На последних словах Артема слегка передернуло. Нет, он был рад и благодарен приютившим его Церковникам… Но вот участвовать во всяких крестовых походах, очищениях и других джихадах не хотелось совершенно. Судя по растерянно переглядывающимся соседям, схожие мысли посетили не его одного. Впрочем, некоторые просто начали рыдать, когда им напомнили о погибших родственниках.
- Все в порядке, братья и сестры, мы не потребуем от вас чего-то сложного или опасного, - Успокаивающе улыбнулся монах, - От каждого по способностям - каждому по потребностям. Этот принцип разделяет и наша святая мать-церковь. В первом лагере вам давали пищу и кров, а также отделяли здоровых от зараженных. Здесь же будут учитываться индивидуальные способности, и каждый из вас займет подобающее ему место в нашей общине! И чем быстрее вы примете Закон Божий, тем лучше и благостней вам будет жизнь в Царствие Земном.
Речь монаха сумела воодушевить людей, пусть и не прогнала до конца возникшее беспокойство. Артему было неуютно при мысли, что его будут оценивать как породистого щенка, но усиленно гнал от себя глупые ассоциации.
"Представь себя на приеме на работу, дурак, только и всего. Начальники ведь тоже оценивают подчиненных по их навыкам и образованию!" - Подумал он. Но уверенности эта мысль не прибавила.
Тем временем, толпа беженцев уже начала втягиваться в открывшуюся дверь. Узкая прихожая, широкий коридор с пустующими окошками регистратуры и развешанные на стенах иконы вместо портретов главы государства. Пройдя мимо них, группа попала в, небольшой зал со скамейками, стойкой регистрации, и кучей кабинетов.
"Надеюсь в этот раз мне не придется три часа ждать хирурга", - Подумал Артем и нервно хихикнул. Он помнил это место. Обстановка, пусть и слегка изменившаяся, все еще напоминала ему скорее поход за отстрочкой в военкомат, чем таинственную "оценку способностей".
К счастью или нет, но монахам потребовалось куда меньше времени, чем армейским врачам. Человек заходил в любой из четырех кабинетов, и выходил уже через двадцать-тридцать минут с цветной биркой в руке. Желтый, синий, или зеленый. Что они дают, не понимали и сами собеседуемые, а делится "тайной исповеди" с другими "соискателями" им запретили.
Наконец, подошла очередь и Артема. Он нервно кусал кожу на пальцах и болтал ногами, сидя на лавочке с облезшим дермантином. Волнение было таким сильным, что бывший дизайнер не сразу почувствовал, как один из беженцев тормошит его за плечо.
- Твоя очередь, друг, - Кисло улыбнулся ему молодой человек, и показал рукой на дверь. Артем вскочил, скомканно поблагодарил парня, и, робея, тихонько постучался в кабинет.
- Входи, сын мой, - Раздалось изнутри, и художник потянул дверь на себя. Небольшой, плохо освещенный кабинет с забранными решеткой окнами. Большой, хоть и скверно сделанный стол, несколько стеллажей с книгами и папками, скрипучая кушетка. На последнюю парень и сел.
Из-за старого, облупленного стола на него смотрел старенький, но все еще бодрый священник с умными, выцветшими от времени глазами. В его руке Артем заметил небольшой блокнот и огрызок карандаша.
- Ну те-с, ну те-с, кто тут у нас? Представьтесь, молодой человек, назовите свой род занятий, хобби, возможно какие-нибудь интеллектуальные или спортивные достижения. Словом все, что могло бы помочь вам найти свое место в нашей организации.
Артем вздохнул. Все его знания сводились к тому, как обрабатывать в корел дро или фотошопе различные изображения, рисовать иллюстрации, да пользоваться простенькой прогой для дизайна. Школьное увлечение шахматами тоже ничем помочь не могло, а в спорте парень был полным нулем, имея целый ворох опасных болячек.
Все это грустный "художник" вывалил на своего собеседника, не забыв добавить и систему с дурацким титулом. К его удивлению, старичок совершенно не кривился от ничтожности сидящего рядом человека. Похмыкал, потрепал его по руке, предложил чай, и доверительно сказал, что "работать можно".
