- Леонид Степанович, а вы можете мне сразу сказать, что у Олега за проблемы-то были?
- Да откуда же я знаю какие. Но что были, это точно. Я его давно помню. Нормальный парень был, всегда здоровался. О рыбалке говорили иногда. Рыбалку любил он, понимал ее. А четыре года назад как подменили. Здороваться перестал. Разговаривать некогда ему стало. Весь какой-то проблемный, озабоченный. А что у него, не рассказывал конечно. Как будто подменили.
Я навострил уши. Сказанное совпадало с рассказом Алекса о том времени, в каком суда должны были попасть Клаус и Хельги. Возможно и подменили, возможно...
- Я к нему несколько раз, мол, Олег, что ты какой хмурый? А он что-то буркнет и к себе на кафедру. С утра рано приходил, иногда вообще ночевал в кабинете. Начальство с ним сначала ругалось на эту тему, говорили, а потом отстало. Уходил всегда очень поздно. Всё работал и работал. И не со студентами, а в лабораториях сидел. То в химической, то в фармацевтической. Говорили, что перестал почти преподавать, на занятиях вел себя рассеяно. Студентикам-то что, им только в радость, ничего делать не надо. А декан с него требовать начал. Мол работай как все. Говорили еще, что он изобрести что-то пытался, но никому не рассказывал, в помощники не брал никого. В науке же как -- никто один не работает. Что-то сделают, изобретут, напишут, а в авторы несколько человек записываются, все кто руку или голову приложил. А он все один. В общем, допекли его и тут и, видимо, проблемы. Уволился.
- А над чем хоть работал?
- А я-то откуда знаю? - усмехнулся Леонид Степанович. - Я же на вахте сидел, а не в ихних лабораториях. Но один раз, скажу я вам, к нему из КГБ приходили.
Я начинал уже понимать, что ценность моего информатора минимальная. Суть проблем он не знает, о причинах изменения настроения Олега Аркадьевича я и сам догадывался, а вот КГБ, которого уже давно нет, будет вообще апофеозом этой истории.
- Из КГБ? Да что вы говорите. А его вроде уж нет давно? - я продолжал отыгрывать свою роль журналиста, хотя вряд ли даст мне еще какие-то результаты.
- Да слышал я, что год назад их назвали по другому, но сути-то не меняет! - горячо возразил Леонид Степанович.
Я и забыл в каком времени нахожусь. Действительно, все пертурбации и политические и финансовые случились в 1991-1992 году, а в 1993 еще и путч будет! Удачное же время для своего "приземления" выбрал Хельги. Это моя сестра Валерия в относительно спокойное время работает и создает основу для... И тут меня как обухом: а что она создает, если в руках Клауса и помощника Хельги уже было то, что меня транслировало в прошлое?
- Так вот они и пошли к нему. Правда я не видел, как потом этот товарищ выходил. - Леонид Степанович что-то вещал на заднем фоне, но я потерял нить его рассказа, отвлекшись на свои мысли.
- Что-что? Извините, Леонид Степанович, задумался. Вы говорите из КГБ? Он представился так, что ли?
- Нет, Игорь, это Олег мне сказал, мол товарищ Клаус из органов. Ну кто у товарищей из органов что проверяет. Они и сами могут проверить. Потом они прошли наверх, а когда он ушел, я не видел.
- Как как он его назвал?
- Клаус. Я запомнил тогда. Еще подумал, что это из Прибалтики товарищ.
И вот тут до меня дошло, что встреча с дедушкой Леонидом Степановичем является настоящим подарком судьбы по факту полученной информации.
Хельги и Клаус действительно были знакомы и работали вместе. Как мы говорили в беседе с Валерией и Алексом, в 1990-ом году сознание Клауса уже присутствовало в чьем-то теле. И это подтверждает то, что в 1993 году их видят вместе на вахте медицинского института, где до этого работал Хельги. Не исключено, что тело носителя было действительно человеком из органов. Интересно, а как они себе тела выбирают? Меня вот носит по разным телам, а они наверняка с 1990-го года сидят в тех, с которыми я общался в своем время.
- А как давно этот Клаус приходил?
- В прошлом году, осенью. - ответил без запинки Леонид Степанович. Память у вахтера была хорошая.
- А где живет Олег Александрович, вы не знаете? - эх надо было тогда Булыгу слушать, когда он предлагал назвать адрес прописки.
