Мне в голову закрадывались крамольные мыслишки на тему: вдруг эти чародеи не знают, как самостоятельно накапливать магическую энергию? В книгах о медитативных практиках написано крайне скудно, конкретно практической стороне уделяется мало внимания, а то, что есть, малопригодно для серьезной чародейской практики. Я начинаю догадываться, почему. Волшебная палочка действительно выбирает носителя. Этот факт не подразумевает наличие разума у орудия, скорее несколько заложенных изготовителем критериев, которые определяют наиболее подходящего владельца, чья совместимость с артефактом позволит магу максимально реализовать свой потенциал.
В краткосрочной перспективе палочка обеспечивает волшебнику быстрый темп обучения новым заклинаниям, наращивание большой базы практических знаний. Однако, если местные маги делают ставку на один единственный артефакт, не трудно догадаться к чему это приведет в долгосрочной перспективе. Остается надежда, что в Хогвартсе дела обстоят иначе. То, что в учебниках, купленных мною, нет серьезных медитативных практик, ничего не значит. Возможно, об этом просто не принято печатать, ведь такой материал может оказаться в руках маглов, а как мы знаем, даже самый неодаренный человек может чего-то добиться.
Представьте ситуацию, когда непосвященный начнет практиковать недоступные ему знания. Есть несколько вариантов развития событий. Первый — у него ничего не получится, и это самый радужный исход событий. Второй — у него получится. И тут угадать, что будет дальше, ещё тяжелее. Возможно, за неимением особых магических способностей, у практикующего повысится настроение, здоровье начнет крепчать, иммунитет станет лучше. В целом улучшится самочувствие. Возможно, не произойдет ничего, если он где-то ошибся. Без особых исходных данных обучение зверски трудное занятие, почти не поддаётся контролю. Практикующий запросто может нанести себе ущерб разной степени, от простого переутомления к «просветлению» до состояния овоща.
Все вышеперечисленное несерьезно. Да, простая смерть одного человека не идёт ни в какое сравнение с одержимостью. Открывая свой разум внешним энергиям, чародей каждый раз подвергает себя рискам, а когда ты обычный человек — оградиться от них невозможно. Просто представьте, в тебя вселилась тварь, а ты даже не знаешь об этом. До того, как ты утратишь контроль над собой, ещё многие месяцы, может годы. Я проклятие снял с себя на раз два, уничтожил паразита, поглотив его сущность. Любой другой маг тоже решит проблему до того, как она станет необратимой. Для магла ситуация без шансов. Опять же, может вселиться в тебя что-то серьезнее паразита, к примеру духи или демоны.
Запреты не на пустом месте появились. Они писаны кровью первопроходцев. Вильгефорц видел деревенских колдунов, больше похожих на убежища духов. Ходячие мертвецы, ничего не подозревающие о своём будущем. Поэтому в Бан Арде и Аретузе принимали только лучших из лучших, а после первого семестра треть учащихся отсеивались. Практика отсева продолжалась и на других этапах обучения, но уже менее активно. На средних этапах исключают за лень, глупость и нарушение правил. Как с этим обстоит в Хогвартсе, ещё предстоит выяснить, но учитывая, что профессор трансфигурации не сделала хоть одну попытку отнять опасную литературу у школьника, по идее, узнавшего о магии несколько дней назад, уже о многом говорит. Я молюсь за схожий характер других учителей, надеюсь они будут столь же индифферентны ко мне. Избавят меня и себя от большого количества проблем.
Первого сентября в десять часов, я уже был на станции Кингс-Кросс. По словам Макгонагал, вход скрыт иллюзией на одной из колонн. Если что-то сохранилось от сил Вильгефорца в полной мере, то это сенсорика, благодаря которой я очень быстро обнаружил иллюзию и прошел за неё, оказавшись рядом с паровозом — Хогвартс Экспресс. Помимо меня тут толпились много волшебников самых разных возрастов вместе с родителями. Их тележки полнились сумками и школьным инвентарём. На их фоне я, со своим чемоданом, один-одинёшек, в обычной школьной форме, смотрелся блекло, потому на меня никто не обратил внимания, и я смог тихо, без лишнего шума, залезть в вагон и найти свободное купе, где с удобством расположился.
До отправки оставался ещё целый час. Я решил провести его за чтением книги по истории магической Британии. Весь месяц занимаясь делами первоочередной важности, то есть изучая новые заклинания и пытаясь разгадать секрет создания волшебной палочки или аналогичных артефактов, я мало времени уделял чтению не-магических изданий, хотя в сложившихся обстоятельствах любая информация крайне важна.
Отвлекли меня от книги двое рыжих близнецов, явно искавших кого-то третьего, но убедившись, что тут, кроме меня, никого нет, они, извинившись, направились дальше, а я вернулся к чтению, однако моё безмятежное времяпровождение не длилось долго. Я выиграл себе около пятнадцати минут спокойствия, пока поезд не стал активно заполняться учениками и уже тронувшись в путь, ко мне снова заявились. На этот раз посетитель был только один. Нервный мальчишка с рыжими волосами открыл дверь.
— Здесь свободно? — Спросил он. Я ответил, что да, конечно, располагайся. Помимо огненной шевелюры, другими примечательными деталями внешности парня были старая мантия, которую парень явно донашивает за старшими, и крыса. Если последнему я могу найти объяснение, то вот старой мантии никак. В чем проблема привести её в исходное состояние магией? Мне уже начинает казаться, что я реинкарнировал в аляповатую сказку для детишек, где эффектность ценится выше логики. А может я просто всего не знаю.
— Я Рон, Рон Уизли. — Представился он в стиле знаменитого британского шпика. Хотя, в его знаменитости в магических кругах Англии я сильно сомневаюсь, а дабы избежать глупых детских расспросов, я решил смешать ложь с правдой:
— Бонд, Джеймс Бонд, приятно познакомиться, мистер Уизли. — Протянув ему руку, которую он пожал. Технически моё полное имя Гарри Джеймс Поттер, так что долю правды я сказал.
— Да брось Джеймс. Мы с тобой ровесники, оба едем в Хогвартс, давай на ты.
Я пожал плечами. В принципе мне все равно, как с ним разговаривать, все равно кроме знаменитой фамилии у парняги ничего за душой. Фамилия Уизли всплывала в книгах о чистоте крови и чистокровных семьях Британии, тем не менее там упоминалось их благосостояние. Уизли — давно обнищавший род, и моё отношение к этому пареньку будет строиться исключительно на его будущих достижениях в магическом ремесле, а пока что можно просто повеселить его разговором.
Мой новый знакомый оказался типичным ребенком, с типичными страхами оказаться отстающим. Иронично — наши страхи схожи, масштаб другой. Если Волан-де-Морт до сих пор жив, то как минимум у меня один серьезный враг. Отставание мне грозит смертью, а вот Рону Уизли грозит издевками со стороны друзей, поркой со стороны матери или отчислением, что маловероятно.
Я не стал читать разум паренька, что там может быть интересного? Задавая вопросы, которые он сам хотел бы услышать, я узнал гораздо больше. Рон Уизли мечтает попасть на Гриффиндор, где учились все его родственники, а в этом году старший брат будет старостой. Мечтал сыграть в квиддич, местный аналог другого популярного в Англии спорта, магловского. Боялся попасть на Слизерин, где, по его мнению, учились все будущие злые волшебники. Наша беседа была прервана сначала продавщицей сладостей, у которой я накупил всего понемногу, после девочкой, с каштановыми вьющимися волосами, которая искала чью-то жабу, а напоследок компанией из трёх детишек, одним заводилой и двух подпевал. Главный из них — бледный мальчик с платиновыми волосами, искал меня. Драко Малфой был весьма расстроен выяснив, что Поттера в купе нет, и был таков.
Позже та девчонка вернулась вместе с ещё одним пареньком, Невиллом Лонгботтом. До конца поездки мы провели время за разговорами и переживаниями.
— А ты Джеймс, на какой факультет собираешься поступать? — Спросила Гермиона.
— Не знаю, на какой распределительная шляпа отправит. Желательно Когтевран, а ты Невилл?
— Ну, наверное Гриффиндор. — Неуверенно произнес он. В принципе понятно, тут двое явно тяготеют к Гриффиндору, не Слизерин же говорить.
