Annotation
Наверное каждый мужик мечтает оказаться на шикарной яхте, в обществе роскошных красавиц. Но всегда есть минимум одно «но». Так и у Леона — красавицы эти оказываются весьма и весьма серьёзными республиканками, повёрнутыми на долге, и свою задачу почему-то видят не в ублажении славного героя, а в том, чтобы вправить боевому брату мозги. Конечно, и здесь не обойтись без любви… ибо какая уважающая себя валькирия откажется от охоты на кота? Но для начала нужно показать ему… конечно же — Величие Республики!
Павел Кузнецов
Часть 1. Третья жизнь кота
О кошачьей заботе
Дань Памяти
Прощальный подарок Тёмной Матери
Часть 2. Величие Республики
Синергия: цена человечности
Роковые тайны Ордена
Вторая революция
Встречи и расставания
Метиллия: колыбель космонавтики
Места боевой славы Валери О`Стирх
О пользе секса в экзотичных местах
Часть 3. Путь в стаю
На все четыре лапы
Голодные игры
Проверка на излом ч.1
Проверка на излом ч.2
Совет стаи
Когти, звёзды… главное — хвост!
Эпилог
Павел Кузнецов
Валькирии космоса. Книга 3. Путь в стаю
Часть 1. Третья жизнь кота
Республика Ноч — не просто аморфное скопление планет и людей. Она имеет свою многовековую историю, обладает огромным опытом социального конструирования, имеет чудовищный запас прочности, как единая цивилизационная общность. Она имеет и свои символы, в которых запечатлелась сама суть Республики, её дух, мятущаяся душа её дочерей. Символы эти — планеты-прародительницы, и масштаб запечатлённой в них памяти сопоставим с величием многотысячелетней космической цивилизации.
Метиллия — планета-прародительница, выходцы с которой именуются метиллиями, ветвью метиллиев. Самая древняя и гордая ветвь Республики, именно её представители стояли у истоков Экспансии, по терминологии Республики — Первого Витка Экспансии. Представители ветви отличаются смуглой оливкового цвета кожей и пепельными волосами. Считается, что и кожа, и волосы носят на себе неизгладимый след влияния открытого космоса. Глаза метиллиев обычно салатовые, серые, чёрные или черные без радужек. Представители ветви обладают недюжинной физической силой, часто превосходя в этом прочие ветви. Характер метиллиев словно запечатлел в себе часть космического пространства — созерцательно-флегматичный, вдумчивый, всеобъемлющий. Именно из метиллиев получаются наиболее сильные и идейные мечницы.
Особенности генофонда, его ярко выраженная доминанта, привели к доминированию метиллиев в Республике. По официальной статистике число генетических наследниц этого рода составляет более 50 % населения, хотя и не все они щеголяют именно пепельными волосами и оливковой кожей. Ветвь не только самая многочисленная, исторически она ещё и самая влиятельная и уважаемая.
Первой встреченной главным героем метиллией была Ли, из-за которой он остался на обречённой космической станции.
Синергия — планета-прародительница ветви, получившей название «снежки». Цвет волос колеблется от огненно-рыжих до медных, с чернинкой. Чаще встречаются именно рыжие, они давят весь генофонд, и от этого типа плюются генетики Ордена, но поделать ничего не могут — они ведь не всесильны. Глаза снежек обычно зелёные, жёлто-зелёные или голубо-серые. Отличительной особенностью ветви служит подвижность, любознательность, энергичность, непоседливость. Игривые в постели, они весьма изобретательны и в другом, куда менее лицеприятном отношении — «беседах» с врагами Республики. Обычно к тайным операциям из-за своего характера не привлекаются, зато незаменимы в десанте и прочих, требующих энергичности, «затеях». Стоит ли говорить, что именно снежки стояли у истоков Эпохальной Революции, сделавшей Республику такой, какая она есть?
Ярче всего в книге показана одна из ключевых представительниц ветви — Валери.
Ариал — третья из планет-прародительниц. Отсюда проистекает довольно специфическая и сравнительно редкая ветвь с одноимённым названием «ариал». Иногда название коверкают до «ариала», называя так ярких представительниц ветви. Отличаются смуглой кожей и черными волосами. Кожа может быть и вполне светлой, а может переходить в оливковый. Глаза обычно или чёрные, или коричневые, но встречаются и синие. Представительницы ветви не просто флегматичны, они почти безэмоциональны. Диану главный герой окрестил снежной королевой именно за это её свойство.
Пропорция ветви в Республике составляет около двадцати процентов. Считается результатом перекрещивания двух основных ветвей — метиллиев и снежки. Хотя это довольно условно и весьма спорно — на деле ариал сложно назвать неполноценными. Они самобытны и необычны, из них получаются наиболее качественные хозяйственники и… разведчицы. А ещё именно им обязан своим появлением таинственный всесильный Орден — эта совесть цивилизации Республики.
К ветви ариал принадлежит Диана, прозванная Ведьмой.
Четвёртая планета-прародительница Псио (Псион) — своего рода табу, хотя все, кому нужно, всё о ней знают. Потихоньку Леон будет приобщаться к информации о псионцах, которые предстанут перед читателем в финальных книгах цикла.
О кошачьей заботе
Я проснулся и долго не мог открыть глаза. Сознание плыло в какой-то дымке забытья, не желая возвращаться к действительности. Да и какой она была, это действительность? Первое, что увидел, когда глаза всё-таки открылись — бело-серебристый потолок, с огромной голограммой пенного водяного буйства. На несколько долгих минут взгляд прикипел к виду вздымающихся в высоту волн, брызжущих во все стороны белой пеной. Движениям волн вторил характерный гул, с немного шипящими нотками, как это часто бывает на море. Морской пейзаж завораживал, создавал медитативное настроение, отчего хотелось снова закрыть глаза и просто слушать звук моря, воссоздавая могучую водную стихию собственным воображением.
Вторя наваждению поразительно реалистичной голограммы, прислушался к себе. Голова была пуста. Никаких эмоций, никаких ярких красок. Прошлое словно подёрнулось дымкой забвения, и это состояние почему-то вызывало чувство смутной тревоги. Тогда я вслушался в собственное тело. Рефлексы проходили отлично, ничего не болело, не было ни чувства голода, ни даже намёка на недомогание.
Слева, от плеча и до бедра, ощущалась приятная тяжесть. Кожи касалось что-то мягкое, тёплое, шелковистое. Я скосил взгляд и увидел лишь пепельную гриву волос. Волосы были собраны в хвост, но даже в таком подобии порядка пряди покрывали всю мою грудь и доходили аж до… кхм… низа живота. Раз волосы пепельные — это, без сомнения, метиллия. Но рядом со мной в последние месяцы не было метиллий…
Воспоминания о последнем мгновении накатили волной, заполняя пустое до того сознание. Я резко поднялся, усаживаясь на ложе, и девочка рядом чутко отозвалась на моё движение — мгновенно очнулась ото сна и принялась устраиваться поудобней. Вот только отлипать от меня она явно не собиралась, и продолжала льнуть к самому боку. Я инстинктивно накрыл ладонью её бедро, на что незнакомка ответила довольным урчанием. Наши глаза встретились.
Точно незнакомка. Но красивая. Острый носик, такие же остренькие скулы, тонкая линия губ, чуть раскосые глаза — и всё это на оливковой, в черноту, коже лица. На меня внимательно смотрели серо-стальные глаза, смотрели остро, с прищуром, ожидая продолжения и готовясь к любому исходу. А ещё от женщины веяло энергией полей. Когда я об этом подумал, по её коже прошлась волна разрядов, а моим вниманием тут же завладела остренькая аккуратная грудка с красивым тупоносым сосочком, окружённым симпатичным венчиком тёмной кожицы.
С трудом заставив себя отвести взгляд от женской груди, вновь заглянул в глаза незнакомки. Опять навалились воспоминания, с новой силой и остротой требуя ответов.
— Что с Ле?
— Ты сам это знаешь, Меч Республики, — когда я дёрнулся, инстинктивно желая подняться, девочка навалилась всей массой. Её сильные руки, а следом и ноги намертво зафиксировали меня в своих объятиях. — Не дёргайся. Ни ты, ни я, ни кто-либо ещё не вправе определять за республиканку, как именно ей уйти. Она с честью завершила свою Экспансию. Красиво и правильно, как и жила до того.
Слова метиллии, сказанные низким, немного грудным голосом, неожиданно отрезвили. Одни воспоминания отступили, но на их место тут же пришли другие — будто кто-то перевернул книгу памяти.
— Высадка. Штурм. Как они прошли?
— Успокойся, мальчик. Твои соратники довели твою Экспансию до конца. Республика до сих пор переваривает те события, и однозначного мнения нет ни у кого. Но это было красиво и сильно. Достойно истинного сына Республики.
— Мой ребёнок? — новое воспоминание просилось наружу. — Я хочу его увидеть!
— Нет. Невозможно. Да не дёргайся ты! Мы в Представительстве Ордена, на сопредельной с Литанией территории. Твоего ребёнка передали в специальный центр, только там есть необходимое оборудование для такой нестандартной ситуации. Регенератор — лишь временная мера. Доверь это дело профессионалам.
Последняя свербящая мысль покинула сознание, стало немного легче, но вместе с ней из тела словно выдернули стержень. Огромного труда мне стоило не упасть обратно на ложе. Эти эмоциональные приливы-отливы напоминали движение волн на голограмме, такого со мной ещё не бывало. Да какая теперь вообще разница?!
— Где Ри? Валери оставила меня на попечение кровных. Дело в полях?..
— Ри погибла при штурме. По ней прошлась оборонительная турель. Кровные О`Стирх не считали нужным беречь себя. Скорее всего, они хотели уйти следом за своей сестрой, им мешало лишь чувство ответственности за тебя и за Экспансию. Они нашли способ сгладить для себя острые углы.
Я всё-таки упал на ложе. Эмоциональный отлив продолжался, и теперь он полностью высушил психику, оставив по себе не беспросветность, а какую-то ноющую пустоту. Безразличие. Но девочка не собиралась оставлять меня в подавленном состоянии. Она гибким движением перебросила через моё бедро собственную согнутую в колене ножку, удобно уселась сверху, и деловито, словно само собой разумеющееся, загнала в себя мою разгорячённую близостью плоть. Похоже, безразличие не распространялось на столь фундаментальные инстинкты. Или всё дело в импланте?..
— Что же ты такой… потерянный? — девочка смотрела на меня сверху, нависнув тёмной тучей, уперев руки в мою грудь. Грива волос при этом почему-то оказалась за её спиной, метиллия не спешила размётывать свой хвост по моему телу. — Я совсем другим тебя представляла! Разметать в космическую пыль линкор внешников, и после этого метаться, словно подросток под своей первой хозяйкой! Успокойся. Ничего ещё не закончилось. Никто не собирается бросать тебя на произвол судьбы.
Метиллия подалась вперёд. Теперь она упиралась руками в ложе, в районе моей головы, так что её глаза были точно напротив, дразня своим предвкушающим блеском, грозя поглотить без остатка жалкие ошмётки сознания. Кончик носа девочки при каждом вздохе приятно щекотал мой нос. Она вновь заговорила, и теперь её слова дышали жаром, а глаза горели неподдельным возбуждением и даже… радостью.
— Тебя не бросили. Наш фрегат шёл за твоими крейсерами, и как только сражение завершилось, мы вышли из невидимости. Рисковали. Но всем было плевать — после такой демонстрации только ненормальная оставит брата по мечу наедине с космосом. Тебя вырезали из ошмётков того летательного аппарата. Последний импульс прошёл через него, расплавив всё, что могло плавиться, и испарив всё остальное. Тебе сильно досталось, работа на грани никогда не проходит бесследно. Тело — не проблема. Пару дней в регенераторе — и всё пришло в норму. Но твои нервные каналы даже после регенератора напоминали бахрому. Я собирала их едва ли не по кусочкам, брат! Семь дней не оставляла тебя ни на секунду! Чуть крышей не двинулась! Я же не Высшая, и даже не Старшая. Это было очень тяжело, но ждать до Республики было нельзя. Я справилась. Ты теперь снова можешь работать с энергиями высших порядков. Но мальчик… Я хочу получить своё. То, что ты мне задолжал. То, чего я хотела, наблюдая твою работу там, в Литании. Теперь я — твоя хозяйка. И прямо сейчас я хочу…
Девочка резко навалилась всем телом, поймала руки, до того гуляющие по её спине, бёдрам, ягодицам, и сильным рывком завела их мне за голову. Над самым ухом раздалось её прерывистое, возбуждённое дыхание. Её зубки впились в мочку уха, так что по всему телу прошла дрожь острого желания. И тогда мечница жарко зашептала, проглатывая слова, срываясь на рычание.