- Да в институтском общежитии живет.
Значит не в этом, а в 1992 году их видят вместе. Плюс-минус один год ничего не решают. Четыре года назад подменили Хельги. То есть у него было три года для работы, потом появился Клаус. А через семнадцать лет я их встречаю вооруженных какой-то штукой, которая мотает мое сознание по разным телам и временам. Причем это открытие должно было быть сделано через много лет моей сестрой Валерией. Клаусу и Хельги не нужна была фирма "Родина" с ее полями и землями. Им нужна была сама технология, подобие которой они сотворили намного раньше Валерии!
Со своим собеседником я распрощался как мог, потому что был уже не в состоянии его слушать из-за роя мыслей в голове. Сложившаяся картинка не раскрывала еще несколько вопросов. Во-первых, зачем суета с "Родиной", подготовка моей бабушки Раисы, влияние на председателя Дягтёрева и контракты между "Ренессансом" и мной. Во-вторых, как мне вернуться в себя.
Что бы не вызывать у дедули подозрений, и при дальнейшей неясной развязке событий не сделать его информатором каких-нибудь следователей, я не стал расспрашивать где находится общежитие института, решив это выяснить каким-нибудь другим способом. Не придумав ничего лучше, я отыскал ближайший телефон-автомат и набрал 09. Выяснив, что у мединститута несколько общежитий, я обзвонил их все, представляясь то работником администрации, то помощником депутата, выяснил, что товарищ Лопырев живет на улице Токарей. Достав карту, быстренько нашел эту улицу практически у себя под боком.
Пока я шел к своему следующему пункту назначения, у меня опять появилось время подумать. Мне нужно было какое-то логическое объяснение всего происходящего, иначе я не мог воспринимать картину в целом. Алекс тогда в гостинице спросил меня, станет ли мне легче, если я узнаю всё. Мне не нужно было знать все, но найти логику во всех действиях и фактах я просто жаждал.
Итак, в том времени, в котором я находился, Клаус и Хельги добились того, ради чего оказались в этом слое времени -- они получили технологию трансляции сознания в прошлое. Почему я посчитал, что только в прошлое? Ну вся история с коррекцией истории связана именно с прошлым. Я тоже двигался из одного тела в другое в обратном временном направлении. Поэтому у меня не было сомнений, что та штука, которая попала мне два раза в лицо, работает в направлении прошлого. А в свое истинное время и тело можно попасть только распрощавшись с жизнью. Как я забыл об этом! Вот он и способ отправиться домой.
1993-й год являлся смутным временем истории нашей страны, поэтому потеряться в пучине событий было достаточно просто. Только что скрывать тем, кто и так все делал в состоянии секретности. И если им нужна была ООО "Родина" с ее землями и монополией на сырье для экспериментов, то в смутные года было гораздо удобнее ее захватить, чем через семнадцать лет в более-мене стабильном государстве. Получив права на сырье и собственную технологию, можно было бы задушить исследования Валерии, став единовластным хозяином ситуации. Вот эта мноходовая комбинация с колхозом мне была не понятна. После получения технологии трансляции в 1993-м году, Клаус и Хельги могли отправиться в далекий 1940-й для воздействие на подсознание Раисы Ивановны. Для чего? Может в текущем времени что-то не так с этим ООО "Родина", что заставило Клауса и Хельги нырнуть во время еще глубже?
За размышлениями я дошагал до нужного мне здания. Подумав, я решил, что Олег Аркадьевич Лопырев сейчас не знает ни о каком Егоре, а готовится отправиться как минимум на пятьдесят три года назад. Он сейчас в городе, а значит есть шанс застать его дома. Легенду про журналиста ему впаривать бесполезно. Но я был бы не я, если бы не придумал что-то поизящнее.
Я вошел в общежитие и на мое удивление не обнаружил там вахтера. Это снимало проблему проникновения в здание, но вот добавляло проблему поиска места жительства Хельги. Но на счастье, в большом вестибюле первого этажа, в котором все таки напрашивалась вахта и организация пропускного режима, был информационный стенд, на котором я нашел график какого-то дежурства с фамилиям, и самое главное -- с номерами комнат. Лопырев жил в двенадцатой комнате. Скрестив пальцы, я пошел на второй этаж. Пока что мне везло в мелочах, и я не собирался упускать удачу.
Я постучал в дверь комнаты номер двенадцать и прислушался. Сначала за дверью было тихо, но потом послышались шаги. Дверь немного приоткрылась и в образовавшийся просвет выглянул тот самый Олег Аркадьевич Лопырев, он же Хельги, только выглядящий значительно моложе. Он вопросительно посмотрел на меня, а я специально затягивал начало разговора.
- Я вас слушаю! Вы к кому? - сказал Хельги слегка раздраженно.
- После того, как я вам отвечу, нам необходимо будет войти в комнату для разговора. - сказал я сухо.
- Вот как? - брови его слегка приподнялись. - Я не ждал никого. И вообще, я занят.
- Вы один?
- А вам какая разница? Вы вообще кто? - он начал заводиться. Да, это был не совсем тот человек, с которым я разговаривал спустя семнадцать лет на улице Санкт-Петербурга. Тот был спокойный, речь его была размеренной, жесты плавными. Этот же Хельги был активный и раздражительный. Видимо, возраст сознания не сразу влияет на привычки носителя.
- Хельги Йодль. - сказал я приглушенным голосом не отрывая взгляда от его лица.
Хельги дернулся, открыл и закрыл рот, удержав в себе попытку что-то спросить. Он открыл шире дверь, высунул голову в коридор и осмотрел его в обе стороны. Потом сделал шаг назад и кивнул головой внутрь квартиры в молчаливом жесте приглашения. Я возликовал -- получилось! И мне стоило немалых усилий не выдать своим лицом эту маленькую победу. Я вошел в комнату. Быстро осмотрел помещение и с облегчением убедился, что он действительно был один. При этом я старался стоять к Хельги вполоборота, постоянно держа его в поле зрения. Хельги закрыл дверь и повернулся ко мне, но в комнату не пошел, мы так и застыли в каком-то подобии прихожей. Он первым нарушил молчание.
- Может объясните? Вы Хельги Йодль?
- Нет. Это вы. - ответил я.
Я увидел, как в мимике пронеслось что-то такое, как будто у него гора с плеч свалилась. Видимо, он был сильно обеспокоен возможным раздвоением личности во времени, месте и, самое главное, теле. Его настоящее сознание, реальная личность Хельги были в этом времени так сказать нелегитимно, и вряд ли возможно было бы транслировать в это время еще одно сознание Хельги. Но я не собирался вдаваться в нюансы технологии, это все я обдумал, пока ждал его следующего вопроса.
- Занимательно. А вы тогда кто? - задавая опросы, он не подтверждал мои слова и не соглашался со мной. Было ощущение, что Хельги в любой момент готов прекратить наш разговор заявлением, что он вообще не понимает, о чем речь.
- Я из 2010-го года. - сказал я в лоб. - Вы меня прислали сюда.
Он молчал. Я все больше склонялся к тому, что сейчас услышу "вы спятили", но Хельги молчал. Мне не вовремя пришла ассоциация с фильмом "Терминатор", в котором кто-то из героев говорил эту фразу, и я понял, что могу заржать от осознания глупости ситуации. Паузу уже нельзя было затягивать, поэтому я перешел в наступление:
- Раз мы с вами разговариваем, значит вы закончили работу над тем, что позволило бы мне тут оказаться. Веха сработала. То, что вы мне поручили касается только вас, Клаус не должен присутствовать при разговоре. И еще один момент. Вы должны обеспечить мне безболезненное возвращение.
Вообще, я понимал, что сильно рискую выдавая информацию, которая могла сильно разниться с его представлением об их с Клаусом деятельности. Я блефовал как азартный игрок в покер, зная, что у меня не будет второго шанса. Хоть у меня и был запасной вариант возврата в свое время и тело, но я не был ему рад. Поэтому упомянул "безболезненное возвращение".
- Что же, я право не ожидал такого поворота событий. Но сказанное вами подтверждает вашу осведомленность в нашем вопросе. Я хотел бы уточнить, а почему касается только меня? У нас какие-то проблемы?
Хельги все еще использовал обтекаемые фразы. Хотя моя осведомленность так же была построена на обтекаемой информации с косвенным упоминанием Клауса, некой вехи и возможности возвращения. Я не преследовал целью разделить тандем Клауса и Хельги, потому что прекрасно понимал, что мне это не под силу, и что ложь моя будет быстро раскушена. Просто врать двум людям одновременно мне казалось более сложной задачей, так как две головы, как говориться, лучше соображают чем одна. Поэтому я сгладил ситуацию: