Это заявление ввело меня в ступор. Кроме единственной счастливой монетки, которую я всегда ношу с собой, денег больше у меня не было. Думаю, в карманах Грешема так же гулял ветер. Как только я мог забыть взять с собой немного золота на подобные расходы? На самом деле достаточно легко. Когда под рукой есть личный замок то привыкаешь к тому, что платить никому не надо. Я собирался, что-то ответить, но меня опередила Эмилия.
– Мы обязательно заплатим, но только после выступления, – промурлыкала колдунья, подходя к трактирщику. – Видишь ли, мы странствующие артисты, зарабатываем на жизнь, показывая трюки с животными.
Только тут до Крикса дошло, что в Хмельном Лунаре также присутствуют таракан и кот. Я увидел, как его глаза округлились и приняли более осмысленный вид.
– Я думаю, что если ты нас сразу обслужишь, то в самом конце дня тебе непременно достанется не только золото, – прошептала Эмилия. – Есть ещё один сюрприз, с которого ты потом сможешь снять подарочную обёртку.
Лицо трактирщика приобрело пунцовый оттенок, впрочем, как и большая рыжая голова Грешема. Не могу сказать, кто стал из них более красным после слов колдуньи.
– Так вы актёры? Вообще-то со скотиной у меня нельзя!
– Подумай хорошенько: допустимо ли для нас маленькое исключение.
Эмилия кокетливо повела плечами, так, что её декольте оказалось у самого носа простачка. Этот последний штрих попал точно в цель. Трактирщик, зачарованный женской прелестью, смог кое-как промямлить: «будьте как дома».
Мы сели за большой ободранный стол. Крикс принёс нам графин вина, чаю, холодной картошки, ветчины, сыра и хлеба. Сам сел поближе к Эмилии. Мой ученик буравил усатое лицо ревнивым взглядом. Глядя на сжатые кулаки Грешема, я подумал: а не убьёт ли вампир этого червяка за то, что Эмилия пустила в ход своё обаяние? Я взял в руки вилку и накинулся на еду.
Крикс бросил подозрительный взгляд на Грешема.
– Чего не ешь, толстяк? У меня всё свежее и вкусное. Это моя мать стряпает.
– Я на днях сильно отравился плохо прожаренным куском мяса. Очень сочным куском, практически сырым, – процедил мой ученик через плотно сжатые зубы. – Теперь лечусь вот этой настойкой.
Вампир достал из рюкзака бутылку и налил немного себе в стакан.
– То-то даже и хорошо, что так вышло! Такому толстому мешку муки как ты просто необходимо немного сбросить жирку! Наверняка ты заядлый любитель булочек, шоколада и сладкого рулета. Я угадал, да? Завязывай с этим, понял? Иначе в дверь скоро не пролезешь.
Грешем промолчал, но его маленькие глазки налились злобой. Откинувшись на спинку стула, он принялся разглядывать жёлтое пятно на потолке.
Крикс не солгал, еда действительно оказалась сносной. Под столом Снурф и Мурчик жевали кости, которые в изобилии валялись по всем углам. Наверное, убирали тут редко. Иногда шипение и писк перекрывали наши голоса. Делёжка куриных и свиных останков проходила с боем. Тем временем трактирщик снова обратил своё внимание на Эмилию. Меня это не удивило, колдунья не может не понравиться, если уж вампир в неё влюбился, что уж говорить об обычном смертном.
– Расскажи-ка мне, куколка, когда у вас намечено выступление? Чем будете удивлять? Нас давненько уже никто не посещал. Знаешь, ведь ваш приезд – это целое событие для Подлунных Пеньков. Уверен, что на шоу соберутся поглазеть все, кому не лень. А не лень будет никому!
Крикс пододвигался к моей подруге все ближе. Эмилия при этом нарочито отстранялась. Я ухмыльнулся. На самом деле колдунья не испытывала дискомфорта от близкого дыхания этого недалёкого парня. Наоборот, ей даже нравилось его внимание. Много раз мужчины сами того не ведая, попадали в паутину её шарма.
– О! Это случится сегодня. Ближе к вечеру. Мы собираемся показать, на что способен зверь, когда его приручили. Я обещаю, что такого тут ни разу не видели. Кот и таракан пощекочут всем нервы умопомрачительными, смертельными трюками.
Неожиданно Эмилия сама потянулась к Криксу, да так что их носы едва не коснулись друг друга.
– Однако ничего может не состояться. И знаешь почему? Произошла грандиозная беда. В дороге наша лошадь повредила ногу, а от повозки отлетело колесо. Весь багаж необходимый для представления остался внутри этого разломанного корыта! Я прямо вне себя от печали! Не знаю, что и делать! Вот подскажи, красавчик, где можно нанять экипаж? Я хочу забрать свой наряд, чтобы выглядеть во всей красе.
Колдунья кокетливо провела пальчиком по подбородку Крикса.
– У! Экипаж?
Пока Крикс окутанный сетью женских чар соображал, я осматривал заведение. С пошарпанных стен свисали обрывки старых обоев. Затёртый стульями пол не видел свежей краски по-видимому уже не один десяток лет. Вся мебель кренилась и скрипела. Несмотря на утро, в зале царил полумрак. Ставни окон были прикрыты, а других источников света кроме нескольких канделябров в трактире не имелось. Я обратил внимание на человека, сидевшего в самом дальнем углу. Он, не мигая смотрел на нашу компанию, совершенно позабыв о недопитой чашке. Поймав мой взгляд, человек поднялся со своего места и подошёл к занятому нами столу. Длинная ряса и чётки выдавали в нём монаха Братства Света.
– Будь любезен, дорогой, оставь нас наедине, – промолвил монах, вставая за спиной трактирщика.
Крикс недовольно глянул через плечо. Ему явно не понравилось, что его милую беседу с колдуньей так бесцеремонно прерывали. Однако суровое, не терпящее оговорок лицо убедило Крикса не препираться. Он пожал плечами и молча уступил свой стул служителю Ураха. Всем своим видом трактирщик излучал разочарование. Он уже успел себе представить, как женился на Эмилии и живёт счастливо, не зная никаких забот. Отойдя к стойке, Крикс продолжал пожирать мою подругу глазами.
– Моё имя Джокс, а твоё – Нечестивый.
Мягкий голос имел южный оттенок выговора. Скорее всего, монах родился где-нибудь в Керане или Хильде. Я дал бы ему около шестидесяти лет. Внешне он походил на хмурую благообразную ворону.
– Приятель, в твоём кофе было слишком много бренди. Я назвался Криксу совершенно другим именем.
– Не отрицай! С детства я наделён особым даром провиденья! Стоило тебе переступить порог «Хмельного Лунаря», как я почувствовал присутствие Тьмы. Я уверен, что ты – чернокнижник или кто-то вроде того. Нить скверны тянется за тобой, словно холера за прокажённым. Я слышу, как привязанные души молят об освобождении. Огонь костра, дым поленьев и истошные крики, вот что очистит твои грехи перед Урахом. Мне следовало бы поднять на уши всю деревню…
Джокс запнулся и облизнул белёсые губы.
– Но? – подтолкнул его я.
– Это мой долг, и я все ещё могу исполнить его…
– Ты ходишь по кругу.
– Мне необходима помощь в одном щекотливом деле, – выпалил Джокс. – Ты понимаешь, о чем идёт речь?
– Пока нет, – с улыбкой ответил я.
Монах сощурился.
– Сделай кое-что для меня, и я буду держать язык за зубами.
– О том, что как ты выразился, я нечестивый?
– Верно.
– Ты точно перебрал.
– Если откажешься, то попадёшь в смертельную передрягу.
– Пытаешься шантажировать меня?
– Мне видно, кто ты.
Я расхохотался, Крикс бросил на меня взгляд полный презрения. Как можно смеяться, когда с тобой говорит брат света?
– Ладно, старик, ты раскусил меня, но тебе от этого мало проку. В моём кармане лежит бумага, заверенная личной печатью королевы Элизабет Тёмной. Я обладаю статусом неприкосновенности.
Я улыбался, смотря на осунувшееся лицо Джокса.
– Ты действительно имеешь при себе официальный документ?
– Можешь не сомневаться.
Я показал краешек письма из выемки шубы.
– Если по твоей милости меня что-то задержит в этом захолустье, и я не прибуду ко двору в срок, то ты наверняка отправишься гнить в самую сырую клетку королевского каземата. Там ты познакомишься с такими забавными вещицами как «колыбель» и «груша». Никогда не сидел на деревянной пирамидке со спущенными штанами? Нет? Тюремщик с радостью восполнит этот досадный пробел в твоей жизни. Подумай – надо оно тебе?
– Моё положение безвыходно. Мне нечего терять, и я готов рискнуть испытать гнев Её Величества. Пусть на кону моя жизнь – это неважно, я подниму тревогу и выдам тебя, нет, вас всех людям деревни. Даже если вы успеете меня убить, скрыться вам все равно не получится. Уже через пять минут каждая собака в Подлунных Пеньках будет лаять о шайке богомерзких колдунов, поклоняющихся Назбраэлю. За вами отправиться погоня. Вас поймают и сожгут у ворот храма по всем правилам и ритуалам.
Джокс твёрдо посмотрел на меня, однако ответа не дождался. Я невозмутимо и чуть насмешливо его разглядывал. Спустя секунды, которые для моего оппонента наверняка показались вечностью, старик, несколько стушевавшись, продолжил:
– Ни ты, ни я не хотим отступать от своих принципов. Значит, кому-то из нас надо пойти на компромисс. Пусть это буду я. Мне послышалось, что вашей компании нужна повозка? Выполни маленький уговор, и я даром отдам тебе свою вместе с лошадью.
– Ого, теперь подкупаешь?
Монах вновь подбоченился.
– По рукам, или я кричу на весь «Хмельной Лунарь», что у меня под боком чернокнижник?
Взбалтывая в бокале дешёвое вино, я оценивал угрозу, исходившую от слов Джокса. Он не выглядел глупым. Наверняка Джокс понимал, что такая рыбка, как я, ему не по зубам. Взять меня будет крайне непросто, а скорее всего, даже невозможно. Впрочем, то, что мне предлагали сделку, подстёгивало мой интерес. Я люблю игру.
– Хватит угроз, дорогуша, скажи уже, какая помощь тебе нужна, – спокойно проговорила Эмилия.
Брат света повернул к ней своё обветренное лицо, потом его взгляд снова устремился ко мне. Он хотел вести разговор только со мной.
– Моя жена, сестра прихода… Моя Изабель умерла, неделю назад… Я не могу пережить этой утраты. Она была для меня всем смыслом жизни. Я знаю, что тебе под силу её вернуть… Пусть и не совсем такую как раньше.
Джокс опустил взгляд на стол.
– И за это ты дашь нам лошадь с телегой? – уточнил Грешем.
– Да, дам и ещё вывезу вас в ней без лишних глаз, – просто ответил наш новый знакомый.
Я потёр руки. Ситуация выдалась презабавная и вполне выгодная – как нам, так и Джоксу. Ему несказанно повезло, что я остановился в «Хмельном Лунаре» – во всем Соединённом Королевстве никто лучше меня не смог бы выполнить его просьбу. Наверняка Джокс думал о гальванизации супруги с того самого дня как она почила. Удачный билет!
Я постучал пальцами по посоху и принял решение.
– Пойдём, покажешь мне свою Изабель.
Я встал из-за стола и задвинул стул. Друзья и Джокс последовали моему примеру. Всё так же меланхолично протирая кружки, Крикс проводил удаляющуюся Эмилию пламенным взором.
Выйдя из трактира, мы миновали нескольких деревянных домов и свернули на узкую улицу. Многие жители уже проснулись. Занимаясь своими повседневными делами, они бросали любопытные взгляды нам вслед. Преодолев тройку извилистых проулков, мы подошли к конусообразному зданию с мощными белыми стенам – обители Бога Света. Монах снял с калитки тяжёлый амбарный замок и пропустил нас вперёд. Внутри было светло. Множество разноцветных слюдяных стёклышек в окнах придавали убранству храма нарядный вид. Посередине зала высился каменный алтарь. На его основании возлежали букетики малиновки. Подсвеченные пробивающимися с купола лучами, они выделялись сочным красным цветом. По углам, в ожидании прихожан, выстроились лавочки. На их подлокотниках застыли миниатюрные статуэтки Ураха. Вырезанные из алебастра, они представляли собой человека с огненной головой. В одной руке он держал сердце, а в другой меч. Проследовав за Джоксом, мы остановились в самом конце помещения. За неприметной ширмочкой пряталась дверка в погреб. На её белоснежной краске вились прожилки трещин и рисунки лилий.
– Она там. Я отнёс Изабель в катакомбы сразу после её смерти, – тихо проговорил Джокс, раздвигая створы в стороны.
Я внимательно посмотрел на монаха – уж не ловушку ли он мне готовит? Его глаза говорили обратное. Он не врал. За свою достаточно продолжительную жизнь я хорошо научился распознавать скрытую угрозу.
– Надеюсь, это случилось недавно, а то кое-что могло и… немножко залежаться.
Повернувшись к друзьям, я добавил:
– Попрошу вас не расходиться. Я скоро вернусь.