— …Хочу, чтобы ты стонал, орал, бесновался подо мной и умолял не останавливаться. Ты — настоящий кот. А я — твоя кошка. Ты создан для стаи, Кошак. Для моей стаи. И начнём игру мы с импланта. Я запущу туда свои ментальные коготки и немного пошалю, распалю, заставлю ощутить всю степень твоей от меня зависимости… кот!
Наверное, дальше должно было случиться нечто глобальное. Я же ощутил лишь какое-то шевеление на границе восприятия, будто в мягкий клубок шерсти тыкали ма-а-аленькой тупой зубочисткой, так что она даже не могла толком проникнуть между волокнами. В сознании зашевелилось недоумение. Но моё удивление не шло ни в какое сравнение с выражением лица этой кошки, когда она вновь приподнялась, чтобы видеть мои глаза. Да что там — она даже плавные движения бёдрами приостановила, настолько опешила!
— Ты чего не орёшь?
— А должен?
— У тебя точно был имплант. Не могло не быть. Я его очень хорошо ощущала, когда работала с нервными волокнами. И сейчас ты просто обязан орать!
— Что именно? Давай, не томи, скажи, и начнём уже… трахаться!
— Эй! А мы что делаем?
— Не знаю. По-моему, ты какой-то фигнёй страдаешь.
— Ещё поучи меня трахаться!.. Я с твоим имплантом играюсь.
— Послушай, кошка, — я уже рычал. — Начала играть — играй. Про имплант забудь — он и до Лииты сбоил, а теперь он мне нафиг сдался, потому что… я его ставил для Валери. Не для тебя. Не для себя. Только для неё. И для кровных… У тебя же есть губы? Зубы? Когти? Вот и действуй! Или дай уже мне самому поработать, если без импланта не можешь!
— Ты!.. — но девочка вдруг успокоилась. — Когти говоришь… губы, зубки…
Резким движением она свела мои руки над головой, аж заныли напряжённые мышцы. В ладони ткнулись стержни боевых имплантов. Мгновение, и обе руки оказываются в плену её когтистой ладони, вторая же, теперь свободная, начинает неспешное шествие вниз. От касания жёстких, немного колючих коготков по телу побежали мурашки. Продолжая движение руки с когтями, девочка немного приподнялась, перевалилась на бок, так что часть моей груди и живота оказалась свободной от жгучей тяжести её перевитого пружинами мышц тела.
Медленно-медленно движутся когти. С губ сам собой слетает стон предвкушения. И в этот момент мечница резко прижимает когтистую ладонь к моему торсу. Боевые импланты впиваются в кожу, чертя дорожки от самой талии и выше… выше… Я снова не выдерживаю, новый стон срывается с губ. Кошка на мне рычит в ответ.
— Ещё ты забыл про язык, кот!
С этими словами бестия прикусывает зубами мой сосок, засасывает его ротиком, а на закуску впивается в чувствительную плоть неожиданно остреньким язычком. Это стало последней каплей. Меня аж выгнуло от накатившего оргазма. Губы выплюнули стон наслаждения, больше похожий на рык. Девочка победно заурчала: она добилась, чего хотела.
Я больше не сопротивлялся, полностью отдавшись её восхитительной игре. Чтобы понять, что такое республиканка в постели — нужно хотя бы раз пройти через эту стихию. А единожды попробовав, эти ощущения не забыть уже никогда. Всё остальное покажется блёклым подобием, пародией на истинную игру.