Дебс открыла рот так широко, что я увидел посеревшую жвачку. А потом начала жевать с открытым ртом. При этом она смотрела мне в глаза, будто бы подначивая меня сделать ей замечание.
– Почему? – настойчиво повторил я, игнорируя её жевание.
– Потому что мне не нравятся, когда люди говорят другим, что им можно, а что нельзя. Как эта библиотекарша. Теперь можешь идти.
Я улыбнулся. Это, похоже, её раздражало, поэтому она надела наушники, увеличила громкость и вернулась к Сильвии Плат.
– Меня зовут Люк, – сказал я.
Она перелистнула страницу.
– А тебя?
Она не отрывалась от книги.
– Как тебе Сильвия Плат, интересно?
Она не ответила. Я отхлебнул напиток и поставил его на стол, наклонился вперёд и выдернул наушники из её ушей. Она подскочила, будто током ужаленная. Её глаза вспыхнули, лицо вытянулось. Заметив мой стакан, она схватила его и держала так, будто собиралась бросить в меня.
Я прикрылся своей книгой.
– Брось, иначе книге тоже достанется. Она в твоём читательском билете, так что штраф будет на тебе.
Она взвесила стакан, будто принимала решение и крепко сжала губы. Глазами она метала искры так, будто собиралась взорвать здесь всё вокруг.
Но внезапно она, пожав плечами, поставила мой стакан обратно на стол и, плюхнувшись на место, вернулась к Сильвии Плат.
– О чём она пишет? – спросил я.
– Ты не поймёшь.
– Ну давай, расскажи.
– Это про боль. И страдание.
– Так вот что тебе нравится?
– А тебе что нравится, Люк?
– Так ты запомнила моё имя?
– Что тебе надо?
Я окинул взглядом забегаловку, потом её.
– Как тебя зовут?
Она не ответила. Я отхлебнул.
– Дебс, – сказала она. Потом, помолчав, добавила: – Так почему ты перешёл в нашу школу?
– Мои родители умерли и я переехал к бабушке.
Сначала она ничего не ответила, только внимательно рассматривала меня.
– Какая у тебя бабушка? – спросила наконец она.
– Немного асоциальная.
– А ты в неё пошёл, что ли? – спросила она.
– И это ты мне говоришь?
Она проигнорировала мою поддёвку.
– А зачем тебе нужна эта книга про волков?
Я отхлебнул из стакана.
– В горах волк убивает овец.
Это её почему-то удивило.
– Все говорят, что это бешеная собака, – осторожно сказала она.
– Это волк.
Казалось, она задумалась. Атмосфера немного изменилась и стала менее напряжённой. Она вернулась к своей книге, а я открыл свою.
– Что ты слушаешь? – спросил я, погодя.
– The Young Savages.
– Можно я послушаю?
– Нет.
– Ну давай.
Она протянула мне один наушник, я вставил его в ухо. Жуткий визг. Я отдал наушник. Она внимательно посмотрела на меня и усмехнулась. Как мне показалось – с презрением.
– Ну, – сказала она, вставая и протягивая руку, – мне пора.
Я пожал её, хоть это и выглядело очень официально, будто мы сидели с ней не в кафе, а на деловых переговорах.
– Пока, Дебс, – сказал я.
– Пока, Люк, – сказала она одновременно равнодушно и озадаченно.
Глава 12. Стекло
До деревни я добрался уже на закате. К дому шёл опять по дороге. Машины неслись мимо, сверкая фарами. Несколько золотых солнечных лучей ещё падали на долину, но в лесу было уже темно. Я решил пройти лес как можно быстрее, не позволяя ему снова напугать меня. Но очутившись в его глубокой тишине, я снова ощутил её тяжесть. Держи темп, говорил я себе, держи темп.
