— Ты смотри, как он её… — вторила ей Эйди, на губах которой бродила мечтательная улыбка. — И ведь может нагнуть, как угодно, она совсем послушная… А вместо этого так её облизывает! Какая же Мира дура! Если кто-то из вас только попытается поломать такого… моего… кота… Я глотку перегрызу и сердце когтями вырву!
В глазах миленькой кошечки на этих словах вспыхнула какая-то первородная ярость — даже стоявшая рядом Рита отшатнулась от сестры прочь. Только Сайна, с материнской улыбкой на устах, подсела к милахе поближе и обняла за плечи.
— Тихо, кошечка, тихо… Никто не собирается его обижать… Он наш боевой брат. Член семьи. Видишь, даже когти уже отрастил? И такое ими вытворяет… Ещё толком не научился бить, а уже ласкается… Ты посмотри, кошка! Вот ведь! Я тоже так хочу!
По мере рассуждений выражение лица Сай становилось всё более напряжённым, она словно пребывала сейчас там, в кровати, на которой кувыркались двое одержимых страстью и нежностью валькирий. Бесстыжие. Любящие. Самоотверженные в любовных играх. Ей мучительно хотелось к ним.
— Послушайте, кошки, — вдруг обернулась к остальным рыжая. — Я давно хотела предложить. Давайте уйдём от этого… конвейера. Каждой из нас нужно от Кошака что-то своё. Неправильно будет так, как мы это обычно делаем. Мы можем и должны его поделить. Поровну.
— На части, что ли, ты его разделить собралась? — фыркнула вошедшая в комнату Мисель. — Не забудь тогда одну часть Высшей оставить. Которую она так любит… вон, видишь, как облизывает?
— Покусаю, Миска, — рыкнула на неё Сайна, но наткнулась на полный веселья взгляд боевой сестры, и поняла, что её банально разводят. Поэтому спустя мгновение сама прыснула со смеху.
— Я «за», сёстры, — отсмеявшись, вдруг совершенно серьёзно заявила эта безбашенная метиллия. — Я бы предпочла оттащить Кошака поближе к катеру… а ещё лучше — в гравитационный байк… А ведь это мысль! Надо его на нём покатать! Кот как раз сзади усядется… и начнёт…
Мордашка метиллии вытянулась в предвкушении того, что именно он начнёт с ней делать на байке, и Мисель на некоторое время выпала из разговора, но своё слово уже сказала. Этого оказалось достаточно для Сайны, которая тут же продолжила продавливать собственную линию.
— Вот видите! И Тина, кстати, наверняка тоже поддержит эту инициативу. Чтобы мы, когда она его дерёт, под ногами больше не путались. Так что? Кто «против»?
— Вот ты как вопрос ставишь… — протянула Рита. — Сразу: кто «против»? А если я промолчу, то автоматически окажусь «за»?
— Я не против интима, — не восприняла возмущения сестры Триша. — Мы взрослые опытные женщины. У каждой свои предпочтения в сексе. И Кошак будет только «за» — он вроде бы уже что-то подобное предлагал с самого начала, когда они с Мирой собачиться начинали. Только как это будет выглядеть… чисто технически?
— Я уже думала, — ворвалась в разговор Мисель. — Мы встаём в 7.00. Ложимся… ну, пусть в 21.00. Три часа на сон коту, и нам как раз остаётся каждой по часу.
— Маловато, — тяжело вздохнула Сайна.
— Кто хочет, может объединяться. Да хоть втроём! Тогда три часа получится! — с истерической ноткой в голосе предложила Эйди.
— Так зачем тогда разделяться, чтобы потом объединяться? — не поняла Тиш.
— Ну… мало ли…
— Я предлагаю поступить так. Кто-то один, раз в неделю, будет получать целых два часа — аккурат перед сном… Кошака, — деловито потирая руки, заявила Мисель. Её глаза уже горели предвкушением. Было очевидно, что эти три часа Кошаку спать в её «вахту» не светит. — А двое каждый день буду объединяться… Или можно начинать уже с 20.00 его пользовать. Нет, ну а что? Чем не план?
В это время в помещение как раз зашли Милена и Викера. Последняя, уловив масштаб планов сестры, нахмурилась.