– Ладно, дорогой, мы посидим и помолимся о выздоровлении Изабель, – отозвалась Эмилия.
Поправив волосы, колдунья умастилась на краешек лавочки возле алтаря. Грешем расположился справа от неё. Мой ученик поджал ноги под себя и склонил голову набок. Такая ненавязчивая поза давала ему возможность улавливать аромат духов, исходивший от Эмилии.
Джокс вынул свечу из продолговатого сундучка. Запалив фитиль, он потопал по ступенькам вниз. Я отправился за ним. Источником света мне служил посох. Вечно капающие свечи никогда меня не привлекали. Они исключительно коварны. Стоит чуть-чуть наклонить свечку и – блямс – горячая восковая клякса уже застывает на руке. Прежде чем нащупать ногой пол, я насчитал сорок ступенек. Не представляю, как Джокс стащил сюда тело в одиночку. Конечно, спустить труп с горки легче, чем тянуть его ввысь, но все же – такое физическое упражнение, достаточно выматывающее. Воображаю, как ему пришлось попотеть. А вдруг он корпел не один? Впрочем, это неважно. Ведь у большинства людей есть знакомые, готовые оказать содействие в перетаскивании износившейся мебели. Наверняка он воспользовался их добросердечными услугами.
Я поднял Ночь Всех Усопших повыше – по сводам заплясали красные блики. Мы оказались в маленькой сырой комнатке, из которой шли два коридора. По стенам змейкой ползли линии грубых полок. Доверху забитые круглыми урнами, они стали последним пристанищем почивших монахов. Кое-где под потолком перемигивались шарики колдовского света. Унылая обстановка склепа меня ничуть не смутила.
– Хорошее местечко, чтобы припрятать жену. Кстати, как тебе это удалось? Я знаю, что членов Братства Света, если только они не помазанные рыцари, практически всегда сжигают. Поведай, Джокс, как ты провернул тёмное дельце прямо под носом у всего монастыря?
Старик повернул ко мне своё мрачное, испещрённое морщинами лицо. На нем отразилась боль , приправленная стыдом и злостью.
– Я сказал им, что сам хочу отправить Изабель в последний путь. Когда наступила ночь, братья оставили меня. Как только они ушли с сакральной поляны в опочивальни, я снял Изабель с погребального костра и подменил заранее заготовленной куклой. Потом я запалил огонь, а жену украдкой перенёс в храмовые катакомбы. Чтобы не возникло подозрений, я набил урну Изабель прахом свиньи, а после чего отнёс её к себе домой. По обычаю запечатанный сосуд должен год стоять у вдовца под кроватью.
Джокс тяжело вздохнул, и по его щеке покатилась слеза.
– Я не в силах с ней расстаться. Все это время я думал о магии способной возвращать жизнь, молился и… тут появился ты. Возможно, это не то колдовство, что одобряет Урах, но я устал страдать… Если бы мы снова были вместе, это – главное.
– Я постараюсь помочь тебе.
Я заставил свой голос звучать участливо. Отчасти меня тронуло горе Джокса. То обстоятельство, что он искренне любил свою супругу и не хотел с ней расставаться, пробудило во мне возвышенные чувства. Скверно, когда любящих людей разделяет такая штука, как смерть.
Мы пошли извилистыми коридорчиками. Иногда мне приходилось пригибать голову, чтобы не стесать макушку об потолок. То там, то сям на пол капала вода. В погребе царила Её Величество Влажность. Смолянистая грязь окончательно запачкала мои сапоги. Из-за тяжёлого воздуха плохо дышалось. Видимо за вырытым когда-то проходом никто не следил. Чем глубже мы заходили в склеп, тем больше пушистой плесени попадалось мне на глаза. Наконец, после того как мы миновали несколько крутых поворотов, перед нами возникла каменная плита, на которой растянулась престарелая женщина. Я наклонился, и чуть не сшиб рукой погребальную вазу, притаившуюся в тени. Возможно, Изабель некогда слыла красавицей в Подлунных Пеньках. Меж седых прядей проглядывали рыжие пучки. Слегка курносый нос с сеточкой морщин немного распух. Зрачки закатились – за веками я увидел только белки. На всем теле цвели следы разложения. Полагаю, что в таком образе уже нельзя показываться на люди. Хотя в целом ещё не всё потеряно. Есть некие косметические средства; им под силу придать Изабель прежний приятный вид. Из раздумий меня выдернул жалобный голос Джокса: