвавшись на мой удар… Но я же не хотел… Черт… Черт… Черт…
Я пытаюсь найти взглядом ее глаза, но отводит в сторону все время. все равно, успеваю заметить, что выражения ее глаз изменилось. Куда только подевалось высокомерие и пренебрежение по отношению к моей персоне. Ни осталось и следа… Только страх…
Она меня боится… Я чувствую это… Ну, почему так-то… Никогда в жизни не трогал девчонок, а тут… Да еще и такую красотку, хоть и высокомерную… Что ж у меня все не как у людей то?
Вот тебе и наследник княжеского рода… За один раз, два поступка, прямо нарушающих кодекс чести. Нарушил слово дворянина и ударил девушку дворянского достоинства. Так себе из меня дворянин… Одним словом, приемыш…
– Успокоился? – Почувствовав, что я уже не рвусь продолжать драку, Пал Егорыч ослабил хватку.
Желания отвечать у меня нет. Лишь утвердительно киваю головой. Хочется провалиться сквозь землю, чтобы не видеть, как в глазах учеников, меняется отношение ко мне. Еще недавно весельчак и душа компания, за которого болели в противостоянии с злобным Эриком… Сейчас я медленно, но верно, становлюсь психом, с которым лучше и не водится вовсе.
Да и, плевать… Все равно меня отчислят… Уж за избиение герцогского сыночка, гарантированно. Упрямо сжимаю губы и поднимаю голову, окидывая взглядом сбившихся в кучу учеников. На лице кривая улыбка. Да, я совершил проступок. Но! Никто не смеет говорить плохо о моей маме! Никто…
Похоже, что-то такое промелькнуло в моих глазах, потому что пара человек с младших курсов, поймав на себе мой взгляд, резко притихли и постарались протолкнуться подальше от меня.
– Зайди в кабинет и жди меня там. – учитель окончательно отпускает мое плечо и делает шаг в сторону. – Понял? – Киваю в ответ. – И… Давай без глупостей, Марк. – Под конец в голосе Пал Егорыча проскальзывают нотки сочувствия. С чего бы, вдруг…
Пал Егорыч ко всем ученикам относится ровно. Для него мы все одинаковые. Очередные дети, которых ему нужно наставить на путь истинный и научить считать. Он не сказать, что строгий. Скорее требовательный. Мог и наказать, и похвалить. Но, всегда делал это абсолютно без эмоционально. Уж я-то на раз такое могу почувствовать.
Потому и удивлен сочувствию в эмоциях преподавателя. Кто-кто, но я точно никогда не ходил у него в любимчиках. Да и не старался, в общем-то…
– Давай, давай. Иди в кабинет и жди меня там. – Пал Егорыч подталкивает несильно подталкивает меня в спину по направлению к кабинету, в котором я, вот совсем недавно, сдавал ему экзамен.
А ведь так все хорошо начиналось. И вот… вот… На тебе…
Стараясь не смотреть на дело рук своих, тяжелым медленным шагом бреду к двери. Ученики, будто чувствуя мое состояние, тут же расступаются, освобождая проход. Ухватившись за медную, начищенную до блеска, холодную ручку, на пару мгновений замираю, будто боясь войти внутрь пустой аудитории…
– Так. Ты и ты. – Сзади раздается, ставший привычно холодным и отстраненным, голос Пал Егорыча. – давайте бегом за Елизаветой Дмитриевной. Чтоб прям мухой. – Кого-то посылает за лицейской лекаркой, по совместительству учительницей по медицине. – А остальные, марш по кабинетам, чтоб через секунду, я здесь никого не видел. Ничего интересного тут нету. – Подпустив в голос строгости, Пал Егорыч скомандовал ученикам расходиться. – Что стоим? Расходимся? – Похоже, лицеисты, для которых произошедшее в коридоре, является неординарным событием, не торопятся слушать преподавателя.