–Трубы в туалете, видимо, засорились, – грустно пояснил парень в мокрых до колен штанах. – Одну прорвало, а из другой… попёрло обратно… Дот с этим уже разбирается и, думаю, через пару часов всё будет налажено. Но уборки потребуется много, так что у нашего маленького ушастого брата сегодня плохой, очень плохой день. Вы к воротам?
–Пошли с нами, – предложил бородач, гаденько посмеиваясь, – только держись с подветренной стороны.
На выходе во двор к ним присоединилось ещё несколько человек из трапезной, и они вместе, с оружием наготове, направились к образовавшейся у ворот чёрно-белой толпе. В чёрном обычно ходила храмовая гвардия – лучшие бойцы, бывшие легионеры, ударившиеся в религию или привлечённые славой и богатством Храма. В белом – Хранители Знаний, учёные, архивариусы и врачи. Серое носили молодые послушники, новобранцы. Все эти люди были одной большой семьёй, единым братством. И все они после смерти нынешнего Архаина будут служить Итану. Хотя и не все они были этому рады. Уж не говоря о том, что только горстка избранных знала, чем он на самом деле занимается по ночам.
Увидев Итана, толпа притихла и разделилась надвое. Он размашисто прошёл между храмовниками в своей развевающейся чёрной накидке, высокий, стройный, всем своим видом излучающий силу и уверенность. Краем глаза заметил среди братьев мальчишку с метлой, но даже не повернул головы в его сторону.
Его время придёт позже.
–Ну, что там у вас? Очередной трёхголовый птенец? – Небрежно осведомился дейн.
От природы красивый грудной голос Итана был расслаблен и слегка вибрировал. Благодаря длительному обучению ораторскому мастерству, он мог ввести в подобие транса любого неподготовленного человека мгновенным изменением интонации, темпа или громкости. Бархатистые нотки, которые он использовал в разговоре с женщинами, учащали сердцебиение и вызывали мурашки даже у некоторых мужчин.
Итан предположил наугад, а потому искренне удивился, что попал почти в цель. На звук его голоса обернулись сразу трое мужиков исключительно крестьянской наружности, с совершенно одинаковыми заросшими физиономиями и раздувшимися, как помидоры, носами.
"Воистину, шутки Триединого никогда не перестанут меня радовать."
Один из мужиков – самый смелый, судя по всему, – шагнул вперёд под прицелом десятка пистолетных дул, вытянув перед собой трясущуюся до самого плеча руку, в которой болтался небольшой холщовый мешочек.
–У нас тут… странная… штука, – сказал он сипло, забыв от напряжения о приветствии.
–Так вам повезло, я как раз специалист по… странным штукам, – Итан улыбнулся, обнажив оба ряда белых зубов. При этом глаза его оставались пугающе холодными, несмотря на образовавшиеся в уголках смешливые морщинки.
–Она уже убила нашего Борху утром, – вступил второй близнец, словно почувствовав, что первый сейчас даст дёру. – Заберите, а?..
–Как убила? – Деловым тоном спросил Итан, сделав шаг навстречу.
–Ну-у… Борхен об неё споткнулся, упал головой на камень и проломил себе череп.
Мужик сглотнул и невольно чирканул взглядом по шраму на красивом лице, что, конечно же, не ускользнуло от цепкого внимания дейна. Эти люди наверняка многое о нём слышали, но видели впервые. Они его боялись. И всё-таки пришли. А значит, то, что находилось в мешочке, пугало их гораздо больше.
Он приблизился ещё на шаг, игнорируя предупредительные возгласы из толпы. Итан никогда не знал страха, и если бы что-то прямо сейчас взорвалось у него перед носом и убило его, он не испытал бы ничего, кроме… лёгкого сожаления.
–Вы это брали в руки? – Спросил он, больше не улыбаясь.
–Ни-ни! – Воскликнул третий крестьянин. – Оно же Борху убило! И ещё оно… странно светится… чёрным.
Вот теперь стало по-настоящему интересно. Итан без дальнейших колебаний выхватил мешочек из дрожащей руки мужика, которого тут же и след простыл вместе с братьями, и, развязав, заглянул внутрь. Выражение лица дейна прочесть было невозможно, и остальные храмовники с любопытством начали обступать его со всех сторон, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть.
