Наши атаки столкнулись, я нанёс удар ногой в живот. Слабо, это тело ещё слишком слабое. Росчерк назад прикончил девушку сзади.
— Меритта! — прокричал парень и бросился ко мне.
Трое в активе, нужно убить ещё троих.
— Авада Кедавра! — зелёный луч пролетел в сторону дампира-подростка и тот рухнул на землю. — Я-же просил тебя ждать в банке! — проговорил дед. — А ты… Связался с ворами.
— Дед! Они первые начали, я только вышел из банка, как этот, — я взмахом снёс женщине голову и пнул умершего, от Авады, дампира, — стянул мой магический кошелёк!
— А будь ты в здании, такого бы не случилось, — он взмахнул палочкой и кровь, покрывшая мою одежду после расправы с шайкой — исчезла.
Не рассказывать же мне ему, что я просто не мог, после тех контрактов и таких трат, находится сегодня в одном здании с Яйцехватами, Златоворами и прочими гоблинами мне категорически не хотелось!
— Ладно, — сказал он, — пора бы тебе уже купить твою волшебную палочку.
— А это, — сказал я, указывая на "поле битвы", — проблем из-за них не будет?
Я обвёл взглядом шайку дампиров.
— Они всего лишь полукровки, к тому же, нарушающие закон. Авада Кедавра! — указал дед палочкой на онемевшего у стены дампира. — Твоя кровь куда ценнее. Не ранен?
— Нет… — я посмотрел на дом. — Живых не осталось?
— Гоменум ревелио… взмахнул он в сторону открытой двери, — нет, — сказал дед, — пошли отсюда. Ризида будет тебя очень ругать.
Спустя минут двадцать, после лекции Ризиды, которую с упоением слушали даже в Министерстве Магии… И всё равно, что оно находится не в этой стороне города, я был обнят, обласкан, накормлен мороженным в кафе «Фортескью», где с удовольствием съел карамельное мороженное и мы отправились в сторону «Магазина Олливандера». По пути, дед успел подписать протокол Аврората, на него записали убийство шести дампиров, хоть и были вопросы — почему часть из них была убита Авадой, а вторая — явно холодным оружием, но дед смерил аврора таким взглядом, что он резко вспомнил о не потраченном на выпивку жалованием.
Вот и он… Пошарпанный магазин Олливандера. Фраза «Мы делаем палочки с триста восемьдесят второго года до нашей эры» — не совсем верна. Дело в том, что в том время у магов были в моде — посохи, затем уже, в веке десятом нашей эры маги перешли на палочки.
Старик Олливандер, стариком совсем не выглядел. Гаррик Олливандер был бы охарактеризован мной, как человек «в летах». Волосы были растрёпаны, а взгляд фонил каким-то странной, маниакальной зацикленностью. Первый признак того, что человек имеет хобби, на которое и жизнь согласен положить. В его случае — хобби ещё и профессиональная деятельность.
— Лорд и Леди Булстроуд! — воскликнул хозяин. — Ещё один ребёнок? Ваш?
— Что вы, Гаррик, — всплеснула руками Ризида, — мне уже поздно рожать. Это наш внук — сын моей дочери Маргариты и Гаррисона Рэйджа.
— Рэйдж? Ещё один, — проборматал Олливандер, — видел я Николаса, тогда только вступил в наследство. Он своим «Адским Пламенем» спалил всю мою лавку, вместе с палочками!
— Простите, — промямлил я на автомате.
— Не извиняйтесь, — улыбнулся Олливандер. — Ваш дед был великим магом, и я воочию убедился гению своего отца. Мой отец продал ему замечательную палочку. Бук и жила дракона, четырнадцать дюймов. Вообще, палочки из бука подходят не всем волшебникам, но вашему деду она подошла идеально, может и вам сойдёт? Бук и жила дракона, может в вас больше от Рэйджев?
Я взглянул на деда, тот кивнул и улыбнулся. Чертяка, намекает на случай в Лютном переулке.
— Взмахните палочкой, — сказал Олливандер, указывая на тонкую деревяшку у меня в руке.
Я взмахнул, ощутил себя ослом. Ничего не вышло.
— Хм-м-м… Не то. Сердцевина не подходит. Никакой реакции на сердечную жилу дракона, даже минимум магии не провела. Тогда, вот, попробуйте акацию с пером феникса. Одиннадцать дюймов, жёсткая, — я взял палочку, однако, никакого эффекта не последовало.
За десять минут — Олливандер перебрал все стандартные сердцевины с разными сочетаниями.
— Значит, пора переходить к редкостям. Вот, — протянул он мне, зелёную палочку — презент из Азии, кактус с сердечной жилой Индийской виверны… Опять не то. Тогда… Вот двенадцать дюймов. Эксперимент моего коллеги из Америки, — мне протянули розовую палочку, — двенадцать дюймов. Сделана из вишни, внутри перо гром-птицы, с рукоятью он перемудрил, — я посмотрел на аккуратное утолщение, только стоило мне его коснуться, как моё тело налилось теплом, а из палочки посыпались красные искры. — Ого! — восхитился Олливандер. — Обычно палочки такого толка выбирают людей с пророческими силами. Как писал мой коллега мне в письме пять лет назад: «Птица настолько чувствительна к магической опасности, что волшебные палочки, содержащие её перья, порой упреждающе выстреливают заклятиями.» … У вас дар пророка? — склонил он голову на бок.
— Нет, — покачал я головой, — я предсказатель, предсказываю всё, что случится в течение определённого периода времени.
— Вот оно что, — кивнул Олливандер, — тогда эта палочка просто создана для вас. Не возражаете, чтобы я описал своему коллеге к кому именно попала эта палочка. А ваш дар контролируемый?
— Да, — кивнул я.
— Понятно… Чтоже, с вас… Десять галлеонов. Кхм… Невероятно! Многие предсказатели всю жизнь тренируются, пытаясь вывести свой дар в ранг «контролируемый», чтобы предсказания были не спонтанными! А тут вы… Да ещё с такой палочкой. Она не особенна сама по себе, но тот, кого она выбрала — делает её особенной! — радостно сообщил Олливандер.
— Мистер Олливандер, — позвал я его, отсчитывая монеты, — а что вы можете сказать о древесине? Вы описали сердцевину, а влияет ли как-то древесина…
— Палочка выбирает волшебника, молодой человек, но лишь волшебник выбирает магию. Впрочем, аксиома то, что некоторые палочки предрасположены к определённому колдовству и имеют свой, как бы, характер. Одни послушны, вторые переменчивы, третьи — никогда не предадут своего хозяина, даже после его смерти, а их противоположности, наоборот, предадут… Палочка с жилой дракона - быстрее прочих склоняется к тёмной магии, палочка с волосом из хвоста единорога - почти не способны на тёмную магию, но взамен - довольно преданы своим хозяевам... В основном, именно эти характеристики зависят от материалов. Но стоит учесть ещё и то, что сама по себе палочка — «решает» кого ей избрать во владельцы. Это так же зависит от предрасположенностей волшебника. Ваша палочка — уникальна тем, что её сердцевина из хвоста птицы-гром, хотя Американских волшебников — много с такими палочками, но это там, в Америке… Особенно её любят Авроры. А что касательно древесины… «Вишня - очень редка для волшебных палочек, это дерево создает палочки удивительной силы. Больше всего они ценятся студентами японской волшебной школы Махотокоро, где быть владельцем вишневой волшебной палочки считается особо престижным. Западные покупатели волшебных палочек должны выбросить из головы мысли о том, что розовые цветы живого дерева делают их легкомысленными или чуть ли не декоративными, потому что из вишни получаются палочки, обладающие действительно смертоносной силой, независимо от сердцевины. Но если она соединена с сердечной жилой дракона, то она ни в коем случае не должна попасть в руки волшебнику без исключительного самообладания и силы ума» — вот что я помню из выписки моего деда о древесине… А её соединение с пером птицы-гром — довольно уникальная ситуация, посмотрим, что выйдет, — завершил лекцию ободряющей улыбкой Олливандер.
— А можно мне ещё набор по уходу за палочкой? — робко спросил я.
— Конечно! — просиял Олливандер. — Набор с инструментами для полировки, лаком — стоимость пять галлеонов.
Монеты со звоном опустились в руку Олливандера, и мы покинули помещение.
— Теперь домой, уникальный ты наш, — сказал дед.
***
Домом он обозвал дом Рэйджев, в Саутенд-Он-Си. Стоило мне прибыть, как меня встретила мама с папой. Появились мы в богато украшенной гостиной. Рассматривая гостей, а тут были ещё люди, я нашёл серьёзно смотрящую на меня Талиссию, ряд мальчишек и других взрослых людей.
Взрослые тут же отделили детей от себя, сказав, что когда придёт время делить торт, нас позовут. Тогда же мне и выдадут подарки. Меня же, дедушка толкнул к детям, и мы начали общение. Самой старшей здесь была именно Талиссия Гринграсс, она же и попыталась взять негласное шефство надо мной и моими ровесниками, но быстро потеряла его, когда мы двинулись всей гурьбой играть в снежки…
Снежная баталия шла с успехом, в мою пользу, естественно. Мне нужно было именно это… Сбросить пар, хотя смерть тех ничтожеств-дампиров и помогла, но не полностью.
— А ну прекратите! — прокричала Талиссия.
— Да ну тебя, Талиссия, — возмутился Джой Селвин, чёрноволосый мальчик одиннадцати лет, — подумаешь, нашлась тут командирша…
— Мы должны вести себя подобающе! — прокричала Талиссия.
— А то что? — ехидно спросил Джейрис Малсибер, рыжеволосый, слишком большой для своих десяти лет, мальчик. — Заколдуешь нас? Нет, кишка у тебя тонка… Ты правила не нарушишь!
— Ах ты… — договорить она не успела — Малсибер вметелил ей снежком в лицо.
— Так тебе и надо! Тоже мне, курица-наседка, — загоготал Малсибер.
Обстоятельства требуют вмешаться и отстоять честь невесты. Что же, это может быть интересно. В следующую секунду белый снежок влетел уже в рожу Малсибера.
— Рэйдж, ты что творишь! — прокричал он, отплевавшись от снега.
— Ну… Она моя невеста, как мне сказали…
— О-о-о-о, — протянул один мальчик, — жених и невеста! А-ха-ха-ха-ха! — заржал он как конь.
— Ты вообще кто? — спросил Селвин.
— Что? — недоумённо спросил полноватый мальчик с каштановыми волосами. — Я Питер Петтигрю.
Ну привет, крыса, — пролетело у меня в голове.
— Понятно, — фыркнул Селвин, — тогда ты ничего не знаешь.
Я подошёл к Талиссии и помог ей отряхнуться.
— Аристократы заключают помолвки ещё в раннем детстве, и таким «магловским», — буквально выплюнул это слово Селвин, — способом пытаться кого бы то ни было из нас оскорбить — не стоит. Никто это не воспримет, как оскорбление. А Алекс — был в своём праве, — он взглянул на Малсибера.
— Леди, прошу меня простить, был не прав, — быстро сориентировался Малсибер.
Хотя — он имел право устроить со мной драку, и если бы победил — то претензий бы к нему не было, но тот, видимо, рассудил, что не стоит портить чужой праздник дракой.
— Дети, — позвал нас голос из дома, в котором я узнал голос своей матери, — пора кушать.
Вопреки нашему возрасту — никто не побежал, не ломанулся. Подтверждая утверждение Селвина, а именно то, что мы все аристократы — мы пошли ко входу, где Тиан, вздохнув, высушил нашу одежду и препроводил в гостинную.
Дальше пошли подарки. Семейство Селвинов — преподнесло красивую мантию. Хм, не придётся идти в ателье, чтобы купить её перед поездкой в Хогвартс. Кто-то подарил «Вредноскоп», кто-то амулеты, слабенькие артефакты. День рождение пошло на ура…
Я же всё время косился на Талиссию Гринграсс. Мне плохо давалось сканировать эмоции, но сейчас от неё фонило просто невероятной виной.
— Мисс Гринграсс, — я перехватил Талиссию в коридоре, — что-то не так?
— С чего вы взяли, мистер Рэйдж? — удивлённо спросила Талиссия.
— Я чувствую, вы как будто виноваты передо мной. И смотришь таким взглядом, будто извиняешься…
— Ум… Я не хочу об этом говорить, — сказала она, собираясь уйти.
— Это связано с Хогвартсом? — остановил я её. — Вы там встретили мальчика, который вам нравится, но ваше семейство — хочет, чтобы вы вышли за меня, мисс Гринграсс. И вы разрываетесь между своей маниакальной любви к правилам, долгом аристократки и своими чувствами, — в конце концов — она просто ребёнок, таких просто прочитать.
— Откуда ты…
— Не стоит недооценивать мои способности к анализу, — сказал я, — вот что… Давай просто подождём.
— Подождём?
— Да, — кивнул я, — помолвку проводят, когда обоим супругам по четырнадцать лет, этого хватит и тебе и мне, чтобы определиться. Мы не нарушим правила, и ты сможешь разобраться в себе. Я даже согласен не говорить взрослым о твоём… положении.
Гринграсс начала удивлённо пялиться на меня.
— Что пялитесь, мисс Гринграсс? На мне узоров нет, и цветы не растут. У нас есть четыре года, чтобы определиться что для нас важнее — долг или чувства, — хотя я уже давно решил, что важнее чувства. Чувство независимости. Я старше своего деда в два раза, а он мне выбирает подружку! Неслыханная дерзость! Если Талиссия Гринграсс не будет привлекать меня, как девушка, к моим четырнадцати годам, я просто найду ту, кто будет, и плевал я на род Рэйдж, они мне никто и звать их никак.
— Хорошо, я согласна, — кивнула Талиссия. — Только если я в итоге решу…
— Итоговое решение будет за мной, — оборвал я её, — я всё равно получу всё, что посчитаю нужным и без помощи рода Булстроуд, и без помощи отца и матери, и без помощи рода Гринграсс. Если я поставлю себе цель — я её добьюсь вопреки всему, — сказал я, посмотрев в ясные глаза Талиссии, — и если в мои четырнадцать лет, я буду видеть в вас свою женщину — вы ей станете, мисс Гринграсс. Уж поверьте, — усмехнулся я.
— От скромности вы не помрёте, мистер Рэйдж.
Мы вернулись в гостиную.
— Наворковались, голубки, — ехидно шепнул мне на ухо Селвин.
— Не успели, — ответил я, приступив к поглощению торта.
Глава 5. Холодный расчёт работает не со всеми (1)
Я, привычно открыв глаза и выполнив так и не ушедшее привычное сканирование местности вокруг себя, сел на растрёпанной постели.
— Себас, одежду и застели кровать! — позвал я эльфа приказным тоном. Появившийся с треском аппарации сморчок принялся выполнять поступившие приказы.
Я потянулся, сладко зевнув, и, приняв упор лёжа, начал отжимания. Последний мой рекорд — почти пятьдесят, и это в десять-то лет.
— Господин, — обратился ко мне Себас, — я всё выполнил, будут ли ещё пожелания?
— Завтрак, можешь принести прямо сюда, — сказал я, приступая к приседаниям.
— Будет исполнено, на завтрак овсяная каша, либо тосты с джемом, чего изволите?
Эх, а ведь в предыдущем мире еда, после достижения определённого уровня, на человека влияла слабо. В том плане, что у меня, к примеру, был метаболизм совершенно иного уровня. Я мог есть пиццы пачками и не набрать и пары килограммов, сейчас же — шаг влево, шаг вправо и всё… Твоё тело либо становится шаром, либо тонкой палкой. Магия, конечно, способна скрасить углы, относительно, но это же так позорно среди аристократов, не обладать способностями слежения за собственным телом.
— Кашу, пожалуйста, — процедил я.
Эльф поклонился и с хлопком исчез. Что же, подойдя к столу, который поставили в мою комнату, я сел за него и начал просматривать пергаменты с отчётами, которые мне еженедельно присылают гоблины. За столь короткое время — индустрия Информационных технологий не поднялась до размаха двухтысячных годов, но кое-какие дивиденды мне приходили. Мой месячный прибыток составлял галлеонов десять, но ничего. Скоро, очень скоро, лет через двадцать… Индустрия заиграет такими красками, что я смогу получить неплохую прибыль.
С хлопком прибыл Себас, поставив на столе заботливо приготовленную им самим овсянку, слева он расположил чай.
— Приятного аппетита, господин, — обратился он.
— Спасибо, — кивнул я, опуская ложку в овсянку, — ты свободен, потом уберёшь посуду.
Эльф исчез, а я приступил к трапезе. Возможно, детям и весело, но вот взрослые начали уже мутить воду. Волдеморт собирает сторонников среди аристократов. Зреет недовольство в связи с новым законом «О запрете ряда областей магии», который принял Визенгамот с подачи Дамблдора пару дней назад, пятого июля.
Всё это время я учился обращаться с волшебной палочкой, заклинание надзора за несовершеннолетними придурками не действует на территории волшебных поместий, такие как — дом Рэйджев и Особняк Булстроудов. Хотя женская часть и была против, но, что мой отец, что мой дед — оба сказали своё резкое «А ну заткнись, женщина! Да что ты понимаешь!» Так что — я запрягся, с подачи моего отца и деда, практикой. Дед учил меня преимущественно всякой бытовухе: левитация, уборка и тому подобное. Впрочем, у него проскальзывало и оказание помощи, вроде того же «Эпискеи». Хотя, заклинания давались трудно.