— Я… вверяю… себя… в твою… кошка! — простонал я.
С остервенелым рычанием и горящими безумием глазами эта бестия буквально опрокинула меня на спину, легко сломив сопротивление упирающихся в пушистый ковёр рук. Руки тут же были заведены за голову, цепкие пальцы проникли между моих пальцев, и запредельным нажатием ладони оказались пригвождены к полу. Над самым лицом блеснули угольки глаз беснующейся кошки. А в следующее мгновение заработали мышцы её влагалища, теперь уже не удерживая, а, напротив, заставляя двигаться, пульсировать в лоне напряжённую плоть. Нас обоих накрыло запредельным отходняком. Кошка не удержалась — упала сверху. Бестолково заворочалась, тщетно пытаясь вновь оседлать. Но и я был не в состоянии воспользоваться её минутной слабостью. Тело пронзали какие-то блуждающие спазмы, спину выгибало, несмотря даже на лежащую сверху совсем не лёгкую валькирию.
К моменту, когда утихли спазмы, Викера уже справилась с собой и приступила к новой, теперь уже не связанной никакими условностями, игре. Она окатывала меня собственной страстью, как приливной волной, заставляла мою душу звенеть ответным чувством, и снова и снова отправляла в непредставимые дали удовольствия. Мы улетали туда вместе, сцепившись так крепко, будто были в этот момент одним целым. Но вот сквозь накатывающие волнами ощущения прорезался шёпот любовницы. Она то ли требовала, то ли просила меня сесть, как раньше, и я не смог отказать своей кошке. Тут же по телу заскользили её когти, а им, почти без веления разума, столь же естественно ответили мои пальцы. Наши сознания опять ухнули в бездну влечения, возбуждение заскользило от одного к другому, отражаясь, множась друг в друге. Наш рык, возвестивший миру об очередной кульминации, слился в единый звук.
Не знаю, сколько прошло времени. Вспышки запредельного удовольствия напрочь выжгли рассудочность и саму способность соображать. Вик было проще, в её распоряжении оказался имплант, возможности которого она беззастенчиво использовала. Исключительно для удовольствия — возбуждения мы и так давали друг другу через край. Однако даже в таком состоянии я смог уловить изменение во внешнем мире. Странно было бы, если бы не уловил… В какой-то момент тяжесть женского тела на мне попросту исчезла, что вызвало мой возмущённый рык, но почти сразу всё вернулось на круги своя. Только голос, зазвучавший над самым ухом, принадлежал уже не наставнице.
— Ну что, Кошак, готов быть моим тренажёром… в постели? — из Тиш буквально били жизнерадостность и азарт.
— Что? Почему?
— Кошак. Как я и говорила, будешь помогать девочкам… тренироваться, — поспешила внести ясность Викера. — Расслабься и получай удовольствие, тебя сегодня больше никто не будет заводить так жёстко.
И я действительно расслабился. Немного прояснившееся сознание позволило вскоре и мне подключиться к тренировкам. Конечно для пущего эффекта нужно было иметь кристально ясную голову и полную сосредоточенность на процессе, но ведь и физиология девочек ничуть не изменилась с последнего нашего плотного общения, да и нервные центры никуда не делись… Вся заковырка была в отсутствии должной сноровки в обращении с имплантами. Тут наставница оказалась права. Всё же постель — лишь частный случай их использования, ещё и далеко не основной… Кто бы сомневался. Но я старался, и судя по восторгу прошедших через меня за неполный час кошек, получалось не только у них.
Наконец последняя девочка, сверкнув напоследок лукавым взглядом, поднялась. Я и сам оглянуться не успел, как оказался на ногах. Напротив уже стояла Викера. Положив ладони мне на плечи, она впилась взглядом в мои глаза.
— Знаешь, Кошак, не ожидала… Возможно, республиканской техникой боя ты пока владеешь не очень, зато массажем — на хорошем уровне. Не думала, что будет так сложно… В итоге сама прошлась по краю. Удивил. Даже боюсь представить, каково будет сёстрам, когда ты когти освоишь.
— Хорошо им будет, кошка, — приобняв девочку за талию, я бесстрашно притянул её к себе. Странно, но республиканка и не думала сопротивляться. Позволила себя обнять, а когда сильнее прижал — даже не пикнула. — В отличие от вас, я не помешан на доминировании. Без разницы, кто сверху — главное всем участникам процесса получить вожделенные ощущения. Вот скажи, разве тебе неприятно будет, если когтями по твоей роскошной коже пройдусь, а после… подомну под себя? Я ведь не чтобы унизить, а чтобы тебе, такой красивой и желанной, хорошо было. Понимаешь?
— Да, мне скорее всего действительно будет хорошо; остро, необычно. Но я так не привыкла.
— Ну так привыкнешь! У нас вся жизнь впереди, — хмыкнул ей, глубже зарываясь в роскошь волос. — Не думаешь же ты, в самом деле, что я не овладею когтями на твоём уровне? Для точечного массажа?
Валькирия на несколько секунд зависла. Только гладила в задумчивости мои волосы — нездешняя, отрешённая. А потом, видимо что-то для себя решив, проговорила с нотками гордости:
— Значит тяжело придётся тем псионкам, которые встретятся на твоём жизненном пути.
— Тяжело? Напротив, наставница, они будут пищать от счастья. А тяжело им будет оказаться в моей постели. Ведь для этого придётся испрашивать твоего согласия.
— Вот как? Только моего?
— Не только. Но и твоего тоже. Или не согласна? Мы ведь уже сейчас с тобой связаны, а что через полгода или год будет?
— Ладно, Кошак, давай сворачиваться. Кошки уже странно на нас с тобой смотрят. Пойдём лучше, спинку тебе потру в душе. Заодно проинструктирую.
Девочка взяла меня за ручку и как маленького повлекла за собой в душевую. Остальные сёстры за нами не последовали, только провожали пристальными взглядами. И вполне логично, что тереть спинку в итоге пришлось мне. Очень уж по душе Викере пришёлся мой вариант эротического массажа… Настолько, что эта властная самоуверенная республиканка без всяких возражений встала в упор к стене и полностью доверилась моим рукам. Ну а чуть позже я опять тёр, и вновь отнюдь не спинку — кошка не на шутку распалилась, пришлось снимать её напряжение. На сладкое же в упор был поставлен уже я, и, под выбивающий всё новые и новые чувственные стоны массаж, Викера приступила собственно к инструктажу.
Тут же прояснилась причина расслабленного состояния моих кошек. Оказывается, сегодня на базе был официальный выходной. Такой день выдавался раз в неделю, и имел много условностей. Нет, никаких парково-хозяйственных работ не предполагалось, тут я попал пальцем в небо. Расположение и полигоны драили специально обученные дройды, под дистанционным присмотром специальной технической службы, которая также отвечала и за состояние вооружений, брони и вообще всей материально-технической части. Условности касались того, как именно кошкам надлежало отдыхать.
Обычно в этот день они посещали развлекательный центр. Там собирались практически все валькирии с близлежащих баз, и не только. В принципе, посещение было не обязательным, некоторые республиканки предпочитали проводить выходной за любимым делом. Та же Мисель, например, рвалась каждый раз погонять на летательных аппаратах, порой участвуя в разнообразных гонках таких же на всю голову отмороженных республиканок. Но было в этот день в развлекательном центре нечто притягательное для любой уважающей себя кошки. Правильно, здесь случались коты. Откуда они брались? Да элементарно! Стае, в которой имелся кот, в обязательном порядке надлежало представить ценного бойца на всеобщее обозрение. Это не было юридической нормой, за нарушение которой следовало неминуемое наказание — упаси космос! — а было, скорее, неписаным правилом «хорошего тона».
Примечательно, что на подобные мероприятия порой слетались кошки из самых отдалённых уголков планеты. Да что там, Викера со знанием дела поведала, как лично перепробовала всех пребывающих в настоящее время на планете котов. Конечно, их не обязательно отлавливать именно в развлекательном центре. Такие именитые девочки, как Милена, Мира и сама наставница, имели возможность напрямую договариваться с подругами в стаях, кому больше повезло с личным составом. Но даже если в стае был кот, это не мешало его сёстрам развлекаться на равных с остальными, и пробовать уже чужих котиков — всем вместе или по отдельности. Традиция, одним словом.