Когда Итан поднял наконец голову, глаза его лихорадочно блестели.
–Стилл, Кэрол, готовьте оборудование, – энергично скомандовал он, взглядом отыскав в толпе нужных людей. – Брайан! Оповести остальную команду. И, ради всего святого, смени одежду. Сегодня нам предстоит много работы.
Глава 2. По лезвию ножа
Говорят, ночь – время воров. Рэй так никогда не считал. Ночью слишком тихо, и малейший шорох привлекает ненужное внимание. Нет, лучшее время для вора – предрассветные сумерки. Когда гаснут последние звёзды, а небо на востоке чуть желтеет, горожане вздыхают с облегчением, полагая, что опасность миновала: демоны возвращаются в свои норы, мутанты уползают в канализацию. Страхи отступают, и долгожданный покой снисходит даже на вечно страдающих бессонницей бюрократов. Таких, как барон Дюмар.
Барон спал, и его храп перекрывал карканье ворон за окном. Спала и его жена, заткнув уши смоченной ватой. В комнате напротив, не уступая барону, храпел дворецкий. В конце коридора спали двое детей Дюмара. Дремали на своём посту у ворот бдительные стражи особняка в ожидании скорой смены. Спали все четыре бароновых пса – но тут уж причиной послужила недюжинная доза снотворного, подмешанного в мясной фарш, куски которого Рэй заранее разбросал по двору через забор. Здоровенные оказались зверюги, ждать пришлось дольше, чем предполагалось. Но времени у него было ещё предостаточно: до восхода солнца оставался почти целый час.
Дверь баронской спальни была приоткрыта. Это показалось Рэю странным. Он заглянул внутрь и, не обнаружив в темноте ничего подозрительного, осторожно закрыл дверь, чтобы её случайно не захлопнул сквозняк, разбудив спящих. Если верить заказчику, то, что он искал, находилось в кабинете рядом с детской.
Рэй двинулся вдоль недлинного коридора, по обыкновению пританцовывая в такт музыке, слышимой одному ему. Он бы ещё и насвистывал, если бы не мешала маска из плотных кожаных сегментов, закрывавшая нижнюю половину лица почти до глаз. В нарастающем шуме пробуждающейся природы его всё равно никто бы не услышал. А сапоги из тончайшей оленьей замши могли заглушить даже звук прыжка с табурета. Самое главное в одежде вора – удобство и максимальная беззвучность. На работу Рэй всегда одевался по последней воровской моде, поэтому мог не опасаться, что в ответственный момент его подведёт скрипучая подошва.
Коридор освещался только четырьмя канделябрами – по паре в начале и в конце прохода, но их неровного света вполне хватало, чтобы не натыкаться на белых мраморных собак, сидящих вдоль стен. Напротив искомой комнаты с кованой ручкой Рэй остановился и присел на корточки, вглядевшись в замочную скважину. За последний год в столице многое изменилось, в том числе дверные замки и охранные системы в домах высокопоставленных особ. Этот дом не стал исключением. Сначала Рэю пришлось обойти хитрые электрические ловушки, растянутые поверх каменного забора. Его спас комар, угодивший в одну из них прямо перед носом вора. Потом он чуть не застрял в дымоходе, где кто-то додумался понавешать острых крючков. А теперь вот утяжелённая дверь с новейшим замком.
Рэй ухмыльнулся под маской. Скорее всего, такие изменения произошли как раз из-за него.
Год назад он переполошил весь город, выкрав из хранилища реликвий священный меч Императора Алектина прямо в день праздничной демонстрации. Это был триумф. В один миг Рэй стал лучшим вором Алектинской Империи, возвысившись над своими конкурентами. Но жизнь не стоит на месте. Чтобы поддерживать это славное звание, нужно постоянно совершенствоваться, чем Рэй целый год и занимался, благоразумно покинув родные края. Он много общался с мастерами-инженерами и оттачивал собственное мастерство, расхищая древние гробницы, защищённые многоуровневыми ловушками и заклинаниями. А потому был готов к тому, что приготовил для него барон Дюмар.