— Вы забываете, кошки, что он не обычный кот. Ему нужно учиться рукопашке. Учиться использовать когти. Последнее, на мой взгляд, самое важное. Пусть ими потом мечниц дерёт — они против них ничего сделать не смогут, никогда не уделяют должного внимания имплантам, как оружию. А уж кота я натаскаю так… А Тиш мне в этом поможет. Да и Тина… Будет его неплохо «экзаменовать», — на последнем слове даже невозмутимую ариалу пробрало на улыбку. — Поэтому никаких 20.00. Он будет только до 19.00 вкалывать на полигоне или на татами, и это минимум. А три часа на сон… Он так сдохнет уже через пару недель.
— Ну почему же сразу три часа? — не согласилась Сайна. Она лихорадочно пыталась найти аргументы за их с Мисель гениальный план. — Пока мы будем с бронёй работать, пока то, да сё… Он запросто может поспать до 8.00 или даже до 9.00, а потом, часикам к десяти, быть на полигоне. Только надо ему транспорт какой сообразить… Не пешком же ему каждый раз добираться. Мы ведь его так совсем потеряем. Без вести в наших лесах сгинет, когда на него сёстры из других стай охоту объявят.
— Видите, сёстры, как оно одно к другому получается? — оскалилась довольная Миска. — Берём за рабочий вариант? А по ходу дела скорректируем?
— Миска, — нехорошо глянула на неё Викера. — Если увижу, что он невыспавшимся будет после твоих двух часов… Будешь со мной объединяться. На постоянку. Буду тебя учить, как ограничивать свою ненасытную… кхм… желание, в общем, своё ограничивать.
Девчонки ещё пообсуждали детали, немного поторговались по очерёдности, но Рита предложила стройную систему, при которой были учтены все пожелания, так что в итоге все остались довольны. Сидели и фантазировали, как именно они будут проводить свою «обычную» и «большую» очереди — как они назвали привилегированные два часа перед сном Кошака. Ну а потом закономерно скатились на обсуждение Миры и вновь немного приуныли. Именно в этот момент из постели выбралась Тина. Девочка тут же подсела к валькириям в их стройный кружок на пушистом ковре.
— Так, кошки, отставить сопли. Всё с Мирой нормально, — Высшая буквально лучилась ощущением полёта, счастья, совершеннейшего внутреннего раскрепощения. — Я её в вашем лесу подобрала. Истерика у неё. Но эта кошка драная даже в таком состоянии начала мне жаловаться, что её, понимаете ли, обидели. Из стаи её выгнала не сестра, а кот! То есть её задел не сам факт изгнания даже, а то, что это самое изгнание по решению Совета Стаи произвёл мужчина. Вот ведь упёртая! Звёздная, одним словом. Все они такие… Вон, и Кошак такой. Никак не могу понять, то ли он настолько фаталист по жизни, то ли просто терпеливый… Никто до него мою «активную фазу» психоза не выдерживал, начинал в ногах валяться и сопли со слюнями пускать. А он терпит… Звёздный! Мой! И знаете что, сёстры? Если бы не он — я бы так и не узнала о существовании этого потрясающего, неземного состояния, которое наступает, когда я полностью вызверюсь. Такое освобождение от всего… Ощущаешь себя, словно омытой утренней росой, посвежевшей, готовой на любые подвиги… И главное — готовой на всё ради такого потрясающего котика! Моего котика!
Я к тому времени подошёл к вольготно разместившимся кошкам, и с интересом прислушивался к их разговору. Этим не преминула воспользоваться Высшая. Закончив свой прочувственный спич, девочка гибко поднялась на ноги и доверчиво прильнула ко мне всем телом. Особенно мило смотрелось, как она положила головку мне на грудь — ни дать ни взять, примерная жена, верная и абсолютно преданная.
— В общем, кошки, я позаботилась об этой дур… девочке. Даже успокоила её немного.
— Потрясающе! Ты просто волшебница, милая, — погладил я по головке это белобрысое создание.
— Я Высшая. Это почти то же самое, только прозаичней. Предложила отправить её на Второй псионский. Посидеть в стальной коробочке, без этих жутких порождений пустоты — мальчиков. Поделиться наболевшим с боевыми сёстрами. Рассказать им свою душещипательную историю…
Со стороны Сайны послышался какой-то хлюпающий звук. Я бросил заинтригованный взгляд в её сторону. Моя рыжая республиканка каталась по полу, держась за живот. При этом весь ковёр перед ней был усыпан рыжими прядями, да и она сама в них натурально утопала. То есть девочка увлеклась настолько, что банально утратила контроль над причёской. Следом на пол сползла Эйди. Миска упала на спину и принялась дрыгать ногами, как припадочная. Даже Милена зафыркала, и, что характерно, ей вовсю вторила Тиш. Только Рита с Викерой сохраняли спокойствие, ограничившись дежурными улыбками. Видимо, только я как всегда ничего не понял.
— И в каком месте тут нужно смеяться? — протянул задумчиво.
— В каком месте?.. — опять фыркнула Старшая. — Второй псионский висит в космосе без дела, как и остальные два. И все они находятся в постоянной боевой готовности, то есть девочкам там не получается толком расслабиться, да и как это сделаешь в открытом космосе? Особенно после нескольких недель пребывания в этих стальных коробках… Это самая жуткая служба для валькирий из возможных. И если эта дур… девочка заикнётся там, что по собственной дурости её выгнали из стаи, куда туда только-только прибыл нормальный кот… Единственный в стаях мечник, да ещё и с серебром на груди… Я даже предположить не берусь, как на это отреагируют боевые сёстры. Ошалевшие от сидения на одном месте, напряжённого ожидания конфликта, без своих мужиков… Уверена в одном: ей наверняка предложат вернуться в воспиталище, ума поднабраться. Ну и быстрое протрезвление ей там обеспечено — никакая «звёздность» не поможет.
— Но вы не переживайте за сестру. Я не стала отправлять её так далеко. Будет служить на планете, но в другой зоне. И ей будет полезно, когда вы на учениях пересечётесь, и вам. Соревновательный дух. Она будет доказывать, что куда лучше какого-то кота, а вы — что и кот очень даже неплох. Только Кошаку всё будет до лампочки. Да, милый?
— Мне вот что интересно. Почему вы, кошки, сначала возжелали меня подрать, а когда тем же самым занялась Тина, набросились уже на неё.
— А тут всё просто, Леон, — с серьёзной миной, как несмышлёному чаду, начала выговаривать Сайна. — Нашего кошака можем драть только мы. Вот нам и стало обидно…
Тут девчонки опять не выдержали, прыснули. Ну а потом довольно бесцеремонно оттеснили от меня Высшую и приступили к делу, от которого нас отвлекло её неожиданное появление. И все сразу позабыли предыдущий разговор о дележе Кошака на равные части — здесь и сейчас никто из девчонок даже помыслить не мог, что меня можно отдать кому-то одному и затем дожидаться своей очереди. Стая единым колючим, мурчащим и рычащим комком наваливалась на меня, требуя ещё и ещё. И конца этому не виделось… Даже Тина вынуждена была отступить. Только головой покачала, кивнула на прощанье Милене, единственно остающейся в трезвом уме, и отбыла по своим валькирьим делам.
Ну а утром, к восьми часам, мы все были на полигоне. Викера буквально фонтанировала боевым настроем — наставница собиралась использовать малейшую возможность для моей тренировки. Да и Милена выглядела собранной и серьёзной. Появление у меня когтей резко меняло привычные расклады, начиная от банального отношения в стае к моей скромной персоне, и заканчивая подходом к боевой подготовке всего подразделения в целом. Ставки выросли, ответственность возросла, кошкам сразу стало не до игр. Даже Сайна, считавшая меня едва ли не собственной домашней зверушкой, прониклась. Позже даже призналась, что до конца жизни будет помнить эти взблески разрядов на летящих к груди Миры когтях. Так что фраза «Когти сначала отрасти, Кошак» — которой меня постоянно одёргивали, и которую лично я считал расхожей прибауткой — приобрела совсем не юморное значение. Едва отрастил, шутки сразу закончились. Даже мои поля не возымели на валькирий такого эффекта, каковой оказали переливающиеся разрядами боевые импланты. Что-то в них было от знаменитой тельняшки в земных ВДВ или военной разведке… Это были явления одного порядка — символ перехода на новый социальный уровень, символ признания своим до мозга и костей.
Вот только бурная деятельность озабоченных боевым слаживанием кошек оказалась грубо прервана появлением моей кураторши от Ордена. Лирана О`Грай уверенно ступила на грунт открытой тренировочной площадки, где мы с Тиш как раз проводили быструю разминку. С минуту постояла, изучая обстановку, и лишь затем направилась к нам. Остальные валькирии восприняли появление орденки настороженно. У них эта женщина доверия не вызывала. Кошки — они и есть кошки. На уровне инстинкта уяснили, что орденка, которая до того несколько дней необоснованно удерживала их сестру, доверия не достойна. Лирана меж тем завершила своё дефиле на границе зоны спаррингов и выжидательно уставилась на Милену. Та с явной неохотой подошла. Следом, словно что-то почувствовав своим обострённым инстинктом бойца, подтянулась Викера.