Стоит ли удивляться, что валькирии демонстрировали к этой традиции поистине маниакальный интерес? Такого, чтобы в развлекательном центре не собралась сходка жадных до клубнички кошек, просто быть не могло. К чему это я? Сегодня предстояли мои первые «смотрины». Прошлый раз из них ничего хорошего не получилось, совместный выгул закончился скандалом с нашим с Мирой участием. Никто из других стай не был в претензии — притирка всем понятна и привычна. Зато теперь тем более нужно было показать товар лицом, то есть продемонстрировать единство стаи. «Не потому ли кошки сегодня с утра так усердствовали?» — закралась мне в голову крамольная мыслишка, которая, впрочем, была выжжена калёным железом эмоций моих девочек. Нет, они действовали от чистого сердца, никто себя не переламывал. Опять же, наш с Вик весьма говорящий спарринг… Просто мои боевые сёстры решили воспользоваться выходным днём на полную катушку, а попутно решить накопившиеся внутри коллектива проблемы общения. Не исключаю, что при этом решалась и проблема моей лояльности на предстоящем «светском рауте» — но так, исключительно между прочим. В любом случае, нам прямо сейчас предстоял первый совместный выход «в свет». Первый полноценный выход.
— Вик, и что, я должен там спать со всеми желающими? Извини, но я вообще-то не мальчик по вызову…
— Нет, спать со всеми тебе не придётся. Присмотришься, поспаррингуешься, потреплешься — глядишь, с кем-то языками или ещё чем и зацепитесь. Ну а там уже и до секса само собой дойдёт.
— А что стая? Будет на это просто смотреть?
— А ты хочешь, чтобы и мы участвовали? Уверен, что потянешь столько девочек за раз?
Уверен я не был, но столь странное мероприятие мне откровенно не нравилось. Слишком всё зыбко. Нет, трахаться с новыми девочками я не боялся. Дело было лишь в излишней суетности и спорадичности такой встречи. Я всегда пригорал к женщинам, с которыми спал. Из партнёрши мне также требовалось вытрясти всю душу, а не просто взаимно потешить физиологию. С республиканками после Дня Памяти всё проходило достаточно гладко, можно сказать — естественно. Но ведь теперь я нашёл свою семью! Зачем опять дёргаться и что-то искать? Зачем новые игрища?.. Последняя мысль несколько отрезвила. Игрища с новыми кошками обещали принести новые впечатления. Так почему бы и нет?..
Вскоре Викера потащила меня на выход. Все сроки пребывания в душе для неё вышли, и даже эта весьма авторитетная дама испытывала некоторый дискомфорт. Ей было неудобно перед сёстрами за задержку. Серьёзно у них там, однако! Если даже наставница дёргается и боится нарушить хрупкий режим договорного раздела единственного на всю стаю котика.
Мы быстро облачились в форму Экспансии и, снова взявшись за руки, впорхнули в расположение. Кошки там не выглядели такими уж недовольными, напротив — предавались шутливой пикировке, то и дело взрываясь смехом, но с нашим появлением дисциплинированно повставали с кроватей. Сайна кликнула клич Трише и Милене, которые решили с утра пораньше провести пару разминочных спаррингов — и вот уже мы всей кошачьей ватагой вываливаемся на поляну перед базой. Ещё на выходе меня с рук на руки приняла Мисель, а на улице прояснилась и причина столь резкой смены попутчицы.
На траве, где стаю обычно поджидал поданный автоматикой катер, стоял совершенно неведомый мне аппарат. Больше всего он напоминал яйцо, уложенное на бок, и состоял из двух рельефно проступающих чуть вытянутых полусфер. Размером это чудо техники заметно уступало катеру — габаритами было со средний земной автомобиль. При нашем приближении две половинки пришли в движение и разъехались в стороны, оставив по себе протянувшийся по всей обшивке корявый разлом, а ещё через мгновение вся верхняя полусфера аппарата протаяла, явив его подсвеченные неоном внутренности. Нет, не автомобиль — мотоцикл. По крайней мере, внутри имелось лишь два посадочных места, и заднее «наползало» на переднее, образуя характерный «наплыв».
— Запрыгивай, Кошак! — бросила Миска, подводя меня к аппарату.
Сама метиллия нырнула на заднее сиденье, где с явным удовольствием раскинулась в немного призывной позе. Из недр аппарата на меня поблёскивали её серо-стальные глаза.
— Ты уверена? — с сомнением приподнял бровь, отвечая на призывный взгляд. — Не боишься доверить мне свою тушку?
— С чего бы? Я люблю риск, люблю своего кота — так почему бы не рискнуть с ним вместе?
— И аппарат не жалко?
— Нет. Он теперь твой. Но если угробишь… купишь мне новый.
— Постой… ты отдаёшь мне свой мотоцикл?! — острое сомнение сменилось не менее острым удивлением.
— А почему бы и нет? Ты же слышал наши договорённости. Будешь просыпаться позже остальных и самостоятельно добираться до полигона. Без аппарата ты рискуешь навсегда сгинуть в подступающих к базе лесах — кошки по-любому станут на тебя охотиться.
— Да нет, я не про то. Это ведь твой аппарат. Ты на нём гоняешь, и всё такое…
— Кот. Хорошенько запомни: всё что моё — твоё, — девочка аж подалась вперёд, подчёркивая важность отповеди, и, вновь успокаиваясь, бросила. — Ты свою яхту не глядя Тине вручил. Теперь она с нею носится, как с писаной торбой — все кошки на планете уже в курсе «обновки», и кто стал её причиной. Чем я хуже?..
— Вот как… — честно говоря, ажиотажа с яхтой не ожидал, а она вон как выстрелила… Даже невозмутимая и повёрнутая на гонках Миска с лёгким сердцем отдаёт теперь уже мне свой мотоцикл.
— Эта машинка, кстати, никакой не «мотоцикл». Она относится к классу гравикаров, — добавила вдогонку валькирия.
— Ми, и вы меня отпустите?.. С ней?.. — ответом мне стало дружное кошачье фырканье.
— Ну… все мы туда точно не влезем… Но если ты настаиваешь… можем ещё двух попутчиц тебе определить.
Теперь уже кошки не просто фыркали, Сайна с Эйди так и вовсе смеялись в голос.
— Нет, Старшая, всеми я рисковать не хочу. Вы все для меня слишком дороги, чтобы вместе убиться в первой же поездке.
— Что, соскочил?.. — обвела вопросительным взглядом стаю Милена. — Сложно с тобой, котик. То и дело Меч Республики наружу выползает… Ты давай, залазь. Минут сорок у вас есть, а дальше чтоб были в развлекательном центре. Не заставляй своих девочек скучать, милый.
Мне оставалось лишь пожать плечами и в одно движение запрыгнуть на сиденье. Мисель словно этого и ждала — её расслабленной вальяжности как не бывало. Кошка змеёй метнулась вперёд, оплела ногами мою талию, плотно прижалась сзади всем телом. Её ладошки пропутешествовали по животу, и остановили своё шествие лишь на груди, локотки плотно сдавили бока торса. Я в одно мгновение оказался в весьма жёстком захвате, правда, отнюдь не бойцовском… скорее — любовном. Ну и напоследок метиллия уложила свою головку мне на плечо, окончательно завершая идиллическую картину.
— Миска, ты что — вот так поедешь?
— Ага, — беззаботно муркнули мне в самое ухо.
— Не боишься? Я ведь первый раз за рулём этой малышки.
— Наоборот — так сладко сосёт под ложечкой… Опять ты у меня между ног… Ещё бы спереди расположиться и заполучить утешительный приз… Но и до него дойдёт, я уверена.
— Ты точно ненормальная, валькирия! Впрочем, раз живу с тобой, и я такой же.
Мы немного пофыркали, после чего защитный колпак, повинуясь подсказанной спутницей манипуляции, закрылся, отсекая нас от ухмыляющихся кошек, шумящих невдалеке деревьев и одуряюще чистого воздуха девственного уголка планеты. На смену всему внешнему, наносному пришёл утробный рокот прогревающего движки гравикара. Этот звук разительно отличался от всего, слышанного мною ранее в республиканских аппаратах. Обычно они вели себя значительно тише, этот же словно вознамерился вернуть неповторимые ощущения от работы турбированного ДВС запредельной мощности.
— Этот звук…
— Что, нравится? — довольное мурчание предвкушающей скорое веселье кошки было мне ответом.
— В других аппаратах такого не было…
— Тут много вспомогательных систем — антиграв здесь сильно порезанный. От них и звук. Признаюсь, кот, за этот звук вот эту, старую версию гравикара, просто обожаю… Ещё здесь нет гелевого шара управления, вместо него — выполненные под старину рукояти. Ты давай, наклонись чуть вперёд, сразу ощутишь всё удобство конструкции.