И он все так же поддерживая под руку вывел меня из кабинета. Охранник стоял за дверью, но ничего не сказал и не сделал попытки помочь Клаусу. Он безучастно проводил нас взглядом и остался стоять все у того же кабинета. Возле ресепшена на нас так же не обратили особо внимания, только секретарша проводила взглядом, а иные посетители вообще не замечали нас.
Клаус вывел меня на улицу, провел вдоль здания к припаркованной машине, усадил в нее на переднее пассажирское сиденье. Я ощущал себя безвольной куклой, куском тряпки, тюфяком. Говорить не хотелось, желаний вообще не было. Видно мне вкололи что-то забористое. Меня мутило. Ноги я переставлял, пока меня вели, а вот куда и зачем, мне было как-то все равною. Я даже не смог сам пристегнуться, Клаусу пришлось это сделать за меня, когда он уселся за руль. Потом мы куда-то ехали, я совершенно не разбирал дороги. Клаус молчал, ехал абсолютно спокойно, можно даже сказать, не спеша. Я пялился в окно, фасады зданий текли перед глазами как кадры замедленного фильма. Я попытался закрыть глаза, но тут же их открыл, так как меня резко затошнило от состояния невесомости в голове. Нужна была хотя бы визуальная привязка к действительности, так как с закрытыми глазами я вообще ощущал себя в пустоте.
Потом мы остановились возле какого-то здания. Клаус практически достал меня из машины и повел внутрь. Я совершенно не понимал, где мы. Если бы меня спросили тогда, сколько времени мы ехали по времени, точность ответа была бы весьма размыта: то ли час, то ли целый день. Туман в голове не рассеивался. Мы вошли в здание, Клаус подтолкнул меня к лифту, мы поднялись куда-то. Потом коридоры, двери с табличками по обе его стороны. Что написано на табличках? Я не смог разобрать, буквы плыли. Изредка нам попадались люди в белых халатах, и я подумал, что мы в больнице. В попытке сосредоточиться на какой-то детали, даже на тех же табличках, привели к тому, что меня снова начало мутить. Да что же мне вкололи?
И вот Клаус втолкнул меня в распахнутую дверь и вошел следом. Мы оказались в кабинете с ярким освещением и множеством столов, на которых стояли какие-то приборы. Нет же, мы не в кабинете, а в лаборатории. И за одним столом я увидел Валерию. Она в изумлении смотрела на нас, переводя взгляд с меня на Клауса. Я услышал его голос:
- Здравствуйте, коллега. Мы тут к вам с деловым визитом. А! Нет, нет! Положите телефон.
Меня прислонили к стене, и так стоять стало гораздо удобнее. Я мог видеть и Клауса, и Валерию. Она как раз положила на рычаг трубку стационарного телефона, и испуганным взглядом продолжала бегать с меня на Клауса.
- Что происходит? Как вы сюда попали? Кто вы? - заговорила Валерия, но в голосе ее не было твердости, скорее испуг. Еще бы, ведь в руках Клауса опять было оружие, которое он держал в опущенной руке.
- Валерия, ну хватит сцен. Вы знаете кто я. А попал я сюда как и все, через дверь. - ответил Клаус.
- Но охрана...
- Коммуникативные технологии. - перебил ее Клаус. - Да какая разница, как я это сделал, главное, что мы уже здесь. И я готов провести с вами деловые переговоры по поводу вашего изобретения.
- Это вы называете переговоры? - слабо возмутилась Валерия. - Переговоры с оружием в руках не ведут. Что с Егором?
- Ну оружие только для того, что бы вы не делали глупостей. Я не собираюсь его применять, если вы не планируете меня провоцировать на это. А с Егором все прекрасно. Он здесь для усиления аргументации, так сказать. Если мы с вами не найдем общий язык, то я сначала сделаю больно ему.
- Да что вам нужно-то?! - воскликнула Валерия.
- То, что вы собираетесь открыть. Вот смотрите, я тут принес небольшой контрактик. Вам достаточно его подписать, и мы расстанемся друзьями. Я вас освобожу от бремени чтения и пререканий со мной, просто скажу: в этом контракте вы полностью отказываетесь от авторских прав на технологию трансляции сознания и обязуетесь не препятствовать деятельности фонда "Ренессанс".
- Но у меня нет такой технологии! - опять все в той же интонации сообщила Валерия. - Я ничего не изобрела.
- Это пока. Поэтому контракт бессрочный.
Я слушал все это все так же прислонившись к стене. И разминал пальцы. Они начали подчиняться мне буквально минуту назад. Я начал сжимать и разжимать кулаки, держа руки за спиной.
- Зачем все это вам? - спросила Валерия. - Насколько я понимаю, вы уже получили то, что хотели, своими силами. Зачем вы отбираете что-то у меня, если у вас есть альтернатива?