Папа всегда чувствовал себя в безопасности в лесу, но мне было страшно. Пластиковая обложка на твёрдом переплёте книги громко шуршала об мою ногу. Я миновал забор коттеджа и пересёк подъездную дорожку.
Бабушкиной машины там не оказалось.
– Привет! – крикнул я, входя в дом.
В коттедже было тихо.
Я включил центральное отопление и начал вычищать из камина вчерашнюю золу, представляя бабушку, которая опять клевала носом за рулём. Я крепко зажмурился и когда открыл глаза, то подумал, что пепел на каминной решётке пропитан одиночеством. Я направился в холл, чтобы позвонить бабушке, но едва начал набирать номер, послышался какой-то звук.
Я замер.
Положил трубку. Вошёл в кухню. Закрутил кран на случай, если это он.
Тук.
Какое-то время я прислушивался, но было тихо. Я прокрался из кухни в холл, где из корзины у входной двери вытянул дубинку.
Тук.
Я замер.
Звук раздавался из кабинета.
Я шёл по коридору, едва дыша и держа дубинку наготове. Где-то с полминуты я стоял у двери и слушал. Потом шагнул вперёд и открыл её. Она распахнулась, я зашёл. Слабый луч солнца упал на стену. Синяя бабочка пролетела через комнату и ударилась о стекло. Тук. Несколько секунд я стоял и смотрел, как она стучится в стекло. Потом я поставил дубинку и подошёл ближе. Бабочка села на стекло, складывая и расставляя крылья. Я попытался поймать её сложенными лодочкой руками, но она выпорхнула и снова села на стекло. Я открыл окно. Бабочка улетела в холодный закат. Лёгкий ветерок пошевелил бумаги на письменном столе. Листья на подъездной дорожке шуршали. Я запер окно. На бабушкиных бумагах лежал толстый конверт. В свете уже почти зашедшего солнца я прочитал написанное на нём от руки имя.
Рейчел.
Мамино имя.
Конверт был распечатан, внутри оказалось много разных бумаг.
Гравий на подъездной дорожке зашуршал, на пару секунд кабинет осветился фарами.
Я поспешно вышел. Появилась бабушка и начала раскладывать покупки. Она молчала. Прошла мимо меня и выключила отопление. Разложила покупки, взяла упаковку фарша и воткнула в неё длинный нож. Упаковка громко хлопнула. Бабушка повернулась ко мне. Я чувствовал, что должен что-то сказать, только не знал, что.
Она отвернулась, достала огромную сковороду, брякнула её на плиту и вытряхнула туда фарш. Фарш начал шипеть, а бабушка начала резать его на части.
– Я сказала тебе не входить в мой кабинет.
Я хотел знать, почему она никогда не говорила о маме.
Хотел спросить её, но не смог. И тогда я пошёл наверх.
Глава 13. Автобус
Раннее утро. В доме всё ещё темно и тихо. Деревья снаружи тоже замерли во тьме, будто бы собираясь начать двигаться с первым светом. Я быстро оделся. Ноги быстро замёрзли на тонком ковре. Я включил лампу на тумбочке, поморщился от света. Почистил зубы, сполоснул лицо. Горячую воду не включал: бойлер был рядом с бабушкиной комнатой и сильно шумел. К тому же бабушка сказала, что нам надо экономить. Мне это показалось странным: я думал, у юристов полно денег. Бабушка уже проснулась и читала какой-то скучный документ. Перед ней на столе стояла её зелёная кружка, из которой шёл пар. Она бросила на меня взгляд поверх очков. Я достал глубокую тарелку. Быстрый завтрак и четверть пинты молока уже стояли на столе. Я начал наливать.
– Оставь немного.
Я вылил всё молоко.
Я чувствовал её взгляд, хрустя завтраком. Она вернулась к документу, делала заметки карандашом на полях. Хлебала чай.
Я подумал о том, что не сделал домашку по математике.
– Я приготовила тебе сэндвичи.
Конец ознакомительного фрагмента.