— Это правильно, — протянул рыжий — лучший факультет Хогвартса, там все мои родственники учились, и там нету этих чистокровных снобов Малфоев. — Вспомнил он недавнего знакомого. Я решил уточнить кое-что о чистоте крови.
— Но ты ведь сам из чистокровного рода Рон, и Лонгботомы тоже, если верить учебнику, — показал рукой на книжку «О чистоте родословных магической Британии». Невилл ещё сильнее вжал голову в плечи. — Неужели ты хочешь сказать, что все чистокровные злые волшебники?
— Нет! Моя семья всегда была против Того-кого-нельзя-называть, а вот Малфои… Ходят слухи, что отец Драко был пожирателем смерти.
— Тогда почему он разгуливает на свободе? Разве ему не место в Азкабане?
Я не был уверен, что парень ответит на этот вопрос, все-таки ему одиннадцать лет, однако он меня приятно удивил.
— Есть заклинание, запрещенное… Тот-кого-нельзя-называть якобы применил его на многих своих сторонниках и подчинил их. Враки это все. Малфои точно помогали ему, они же темные волшебники, все знают.
После откровения Рона все притихли, а я подумал как же хорошо работает пропаганда министерства магии. Интересно, кто тот идиот, решивший, что замалчивание имени террориста всея Британии поспособствует развенчиванию страхов. Они добились таки противоположного результата, да ещё какого.
Время шло, день сменялся сумерками, пока мы не заметили, что поезд стал замедлять ход, пока наконец не остановился.
— Приехали, Гермиона, могу я попросить тебя выйти, нам надо форму сменить.
— Хорошо, жду вас на улице.
На улице было холодно, остальные первокурсники съежились, но мне хватало короткого импульса по всему телу, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи жизни. Я уже выучил согревающие чары, впрочем обоснованно применить их пока что нет возможности.
На маленькой платформе нас ждал полу-гигант, весьма странный персонаж, который оказался провожатым. Именно на нём лежала обязанность доставить первокурсников до замка. Провожатый шёл уверено, чего не скажешь про остальных детей. Я скрытно активировал заклинание ночного зрения и темнота окрасилась в серые тона, поэтому я не смог оценить всю волшебность открывшегося вида. Да, Хогвартс я заметил издалека, но без красок, зато рассмотрев его в деталях. Этот замок явно создан магами. Серьезных фортификаций нет, если не считать бойниц — скорее всего, защиту школы обеспечивают мощные заклинания, в том числе скрывающие. Скоро наступит двадцать первый век, в нынешнее время мощные стены не защитят никого.
Мы сели в лодки по несколько человек, а вот полувеликану потребовалось отдельная лодка. Вскоре все причалили к подземной пристани и высадились на камни. Хагрид, а именно так звали нашего провожатого, выяснил благодаря чтению мыслей, повёл нас по лестнице вверх, пока мы не оказались у дверей замка.
Внутри нас уже заждались, как учителя, так и другие ученики старших курсов. Каждый год, главным событием вечера, является распределение студентов по факультетам, так что хранитель ключей Хогвартса, быстро сдал нас на руки профессора Макгонагалл. Она принялась нам объяснять правила монастыря, и убедившись, что все всё поняли, а как же иначе, повела нас в большой зал.
Первое, за что зацепился мой взгляд, это потолок. Он был заколдован, многие первокурсники как и я сам крутили головами вверх, стараясь рассмотреть звездное небо. Сфокусировав взгляд, я пробил неплохую иллюзию — потолок оказался ниже, чем я думал.
— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».
И чего её так ко мне тянет. Неужто догадалась, кто я? Нет, нет, нет, дайте мне насладиться их лицами, когда они поймут, с кем все время разговаривали. Перед распределением учителя вытащили огромную шляпу, которая затянула монотонную дурацкую песню, а после приступила к своим прямым обязанностям, а именно — распределению первокурсников. Пока дети шли, садились на стул и получали своё назначение, я ещё раз окинул взглядом потолок. Эта иллюзия создана явно не профаном, но я смог пробить её, практически не прилагая особых усилий, но распознать иллюзию Геральта, я не смог. Возникает резонный вопрос, почему?