- Повезло тебе, что система есть, - Улыбнулся ему куратор, - Теперь следующие пару недель будут как на отдыхе. Будешь только есть, спать, слушать проповеди, да читать молитвы. Последнее, сам понимаешь, нужно чтобы человек понял, проникся милосердием Божием и собственной Миссией.
- Конечно-конечно, - Поспешно закивал головой Артем. Молитвы так молитвы. Из церкви не погонят, тяжелую работу выполнять не заставят. Так чего еще надо? Разве что сигарет пачку…
- Скажу тебе по-секрету: титул можно поменять. И мы тебе в этом поможем, - Старичок потрепал его по руке, и заговорщицки подмигнул. А парень вдруг улыбнулся в ответ, представляя, как выберет себе способность по-боевитее.
"Может, я еще смогу стать паладином или, там, мастером клинка", - Радостно подумал он. От этой мысли Артем воодушевился и расправил плечи худенькие плечи, трепетно сжав в руке полученную от куратора зеленую бирку. К вышедшему из кабинета парню тут же подошел один из дежуривших внутри монахов, и, бросив короткий взгляд на зеленый прямоугольник, отвел человека в просторную аудиторию на втором этаже. Там, таким же как Артем "системникам", готовились читать их первую лекцию.
Странно, но нервному и нелюдимому иллюстратору она скорее понравилась. Лекция была очень долгой, нудной, постоянно прерывалась на пятиминутную молитву. Да еще и велась в душном помещении с плотным запахом пота и ладана. Через час парню стало трудно дышать. Через полтора - появилось головокружение. Через два - подкосились ноги.
Однако все неприятные ощущения перечеркнула заключительная молитва. Говорить надо было очень быстро и много, потому что Бог не терпит мямлей, и первое, что приходит в голову. Уже привычно взявшись за руки с рядом стоящими людьми, Артем опустился на колени, и торопливо забормотал слова благодарности. Странно, но на третий раз речь людей в аудитории начала постепенно унифицироваться. Неофиты все реже сбивались с мысли, перестали отвлекаться на соседей и даже начинали говорить в унисон. И вот, спустя каких-то пятнадцать минут, над сводами аудитории гремело стройное эхо молящихся в едином порыве людей.
Такого чувства бывший дизайнер не испытывал никогда. Единение с несколькими десятками совершенно незнакомых людей. Нежное и ранимое чувство доверия, твердое спокойствие от общности идей и целей, яркая, пронизывающая благодарность к Творцу. Каждый из пришедших в аудиторию беженцев почувствовал себя кем-то большим, чем просто человек. Не гонимым одиночкой - а важной частью Коллектива. Одним из братьев или сестер матери Церкви.
Так прошла неделя. Первая половина дня начиналась с утренней молитвы среди братьев по вере, потом шли омовения и постный завтрак. Наскоро перекусив, братья и сестры снова молились, теперь уже о спасении души, а затем - целых два часа "исповеди".
Последнее Артем любил. В это время их собирали в аудитории, и каждый из юных послушников мог встать, и рассказать, что у него на душе. Бывший иллюстратор, впрочем, всегда говорил одно и тоже. Как страшно ему было во время Пришествия. Как сомневался он в том, что Господь оставил его в своей милости. Как скитался, брошенный, по всему центру, пока сам Спаситель не явил ему свой облик, заставив посмотреть на золотой купол.
- Как же мне не хватало вас, братья, - Со слезами на глазах говорил людям вокруг Артем. А те тянули к нему руки, пытаясь помочь, приласкать, поддержать своего брата. И в такие моменты как нельзя кстати звучала проповедь брата Сильвио.
Впрочем, кроме молитв, разговоров и церковного хора, новых братьев и сестер учили совсем не мирным профессиям. Стрельба, работа с копьем, щитом и молотом, тренировки на силу и выносливость, рассказы о дьявольских кознях, меняющих мир вокруг. Пару раз братья по вере даже притаскивали тела мерзких, противоречащих Богу тварей или отвратительной нежити. И эти трупы лучше всяких слов укрепляли решимость неофитов.
После изматывающих упражнений и долгих, повторяющихся лекций, времени на вопросы почти не оставалось. Да и, честно говоря, задавать их совсем не хотелось. Артем верил священникам, бывшим в этом храме еще до Пришествия. Они говорили про слуг Диавола, про растущее зло и гибнущих праведников. Про спасение заблудших и жертвенность. Про новый мир, который вознесется на обломках старого.
- ...Вы должны стать карающей дланью Матери Церкви. Не знающим сомнений клинком. Огненными мечами Архангела, разящими наповал бесов и отступников. Ангелы веками борются за души человеческие, но сейчас настал и наш черед встать в ряды златокрылого воинства…
Артем внимал каждому слову своего мудрого собрата, но почти ничего не запомнил. Лишь твердая решимость пожертвовать всем ради Творца крепла в его душе. Стыдно признать, но иногда и в его душе появлялись ростки страха, сомнений, беспокойства. Иногда Артем рассказывал о них на исповеди, иногда - подавлял сам. Но лучше всего становилось после колокольного звона. Высокий, звонкий, но при этом чистый как само небо звук колоколов наполнял все его существо счастьем и благодатью.
В такие моменты парень вставал на колени и глупо улыбался, глядя куда-то вверх невидящим взглядом. Ведь этот божественный звук слышал только он. В этом Артем был уверен.
Время шло. Спустя еще несколько дней их отряды по шесть-семь человек стали отправлять во внешний мир. Выйдя наружу первый раз за две недели, Артем поразился, тому, каким страшным и неприкаянным кажется город. Черные от копоти дома, выбитые окна, брошенные тут и там автомобили, кровавые разводы на всех видимых поверхностях. И зомби, зомби, зомби…
Вопреки ожиданию, Ставрополь еще не казался мертвым. Скорее безнадежно больным. Или брошенным, как те города на крайнем Севере. Их жители ушли, и вместе с ними оттуда ушла жизнь. Также медленно, но неотвратимо она покидала и Ставрополь, превращая его в такую же нежить, как и бредущие по улицам зомби. И от этой участи Артем во что бы то ни стало хотел бы избавить свою Родину.
Впрочем, в тот день им было не до очищения. Сразу двое его братьев пали от внезапной атаки ловчего. Еще один - не успел вовремя отреагировать на прыгуна и потерял руку, а сестра Анис, запаниковав, напоролась грудью прямо на торчащий из машины штырь. Неизбежные несчастья тех, кто был слаб духом. Так сказал им один из наставников перед первым боем.
К счастью, их куратор пресек многие другие несчастья, и пять человек все же сумели вернуться назад. Вернуться, оставляя позади четыре светлых души, вознесшихся от сгоревших в очистительном пламени тел. А парень в тот раз, стоя перед черным пеплом и обугленными костями, дал клятву уничтожать врагов Церкви везде, где представится такая возможность. Пока ему не дадут шанс вознестись на небеса. Так, как это сделали погибшие братья и сестра…
- ...Артемий. Брат Артемий! - Раздался перед ухом скрипучий голос куратора Сильвио. Пареньр встрепенулся, и подскочил с места, машинально прошептав строчку из Иисуса Навина. Именно его писания больше всего пришлись по душе новоиспеченному монаху.
Седобородый монах с раздражением покосился на своего ученика, и уже открыл рот для гневной отповеди, как на его плечо опустилась изящная ладонь Главы.
- Ничего страшного, Сильвио. Я вижу, что рвение нашего юного послушника уступает разве только его набожности, - Коротко улыбнулся проштрафившемуся неофиту преподобный Доминик. Патриарх Новых Христиан. Великий Лидер, Наместник Бога на Земле. Некоторые священники называли его по имени, другие - Папой, на латинский манер, третьи - Главой. Но для Артемия и его братьев Доминик всегда будет только Отцом. Именно так, с большой буквы. Ведь непогрешимей его может быть только Господь Бог. Так их учили наставники-семинаристы.
- Отец, скажи: когда и мы начнем очищать эту несчастную землю? Когда и нам дадут возможность изгнать все эти демонические орды и богомерзкую нежить?
- Скоро, сын мой. Очень скоро, - С отеческой улыбкой пообещал ему Доминик.