Источник магической защиты, к которому вели многочисленные проводки от дверей и забора, был установлен на крыше, и Рэй уже блокировал его редким минералом – черногором, создающим помехи почти для любых чар. Но на всякий случай наученный богатым опытом вор проверил дверь небольшим треугольным прибором – чароскопом, улавливающим магические колебания. Судя по всему, барон поскупился на второй Источник, потому что дверь и замок магии больше не излучали.
Рэй покопался в сумке, перекинутой через плечо, и извлёк оттуда свой профессиональный набор инструментов в кожаном чехле. Неторопливо развернул его перед собой, ещё раз внимательно присмотрелся к замочной скважине и, не найдя подвоха, вынул пару подходящих отмычек. Конечно, он мог бы прокрасться в спальню барона и взять с прикроватного столика связку ключей. Но это был напрасный риск, а рисковать напрасно Рэй не любил.
Мир вокруг словно перестал существовать, все посторонние звуки отошли на задний план. Сноровисто орудуя отполированной отмычкой, Рэй сейчас не слышал ничего, кроме тихих щелчков внутри замка. Перчатки с обрубленными пальцами позволяли ему кожей чувствовать малейшее сопротивление пружин и регулировать давление на механизм.
Наконец последний штифт, легонько щёлкнув, встал на место, и Рэй повернул натяжитель. Дверь открылась без проблем, даже не скрипнув. Весь процесс вскрытия занял не больше минуты.
"Что ж, удача сегодня на моей стороне", – довольно подумал Рэй. Убирая набор обратно в сумку, он всё-таки не удержался, опустил маску и чуть слышно насвистел въевшуюся в голову мелодию. Видимо, Удача сочла его свист не слишком музыкальным, потому что в следующую секунду слева донеслось бодрое цоканье коготков по полу, и в коридор выкатился ярко-жёлтый шерстяной комочек. Увидев Рэя, комочек радостно завилял коротким пушистым хвостом и бросился прямо к нему.
От неожиданности Рэй замер в нелепом полусогнутом положении, с одной рукой на сумке, а другой на арбалете. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это обыкновенная болонка, выкрашенная заботливой хозяйской рукой в модный сейчас канареечный цвет. Собачка остановилась напротив спальни барона и поскребла лапкой по двери. Рэй уже собирался незаметно юркнуть в кабинет, когда болонка осознала, что дверь ей никто не откроет, если не попросить. Она повернула к Рэю мордочку с блестящими чёрными глазами и снова завиляла хвостом.
–Нет, – прошипел Рэй сквозь зубы, догадываясь, что сейчас произойдёт. – Не смей.
Собака тихонько вопросительно тявкнула.
–Нет же, глупая ты псина… Заткнись… Пошла вон…
Болонка сделала несколько шажочков в направлении вора, принюхалась и игриво наклонила голову. Гость пах чужаком, но он определённо ей нравился. И, прежде, чем Рэй успел снова шикнуть, она тявкнула дважды, уже громче. Рэй страдальчески зажмурился. Храп в обеих спальнях на секунду прервался, но тут же снова возобновился с удвоенной силой.
–Ладно-ладно, – торопливо зашептал Рэй, увидев, что псина снова готовится открыть пасть. Он сунул руку во внутренний карман куртки, одновременно приседая на колено, и, чтобы собака не решила, что он с ней играет, очень медленно произнёс: – Смотри, что у меня есть.
Рэй осторожно поднял маску, протянул болонке миниатюрный флакончик и слегка тряхнул им. Звук перекатывающегося внутри шарика привлёк собачку, и она доверчиво подбежала ближе, ткнувшись мокрым носом в пальцы человека. Рэй тут же нажал на распылитель, болонка чихнула и мгновенно упала на бок, удивлённо моргнув.
Парень с облегчением выдохнул и проверил содержимое флакона. Оставалась одна капля. Мысленно костеря проклятую шавку, на которую только что пришлось потратить порцию сильного и дорогостоящего парализатора, Рэй вошёл в кабинет и закрыл дверь.
Здесь было темно как в склепе. Вор достал из кармана два кристаллических стержня и легонько потёр их друг о друга. Комнату залил призрачный синеватый свет.
Рэй деловито огляделся кругом, привычно оценивая стоимость предметов, попадающих в поле зрения. Барон явно любил роскошь и не стеснялся показывать это своим гостям. Вот, например, позолоченные настольные часы, собранные рукой лучшего часового мастера Западной Империи. Потянули бы на две сотни золотых алектинов, не меньше. Три старинных подсвечника – можно сбыть за сто пятьдесят, если найти правильного скупщика. Большая антикварная ваза на постаменте, чудом или магией сохранившаяся со времён Второй Войны, – стоила, наверное, дороже жизни Рэя. Древние гравюры на стенах. Изысканная мебель. Драгоценные сервизы…
Да… Тут было, чем поживиться. Но Рэй руководствовался нерушимым принципом: при выполнении заказа никогда не брать ничего кроме того, что заказано. Это кредо сформировалось у него после первой в жизни неудачной кражи, ещё в юношестве. Тогда он едва не поплатился жизнью за свою алчность, и, усвоив урок, теперь с уважением относился к суеверным россказням о пресловутой воровской удаче. Что ж, он всегда может сюда вернуться уже по собственному желанию, исключительно ради того, чтобы поправить своё материальное положение, если оно, не дай бог, пошатнётся. А пока нужно найти то, за чем он пришёл.
Искать, к счастью, долго не пришлось. Кинжал, инкрустированный по меньшей мере полусотней мелких рубинов, пылился в серванте за стеклянными дверцами, среди фарфоровых статуэток и графинов с вином. Этот кинжал некогда принадлежал семье другого барона – Вернона Штилля, жившего в особняке лет пятнадцать назад, но чем-то не угодившего нынешнему Императору и изгнанного за пределы Империи вместе с женой и дочерью без гроша в кармане. Почти всё их имущество быстро разошлось с молотка, но вот ножик, видимо, приглянулся Дюмару, и он его выкупил. Теперь же фамильная драгоценность должна была вернуться законному владельцу. Во всяком случае, такую историю поведал Рэю заказчик – молодой парень, представившийся племянником того самого разжалованного барона.
Вообще, Рэю было плевать, правда это или нет. Заказ есть заказ. И за него вору хорошо заплатят. Даже более чем хорошо, ведь в доме оказалось больше четырёх псов, а дополнительный риск всегда обеспечивал и дополнительное вознаграждение.
Убедившись, что на шкаф не наложено скрытых чар, Рэй открыл дверцу. Синий свет кристаллов отразился от рубиновой инкрустации, заиграл в хрустальных графинах, породив таинственные фиолетовые блики на фарфоровых статуэтках и в ореховых глазах вора. Рэй протянул руку за кинжалом… и вдруг ощутил, что пол уходит у него из-под ног.
Мощный толчок сотряс особняк, задребезжали стёкла, в соседней спальне что-то разбилось, а из детской донёсся испуганный вскрик. Рэй вцепился в сервант, чуть не оторвав дверцу, и краем глаза увидел падающую с постамента бесценную вазу. Молниеносным движением руки он успел подхватить древность и поставить на место. В этот момент тряхнуло ещё сильнее, и с полок посыпались статуэтки. Рэй, сам не зная зачем, поймал их все до единой и обернулся как раз вовремя, чтобы с ужасом увидеть, как спасённая им ранее ваза рассыпается на мелкие осколочки, усыпав ими весь пол под занавешенным окном.
Всё прекратилось так же внезапно как началось. Мир вернулся в устойчивое положение. Но почему-то в комнате запахло озоном. И стало очень тихо. Настолько тихо, что едва слышный писк, ворвавшийся в уши Рэя, чуть его не оглушил.
Это сработал датчик, настроенный на магию.
А в следующую секунду по коридору словно прокатился раскат грома, и в закрытую дверь что-то с размаху врезалось так, что задрожали стены. Низкое вибрирующее рычание, доносившееся оттуда, вряд ли могло принадлежать очнувшейся канареечной болонке. Разве что их там собралась тысяча… Видимо, ожили мраморные изваяния.
"Ненавижу собак. Не-на-ви-жу."
Рэй запихнул кинжал с не успевшими погаснуть светочами в сумку и бросился к окну, выглянув через щёлочку в шторах. Во дворе всполошённая стража барона бежала к особняку. Рэй, стараясь не обращать внимания на усиливающийся лай и скрежетание когтей, смиренно подождал, пока охрана скроется из виду, открыл окно и наполовину высунулся наружу.