Я знал только одного чародея, одного единственного, кто смог сотворить столь детальную, материальную иллюзию, но он уже несколько лет кормил червей. Я сам, своими руками сжег его в белом пламени. Тогда он тоже попытался обмануть меня, но не получилось. Арториус Виго, неужели ты передал кому-то свои знания? Возможно, своей племяннице, Фрингилии? Допустим, она каким-то образом помогла клятому ведьмаку, но почему я не различил иллюзию? Будучи на пике сил, мои чувства были обострены до предела, а идеальных иллюзий просто не существует. У каждой есть некий изъян. Почему я не смог, его распознать…
Наверное глупо сейчас рассуждать об этом, но клянусь, однажды я обуздаю силы настолько, что смогу путешествовать между мирами. Тогда я вернусь в Нэверлэнд и… Посмотрим.
— Гарри Поттер. — Крикнула профессор Макгонагалл моё имя. В зале установилась кладбищенская тишина. Я слышал лишь Коросту, крысу Рона, чей писк вдруг стал отчетливо слышен.
— Ну, пожелайте мне удачи. — И шагнул к стулу. До того, как шляпу водрузили на мою голову так, что она опустилась ниже уровня глаз, я имел счастье наблюдать ошарашенные лица моих новых знакомых.
— Эх, как же приятно, на…
— Молодой человек! — Раздался голос прямо в уши. — Да, Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили. Ты полон храбрости, страха ты не ведаешь, однако ты не глуп… Как же сложно разобраться в твоих мыслях… Ты любишь обманывать, любишь знания, может Слизерин станет идеальным убежищем для тебя?
— Нет, давай лучше ты определишь меня в Когтевран. Знания и силу я уважаю чуть больше.
— Решено, Когтевран! — Крикнула шляпа, и стол орлов взорвался аплодисментами, развеяв гнетущую тишину.
Глава 3 Альма Матер
— Поздравляем с поступлением! Я — староста Роберт Хиллиард, и я рад приветствовать вас на факультете Когтевран. Наш герб — орёл, который парит там, куда другие не могут подняться. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый. Наша гостиная располагается на вершине башни Когтевран, за дверью с зачарованным молоточком. Из арочных окон нашей гостиной видны озеро, Запретный лес, поле для квиддича и теплицы.
— Без всякого хвастовства хочу сказать, что на нашем факультете учатся умные волшебники и волшебницы. В отличие от других факультетов, которые имеют скрытые входы в гостиные, нам они не нужны.
— Другой интересной особенностью Когтеврана является то, что наши ученики — настоящие индивидуальности. Некоторых из них можно даже назвать чудаками. Но зачастую Гении не идут в ногу с обычными людьми и, в отличие от некоторых других факультетов, мы могли бы сказать, что на наш взгляд у вас есть право носить то, что нравится, верить в то, во что хотите и говорить то, что чувствуете.
— Что касается наших отношений с другими факультетами: вы, наверное, слышали о Слизерине. Не все они плохие, но лучше быть начеку, пока вы не узнаете ученика Слизерина достаточно хорошо. Согласно их давним традициям, они делают всё возможное, чтобы победить. Поэтому будьте внимательны, особенно на матчах по квиддичу и экзаменах.
— Ах, да, привидение нашего факультета — Серая Дама. Остальные ученики считают, что она никогда не разговаривает, но она не прочь поговорить с Когтевранцами. Её помощь особенно полезна, когда вы что-то потеряли или потерялись сами.
— Уверен, вы будете хорошо спать. Наши спальни находятся в башенках, отходящих от главной башни. В комнатах стоит по четыре кровати, накрытых шелковыми, пуховыми одеялами небесно-голубого цвета, а свист ветра в окнах очень расслабляет.
Наш староста действительно не хотел хвастаться, но покамест именно хвастовством все это выглядит. Насколько мне уже успели объяснить за столом в большом зале, программа обучения для всех факультетов одинакова, что напрочь убивает всякий смысл в этих самых факультетах. Есть ещё баллы, присуждаемые за те или иные правильные «действия». Правильные ответы на вопросы учителей, хорошо проделанная работа или победа в матче по квиддичу, могут обеспечить вашему факультету пару десятков баллов, а нарушение дисциплины или халтурное отношение к учебе наоборот, отнимет у всего факультета очки. Таким образом система выставляет достижения одного человека, как коллективную победу факультета, а неудачи коллектива не признаются им самим, ведь нарушает один человек!