- А сейчас ты не против показать мне свою Систему, брат во Христе, - Обратился к нему мужчина, лукаво прищурив глаза, - Твои учителя называют тебя лучшим. На три открытых навыка больше, чем у твоего ближайшего соперника, и на шесть - чем у твоих братьев в среднем.
- Конечно, Отец, смотрите! - С восторгом ответил ему Артем.
Имя: Артем Маленков (заблокировано) Брат Артемий
Титул: Художник (заблокировано) Крестоносец
.
.
.
Навыки:
Изображение людей (ур 1) (заблокировано)
Изображение ландшафта (ур 1) (заблокировано)
Изображение нежити (ур 1) (заблокировано)
Аура благодати (ур 3) - заморожено
Владение копьем (ур 3) - заморожено
Владение арбалетом (ур 3) - заморожено
Владение палицей (ур 3) - заморожено
Владение пистолетом (ур 3) - заморожено
Меткая стрельба (ур 3) - заморожено
Строй (ур 3) - заморожено
Чувство локтя (ур 3) - заморожено
Эмпатия Братства (ур 3) - заморожено
Молитва (ур 7)
Глава 1. Самое лучшее в мире, пожалуй, — огромная крыша, с которой виден весь мир. (Марина Цветаева)
- Ну, как тебе видок? - Ехидно спросил напарника Коловрат. Двое игроков сидели на крыше одного из зданий, очищенных церковниками, и уже битый час наблюдали за шевелением мертвецов в институтских корпусах. На ехидный вопрос Виктор лишь раздраженно дернул плечом, не желая комментировать увиденное. И так было понятно, насколько он недооценил уровень сложности миссии. Собственно, поверивший в свои силы хитокири в принципе не думал о возможности провала.
Соглашаясь на эту работу, Санитар в основном мечтал о поднятии уровней, рассчитывал опыт, который ему капнет после зачистки сотен зомби, да, пожалуй, пытался прикинуть, где и из чего могли возникнуть артефакты. Это, конечно, не физико-химические и административные корпуса, как на Кулакова, но необычного оборудования хватало и здесь.
Риск же… никуда он не делся. Но в этот раз, по крайней мере, спину Санитара будут прикрывать напарник и другие наемники. Вдобавок снаряжение и баффы церковников! Так что о задании Виктор думал без эмоций. Прийти, уничтожить все немертвые формы жизни, уйти. В плюсе - очки опыта, трофеи и уровни навыков. Еще и очищенный город в довесок: все встреченные игроки хором называют корпуса СКФУ самым большим рассадником нежити в Ставрополе. Вот только открывшаяся перед Санитаром картина была чересчур инфернальной даже по его меркам.
- Ага, я тоже охренел, когда первый раз увидел, - Хмыкнул язычник, похлопав по плечу недовольно сопящего напарника. Тот вздохнул, свесил с крыши здания ноги, и снова взялся за бинокль, тщательно изучая территорию впереди. Видно было не все и не везде, но Виктор хотя бы знал куда смотреть: в одном из таких корпусов одно время училась его девушка. А вид сверху еще больше облегчал наблюдение за нежитью - можно было не опасаться быть замеченным.
Весь институтский корпус представлял из себя несколько огромных зданий, частично соединенных между собой переходами и также частично прикрытых забором. Научная библиотека, экономический и математический корпуса образовывали своим массивом огромный периметр, внутри которого пряталось несколько зданий поменьше и юридический корпус. К счастью для штурмующих, на земле не экономили, и внутренний двор представлял из себя довольно внушительную площадку. Там было где развернуться. На этом плюсы заканчивались и начинались минусы.
Нежить. Ее было не просто много. Ее было ОЧЕНЬ много. Серафим совершенно не лукавил, когда говорил, что одним монахам изгнать всю орду не под силу. Под взглядом Виктора тысячи, если не десятки тысяч обращенных непрерывно слонялись по двору, толкались в коридорах и аудиториях, то и дело падали под ноги своих собратьев на лестницах, свешивались из окон, крыш и редких машин. Парочка даже умудрилась застрять на пожарной лестнице и крыше маленького флигеля.