– Ну как, нравиться? Ванна прямо. – посмотрела куда мне указывали и увидела светлую дверь. Она немного темнее стен и особо не бросалась в глаза, расположена между кроватью и шифоньером.
– Да спасибо. А зеркало есть? – за время беседы с Винсентом де Ринье обратила внимание, что мои волосы, из привычной длины до плеч, незаметно для меня подросли до поясницы. Цвет остался прежний мой любимый огненно- красный, покрасилась когда разошлась с последним. Родной мой цвет пепельно-русый, но он казался мне серым и невзрачным. Думаю меня поймут многие женщины, мы вечно недовольны своим внешним видом и постоянно стремимся к совершенству. Всегда красилась в каштановый, но вот захотелось что то изменить и начала с волос. Покрасилась в огненно-красный, было страшно. Мы все в какой то мере зависим от мнения общества. А потом стало плевать, сказала себе хватит возводить себя в рамки. Цвет мне шел, что говорить я и сама чувствовала себя, как с родным. Он мой и на этом все!
– В ванной все есть, разберешься. Ну я пошел, а то меня уже потеряли на работе. – заметила маленький красный огонек который висел возле ректора. Мужчина проследил за моим взглядом и пояснил. -Это послание от секретаря, потом все расскажу. Обживайся пока, разговоры оставим на потом. – тут он махнул рукой, открыл портал и ушел.
Молчание, наше все. Я конечно не деревня, пару книг Милка мне засовывала, так что читали, знаемс. Но, непривычно видеть воочию. Круто конечно, такие бы порталы в прошлую жизнь. Очень бы пригодились, а то скачешь по пробкам, по забитым маршруткам, метро.
Вспомнила свою прошлую жизнь настроение пропало. Как там мои мальчики? Да мальчики, для каждой матери в каком бы возрасте не был ребенок, он останется ребенком. Своих детей я безумно люблю, и за каждого перегрызла бы горло. Я наверно из тех женщин, кто зависим от любви к своим детям. Переживала, когда они привели знакомится со мной будущих своих жен, боялась, что разрушиться наша дружная семья. Недаром говорят, что ночная кукушка все перекует, вот и я переживала. Может судьба сжалилась надо мной, не знаю, невестки стали мне как дочери. Конечно мы и ругались, и плакали, и радовались вместе. Они подарили мне прекрасных внуков. Каждые праздники и выходные собирались вместе. Летом на даче отдыхали, делали вместе заготовки на зиму, баловались шашлычками. Как же болит сердце, как же душа плачет по родным. В ванную прошла на ватных ногах, боль в сердце или на душе сложно понять. Она разливается и охватывает все мое тело и душу. Подошла к зеркалу.... и не узнала себя. Это была я и не я… Как это....
В зеркало на меня смотрела девушка восемнадцати – девятнадцати лет, серо-зеленые глаза, длинные черные ресницы, о таких я только мечтала, коричневые брови. Мои огненно-красные волосы, они как бы светятся изнутри, курносый носик, пухленькие губки розово-красные, длинная шея, грудь приблизительно второго размера, тонкая талия. Ну что сказать, красавица! Намного усовершенствованная копия меня. Только, что же так болит, что же так изнутри изматывает? Сердце разрывается, а руки и ноги выкручивает наизнанку. Резкая боль в голове и темнота.....
Пришла в себя, странно боли нет, ощущается какая то легкая невесомость. Стала осматриваться и вижу своих родных, своих любимых. Они стояли в какой то комнате возле гроба, а в том гробу лежала я в любимом красном платье. Волосы красиво уложены и украшены мелкими белыми цветками. Ничего не слышала из того, что говорили дети. Гроб закрыли и поместили в печь. Я просила детей, что когда умру, чтоб не хоронили на кладбище, а кремировали.Они запомнили и исполнили мое желание. Спасибо мои детки, мои хорошие, мои любимые. Слышу тихое "Прощай мама".
Вроде не жива, но нежность к родным и слезы застилают глаза. Картинка меняется и вижу сыновей, дочерей, внуков, с ними Мила, стоят возле обрыва у моря с урной.
– Все как ты хотела, мама. – мой старший сын высыпает прах в море. Он разносится мелкими частицами по ветру. "Спасибо ВАМ, мои Дорогие! Спасибо ВАМ, мои Любимые! Я очень Вас ЛЮБЛЮ"! Нежность и любовь переполняет меня. Чувствую, как вокруг концентрируется энергия, подлетаю к родным и всей переполняющей энергией обнимаю своих Любимых и тихо шепчу:"Люблю Вас и Благословляю". Сквозь них проходит энергия и напоследок слышу "Мама, Бабушка, Яра..!"
Глава четвертая. Винсент де Ринье
Винсент де Ренье
С момента смерти моей единственной, любимой и истинной Сильвии прошло уже много лет. Она так и ушла из жизни вместе с нашим не родившимся ребенком, оставив меня одного. Столько лет маялся в одиночестве, у меня есть три замечательных племянника, но и они выросли. Единственная отрада для меня – это моя Академия, здесь моя жизнь, мои ученики. Каждое утро перед работой люблю прогуляться в парке, вот и сегодня не стал себе отказывать в удовольствии. Есть одно место в саду там любила сидеть возле цветов лирии, моя любимая Сильвия, это ее любимые цветы. На том месте меня ждал сюрприз, у кустов лежала хрупкая девушка в ужасной мужской пижаме с огненными волосами. Как тут появился этот ребенок, еще и без сознания. Каждая девушка у нас на счету. После проклятия в нашем мире стало рождаться мало детей, а у женщин пропала магия. Им едва хватает на жизнь, да и на то чтоб зачать и родить, по этой причине и моя Сильвия ушла, не хватило магии родить.
Девушка засветилась, а цветы лирии слегка наклонилась к ней и она очнулась. Лежит о чем то думает, мечтает, забавная. Спасибо Боги! Спасибо тебе Сильвия! Я сразу понял, что девушка не из нашего мира. Она подарок Богов, подарок Сильвии мне! Предложил вступить в род, а она переживает ,что старая. Забавная! Нужно будет у нее узнать откуда она. У меня появилась дочь Яра, девочке идет это имя. Сегодня за пятьсот лет я наконец счастлив. Как же не хочется идти на работу, но секретарь уже три вестника прислал, больше игнорировать не могу. Через пару месяцев Академия открывает двери для поступающих. Что же могло случится? Из приемной доносились крики. Опять наш профессор по зельеварению Клауф де Марити, чем то снова недоволен.
– Я уволюсь, уволюсь говорю, что это такое – Королевская Академия и на всем экономят!!!!!
– Добрый день! Профессор де Марити, что произошло? – смотрю на бедного секретаря, который вздохнул с облегчением.
– Как же не случилось? Случилось, еще как случилось, опять на моем факультете экономят. Представляете, вместо того, чтобы цветы тильны прислать с Западного материка, мне привезли с нашего Центрального! Ой, добрый день ректор де Ринье!
– Но ведь магические свойства она сохраняет те же, какая разница с какого материка?
– Молодой человек, разве вы у нас преподаете зельеварение? – все понесло профессора, я попросил взглядом секретаря, чтоб замолчал. А то долго нам придется и нудно слушать о пользе зельеварения и т.д и т.п. Смотрю в углу сидит магистр Блейд с боевого факультета, обращаюсь к нему:
– Магистр Блейд, как прошла практика на границе?
– Хорошо, как раз занес отчет и ведомости .
– Профессор Клауф, сегодня решим вопрос с цветками тильны, я свяжусь со своим знакомым с Западного материка и он пришлет нужные.
– О, Спасибо! Ну я тогда пойду, а то еще столько дел и к началу учебного года успеть подготовиться. Подождали пока за профессором закроется дверь.
– Я говорил смени запись на Западную, а ты нет, какая разница?!
– Но ведь разницы никакой? – я стоял и смотрел на секретаря, сколько лет работает, а никак не привыкнет к профессору Клауф.
– Кир, смени название как говорит Блейд и через пару дней отдай профессору Клауф.
– А если он спросит, куда делись эти?
– Скажи я отдал магистру Оливу де Ливье.
Мы вместе дружно, весело рассмеялись. Дело в том, что Клауф не любит Олива и считает, что у того всегда все самое лучшее. Кабинет лучший, библиотека лучшая, ученики и те лучшие. Между ними всегда было противостояние, если быть точным, то оно шло только от Клауфа. Профессор Клауф хороший человек, добрый и прекрасный преподаватель, в своем деле души не чает. Но есть у него такая черта, он всегда чем то недоволен. Вот повозмущается и уйдет на пару дней.
Но, что то меня тревожит. Я стоял и не мог понять, что же меня тревожит, пока не понял. – Кир, я к себе.
– А как же…
Дальше не слышал открыл портал прямо с приемной к себе домой и побежал наверх, что то случилось с девочкой, моей доченькой. Доченька? Да именно доченька, я сразу стал воспринимать ее, как родную дочь. Ярочка лежала в ванной на полу, волосы разбросаны, ее выворачивало она вся горела. Не может быть! Этого не может быть! Это невозможно! Послал вестник своему другу Оливу де Ливье, а пока переложил дочку на кровать, руки и ноги ее выкручивало. Бедненькая, как тебе сейчас больно. Олив не заставил себя долго ждать. Через пару минут открылся портал и из него вышел мой друг. Застыл буквально на пару секунд.
– Ты мне потом все объяснишь и расскажешь, слышишь Винсент? – достал из чемоданчика банку с мазью. – На втирай. – пока я втирал, он разбавлял настойки и вливал в Яру. Доченька стала успокаиваться и заснула.
– Значит так, смазываешь этой мазью три раза в день. Это уменьшит боль и настойку будешь давать восстанавливающую. Первое время ей будет тяжелопить, будешь давать через соломинку. Думаю, пока можно оставить девушку, а раз ты сорвал меня с совещания должен обед. Давай друг рассказывай, что здесь произошло и кто это дитя.
Пока разогревал обед, Олив седел и гипнотизировал меня.
– Ты долго будешь молчать? Между прочим ты сорвал меня с важного совещания. Я жду. – сколько знакомы с Олавом он всегда такой был, все должно быть четко и по существу.
Поставил перед Оливом обед, а сам начал рассказ, как встретил дочку подаренную мне Богами и Сильвией
Глава пятая.Знакомство.
Яра
Приходила в себя, если мягко выразиться, я была никакая. Это мягко. Пыталась вспомнить, что произошло. Память стала подкидывать картинки: зашла в ванную, боль, жуткая боль, а дальше. Дальше снились мои родные. Может это и не сон был. Снилось, что меня похоронили, надо поинтересоваться у Винсента. Попыталась открыть глаза, больно, как же больно…
– Тихо, доченька, еще рано, подожди. – ко рту поднесли соломинку, боже как же хорошо! Так и не поняла сразу, что во рту стадо гусей прошла, хорошо, нет не то, вот ТАК ХО-РО-ШО!!!!
– А теперь спи.
И правда вырубило меня моментально. Не знаю сколько спала, через какое то время пришла в себя, Винсент был рядом, меня напоили через соломинку этим же напитком и я опять уплыла в царство Морфея.
Проснулась, как же легко, голова не болит, попыталась открыть глаза.. Ура получилось! В комнате светло, были либо предрассветные сумерки, либо вечер. Рядом в кресле спал Винсент. Бедненький устал наверное, сколько дней я валялась, а он вероятно не отходил от меня. Просыпалась, помню как он поил меня, помню, как называл доченькой.
Забавно, в прежней жизни отец много пил и ему не было не до кого дела, в частности до нас с братьями. Когда мама его выгнала, не могла она больше терпеть его вечно пьяным, вечно поднимающим на нее руку и вечно вытаскивать от очередной любовницы. Наши отзывчивые, добрые соседки еще иосудили. Сказать, что он не любил нас с братьями, не скажу, но и отцовской любви, как таковой мы не видели. А тут посторонний человек или не человек вовсе. Да и какая к лешему разница, какой он расы, как говорится:"Нет плохой нации..",есть человек, ты либо говно, либо человек. Поступки говорят о многом.
Увидел утром постороннего человека, непонятно как попавшего в Академию и вместо того, чтоб вызвать стражников или как у них тут называются органы правопорядка. Пригласил в дом, ухаживал пока пластом лежала, еще и в род предложил вступить. Какой он после этого посторонний, отец, именно отец. Спрошу у него разрешение называть его отцом, надеюсь не будет против. На краю кровати лежит его рука, я попыталась поднять свою, да тяжеловато будет. С большим трудом подняла руку и накрыла поверх его руки своей. Спи отец. Пожалуй и я тоже пока засну.
Проснулась оттого, что из под моей руки Винсент аккуратно вытаскивает свою руку.
– Пришла в себя, лежи сейчас покушать принесу.
– Как долго валялась?
– Сегодня пятый день. Лежи. – кошмар, давно так не отдыхала. Ну что, полежали, отдохнули пора и двигаться начинать. Как бы себя не чувствовала всегда шла на работу и все недомогания переносила на своих двоих.
– Скоро мой друг Оливер де Ливье прибудет я вас познакомлю, он целитель.
– Можно воды? – в горле пересохло. Мне подали этот чудесный напиток с соломинкой. Стало намного легче. Вопрос отразилось на лице.
-Это восстанавливающие зелье.
Круто нам бы такое на Землю, хотя нет фармацевтические компании с аптеками разорились или наоборот обогатились бы за счет наших граждан.
– Оливер мой друг, сколько лет с ним дружим уже и не вспомнить. Я рассказал ему о тебе и мы пришли к единому мнению, что чем меньше народу будут знать о тебе, тем лучше. И решили не распространяться о том, что ты с другого мира, а также о твоей магии, Оливеру можно доверять.
– У меня есть магия?
– Есть,но все вопросы потом, мы обо всем тебе расскажем, а сейчас набираться сил. Я за едой.
Магия, у меня есть магия, здорово! Какая она? Получается я буду опять учиться. Здорово! Всегда мечтала очно учиться, пожить беззаботной жизнью студента. Но, в нашей жизни есть всегда "НО". Мама нас воспитывала и поднимала сама, ей никто не помогал. И образование естественно получила школа, ПТУ – профессия повар, работа в школе, декрет, работа, получение заочно высшего образования и т.п. Жизни веселого и беззаботного студента не познала, она прошла мимо меня. Не знаю, кто меня сюда перенес, но Спасибо! Надо подогнать знания под этот мир и вперед студенческая жизнь. Так же узнать умею я читать и писать, если нет, лажа. Но где наше не пропадала буду заново учиться. Ничего в сорок лет учила английский, когда карьера фотографа пошла вверх пришлось переучивать языки. Да и знание французского так школа, на любых языках надо постоянно общаться. Тем временем зашел отец с бульонном, а за ним симпатичный мужчина, рост около двух метров, светлые волосы собраны в хвост, взгляд голубых глаз – цепкий, губы ниточкой поджаты, одет в темный брючный костюм. Такие костюмы мужчины носили в конце девятнадцатого века.
– Знакомится будем потом. – начал отец. – И разговоры тоже отложим на потом. – он поставил на столик поднос, подошел ко мне, поправил подушки заспиной, помог сесть. Взял тарелку, сел в кресло и начал меня кормить. Все, тушите свет, я и сама могу. – Не можешь и даже не думай пока об этом и вставать кстати тоже. А пока открывай ротик, буду кормить. – немного прифигела. Со стороны послышался смешок. Ну да представляю себе картинку.
– Оливер, не смущай дочь.
Ели, а вернее сказать кормили меня в тишине. Если честно, еле выдержала. Сил нет, ну это и понятно пять суток без еды, но и противоречия одолевали меня. С одной стороны хотела кушать, а с другой стороны информации. Хотела, как можно быстрее получить информацию, начать действовать, получить новые знания! У меня впереди студенческая жизнь.
Друг отца не стал ждать, когда Винсент наиграется в отца и представился сам.
– Добрый день. Смотрю, леди вы себя уже лучше чувствуете. Зовут меня Оливер де Ливье я друг это старикашки. – отец на такое представление только хмыкнул. Видно это у них в порядке вещей так друг друга подкалывать.
– Яра. – коротко представилась.
– Яра, – начал отец. – что ты помнишь?
– Ты провел меня в комнату, пошла в ванную, а там стало так плохо, а дальше все….
– Что ты чувствовала? – это уже друг отца.
– Сначала была небольшая боль в груди, шла она от сердца, а дальше боль нарастала и переходила на грудь. Поначалу боль была терпима, а уже в ванной усилилась, все выкручивало. А дальше темнота и сон.
– Это магия просыпалась, а так-как тело было не предназначено. Вернее сказать, в том мире в котором вы выросли, если и была магия, то она незначительно мала и магические каналы были перекручены. Поэтому, когда магия стала циркулировать по каналам, она не смогла пройти, это и привело к сильной боли.