— Так, кошки, я ненадолго забираю у вас Леона.
— У нас жёсткий график тренировок, сестра, — вместо Милены высказалась наставница. — Ему только-только имплантировали когти. Нужно наработать первичные навыки. Не мне тебе объяснять, насколько это важно. Если неудачно ударить, может и регенератор не помочь.
— Не волнуйся, девочка. Для отведённой ему роли интуитивного владения имплантами более чем достаточно… Заодно потренируется. Должен привыкать, что это не просто оружие, но ритуальное оружие.
Мы с Тиш уже успели подойти поближе к старшим сёстрам, а потому я отлично расслышал последнюю фразу орденки. На мгновение даже остолбенел, когда пришло понимание, что именно мне предстоит. На душе заскреблись кошки.
— Я только вчера одну кошку ими стегал, Лира. Я не палач. Может, кто-то другой с этой ролью справится лучше?
— Ты предлагаешь мне начать утирать тебе сопли? Или всё же включишь хотя бы один поток сознания, Высший?
Я отвернулся, мгновенно поняв, к чему она клонит. Сжал зубы. Стегать ещё и орденку не хотелось. И так до конца ещё в себя не пришёл после Миры.
— Что отвернулся? Из-за тебя вся эта возня, тебе и разрубать клубок противоречий. Своими когтями. Как принято у валькирий. Это станет тебе наукой ничуть не меньшей, чем у Викеры. За любые действия приходится расплачиваться. Порой, даже если ты прав — приходится платить за право быть правым. Всё имеет свою цену. И эти шмакодявки должны были сначала узнать расценки на свои действия, и лишь потом выступать… Пошли, не задерживай стаю.
Под перекрестьем настороженных взглядов кошек Лира подхватила меня под руку и потащила прочь от тренировочной зоны. Только когда мы отошли на достаточное расстояние, крепко сжала мою ладонь и с ноткой участия поинтересовалась:
— Погано, Кошак?
— Да.
— Лучше сразу перерубить узел, чем потом долго мучиться, распутывая его. Без шанса добиться успеха. Цени шанс, что тебе дали старшие сёстры. Так резко у нас обычно не рубят. Но в твоём случае вообще всё не так, как обычно. Ничего, ты сильный. Серебро на груди — это не украшение. Это символ того, что внутри. Видимый символ. Чтобы окружающие сразу видели, чего ожидать от звёздной. Если им не показать, они могут наделать ошибок, ведь то, что внутри — всё равно вырвется наружу. У звёздных всегда так, не может не вырваться.
— Да понял я, Высшая.
— Них… ты не понял, кот! — девочка рядом неожиданно разъярилась, её гнев буквально обжигал, хотя и непонятно было, на кого именно он направлен. — Ты отвечаешь за этих кошек. Ты, а не кто-то иной! Даже если они считают тебя своей персональной игрушкой, всё равно ты должен быть выше этого, понимать, что они от тебя зависят куда больше, чем ты от них. Ты мечник. Основная боевая единица стаи. Её душа. Плевать на отношение в Республике к мальчикам. Тебя это не касается. Не должно касаться. Главное — ты в ответе за своих женщин. За каждую из них и за всю стаю в целом. Мы так учим мечниц, но они, к сожалению, редко понимают. Но ты — ты не имеешь права не понимать! Да что я тебе говорю… Ты, наверное, лучше меня это понимаешь… Не можешь не понимать, если в Литании за свою кошку планету в крови топил… Не дёргайся! Соберись, я сказала! — рыкнула Высшая на мою попытку вырваться из захвата её «нежной» ручки. — Да, вряд ли кто-то ещё скажет тебе это столь откровенно. Я больше псионка, чем республиканка. Вот и говорю. Но они ещё не поняли, и вряд ли быстро поймут, что ты не просто в ответе за них. Ты и спрашивать с них можешь. И должен. Призывать к ответу. Я не знаю, к чему придут ваши отношения в стае, но это точно будет не стандартная стая, с милым котиком под столом. Тебе придётся брать в свои руки власть над этими дурёхами и пользоваться этой самой властью. И ты сам этому будешь не рад, но никуда от этого не деться. Если хочешь выжить в Псионе, если хочешь сохранить там своих кошек, если хочешь послужить Экспансии — ты сделаешь. Возьмёшь свои сопли в кулак, и сделаешь. И с Мирой всё произошло ровно так, как и должно было произойти. Я на иной исход и не рассчитывала. Она бы упёрлась рогом, и всё бы похерила. Но даже я не ожидала, что она ещё и этих дур сагитирует.