- Вот именно -- альтернатива! А я хочу все! - резко ответил Клаус. - Если бы вы имели возможность сравнить два метода трансляции сознания во времени, тот который есть у меня, тот и который создали вы, вы бы поняли разницу принципов. Я вообще не намерен все это с вами обсуждать. Я пришел с конкретной целью и не намерен терять время на пустую болтовню!
- Вы же сами назвали это переговорами! - настаивала Валерия.
- Всё, они окончены. Подписывайте бумаги, и я уйду.
- Это грабеж, разбойное нападение! Вы силой отбираете у меня то, что по праву будет моим! - смелость Валерии заслуживала уважения, она все продолжала спорить с Клаусом, даже видя бесперспективность этих споров. - Вы убийца! Что же вы всех нас не убили, а пришли с какими-то бумажками?
- А вот провоцировать меня не надо! Я предупреждал. Вас я не убью, иначе я сломаю настоящее и, возможно, не попаду из своего будущего сюда. Я думаю, что вы это прекрасно понимаете. А вот его я могу и застрелить! - последнюю фразу он выкрикнул весьма агрессивно.
Как же отличался тот Клаус, которого я увидел первый раз у бабушкиного дома от того, который стоял передо мной. Как же изменилось это безобидное и поначалу увлекательное приключение. Теперь нам угрожала реальная опасность из-за какой-то мифической технологии, которую еще не то что не изобрели, которую мы еще не понимали даже.
Ощутив прилив воли в своем одурманенном организме, я плавно повел уже относительно послушной рукой из-за спины и взял со стола, который стоял рядом, закупоренную колбу с какой-то жидкостью. И снизу, практически без замаха, швырнул ее в Клауса. И, естественно, я промахнулся. Колба пролетела рядом с плечом Клауса и упала, разбившись вдребезги и расплескав жидкость по полу. Удивленный Клаус повернулся ко мне и я увидел, как начала подниматься его рука с оружием. Чего я хотел добиться, я не знаю, но добился только явных проблем, несовместимых с жизнью. Тогда я схватил еще один лабораторный сосуд и снова запустил в Клауса. Тот с легкостью увернулся, и колба хлопнулась об пол. А дальше произошло то, что ни я, ни он не ожидали: за спиной Клауса, там куда упали обе колбы сильно хлопнуло, его толкнуло в спину и он полетел на меня. От хлопка вся мебель в лаборатории дернулась, задребезжали стеклянные дверки шкафов и посуда в них. Пошатнулись на столах колбы, пробирки, реторты, кристаллизаторы и какая там еще существует посуда, часть её полетела на пол. Все это произошло в одно мгновение. Падал на меня Клаус, падала на пол посуда, падала Валерия под стол. Я успел отметить выражения ужаса на ее лице. И вот когда все объекты достигли конечной точки -- Клаус пола рядом со мной, колбы так же пола, и даже Валерия достигла пола под своим столом -- тогда грохнуло уже по настоящему сильно. И в лицо прилетела темнота.
Вспышка. И я сижу в парке с Алексом. Он что-то говорит мне, но у меня заложены уши от последнего грохота в лаборатории. Я успеваю судорожно вздохнуть и поднять руку в попытке остановить его рассказ, как снова вспышка.
И я сижу в своем рабочем кабинете. Передо мной бумаги, мой компьютер с самой, как мне кажется, смешной картинкой на рабочем столе -- коллектив из собаки, свиньи, зайца, кота, козла, петуха и гусыни сидят на совещании с ноутбуком, блокнотами, постерами и прочими атрибутами офисного планктона, делающего вид активной деятельности. Эта картинка практически идеально описывает мой коллектив. Причем себя я считал исключительно котом, потому что у него лицо умное. Но снова вспышка в глазах.
И я сижу у Булыгина в кресле. Я пытаюсь дернуться и схватить его за руку. Мне кажется, что именно контакт с окружающими меня остановит. Ведь я уже догадываюсь, что стремительно и скачками направляюсь куда-то назад, в прошлое. Но Серега видя мой порыв инстинктивно отдергивается с удивленным выражением лица. Вспышка.
И я сижу в кафе с Валерией. Она ошалело смотрит на меня, как рыба на суше открывая рот. Мне кажется, что она ощущает то же самое, что и я сейчас, потому что с ней происходит такой же откат в прошлое. И мы по какой-то закономерности встретились в своих временны скачках сознания в одном месте и в одно время. Она тянет руку ко мне так же, как я секунду назад к своему другу Сереге. Но я не отдергиваю, а наоборот, тоже тянусь к ней. Но мы не успеваем. Вспышка.
Я гляжу в спину тому мужику, который просил у меня сигарету на темной улице Питера. В этот раз я успеваю ему крикнуть "Стой!". Мужик дергается от окрика, втягивая голову в плечи, как будто его окрикнул конвой. Но обернувшись и увидев меня отвечает "Да пошел ты нах...". Вспышка. И снова темнота.
Я жду нового проявления реальности, но оно не приходит. Причем, я в сознании, ощущаю себя, но вокруг просто темно и ничего не происходит. Я не вижу ничего, но почему-то ощущаю тело. Тогда я шарю руками вокруг себя, потом перед собой и на удивление натыкаюсь ими на что-то твердое и плоское. Я хватаюсь за этот предмет как за спасательный круг в моем безумии и тяну его на себя. Но предмет не пододвигается ко мне, зато я подтягиваюсь к нему, одновременно вытягивая себя из темноты.
В глазах просветлело, и я обнаружил себя сидящим на полу и держащимся за столешницу стола, накрытую цветастой пленкой. Даже не оглядываясь вокруг я понимаю где я. И когда. Передо мной тот самый бабушкин стол, с которого все началось. И я уверен, что это именно тот самый день, когда я его увидел в первый раз, так сказать, в новом ракурсе.
Я отпустил стол. Лицо было покрыто испариной, руки дрожали, мне не хватало воздуха, сердце вырывалось из груди. Не знаю, сколько я так просидел, пытаясь успокоиться, но все таки меня отпустило. Я думал о том, как же так меня швырнуло назад во времени в моем же теле и в моем же сознании. Решил, что это все же удачный исход той ситуации, в которой мы были до взрыва в лаборатории. Я вспомнил Валерию, ее лицо между вспышками. И тогда решение, что делать дальше, пришло как-то легко и ясно.
Я достал сотовый телефон и отыскав номер Валерии в записной книжке, набрал ее. После, наверное, десятого гудка вызова мне ответили:
- Алло! Егор! Что это? Что происходит?! Я тебя видела! - это была Лера. И Лера была в истерике.
- Лера, Лера, тихо успокойся... - попытался я.
- Да какое успокойся! Ты понимаешь что-нибудь? Я нет! Где я?
- А, кстати, где ты? Успокойся, говорю. Помнишь я вам рассказывал, как мое сознание принудительно закинули в прошлое? Это то же самое, Лер. Только нам с тобой повезло. Мы просто откатились.
- Да что ты несешь? Куда мы откатились? Я в Питере, я дома. Но как я тут оказалась? - в ее голосе послышались всхлипы.
- Лер, сейчас все пройдет. Послушай меня: если ты все хорошо помнишь, возьми бумагу ручку и начни записывать...
- Что? Чего записывать? Зачем? - Валерия произнесла это с паузами на всхлипывания. Ну и хорошо, слезы дают выход истерике. Главное что бы она меня поняла.
- Поверь, так будет лучше. Запиши все, что касается твоей работы, особенно за последние несколько месяцев. Запиши все свои прорывы в исследованиях. Всё новое, что открыла. - настаивал я. - Потом бумаги убери, но так, что бы ты имела возможность их перечитывать.
- Егор, что это значит? Зачем мне записывать?
- Лера, нас откатило в прошлое. Мы не можем прожить заново этот отрезок времени точно так же, как уже прожили его. И если мы сейчас изменим будущее и станем авторами хотя бы своих судеб, то я не хочу, что бы ты потеряла свои разработки. Ведь это из-за них всё и случилось. Я тоже сейчас все запишу.
- Ладно. Я запишу. Сопли вытру и запишу потом. - сказала она уже менее плаксивым голосом.
- Не потом, а садись сейчас. Все, запомни, все свои научные наработки за последние несколько месяцев.
И я нажал клавишу отбоя. Потом подошел к столу, сдернул пленку. Записи все так же были на столешнице. А чего я ожидал? Я пошел в коридор и там, где дед раньше хранил инструменты, нашел топор. Не давая себе времени на долгие раздумья, я вернулся к столу и со всей силы грохнул топором по столешнице. За несколько приемов я просто разнес стол в щепки, вынес их во двор и скинул в бочку с мусором, которая стояла в углу участка. Потом нашел газеты, спички, вернулся и запалил все это в бочке. Откуда для меня все началось, там я все и закончу.
И только после этого я вернулся в дом, нашел толстую тетрадь в шкафу, в которой оставалось достаточно много чистых страниц, нашел ручку и сел писать.
-- Эпилог
Иногда мне начинает казаться, что этой истории не было. Тогда я достаю тетрадку, ту самую, которую начал писать сразу после временного отката, и перечитываю. И снова убеждаюсь, что все так и было, что мне это не показалось.
В подлинности своих воспоминаний о будущем я был уверен пару дней после первых и самых долгих записей. Но потом все как-то смазалось, расплылось. Тогда я первый раз перечитал тетрадку, и все заново всплыло в памяти, вспомнились какие-то подробности, которые я тут же начеркал на полях.